ытность... Она даже очень хочет, не сомневайтесь. Давай, милочка, - произнес Лайонел громко. - А если передумаешь, убирайся и не возвращайся назад!
     Элинор в ужасе напряглась, стараясь подтянуться и встать с постели. Если нужно, она сбежит из этой комнаты и из этого проклятого дома. Единственное, что ей удалось, это наклониться вперед, но столь неуклюже, что ее движение скорее походило на жалкую пародию приглашения. Длинные каштановые волосы запутались, а расстегнутая рубашка сползла, приоткрыв грудь.
     Сверкая глазами и потирая руки в предвкушении невероятного зрелища, лорд Деверил шагнул вперед и, хихикнув, стянул рубашку еще ниже.
     - О, моя красавица! Не позволяй прекрасному джентльмену уйти и не волнуйся... Если он не удовлетворит тебя, у нас там внизу полно других, и все горят желанием. Ты будешь аж до самого утра получать удовольствие! - Он и ее брат отвратительно захохотали и словно растворились в темноте.
     Видя, что ее насильник начал расстегивать камзол, Элинор без сил упала на постель.
     Он склонился над ней, его глаза казались безумными в зыбком полумраке комнаты. Лишь одно слово слетело с ее языка - "пожалуйста".
     - Хорошо, хорошо, - пробормотал он, отбрасывая в сторону покрывало. Холодный воздух окутал ее тело, доказывая реальность ночного кошмара, ледяной ужас сжал мозг, словно клещами.
     Он тупо уставился на ее ночную рубашку.
     - Это что же - новый фасон для потаскушек? Боже всемогущий! - Чертыхаясь, незнакомец возился с пуговицами. Она подняла безжизненную руку, чтобы остановить его.
     - Я сам, - огрызнулся он, затем нетерпеливо рванул рубашку.
     Элинор закрыла глаза, чувствуя, как какой-то вихрь закружил ее, и радуясь, что погружается в глубокую пропасть темноты.
     - Ты как тряпичная кукла, шлюха! Давай отрабатывай свои деньги, обслужи господина.
     Хлесткие пощечины вернули ее из желанного забытья, но она не могла сделать ни одного движения. Ее колени были разведены в стороны, а сознание колебалось на грани тьмы и реальности. Тяжесть чужого тела придавила ее к постели. Элинор услышала невнятные проклятия, затем снова впала в забытье.
     Пронзительная боль снова вернула ее к действительности. Она услышала приглушенный крик и поняла, что это ее собственный голос. На какой-то момент чудовищное, задыхающееся лицо предстало перед ее глазами, лицо не человека, а монстра, которое будет еще целый месяц являться ей в ночных кошмарах. Затем спасительная тьма вернулась и поглотила ее...

***

     Элинор не могла оценить юмора, продемонстрированного ее братом, когда он отдал драгоценную фигурку из жадеита согласно предварительному обещанию. Не слышала она и разговора между ним и лордом Деверилом уже после того, как лорд Стейнбридж ушел.
     - Жаль, что он не признался в своих истинных вкусах, - пробормотал сэр Лайонел. - Это было бы надежное средство воздействия.
     - Мы можем придумать что-то другое, - холодно ответил Деверил.
     - Я удивляюсь, что вы уступили ему это удовольствие. - Сэр Лайонел жестом указал на постель. - Хотя... любая шлюха сделала бы это лучше.
     Лорд Деверил прошел вперед и дотронулся до открывшейся округлой груди Элинор костлявыми пальцами. Тело на постели оставалось неподвижным.
     - Какое тут удовольствие? - Он брезгливо поморщился. - До сегодняшнего вечера я размышлял, как лучше взять ее: подмешать что-нибудь в питье или применить грубую силу, но решил, что слишком стар для подобных игр. Я думаю, завтра, мой друг, вы убедитесь, что она проявит гораздо большую сговорчивость и примет мое предложение. Когда она станет моей женой и будет понимать что к чему, тогда я и получу удовольствие. Я буду наслаждаться ее ненавистью тем сильнее, чем тщательнее она будет скрывать ее. Мы еще сможем извлечь выгоду из того, что произошло сегодня. Наш лидер умел выигрывать и в более неблагоприятных ситуациях.
     Он набросил покрывало на Элинор.
