ней
саднящие руки. В темноте не было видно, насколько они изранены, но вроде
не серьезно. Просто очень больно.
   Убрав кинжал в ножны, Эльф соскользнула с кровати.  Она  решила  было
оставить кринолин, но без него юбки волочились бы по  полу,  и  пришлось
потратить драгоценное время, чтобы надеть его. Затем она  накинула  плащ
темной стороной  наружу  и  глубоко  надвинула  капюшон  на  напудренные
волосы.
   Чулки и подвязки безнадежно испорчены. Придется их оставить. Находясь
в состоянии крайнего возбуждения, Эльф схватила туфли.
   Она должна выбраться  из  этой  комнаты,  незаметно  покинуть  дом  и
скрыться среди ночи, когда убийцы прячутся в темных углах.
   Ее подмывало войти к Уолгрейву, у которого вполне мог быть  пистолет.
Но риск слишком велик, хотя оружие ей не помешало бы.
   Пожав плечами, девушка напомнила себе, что  она  -  Маллоран.  А  для
Маллоранов, как часто говорит ее старший брат, нет ничего невозможного.
   Еле дыша, она неслышно прокралась к двери  и  попробовала  приоткрыть
ее. Ручка легко повернулась, дверь бесшумно отворилась, и Эльф шагнула в
кромешную тьму коридора.
   Нащупывая путь к лестнице, почти ничего не  видя,  она  передвигалась
крошечными шажками вдоль стен, вытянув перед собой руки. Меньше всего ей
хотелось на что-нибудь налететь.
   К тому времени, когда она добралась до  лестницы,  сердце  ее  громко
ухало в груди, а нервы были  напряжены  до  предела.  Воистину  недурное
приключение! Если бы у нее оказалась хоть малейшая  возможность  позвать
братьев на помощь, она бы немедленно ею воспользовалась.
   Несколько раз глубоко вздохнув,  чтобы  успокоиться,  Эльф  осторожно
заглянула через перила. В  некоторых  богатых  домах  на  ночь  в  холле
оставался лакей  в  целях  безопасности  на  случай  появления  незваных
гостей. Но тогда там бы горела лампа. Холл Уолгрейв-Хауса  был  погружен
во мрак, и только бледный свет луны проникал через полукруглое окно  над
дверью.
   Эльф медленно спустилась вниз, каждый раз  проверяя,  не  скрипят  ли
ступеньки, прежде чем ставить на них ногу. Лестница  оказалась  прочной,
как скала, что вовсе ее не удивило. Не далее как шесть месяцев назад дом
принадлежал старому графу. Неподкупному. Тот был твердокаменным тираном,
и скрип лестницы для него являлся не  меньшим  преступлением,  чем  брак
дочери вопреки его желанию.  Тем  не  менее  она  облегченно  вздохнула,
ступив на прохладные плиты, которыми был вымощен холл.
   Теперь Эльф могла мыслить  ясно.  Вполне  возможно,  что  снаружи  ее
поджидают убийцы. Значит, перед тем как покинуть дом, она  должна  найти
оружие.
   С трудом ориентируясь с помощью тусклого света  луны,  она  методично
обошла комнаты, пока не наткнулась на  ту,  которую  искала,  -  кабинет
Уолгрейва, где он скорее всего хранит свои  пистолеты.  Эльф  раздвинула
задернутые шторы, испуганно вздрагивая от  производимого  шороха.  Света
оказалось достаточно, чтобы обыскать  комнату.  В  ящиках  под  книжными
полками она  нашла  шкатулку  с  двумя  роскошно  отделанными  дуэльными
пистолетами.
   Из своего укрытия в  тени  узкого  прохода  между  Уолгрейв-Хаусом  и
соседним особняком Кении увидел, как в одном из окон раздвинулись шторы.
К несчастью, его голова не доставала на несколько футов до  подоконника,
поэтому он не мог заглянуть в комнату. В любом случае это подозрительно.
Слуги наверняка давно спят, граф, надо полагать, тоже.
   Странно, очень странно. На месте графа, заполучив эту птичку на ночь,
он, Кении, не бродил бы по дому и не возился со шторами...
   Кенни разделял недоверие своего шефа к высокомерному графу. Что-то  в
этом деле ему не нравилось. Хорошо бы заглянуть в комнату. Но  это  было
невозможно, и он отошел, ковыряя в зубах, с намерением наблюдать  с  еще
большим вниманием.
