отому что ему этого очень хотелось. Конечно, следовало бы удержать его дома, но он так любил подобные мероприятия! После свадьбы Дигби редко выезжал из Венскоута, и она не всегда должным образом ценила эту его жертву.
     Пусть сходит, приятно проведет время со старыми приятелями. Ничего страшного. Он ведь не знает о связи между ней и маркизом Ротгаром.
     Интересно, приедет ли Бренд вместе со своим братом? Впрочем, ей лучше этого не знать, ибо будь он рядом, она вряд ли сумеет побороть искушение увидеться с ним.
     Особенно обрадовалась Розамунда отсутствию Дигби, когда к ним опять заявился его племянник Эдвард. Он приехал, как обычно, под вечер, и она не могла отправить его восвояси. Хорошо хоть на этот раз с ним не было Джорджа Коттера.
     - А Дигби нет дома, - с удовольствием сообщила она, провожая Эдварда в его комнату.
     - Вот как? Он ведь редко уезжает из дома.
     - Он в Аррадейле. Графиня устроила домашнюю вечеринку, а завтра вечером даст бал в честь маркиза Ротгара. - Не удержавшись, она тотчас добавила:
     - Насколько я поняла, маркиз приехал на север, чтобы исследовать деятельность Новой Республики.
     Безукоризненно аккуратный абсолютно во всем, Эдвард от неожиданности поставил свою сумку прямо на кровать.
     - Если он займется исследованием нашей секты, то это только пойдет на пользу его проклятой душе.
     - Проклятой? Только за то, что он задает вопросы?
     - Он проклят, тетушка, за свою грешную жизнь. Джордж Коттер знает о намерениях маркиза и не боится его.
     Его спокойствие и уверенность в абсолютной добродетели всегда вызывали в ней желание нагрубить. Чтобы не сорваться, Розамунда решила уйти подальше от греха, но не успела она и шагу ступить, как он сказал:
     - По-видимому, дядюшка пребывает в добром здравии, раз ездит на вечеринки и балы?
     Ах вот оно что! Кажется, это задело его за живое.
     - Вряд ли Дигби будет танцевать, - как бы между прочим заметила Розамунда, - но чувствует он себя хорошо. Мне кажется, он следует вашему совету насчет здорового образа жизни.
     - Значит, Господь услышал мои молитвы. - Не знай она Эдварда как свои пять пальцев, могла бы поверить в его искренность. - А вы сами? - спросил он. - Я слышал, вы отбросили щепетильность и начали выходить в свет.
     После общения с Эдвардом у нее и впрямь появлялись самые мерзкие желания. Он обладал способностью так преподносить хорошие советы, что, послушав его, хотелось сделать наоборот.
     Он тем временем пригляделся к ней повнимательнее.
     - Что это, тетушка? - спросил он, шагнув ближе. - Чудо?.. Грим для лица?
     Едва сдерживая злорадство, Розамунда дотронулась до своей щеки.
     - Ах это? Да, грим. Замечательно, правда?
     Он взмахнул рукой так, будто хотел отогнать дьявола.
     - Надобно принимать себя такой, какой сотворил вас Господь!
     - Господь сотворил меня без шрамов.
     - На все есть Божья воля. - Он схватил Библию и выставил ее перед собой словно щит. - Так почему, столь грешным образом переменив свою внешность, вы не поехали вместе с мужем в Аррадейл, чтобы там веселиться и кокетничать, щеголяя в непристойных шелковых нарядах?
     - Просто струсила. Я пока неуютно чувствую себя с незнакомыми людьми, вот и осталась здесь под. предлогом плохого самочувствия. Но мне очень хотелось бы стать смелее, - заявила она, - чтобы веселиться и танцевать в шелковых нарядах.
     Эдвард тяжело вздохнул.
     - Тетушка, я знаю, что вы не одобряете мои убеждения, не неужели вы не видите, каким грешным стал мир, как сильно он нуждается в переменах? В Ланкашире народ валом валил на проповеди Джорджа Коттера, чтобы послушать простые и понятные наставления из Библии, призывающие к строгой и честной жизни. Вы ведь здравомыслящий человек. Взгляните на Англию! Нами управляют короли и вельможи, которые похваляются своими любовницами, каждый вечер напиваются до бесчувствия и проматывают свое состояние в азартных играх, даже не думая о судьбах своих подданных. Вы что же, в самом деле полагаете, что распущенность Аррадейла, такие безнравственные типы, как маркиз Ротгар, излишества маскарада, глубокое разложение от пьянства, грех прелюбодеяния и супружеская неверность...
