ервый.
     - О нем позаботились и вместе с каретой отправили домой.
     - Превосходно. Теперь, леди, вам ничто не грозит, в случае если вы проявите благоразумие.
     Элинор неожиданно вскрикнула:
     - Я вас узнала... Это вы преследовали меня!
     Тот, что помоложе, кивнул:
     - Вы не ошиблись. К несчастью, ваш муж обнаружил это и принял меры. Вас хорошо охраняли, миссис Дилэни; хорошо, но недостаточно.
     - Что вам надо? - изумленно спросила Эмили.
     - Сохранить вас обеих в целости и сохранности, пока не будут улажены некоторые дела.
     - Но я ничего не понимаю!
     - Я пойду с вами, - обратилась Элинор к похитителям, - только позвольте моей подруге уйти. Она здесь ни при чем.
     - Боюсь, это невозможно, - быстро возразил молодой человек, - мы не хотим поднимать тревогу. Свяжи им руки, Джим, но не очень сильно - они все-таки леди. Я боюсь, миссис Дилэни, есть только одна альтернатива. Если мы не заберем вашу подругу с нами, то придется ее оставить здесь, заперев па ключ.
     - Не беспокойся обо мне, Элинор, - храбро сказала Эмили и затем обратилась к мужчинам:
     - Разве вы не видите, что миссис Дилэни в положении? Ей опасно любое волнение.
     - Я понимаю, мисс Хейли. Если вы будете держаться вместе, вам ничто не грозит. Вас в удобной карете отправят в одно местечко и запрут там в комнате. Обычная комната, где есть все необходимое. Позже вас отпустят недалеко от Лори-стон-стрит. Как видите, вам нечего бояться.
     Элинор не слушала, она продолжала анализировать ситуацию. Ей в голову приходило одно объяснение: Николас наконец одумался и собирался предать заговор. Но что он делает сейчас, когда она в опасности?
     Молодой мужчина снова заговорил:
     - Леди, Джим пойдет первым, потом вы и я сзади с пистолетом в руках. Предупреждаю вас, я использую его, если вам придет в голову какая-нибудь глупость. Пуля в ноге помешает вам сбежать, а этот дом совершенно пуст. Никто даже не услышит выстрела.
     Дамам не оставалось ничего другого, как повиноваться. Они осторожно спускались вниз, неловко приподнимая юбки связанными спереди руками. В какой-то момент Элинор споткнулась, и один из конвоиров, повернувшись, подал ей руку.
     Они покинули дом через заднюю дверь, и их тут же препроводили в карету с занавешенными окнами. Двое мужчин уселись напротив, держа пистолеты наготове.
     Ехать им пришлось недолго, не больше мили. Когда они вышли из карсты, их провели в большой дом, наполненный звуками музыки, как будто какое-то неведомое им торжество было в полном разгаре. Но если и так, они не встретили никого, пока поднимались по мрачной лестнице черного хода, которая привела их на верхний этаж дома, где они были водворены в чердачное помещение для слуг. Часы Элинор показывали уже пятый час.
     Джим развязал пленницам руки, и только когда он вышел, заперев за собой дверь, женщины огляделись. В помещении было открыто крохотное, забранное решеткой окошко, позволявшее легкому ветерку проникать внутрь. Окно выходило на узкую улицу, и у них было мало шансов привлечь чье-то внимание. Дверь оказалась достаточно крепкой, и ключ не торчал в замке. Порывшись в своих сумочках, они не нашли там ничего, что бы могло пригодиться, даже пары ножниц, поэтому они и не попытались открыть ее.
     - Как же так? - с огорчением спросила Эмили. - В романах у героини всегда есть что-то еще, кроме носового платка и кучи бесполезных визиток.
     - Клянусь, я больше никогда не выйду из дома, - сказала Элинор, - не имея с собой хотя бы перочинного ножа.
     Вся мебель в комнате состояла из узкой кровати у стены, простого стола и двух венских стульев, причем все оказалось крепко привинчено к полу.
     - Кажется, будто здесь раньше была тюрьма, - вздохнула Эмили, когда они присели на край постели, ожидая дальнейших событий.