     - Охраняйте хорошо мою невесту, Чивенхем, - сказал он с ухмылкой, - а я явлюсь завтра с кольцом.

***

     В эту же ночь в Париже брат лорда Стейнбриджа, Николас Дилэни, стоял на коленях у постели знакомого. На своем веку ему не раз доводилось видеть умирающих, чтобы понять: прерывистое дыхание и неровное биение сердца Ричарда Энстебла могут лишь оттянуть неизбежный конец. Несчастный к тому же потерял много крови.
     Николас возвращался домой в Англию из Индии и воспользовался отречением Наполеона, чтобы посетить Париж. Он оставался там в течение нескольких недель по разным причинам. Пауза перед важным решением казалась подходящей, и ввиду волнения, царившего в столице Франции, никто не проявлял особого любопытства по поводу его "свиты".
     Он не вполне отдавал себе отчет, как ему удалось заполучить эту троицу: Тим Райли сам привязался к нему в Пуне, Джорджа Крофтса, которого все звали Чако, он подобрал на мысе, Том Холлоуэй, старый бродяга и путешественник, повстречался ему в Италии. Том души не чаял в их компании, но Николас знал, что для двоих других знакомство с ним означало возможность вернуться домой. Том был ослаблен из-за лихорадки, которую перенес в Индии, а моряк Чако потерял правую руку. Николас надеялся, что они станут меньше докучать ему своей преданностью, когда он доставит их на родную землю.
     Он столкнулся с Ричардом Энстсблом, которого немного знал прежде, три дня назад и не возражал провести пару вечеров в его компании. Ричард был одним из новых дипломатов, посланных в Париж, и у Николаса сложилось впечатление, что его работа имела отношение скорее к преследованию бонапартистов, нежели к мирным переговорам. Это казалось несколько бессмысленным сейчас, когда император отрекся и его выслали на остров Эльба, но любой власти свойственна подозрительность.
     Николас, разумеется, не ожидал какого-то сверхъестественного веселья в общении с Энстеблом, он пришел в его дом только для того, чтобы сыграть несколько партий в пикет, и нашел молодого человека при смерти.
     Бедный Ричард. Протянув руку, Николас поправил влажные пряди на лбу умирающего.
     Глаза Энстебла открылись, но Николас был уверен, что он ничего не видит.
     - Это я. Лежи спокойно. Я помогу тебе. - Он понимал бесполезность своих слов, но не мог молчать.
     Глаза умирающего снова закрылись, но губы слегка шевельнулись.
     - Трес... скажи им...
     Ричард слабо улыбнулся, вздохнул и умер.
     Николас чувствовал горе и гнев. Смерть всегда безжалостна. Всего несколько секунд назад здесь был человек, сейчас это только труп. Ричард Энстебл успел завоевать его симпатию своим умением радоваться жизни. Николас хотел бы знать, кто и почему посмел отнять у Ричарда жизнь, дважды выстрелив ему в грудь.
     Последнее, что он мог сделать, это послать сообщение в посольство. Трсс. Может быть, Ричард употребил французское слово? По-французски "tres" значит "очень". Или это фамилия? Может быть, кто-то узнает, и тогда он сможет отомстить людям, убившим его приятеля?

Глава 2

     На следующее утро ноги сами принесли лорда Стейнбриджа на Дерби-сквер. Беспокойство и подозрения по поводу ночного происшествия не давали ему покоя.
     Он надеялся, что в такой ранний час в доме вряд ли может присутствовать кто-то из вчерашних господ. Слуги чистили лестницу, полировали перила и делали покупки у проходящих мимо уличных торговцев. Разумеется, никто из этой братии не готов был пролить свет на события минувшей ночи. Стейнбридж помнил, что Чивенхем посадил его в наемный экипаж, а уже дома камердинер благополучно проводил до постели. Проснулся он довольно рано с неприятной сухостью во рту, но без алкогольного похмелья, и тут какая-то сила против воли вновь привела его к этому дому.
     Некоторое время Кристофер стоял, прислонившись к резной решетке маленького палисадника в центре площади, поглаживая подбородок серебряным набалдашником своей трости. Он смотрел на высокий узкий дом Чивенхема, как будто тот мог дать ему ответ на замешательство, которое он испытывал, предполагая, что события ночи не что иное, как видения, вызванные наркотиками. Он знал, что среди гостей сэра Чивенхема были и такие, кто имеет пристрастие к опиуму и у кого это увлечение уже превратилось в пагубную привычку.