     - Прекратите! - не выдержала Розамунда. Сердце ее бешено забилось. Ей показалось, что он все знает и говорит про нее. - О Господи, - продолжила она дрожащим голосом, - вы прекрасно знаете свое дело. Из вас получится отличный проповедник. Нисколько не сомневаюсь, что ваши слова разбередят души даже самых отъявленных грешников.
     Эдвард горделиво приосанился.
     - Надеюсь, Бог и впрямь наградил меня даром красноречия. Но я не проповедую с кафедры. Следуя примеру своего лидера, мы говорим с людьми, не возвышаясь над ними, - в коровнике, в гостиной и даже в поле. - Он шагнул ближе и взял ее за руку. - Неужели и впрямь мои слова тронули вашу душу, тетушка? И вы когда-нибудь увидите свет?
     Без сомнения, он искренне хотел ей добра.
     - Я согласна, что неумеренное пьянство, азартные игры и прелюбодеяние - это зло. Тот, кто сумеет заставить людей жить честной нравственной жизнью, совершит благое дело. Однако я не приемлю всех принципов Новой Республики..Например, я не вижу ничего плохого в веселье и танцах. Вам следует быть терпимее.
     - Слуги Господа должны быть твердыми как гранит. Никаких полумер! Мы, члены Новой Республики, превратим Англию в Иерусалим, акр за акром. Когда я вступлю во владение этим поместьем...
     Розамунда тут же вырвала свою руку.
     - Когда?
     - Тетя, тетя! Когда-нибудь все люди обратятся в прах и оставят свои земные блага. Так что в один прекрасный день эти земли станут моими. Думаю, довольно скоро. Ваша преданность мужу достойна восхищения, тем более что он старик, который вам наверняка противен...
     - Да как вы смеете!
     - Полно, не надо лукавить. Вы выполняете свой долг, и это достойно всяческих похвал, но если бы вы по глупоста не повредили себе лицо, то ни за что не вышли бы замуж за местного помещика.
     Розамунда в ужасе отшатнулась, услышав горькую правду.
     - Я люблю Дигби, и он нисколько мне не противен. В отличие от вас! Вы изучаете Библию, рассуждаете о Боге и грехе, но вы забыли Христову притчу о милосердии и смирении!
     С этими словами она поспешила на кухню, чтобы посмотреть, как там ужин, а заодно попросить Полли, чтобы она приспустила лиф своего платья пониже. И все же следовало сохранять спокойствие. Надо только чуть-чуть потерпеть и при первой же возможности выставить его из дома.
     А что будет, когда она сообщит о своей беременности? Розамунда слегка вздрогнула, представив его реакцию. Слава Богу, Дигби на ее стороне!
     Пробуя суп, Розамунда невольно думала о вечеринке в Аррадейле. Диана всегда закатывала роскошные пиры. Хорошо бы Дигби соблюдал меру в еде и питье, как ни трудно это для него.
     Интересно, какое мнение он составит о Ротгаре? А о Бренде?
     Нет! О нем она думать не будет!

***

     Бренд сидел за длинным столом, уставленным сверкающей посудой и яствами, и с удовольствием попивал бренди. Он немного объелся - еда была просто замечательной, - но ему было очень хорошо. Дамы недавно ушли в гостиную пить чай, а мужчины достали трубки. Глиняные трубки не были диковинкой, но ему еще не доводилось видеть такое обилие курящих мужчин в роскошном интерьере, после великолепной трапезы. Он блаженствовал.
     Компания тоже оказалась приятной. Бренд получил приглашение от сэра Малькольма Бурсетта посмотреть на овец и от лорда Фенкотта посетить его конюшню. Но тут его схватил за руку молодой энергичный виконт и потянул за собой к краснолицему старику.
     - Поскольку вы интересуетесь ломовыми лошадьми, милорд, вам надо познакомиться с сэром Дигби Овертоном. Он опробует у себя на ферме интересную животноводческую программу...