     Элинор не возражала. Скорее всего они попали в гнездышко мадам Бсллэр. Ей вспомнились рассказы про бедных девушек, которых обманом или силой завлекали в публичные дома. Может быть, именно эта комната предназначалась для того, чтобы держать их здесь, пока они не согласятся? Чувствуя неприятный холодок, она спрашивала себя, какая же участь ожидает ее и Эмили, которая была совершенно непричастна к этой истории. Она также беспокоилась о своем ребенке, ощущая его легкие толчки в своем чреве. Элинор отгоняла непрошеные мысли, но они по-прежнему не давали ей покоя. Если кто-нибудь из похитителей вздумает ударить ее, то у нее может случиться выкидыш.
     Когда за дверью послышались шаги и ключ повернулся в замке, Элинор быстро встала, готовясь защитить себя, если потребуется, но, к ее удивлению, в комнату вошла горничная с подносом в руках. На подносе находились чай и тарелка с кусочками кекса. Джим, стоя в дверях с пистолетом в руке, внимательно следил, как горничная ставит поднос на стол. Когда она ушла, абсолютно не выказав интереса к их судьбе, Джим, слегка поклонившись, сказал:
     - Позвольте предложить вам чаю, леди. После этого он тоже ушел и они опять услышали, как скрипнул замок.
     Эмили хихикнула, поражаясь нелепости происходящего.
     - Разрешите предложить вам чаю, миссис Дилэни? - передразнивала она.
     Элинор покачала головой и откусила кусочек сливового кекса, подумав про себя, не отравлен ли он. Она помнила то питье, которое ей принесли в ночь заточения на Дерби-сквер. Однако на этот раз чай оставлял приятный вкус во рту, и вообще вся еда казалась довольно неплохой.
     - Отличный китайский чай, - отметила она, - по-моему, мятный?
     - Но чайник не из серебра, - закапризничала Эмили. - И если нам понадобится сахар, то где же его взять?
     Элинор почувствовала что-то похожее на облегчение. Невозможно было представить, что столь элегантно обставленное чаепитие могло стать прелюдией к насилию или убийству.
     - И все-таки где мы? - спросила Эмили. - Мне кажется, Элинор, ты в отличие от меня не очень удивлена всем случившимся? Что происходит, ты можешь мне сказать?
     Услышав прямой вопрос, Элинор почувствовала себя не совсем уверенно: она не хотела посвящать подругу в безумную затею Николаса. Еще оставался шанс, что они выйдут отсюда без потерь.
     - Сама точно не знаю, Эми, - наконец произнесла она. - Николас в чем-то замешан, и поэтому чем меньше ты будешь знать, тем лучше. Думаю, ты оказалась здесь просто по несчастной случайности, а я нужна им, чтобы надавить на Николаса.
     - Ты действительно думаешь, что они нас отпустят? - спросила Эмили, стараясь спрятать страх.
     - Да, конечно, - ответила Элинор уже более уверенно. - Они не хотят причинить нам вред. Если мы исчезнем, это наделает много шума.
     - Действительно. - Эмили приободрилась. - Питер, должно быть, в панике. Это единственное, что на самом деле ужасно, - добавила она тоном, которого никогда прежде не позволяла себе, говоря о своем герое, - он может натворить глупостей.
     - Скорее всего он обратится к Николасу, и Николас что-нибудь придумает. - Элинор надеялась, что так и будет, и старалась не выказать своего беспокойства. - А пока съешь-ка еще кекса, Эми.

Глава 12

     Прибывшие в заведение мадам Беллэр были встречены радостными приветствиями, как почтенные и любимые клиенты. Первым делом их препроводили в столовую, где на длинном столе стояли многочисленные закуски. Молодые люди немедленно были окружены хорошенькими прелестно одетыми девушками. Однако ни одна из них не приближалась к Николасу - все знали, что он принадлежит их хозяйке.
     Вскоре появилась и она сама в роскошном туалете из ярко-красного шелка; ее темные волосы были уложены в высокую прическу. Протянув холеную руку Николасу, она произнесла:
     - Мой обожаемый Ники!