     Но как же тогда лошадка из жадеита, которую он обнаружил около своей постели, куда ее поставил камердинер?
     Погрузившись в свои мысли, лорд Стейнбридж не сразу заметил, как закутанная в плащ женщина выскользнула из маленькой двери нижнего этажа дома и поспешила по улице как раз мимо его наблюдательного поста, но затем что-то в ней привлекло его внимание. Возможно, то было безумное выражение, промелькнувшее в ее глазах, когда она оглянулась, а может быть, странность движений...
     Совершенно не надеясь на то, что женщина сможет прояснить события, происходившие накануне, Кристофер все же последовал за ней.
     Минут пятнадцать она шла быстро, потом резко свернула в Сент-Джеймс-парк и села сложив руки, прислонившись к спинке скамьи. Лорд Стейнбридж почувствовал себя болваном. Он не имел возможности хорошенько разглядеть женщину, но одета она была очень скверно. Вероятно, это была служанка, вышедшая подышать воздухом или поджидающая своего дружка в выходной день.
     Он уже собирался повернуть назад и уйти, как вдруг женщина порывисто вскочила. Ее движение было таким странным и неожиданным, что невольно заставило его последовать за ней. Она шла не останавливаясь по Грейт-Джордж-стрит по направлению к Вестминстерскому мосту. В последнюю минуту она даже пустилась бежать. Еще мгновение и было бы поздно - женщина уже забралась на парапет...
     И тут он схватил ее и потащил вниз.
     - Пустите меня, ради Бо... - вскрикнула она, но, взглянув на него, вдруг осеклась и, закатив глаза, лишилась чувств.
     Лорд Стейнбридж торопливо расстегнул пуговицы на высоком воротничке ее платья и, сняв шляпу, принялся обмахивать бескровное лицо. Ему еще повезло, что в этот час поблизости не видно прохожих; он боялся даже представить, что она скажет, когда очнется. Ее непосредственная реакция говорила ему, что это именно та несчастная, которая была вовлечена в события ужасной ночи. Она оказалась старше, чем он предполагал, и все говорило о ее благородном происхождении, но Кристофер подозревал, что дело гораздо сложнее, чем казалось на первый взгляд. Может быть, это ловушка ради женитьбы? Но какой смысл...
     Если бы Николас был здесь, он бы разобрался во всем! Когда женщина придет в себя, вероятно, ему предстоит одна из тех сцен, которые лорд Стейнбридж не выносил.
     Между тем все оказалось по-другому: очутившись и увидев его, она снова закрыла глаза и продолжала лежать неподвижно. Он мог бы решить, что незнакомка лишилась чувств, если бы не напряжение ее прежде безвольного тела.
     Наконец она с трудом села и проговорила с убийственным спокойствием отчаяния:
     - Я могу только догадываться, но, вероятно, это мой брат послал вас? Очень хорошо, мы можем вернуться.
     Лорд Стейнбридж хотел было возразить, но промолчал. Надо поскорее увезти ее куда-нибудь подальше от этого места, туда, где в спокойной обстановке он наконец сможет понять смысл происходящего. Она казалась покорной и не выказала сопротивления, когда он помог ей подняться на ноги. Они дошли до Парламент-стрит, где Кристофер остановил кеб. Он помог ей усесться, потом, посоветовав кебмену задавать поменьше вопросов, сам сел рядом с ней.
     В полумраке кеба молодая женщина выглядела как восковая фигура - лицо без кровинки, уголки губ опущены вниз. Ему удалось рассмотреть правильные черты и копну темно-каштановых, отливающих медью волос. Когда она прикрыла глаза, то стала почти красивой.
     - Кто вы? - осторожно осведомился лорд Стейнбридж.
     На какой-то момент изумление промелькнуло в ее глазах. Но она не ответила, а вместо этого задала свой вопрос:
     - Куда вы везете меня?
     - А куда бы вы хотели?
     - Назад, в реку, - последовал краткий ответ. После небольшой паузы он спросил се:
     - Почему?
     Она ответила, отвернувшись к окну:
     - Видите ли, у меня нет выбора.