   В  кабинете  Эльф   благодарила   небо   за   своего   замечательного
брата-близнеца,  который  научил  ее  всему,  что  знал.  Взяв  один  из
пистолетов, она отсыпала  нужное  количество  пороха,  засунула  в  дуло
приготовленную пулю и вставила ее  на  место.  Затем,  наполнив  мешочек
первосортным  порохом,  осторожно  положила  его  в  правый   карман   и
приготовилась встретить любую опасность, ожидающую ее снаружи.
   Выглянув в окно,  Эльф  увидела,  что  оно  выходит  в  узкий  темный
переулок между домами. Подоконник находился  в  добрых  шести  футах  от
земли, но девушка не сомневалась, что сможет спрыгнуть с  такой  высоты,
не причинив себе вреда.
   Ее остановила мысль: привратник наверняка сторожит у парадного входа.
Вряд ли ей удастся вылезти из окна и приземлиться настолько тихо,  чтобы
он ничего не услышал. Надо также подумать и о пистолете: теоретически он
не должен выстрелить, если не взведен курок, но  от  пороха  никогда  не
знаешь, чего ожидать. Нет, ей придется отказаться от соблазна нырнуть  в
темный переулок и попробовать выбраться через помещения для слуг.
   Мак, ссутулясь, стоял у стены на тропе, ведущей  к  конюшням.  Фонари
освещали ближайшие стойла, где на сеновалах и чердаках  спали  конюхи  и
кучера. Но тропа была погружена во мрак и безмолвие.
   Прижавшись к стене, он следил за парком Уолгрейв-Хауса. Его клонило в
сон. С вечера он не сомкнул глаз: вначале играл в кости,  затем  завалил
парочку потаскушек. Будь его воля, он давно бы спал в постели.
   Все это пустая трата времени. Если бы граф не хотел эту вертушку,  то
не привел бы ее к себе. Вряд ли он передумает через час и  вышвырнет  ее
вон.
   Мак считал, что Майкл Мюррей уж слишком суетится. Сказать по  правде,
он вообще не в восторге от  этой  затеи.  Конечно,  Мак  всей  душой  за
Стюартов, которые  по  Богом  Данному  им  праву  должны  быть  королями
Шотландии и Англии, и унаследовал эту верность от отца и деда, доблестно
сражавшихся за святое дело, но предпочел бы родиться во  времена,  когда
преданность доказывали мечом и кровью. А  вместо  этого  должен  торчать
здесь, вынюхивая и скрываясь. И зевать, притулившись к шероховатой стене
поздней ночью.
   Эльф приоткрыла дубовую дверь в дальнем конце холла и оказалась,  как
и   предполагала,   в   лишенной   всякой   изысканности   части   дома,
предназначенной для слуг. Немного постояла, прислушиваясь, но не уловила
никаких признаков чьего-либо присутствия и, тихо прикрыв за собой дверь,
вошла.
   Пока дверь была открыта, Эльф могла видеть коридор.  Закрыв  ее,  она
оказалась  в  абсолютном  мраке.  Девушка  осторожно  двинулась  вперед,
ориентируясь наугад.  Тьма  давила,  и  ей  стало  казаться,  что  стены
сдвигаются, грозя ее раздавить.
   Остановившись, она  всей  грудью  втянула  воздух,  как  бы  стараясь
вернуть себе присутствие духа. Что там?  Тиканье  часов!  Наверное,  это
кухня. Она двинулась на звук, ощупывая  стены,  пока  не  наткнулась  на
дверь.  Пожалуй,  надо  подождать.  Ей  следовало  быть  осторожнее,  но
удушающая тьма подталкивала ее. Она повернула ручку и вошла.
   Свет.
   Всего лишь отблеск догорающего в очаге огня, но после  полного  мрака
он показался ей  ярким,  как  солнечное  сияние.  Она  подавила  готовый
вырваться вздох, так как успела заметить скорчившиеся фигуры по  крайней
мере трех слуг на матрасах прямо на полу.
   Один из них  пошевелился.  Ее  начавшее  успокаиваться  сердце  снова
тревожно забилось. Мяукнула кошка. Эльф чуть не  споткнулась,  когда  та
подошла и потерлась о ее ноги. Девушка взяла ее на руки  и,  поглаживая,
стала еле слышно бормотать что-то, успокаивая животное.
   Никто из слуг не проснулся. Они работали с утра до ночи, и  разбудить
их было непросто. Теперь при свете она могла осмотреться. В  кухне  было
тесно от мебели и всевозможной утвари.
   Эльф не осмеливалась отпустить кошку, блаженно раскинувшуюся у нее на
руках, и стояла, лишенная возможности придерживать широкие юбки и плащ.
   Она увидела маленькое окошко и дверь рядом с ним. Это мог быть  выход
на улицу. Если кто-нибудь проснется, она кинется туда.