     Николас поцеловал ее руку, а потом и теплые, пухлые губы.
     - Дорогая, ты сегодня ослепительна, как никогда.
     Мадам Беллэр улыбнулась неторопливой соблазнительной улыбкой, что обещало гостю все радости чувственного мира; потом она провела пальцем вдоль его щеки и далее поперек губ.
     - Сегодня особенная ночь, мой друг. Пойдем, мы должны... поговорить.
     Когда она повернулась, намереваясь пройти в свой личный будуар, доступ в который был открыт лишь для избранных, вперед вышел маркиз и, поймав ее руку, поднес к губам. Тереза остановилась.
     - Лорд Арден?
     - Я в отчаянии, - сказал маркиз, пожирая ее глазами. - Что такое есть в Николасе Дилэни, чего нет в Люсьене де Во?
     Мадам Беллэр даже не попыталась высвободить руку и, напротив, позволила притянуть себя поближе.
     - Какой интересный вопрос, маркиз. Возможно, это следует выяснить подробнее. - Ее глаза тем временем принялись неторопливо изучать его фигуру; потом она повернулась, беззастенчиво рассматривая их обоих. - Пожалуй, вам нельзя отказать в том, что называется красотой в обиде принятом смысле. В этом случае преимущество на вашей стороне: золото волос, синева глаз, широкие плечи... И разумеется, титул и богатство, не сравнимое ни с чем. Вы столь же щедры, как и мой Николас? - Она остановила взгляд на бриллиантовой булавке в его галстуке.
     Маркиз немедленно попытался вытащить булавку, но в этот момент Николас выступил вперед.
     - Я протестую, - улыбнулся он. - Если вас потянуло на бриллианты, моя дорогая, почему бы вам не сказать мне?
     Тереза вздохнула, обратив печальный взор на маркиза.
     - Увы! Он неисправимый собственник...
     Лорд Арден все-таки вытащил булавку и протянул ее мадам Беллэр.
     - А вы? - спросил он.
     Она взяла булавку и поднесла ее к лампе, так что грани бриллианта заиграли радугой.
     - Неподражаемо, - вздохнула Тереза, не отвечая на его вопрос, и в ее глазах сверкнула неприкрытая жадность. - И все-таки есть один пункт, в котором мой обожаемый Николас не уступит никому. - Она еще раз оглядела маркиза с головы до ног.
     Смутившись, он почувствовал, что краснеет, и, ища поддержки, исподлобья посмотрел на Николаса, взгляд которого, как ему показалось, выражал понимание и сочувствие. Николас быстро двинулся вперед, одной рукой обхватив талию мадам, и поспешно увел ее из комнаты.
     Она оглянулась с некоторой растерянностью, но вместе с тем и с похотливым сладострастием и развела руками. Когда лорд Арден понял, что ему больше не видать своей булавки, лишь одна мысль пришла ему в голову: он еще дешево отделался.
     В уютном будуаре, где зеркала на стенах перемежались с атласом цвета слоновой кости, а в воздухе витал густой аромат свечей, Тереза опустилась в кресло и призывно протянула руки.
     Николас немедленно ответил долгим проникновенным поцелуем.
     - Ах, дорогой, - шептала она, пока он осыпал поцелуями ее грудь в глубоком декольте. - Почему ты так много значишь для меня?
     - Откуда же мне знать? - хрипло проговорил он, и его руки скользнули под шелк. - Я могу лишь ощущать благодарность.
     - Что совершенно справедливо, - усмехнулась Тереза. От внезапной боли в паху он резко отшатнулся и удивленно посмотрел на нее. Она уколола его бриллиантовой булавкой. - Взгляни, от чего я отказалась ради тебя, - сказала она, вертя булавкой перед его глазами.
     Он протянул руку:
     - Позволь мне вернуть ее.
     - Это еще почему?
     - Но ты ничего не сделала, чтобы заслужить ее.
     - Да. - Она хитро улыбнулась, склонив голову набок. - Но может быть, сделаю?