     - Нет?..
     - Брак поневоле или бедность и бесчестье.
     Он не мог больше пребывать в неуверенности:
     - Так вы та женщина, которая... Кто вы?
     Она повернулась и подняла на него ясные голубые глаза:
     - Элинор Чивенхем. Я женщина, которую вы обесчестили этой ночью. Я узнала вас. Кроме того, мой брат был достаточно добр, чтобы рассказать мне, кто... кому была предоставлена честь лишить меня невинности.
     Холод окутал его, словно плащ изо льда.
     - Так вы его сестра? Этот человек чудовище... У меня в голове не укладывается... Мисс Чивенхем, позвольте мне отвезти вас ко мне домой, где мы сможем обсудить ситуацию. Заверяю вас, несмотря на вчерашнее, вы можете положиться на меня.
     Странно, он так взволнован, а она холодна как лед. Помедлив, Элинор кивнула в знак согласия.
     - Между прочим, милорд, - вздохнула она, - что бы вы ни сделали сейчас, это уже не может ничего изменить. Если вы предложите мне что-то, кроме реки, я буду вам весьма признательна.
     Больше до конца поездки они не произнесли ни слова. Лорд Стейнбридж беспокойно ерзал на сиденье, в то время как Элинор казалась спокойной. На самом деле она была полна смятения, что не помешало ей повернуть голову и лучше рассмотреть своего неожиданного спутника. Его взгляд был Устремлен в окно, так что она могла беспрепятственно разглядывать его.
     Стейнбридж был на удивление молод, разве что на несколько лет старше ее, и, безусловно, красив той утонченной красотой, которая обычно не волновала ее. Она постаралась припомнить свои ночные впечатления: до того как все случилось, он даже показался ей похожим па средневекового святого, и в этом не было фальши.
     Горько усмехнувшись, она подумала, что вряд ли в таком деле можно найти двух более несхожих партнеров.
     Между тем, глядя на постепенно оживающие улицы, лорд Стейнбридж все больше понимал, что оказался игрушкой в чьих-то руках и был коварно одурачен... Ники никогда бы не повел себя подобным образом и не покинул бы леди в беде.
     Однако как все это было запутано! Он всегда ненавидел то, что невозможно прогнозировать.
     Находясь в затруднительном положении, лорд Стейнбридж всегда думал: "А что бы сделал Ники?" - но в данном случае и это не помогло. Его скандальный брат-близнец, без сомнения, подозревал бы, что леди участвует в сговоре, и преспокойно послал бы ее ко всем чертям, не забыв сперва дать хорошие чаевые. В результате он был бы счастлив и не испытывал мук совести.
     Смутная идея зародилась в голове Стейнбриджа. Выход из ситуации, казалось, начал при обретать реальные очертания.
     Когда он ввел свою спутницу в элегантный городской дом, то обращался с ней как с почетной гостьей, однако Элинор заметила недоумение на лице его лакея.
     - Пожалуйте сюда, миледи, - сказал лорд Стейнбридж, проводив ее в богато обставленный салон. - Вы не откажетесь позавтракать?
     Элинор вздрогнула при мысли о еде.
     - Нет, благодарю вас.
     - Тогда, может быть, чаю? - настаивал он. - Я уверен, это как раз то, что вам нужно.
     В конце концов, устав от его суетливых предложений, которые она находила весьма странными, Элинор согласилась. Чай был тут же подан, и она даже положила в чашку больше сахару, чем обычно, надеясь, что это успокоит ее нервы.
     В течение нескольких минут они пили чай и вели довольно бессвязный разговор. Элинор понимала, что для лорда Стейнбриджа было непросто приступить к главной теме. В свою очередь, она обнаружила, что ей это и вовсе не под силу.
     Неожиданно глаза остановились на грациозной фигурке лошадки из зеленого жадеита. Вот оно, доказательство. Фигурка не была спрятана за стеклом, а стояла на самом виду. Именно ее получил лорд Стейнбридж в награду за свое вероломство.
     - Как странно! - произнесла Элинор задумчиво, проводя пальцем по плавному изгибу фигурки от головы до развевающегося хвоста. - Какая-то статуэтка и живой человек... Нет, что за глупая мысль! - Она нахмурилась и замолчала, боясь, что может сказать лишнее.