   Девушка начала пробираться между спящими и  мебелью,  заставляя  себя
двигаться очень медленно. Она преодолела уже три четверти расстояния  до
двери, когда один из слуг приподнялся и  что-то  сонно  проворчал.  Эльф
замерла. Мужчина опять улегся спать, продолжая невнятно бормотать.
   Эльф рискнула положить кошку на пол, не обращая внимания на ее теплое
прикосновение к своим ногам, дошла до двери и повернула ручку.
   Ручка  не  поддалась.  Прошло  несколько  минут,  прежде  чем  паника
уступила место здравому смыслу. Конечно же, дверь на запоре.
   Схватив  тяжелый  железный  ключ,  она   осторожно   попыталась   его
повернуть, но замок оказался слишком тугим. Ей  пришлось  приложить  все
силы, и громкий щелчок эхом отозвался в комнате.
   Эльф  опять  застыла,  затаив  дыхание.  Один  из  слуг  приподнялся,
пробурчав:
   - Какого...
   Девушка стояла неподвижно как статуя, но сердце так  грохотало  в  ее
груди, что она почти слышала этот звук.
   Через секунду мужчина лег и затих, но она не  знала,  как  крепко  он
заснул. Эльф заставила себя досчитать до двухсот,  прежде  чем  решилась
снова повернуть ручку и приоткрыть дверь.
   Хвала.  Господу,  дверь  не  заскрипела,  а  беззвучно  открылась   в
маленький дворик. Она  вышла,  притворив  ее  за  собой,  и  обессиленно
прислонилась к высокой каменной стене.
   О, как бы ей хотелось по мановению волшебной палочки оказаться далеко
от  этого  ужасного  места.  Уму  непостижимо,  как  она  могла  считать
приключения забавными!
   Она мечтала  о  безопасности  своей  роскошной  спальни  со  слугами,
готовыми выполнить ее малейшее желание. Ей хотелось, чтобы  братья  были
рядом, надежно защищая ее от всех невзгод. Вместо этого она стоит здесь,
вырвавшись из плена только для того, чтобы  оказаться  совсем  одной  на
улице большого города поздно ночью, когда, возможно, недалеко  находятся
убийцы.
   Зубы стучали так громко, что их стук, несомненно, мог услышать  любой
оказавшийся поблизости.
   Наконец ей удалось подавить панику. У нее нет выбора, как  говорится,
чего нельзя изменить, то надо пережить. В конце концов она - Маллоран, а
для Маллоранов нет ничего невозможного.
   Эльф привыкла думать, что принадлежность к роду Маллоранов  отравляет
ее существование. Это означало, что надо делать все, считаясь с  мнением
общества, следить за каждым своим шагом, если не хочешь  стать  причиной
поединков на рассвете - ее четверо  братьев  всегда  готовы  и  способны
защитить ее от любой опасности.
   В восемнадцать лет она получила хороший урок,  когда  имела  глупость
поощрять  ухаживания  молодого  повесы,  не  правильно  истолковав   его
намерения. Он хотел соблазнить ее, а получив  отпор,  пытался  принудить
силой. Ему повезло - шпага Ротгара всего  лишь  лишила  его  возможности
пользоваться правой рукой. Навсегда.
   Хотя Скотсдейл и заслужил наказание, Эльф усвоила урок. Она больше не
подвергнет опасности ни одного мужчину,  особенно  своих  братьев.  Ведь
может найтись человек, владеющий оружием лучше, чем Маллораны.
   Эльф знала, что Уолгрейв весьма  ловкий  фехтовальщик,  но  не  такой
умелый, как ее братья. Хотя, несомненно, он  упорно  тренировался  после
поражения, которое ему нанес Шон. В прошлом году он  чуть  не  втянул  в
дуэль Брайта. Можно предположить, что граф охотно сразится на рапирах  с
Брандом или Ротгаром из-за нее, если найдет повод.
   В намерения Эльф не входило стать причиной новых смертей или  увечий,
поэтому  ей  придется  самой  выбираться  из  данной  ситуации.  Глубоко
вздохнув, она  постаралась  унять  сердцебиение.  Ну  что  ж,  пока  она
не.уронила имени Маллоранов. Первая часть побега удалась.
   Ясно, что никто не прячется в этом дворике.  Судя  по  запаху,  здесь
находятся уборные и корзины для помоев. Она не слышала  никаких  звуков,
из чего следует, что никто не услышал произведенного ею шума.
   Итак, где могут ожидать возможные  преследователи?  Один  у  главного
входа, другой у заднего? Какое направление ей выбрать?