     Сэр Дигби попыхивал трубкой. Это был типичный деревенский житель - волосы с проседью, кустистые брови, обветренная кожа, - похожий на британского бульдога щи-рокой грудью и крепкой челюстью, но сильно заплывший жиром. Он много пил и смеялся, отчего сделался багрово-красным. Бренд заключил, что этого человека когда-нибудь хватит апоплексический удар, но, судя по его веселой улыбке, тот не страшился подобного конца и черпал жизнь полной мерой.
     - Рад с вами познакомиться, лорд Бренд, - кивнул мужчина. - Я слышал, что вы настоящий фермер, несмотря на ваш титул.
     - Спасибо, сэр Дигби, - отозвался Бренд, садясь рядом с ним на свободный стул. - Я - один из младших в семье, и меня заставили заниматься полезным делом.
     - Всех бы так заставляли! - с восторгом отозвался Дигби. - К сожалению, из этой конюшни выходит слишком много никчемных людей и мошенников.
     - Именно поэтому мой брат приучил всех нас к труду. Говорят, у вас удивительные лошади.
     - Ах, вы об этом! - Он до краев наполнил свою рюмку и протянул графин Бренду.
     Тот налил себе немного, только из вежливости.
     - Да, это маленькое увлечение моей жены, - продолжил баронет, - но местные жители упорно приписывают ее достижения мне. Видите ли, они полагают, что женщине не пристало заниматься животноводством. Она якобы должна разводить только человеческих детенышей. - Он смущенно покашлял и одним махом осушил полрюмки.
     Бренд спрятал улыбку. Сэр Дигби относился к тому типу мужчин, которые с воодушевлением обсуждали овец и кобыл, но когда речь заходила об их женах, тут же приходили в замешательство.
     - Понимаете, милорд, мы живем тихо, уединенно, - поспешно добавил он, - и жене нужно чем-то заниматься.. Рози у меня замечательная! Ей нравится быть при деле.
     Бренд представил себе пожилую даму, похожую на грубовато-добродушных сестер Гиллсет. Такой тип женщин почему-то вызывал в нем симпатию.
     - Я слышал, ей нездоровится, потому она и не пришла на эту вечеринку.
     - Пустяки, милорд. - Сэр Дигби понизил голос:
     - Обычное женское недомогание.
     Бренд слегка удивился. Он полагал, что леди Овертон уже вышла из того возраста, когда случаются обычные женские недомогания. Впрочем, возможно, сэр Дигби имел в виду совсем другое?
     - Я бы с удовольствием посмотрел ваших лошадей, но коль скоро мой приезд создаст неудобства леди Овертон...
     - Неудобства? Ну что вы, милорд! Вообще-то она не любит встречаться с незнакомыми людьми...
     - Тем более...
     - Но в последнее время стала куда общительнее. Роза обожает рассказывать про своих лошадей заинтересованным слушателям. Признаюсь, - смущенно хмыкнул Дигби, - я отнюдь не нахожу этих здоровенных животных красивыми. Конечно, они полезны в хозяйстве, но неказисты с виду. Только, пожалуйста, не передавайте мои слова ей.
     - Вы уверены, что она не будет возражать против моего визита?
     - Рози? Да она и на смертном одре готова говорить про своих любимцев!
     Бренд не знал, как реагировать на эту сомнительную шутку, но сам сэр Дигби весело расхохотался и снова наполнил рюмку Бренда.
     - Это всего лишь метафора, милорд. Она в добром здравии, слава Богу! - Тут он тяжело вздохнул и отодвинул свою рюмку с бренди. - Молю Всевышнего, чтобы он был так же милостив и ко мне. Рози устроит мне нагоняй, узнав, как много я выпил.
     - Она хорошо о вас заботится?
     - Да, у меня очень добрая жена. - Баронет уставился в пространство, потом достал из кармана белоснежный носовой платок и промокнул глаза. - Надеюсь, Бог пошлет вам такую же, сэр.
     - Я тоже надеюсь, - сказал Бренд, тронутый столь теплыми супружескими отношениями.
     Сэр Дигби трубно высморкался.
     - Заезжайте к нам в любое время, милорд. Мы живем, тихо, но в Венскоуте вы всегда найдете радушный прием, а моя Рози с удовольствием познакомится с увлеченным единомышленником.
     Бренду хотелось поехать в гости к Дигби прямо завтра, с самого утра. По крайней мере это избавило бы его от шумной светской суеты. Подобно какому-нибудь меланхоличному поэту, он искал уединения, и, похоже, в голове его уже рождались сентиментальные рифмы.