     Кристофер осторожно взял фигурку из ее дрожащих пальцев, как будто боялся, что она разобьется.
     - Зачем вы сделали это? Ради куска камня?
     Он побледнел, затем залился краской.
     - Нет, нет! Помилуйте, я бы никогда не посмел... - Она заметила усилие, с которым он заставил себя продолжить:
     - Дело в том, мисс Чивенхем... - Кристофер с трудом проглотил комок, подступивший к горлу, - дело в том, что это был не я. Это был мой брат.
     Элинор не верила своим ушам. Казалось, мир покачнулся от этих слов. Она не знала, что ей делать: то ли кричать, то ли безумно хохотать - и на всякий случай зажала рот ладонью. Лишь короткий звук удивления, словно легкое облачко, слетел с ее губ и растаял в напряженной тишине.
     Некоторое время оба молчали.
     - Лорд Стейнбридж, - наконец выдавила она, - я точно видела вас.
     Он начал говорить, и тогда спустя какой-то момент к ней пришло понимание. Близнецы!
     - Брат рассказал мне, прежде чем покинуть город, что произошло, - нетерпеливо объяснял Кристофер. - Хотя он был немножко не в себе, но отдавал себе отчет в том, что натворил. Вот почему я пришел к вашему дому и наблюдал, стараясь сообразить, что же делать.
     Элинор охватил озноб. Есть ли в этом какой-то смысл? Есть ли вообще смысл в этом мире. Разумеется, столь утонченного и элегантного джентльмена было невозможно сопоставить с тем чудовищем... Теперь понятно, почему он не внушал ей страха! Но что это меняет для нее?
     Она попыталась привести свои чувства в порядок.
     - Вы сказали, у вас есть какое-то предложение для меня?
     Услышав, что она успокоилась, Стейнбридж облегченно вздохнул и приступил к делу:
     - Теперь вы понимаете, почему я здесь, мисс Чивенхем. Не могли бы вы сказать мне, что надеялся выиграть ваш брат от этой подлой затеи? Как я могу предположить, для него нелегко расстаться с подобной вещью?
     - Он приобрел гораздо больше - право на мою часть наследства, - сухо сообщила Элинор. - И то и другое через мой позор. Лишаясь его протекции, я лишаюсь всего.
     - Но ведь он может быть привлечен к ответственности за то, что случилось. Как он мог вас так наказать?
     Элинор опустила глаза и, глядя на свои руки, глубоко вздохнула:
     - Мой отец был не очень высокого мнения о моем характере. Я всегда была слишком самостоятельна, пренебрегала условностями и, естественно, не казалась ему идеальной дочерью. Разумеется, брат сделал все, чтобы еще больше усугубить положение, наговорил обо мне бог знает что... Лайонел всегда умел втереться в доверие к людям и обрабатывал их, пока они не начинали разделять его взгляды и не становились на его сторону. Мои родители так никогда и не вышли из этого заблуждения и умерли с верой в то, что он образец совершенства. Отец пришел к заключению, что я должна жить под опекой брата и вести примерную жизнь, а наследство получу, когда мне исполнится двадцать пять лет или когда выйду замуж с его согласия. Еще недавно я жила в Бедфордшире, но теперь мое жилище на Дерби-сквер. - Она подняла глаза. - И вы воображаете, что я могу пойти в суд с этой историей, лорд Стейнбридж? Интересно, готовы вы взвалить на себя груз быть моим свидетелем?
     Она не удивилась, когда увидела, как он побледнел.
     - Выходит, брат выбросил вас на улицу?
     - О нет, в этом случае его ждало бы слишком затруднительное объяснение в суде. Но в свое время это может сработать на него. - Хотя ей в голову уже приходила мысль о беременности, Элинор только сейчас ощутила всю реальность такой возможности. - В какой-то момент он говорил мне о женитьбе как о решении моей проблемы. Я думаю, что это и было его целью с самого начала.
     - Выдать вас за моего брата? Или за меня? - Голос лорда Стейнбриджа дрогнул от этой перспективы.
     - Нет, за лорда Деверила. - Она заметила, как брезгливо передернулось его лицо, и добавила:
     - Именно за него. Я знаю, он богат и намерен приумножить свое богатство, однако не понимаю, почему он отказался получить удовольс