   - Чтоб им пусто было! - пробормотала Эльф, заимствуя у брата  сильные
выражения в надежде обрести также его уверенность в себе.
   Вытащив пистолет из кармана, она взвела курок. Затем  выскользнула  в
маленький садик, стараясь разглядеть  при  слабом  свете  луны  тропинку
среди  кустов.  Девушка  чуть   не   вскрикнула,   почувствовав   теплое
прикосновение к ноге, но, посмотрев вниз, увидела яркие кошачьи глаза  и
услышала дружелюбное мурлыканье.
   - Ш-ш-ш! - шикнула  она,  но  кошка,  преданно  уставившись  на  нее,
терлась вокруг ее лодыжек.
   Беззвучно жалуясь на судьбу, Эльф решительно направилась к  конюшням.
Она рассчитывала,  что  в  темном  плаще  ее  можно  обнаружить,  только
столкнувшись с ней лицом к лицу.
   Остановившись возле кованых чугунных ворот сада, девушка  внимательно
осмотрела темную тропу перед ней.
   И туг она увидела его. Там, во мраке, притаился враг.
   Плотный, крепкого сложения мужчина в шляпе с опущенными полями стоял,
притулившись к стене. Судя по  его  неуклюжей  позе,  он  спал,  но  она
сомневалась, что ей удастся незаметно открыть ворота.
   Эльф отпрянула и съежилась  в  темноте,  прижав  руку  к  волнующейся
груди. Этот  человек  хочет  ее  убить!  Она  почувствовала,  как  страх
уступает место гневу. Негодяй собирается убить  ни  в  чем  не  повинную
молодую женщину только потому, что  она  может  доставить  неприятности.
Если бы не неизбежный шум, она, не задумываясь, пристрелила  бы  его  на
месте!
   Что ей действительно надо сделать, так это  найти  способ  проскочить
мимо него. Настойчивая кошка снова потерлась о ее ноги. Эльф подняла  ее
и посадила на верх шестифутовой стены. Кошка сидела там, зажмурившись  и
мурлыча. Без особой надежды девушка замахала, пытаясь согнать  животное,
но та только встрепенулась, намереваясь прыгнуть  назад  в  теплые  руки
Эльф.
   - Извини, - пробормотала девушка и столкнула ее со стены.
   Приземлившись, кошка  громко  мяукнула,  Протестуя  против  подобного
обращения. Мужчина вздрогнул и выпрямился.  Возможно,  он  действительно
спал, но теперь явно проснулся.  Шаря  вокруг  глазами,  он  вытащил  из
кармана пистолет. Эльф услышала, как он взвел курок. Что же теперь?
   Кошка мелькнула возле ворот. Должен же он заметить, что здесь  кто-то
есть! Но  тут,  хвала  небесам,  кошка  еще  раз  решила  проявить  свой
общительный характер и  с  громким  мурлыканьем  направилась  к  другому
человеческому существу.
   - Брысь!  -  шуганул  ее  мужчина,  отпихнув  ногой.  Эльф  могла  бы
объяснить ему, что кису так просто  не  отвадишь.  Так  или  иначе,  его
внимание было занято кошкой, а луна скрылась  за  набежавшими  облаками.
Девушка воспользовалась предоставившейся возможностью. Натянув  поглубже
капюшон, она отодвинула засов.  Ей  хватило  минуты,  чтобы  прошмыгнуть
через ворота и закрыть их за собой.
   Скользнув в глубокую тень, она застыла без движения.  Бог  как  будто
сжалился над ней. Облака стали гуще, и все  погрузилось  в  непроглядную
тьму. Затаив дыхание и не переставая молиться, чтобы кошка забыла о  ней
и не стала преследовать дальше, она крадучись пробиралась вдоль стены.
   Эльф уже миновала ворота следующего  дома,  когда  услышала  сердитый
вскрик, и  испугалась,  что  мужчина  ударил  кошку.  Раздавшиеся  затем
приглушенные проклятия позволяли надеяться, что животное не  осталось  в
долгу и поцарапало его. В любом случае худшее - позади.
   Внимательно глядя под  ноги,  ни  на  минуту  не  переставая  ожидать
погони, Эльф упорно  продвигалась  вдоль  проулка,пока  не  свернула  на
улицу, окончательно скрывшись из виду. С благодарственной  молитвой  она
прислонилась к ограде вокруг высокого здания, набираясь сил  и  мужества
для дальнейших испытаний.
   Она не знала, где находится. Как глупо было с ее  стороны  разъезжать
повсюду  в  каретах  или  портшезах  и   не   иметь   представления   об
окрестностях. Впрочем,  Уолгрейв-Хаус  находится  на  Абингтон-стрит,  а
следовательно, это вполне может быть Морпет-стрит. Возможно, ей  все  же
удастся сообразить, как добраться отсюда до дома Аманды.