     Между тем Бей на вечеринке даром времени не терял. Как обычно, он отметал слухи и праздную болтовню, выуживая крупицы полезных сведений о Новой Республике, улавливая любой намек на тайную антигосударственную деятельность сектантов. Он обладал поразительной памятью и удерживал в голове все детали, за что прослыл всесведущим дьяволом. И эта характеристика едва ли не полностью соответствовала действительности, в чем не раз убеждались его родные.
     Когда мужчины наконец встали из-за стола и двинулись, вернее, потянулись в гостиную, дабы развлечь прекрасный пол, Бренд улучил момент и едва слышно поинтересовался у брата:
     - Ну как, узнал что-нибудь про наших набожных приятелей?
     - К сожалению, ничего нового. По численности они обогнали общество Весли, которое тоже действует в этом районе.
     - Весли связан с коттеритами?
     - Нет, но я подозреваю, что он некоторым образом расшатывает устои английского общества. Впрочем, возможно, это полезная встряска. Движение Весли не имеет ничего общего с сектой Новая Республика: не устанавливает такой фанатичный контроль над людьми и не присваивает с такой жадностью земли. Кстати, коттериты рассчитывают унаследовать здешнее поместье.
     - Унаследовать? По завещанию?
     - Против воли нынешнего владельца. Наследник - член секты коттеритов, поэтому после смерти помещика его земли отойдут во владения Новой Республики.
     - И что же, завещание нельзя изменить?
     - Таков давно заведенный порядок в поместье Венскоут.
     - Венскоут? - Бренд взглянул на пьяного сэра Дигби, который, поднимаясь по лестнице, тяжело дышал и еле волочил ноги. - Я думаю, новым республиканцам осталось недолго ждать. Вот он, нынешний помещик. Милый джентльмен, но так и напрашивается на апоплексический удар. Ни за что бы не подумал, что такой человек мог воспитать сына-коттерита.
     - Его наследник - не сын, а племянник. - Ротгар внимательно посмотрел на старика. - Неудивительно, что все местные жители так встревожены.
     - Жаль, что его жена уже вышла из детородного возраста.
     - Разве? Судя по разговору, надежда еще есть.
     - Надежда умирает последней... Я понял так, что она чуть ли не ровесница мужа, но, возможно, женское недомогание, по причине которого она осталась дома, - это как раз то, что первым приходит на ум.
     - Значит, она не беременна, увы. В любом случае вряд ли стоит рассчитывать на чудо. А ведь местные жители дружно настроены против Новой Республики. - Они начали подниматься по лестнице. - Кроме, пожалуй, хозяйки этого дома.
     - Графини? Вот уж никогда бы не подумал...
     - В краткой беседе со мной она весьма недвусмысленно дала понять, что ратует за подъем нравственности, трезвость и промышленную реформу.
     - Мы все за это ратуем, разве нет?
     - А в жизни не применяем. К тому же это явно был камешек в мой огород.
     Бренд засмеялся и в то же время крепко задумался: может, предупредить графиню, чтобы не связывалась с его братом? Бей почти во всех дуэлях выходил победителем - будь то состязание клинков или мозгов. Нет, пожалуй, не стоит. Маркиз не причинит ей серьезного вреда, а вот если она что-то замышляет, преподаст ей заслуженный урок.

***

     На другой день Бренд обнаружил, что графиня предоставила своим гостям широкий выбор развлечений. Этого следовало ожидать, но, к несчастью, она потащила на речку Арра, где веселая компания с удочками уже вовсю ловила форель, и его самого.
     - Вы думаете, удить рыбу - мое любимое занятие, леди Аррадейл?
     Она стрельнула глазами из-под очаровательной шляпки с плоскими полями, украшенными искусственными ноготками.
     - А разве нет? Все джентльмены...
     - Я мог бы сказать, что все дамы любят рукодельничать.
     Она тотчас прищурилась. Бренд и сам не понимал, почему он с ней спорит.
     - Я умею шить, - сказала она. - Меня учили всем женским премудростям.
     - А я умею ловить рыбу. Но в данный момент у меня нет желания удить. Если вы не возражаете, я бы лучше прогулялся по вашему замечательному парку.
     Почему она вдруг нахмурилась? Поскольку возразить было нечего, мгновенное неодобрение сменилось обворожительной улыбкой.