   Элегантная улица была пустынна, но перед каждым домом горели  факелы,
освещая путь прохожим. Эльф почти бежала, стук ее  каблучков  по  камням
мостовой гулко разносился в тишине, все ее чувства обострились, стараясь
уловить звук шагов или движение затаившихся злодеев.
   И  все  же  она  не  могла  не  улыбнуться,  радуясь  своему  успеху.
Получилось! Первая часть  побега  удалась.  Осталось  всего  лишь  найти
дорогу в ночном Лондоне, чтобы ее при этом не ограбили, не  убили  и  не
изнасиловали.
   Эта мысль подействовала на нее отрезвляюще. Ей не  доводилось  ходить
по  городу  без  сопровождения  даже  днем,  а  ночью  одинокую  женщину
подстерегало неизмеримо больше опасностей. Помедлив, она бросила  взгляд
назад, на Уолгрейв-Хаус. Ей начинало казаться, что все  случившееся  там
просто привиделось во сне.
   Как же поступить? Конечно, следовало бы сообщить властям  об  участии
Уолгрейва в заговоре, предоставив правительству разбираться в этом  деле
самому. Если граф настолько глуп, чтобы ввязаться в подобные  дела,  ему
придется ответить по всей строгости закона.
   И все же... Ужасно,  если  его  повесят,  утопят  или,  не  дай  Бог,
четвертуют. Недавно во Франции преступник, пытавшийся убить короля,  был
разорван четырьмя лошадьми.
   Эльф   вздрогнула,   представив    великолепное    тело    Уолгрейва,
изуродованное   подобным   образом.   Вне   всякого   сомнения,   должен
существовать способ и спасти его, и выполнить свой патриотический долг.
   Пробираясь к дому Аманды, она размышляла  над  этим.  И  хоть  ей  не
удалось найти блестящего решения данной проблемы, она по крайней мере не
встретила особых затруднений в пути.
   Попадались поздние прохожие, но они  не  обращали  на  нее  внимания.
Одноногий мужчина сполз со  ступенек,  где,  вероятно,  спал,  и  заныл,
вымаливая милостыню. Скорее всего это безобидный  бродяга,  но  Эльф  не
собиралась рисковать. Показав ему пистолет, она нарочито грубо буркнула:
   - Отвали, - надеясь, что он примет ее за разбитную особу.
   Это сработало. Калека юркнул назад в свою нору,  а  она  заторопилась
дальше, решив, что ночные улицы не настолько  опасны,  как  ей  пытались
внушить. Правда, немногие женщины разгуливают  по  ним,  вооруженные  до
зубов. А вообще-то забавно. Мужчины утверждают, что женщины нуждаются  в
защите. Если так, разве не разумно дать им  возможность  самим  защитить
себя? От мужчин,  подумала  она,  криво  усмехнувшись.  Вот  где  собака
зарыта.
   По-видимому, женщинам следует взять собственную защиту в свои руки.
   Рассуждения так увлекли девушку, что она не заметила,  как  оказалась
на Уорвик-стрит. Аккуратный дом Аманды с вошедшими в моду балконами  был
единственным, в окнах которого горел свет. Это значит, что  Аманда  пока
не спит. Было бы  удивительно,  если  бы  подруга  легла  в  сложившихся
обстоятельствах. Но слава Богу, тревогу она еще не подняла.
   Эльф взбежала по ступенькам и тихо постучала молоточком,  моля  Бога,
чтобы подруга не спала.
   Дверь сразу же приоткрылась,  хотя  и  довольно  осторожно,  так  как
Аманда была в ночной рубашке. Она схватила Эльф и втащила ее внутрь.
   - Силы небесные! Я уже несколько часов не нахожу себе места.  Как  ты
могла...
   Шепотом осыпая Эльф жалобами и упреками, Аманда  увлекла  ее  в  свою
спальню. Она совсем запыхалась, и, закрыв за ними дверь, прислонилась  к
ней спиной.
   Эльф обняла ее:
   - Прости меня! Обещаю больше никогда не пускаться в приключения.
   - Ну, меня-то ты точно не убедишь заняться  этим!  -  отдышавшись,  с
чувством заявила Аманда. - Никогда еще не испытывала подобного ужаса.  А
когда ты умчалась по аллее друидов,  а  этот  человек  за  тобой...  Так
поймал тебя капитан?
   - Разумеется, нет. - Эльф сообразила, что наконец может снять  маску.
- Надо благодарить за нее Бога, -