     - Конечно. Я думаю, вам понравится. Вон там, у реки, есть несколько симпатичных тропинок, - сказала она, кивнув налево.
     Поблагодарив ее, Бренд пошел в том направлении, не переставая, впрочем, раздумывать над странным поведением графини. М°жет, это как-то связано с братом? Удалившись на достаточное расстояние, Бренд тут же направился в сторону, противоположную той, которую посоветовала ему хозяйка. Он не сомневался, что Бей справится и без него, а если хорошенькая графиня собирается соблазнить брата, то тем более не стоит мешаться у них под ногами.
     Однако, любуясь видом на помещичий дом с вершины небольшого холма, он увидел графиню, скакавшую на лошади в сопровождении двух конюхов. Значит, соблазнить его брата не входило в ее намерения.
     Прекрасный конь, заметил Бренд. И отличная наездница. Черт возьми, да она в мужском седле! Когда гнедой конь и всадница в ярко-красном жокейском костюме скрылись из виду, Бренд на мгновение пожалел, что Бей и хозяйка дома не проявляют друг к другу ни малейшего интереса.

***

     Диана застала Розамунду в конюшне.
     - Роза! - тотчас позвала она.
     Несмотря на тревожный тон кузины, Розамунда подняла руку, призывая к молчанию.
     - Тихо, - сказала она, не отрываясь от маленького незастекленного окна крытого стойла, в котором фламандский призовой жеребец Дэрк, ее новое приобретение, примерялся к кобыле.
     - О Боже! - выдохнула Диана, приблизившись. - Неудивительно, что она пытается отстраниться. Он же ее убьет!
     Розамунде стало ясно, что Диана впервые видит такое зрелище. Несомненно, ее испугали крупные размеры жеребца и то обстоятельство, что лошадей подстраховывали два конюха.
     - Глупости! Синда заигрывала с ним несколько часов подряд, как дешевая Йоркская шлюха.
     - Я никогда не видела шлюху за работой, да и ты, впрочем, тоже. Но я понимаю, что ты имеешь в виду. Она буквально подставляет свой крестец. Ой!
     Восклицание было вызвано тем, что Синда неожиданно начала мочиться. Людям такое вряд ли понравилось бы, а для жеребца это послужило сигналом: "Ну, давай, морячок!" Дэрк всхрапнул и шагнул вперед, принимая приглашение.
     Диана прошептала:
     - Смотри, она даже хвост отвела, чтобы не мешал. Ишь, распутница! Интересно, - задумчиво добавила она, - как в таких случаях поступают женщины?
     - Диана! - Розамунда не сводила глаз с лошадей, но тем не менее покраснела. - У тебя же столько книг! Я думала, ты хорошо подкована в этих вопросах.
     - Скучно читать книги, не подкрепляя знания опытом... - Чтобы лучше видеть, Диана навалилась на Розамунду и положила подбородок ей на плечо. - Какой воспитанный жеребец, правда?
     - Едва ли это следствие хорошего воспитания. Дело в том, что насильника кобыла может кастрировать сильным ударом копыта.
     - Вот если бы мужчины были так же вышколены, а женщины так же хорошо вооружены! О Господи!
     Дэрк встал на дыбы и укусил Синду в шею. Кобыла пронзительно заржала и проявила не меньшее воодушевление, чем ее партнер. Диана, как, впрочем, и сама Розамунда, усмехнулась. Обе испытывали вполне объяснимую неловкость при виде того, как хвост жеребца весело заходил взад-вперед.
     Наконец хвост остановился, и державшие Дэрка мужчины оттащили его от кобылы. Синду увели из стойла, а жеребец застыл на месте точно изваяние. Казалось, он чувствует себя героем и ждет одобрительных рукоплесканий зрителей.
     - Одно слово - самец, - пробормотала Диана сдавленным голосом, потихоньку приходя в себя.
     Розамунда обернулась и увидела пунцовые щеки кузины. Она, правда, тоже пылала, но по другой причине: эта первая случка, которую ей довелось наблюдать после ночи с Брендом, всколыхнула в ней жаркие воспоминания. К тому же на спину ей налегала кузина.
     В ушах Розамунды отчетливо звучал его шепот: "Еще? Ну пожалуйста..."
     Вся сгорая от желания, она готова была просить о том же. Его.