     - Нет! - Он поддержал опасную игру, которая постоянно присутствовала в их отношениях, придавая им особую остроту.
     Тереза вздохнула и вколола булавку в лацкан его сюртука.
     - Я отдаю ее тебе. Делай с ней что хочешь. А теперь, - сказала она, развязывая его галстук и расстегивая рубашку, - что ты можешь предложить мне взамен?
     Николас резко просунул руки под ворох ее юбок. Она любила грубость. Разобравшись с бесконечной чередой атласа, шелка и кружев, он широко развел ее ноги, наконец открыв манящую наготу с татуировкой на внутренней стороне бедра.
     - Ты спрашиваешь, что я могу предложить? О Боже, ты даришь мне такое наслаждение, - прошептал он, глядя на ее тело и надеясь, что его взгляд выражает вожделение, а не отвращение.
     Тереза опрокинулась на спину, губы ее раскрылись.
     - Ты злишься, Ники, и меня это возбуждает. Я люблю, когда ты не в себе. Это был твой друг? Но, милый, я только немножко подразнила тебя, всего лишь забавная шутка. Он совсем еще дитя.
     Николас опустился на колени между ее ног.
     - Он старше меня.
     - А я говорю, он совсем дитя, - повторила она. - Ты из-за этого рассердился, да?
     Опасность росла.
     - Нет, - сказал он и начал ласкать ее лоно, зная, что это доставляет ей несказанное удовольствие.
     - Да, вот так... вот так... - стонала она. Ее дыхание стало коротким и частым.
     Но вдруг Тереза отбросила свой игривый тон и, резким движением выпрямившись в кресле, одернула юбки. Еще один излюбленный трюк.
     - Нет, давай не будем торопиться. Нетерпеливый какой, - шаловливо сказала она. - Сегодня прежде всего дело, удовольствие потом. - Длинным отточенным ногтем указательного пальца она прошлась по его груди, начертав букву Т. - Во всяком случае, не сейчас. У меня есть то, что ты хотел.
     Он поймал ее руку и поднес к губам.
     - У тебя всегда есть то, что я хочу, моя королева.
     Она засмеялась низким грудным смехом.
     - Ах ты, гадкий мальчишка! Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду.
     - Списки? - Он взглянул на нее и выдавил улыбку, как будто речь шла о чем-то не очень важном.
     - Да, Ники, списки. - Она поднялась и, подойдя к комоду, взяла толстый конверт. - Англичане, французы, немцы, австрийцы, итальянцы, американцы, наконец. Все лидеры заговора с доказательствами их участия. Ты будешь удивлен, узнав, какое огромное количество людей видят свое предназначение в возвращении Наполеона и в продолжении войны.
     Он взял пакет и сунул его и карман, с трудом сдержав вздох облегчения. Теперь пришло время продемонстрировать благодарность.
     - Спасибо, Тереза. Это лучшее из возможного. Позволь мне позаботиться о тебе. Ты в опасности.
     - Как будто я не знаю! - воскликнула мадам Бсллэр. Ее глаза сверкнули, ноздри затрепетали. Он впервые видел ее в таком состоянии. - Но меня не покидает сомнение: могу ли я положиться на тебя? Ты действительно любишь меня?
     - Ты не доверяешь мне, любовь моя? - Он притянул ее к себе, нежно целуя в губы.
     - Мой единственный, - произнесла Тереза трагическим голосом. - Моя непростая жизнь научила меня не доверять никому. Ты женат, и твоя жена носит твоего ребенка. У тебя есть основания бросить меня, раз ты получил то, что тебе было нужно.
     Он осыпал поцелуями ее шею.
     - Оставить тебя? Я мог с таким же успехом оставить свое сердце. Ты знаешь, Тереза, что у меня есть обязательства перед моей женой. Ты же умная и согласишься с этим. Но ты моя радость и мое наслаждение. Ты для меня все. Ты не понимаешь, что завладела моей душой?
     О Господи! Неужели ему надо еще что-то доказывать? Неужели этого недостаточно?
     - Нет, Ники, нет, - сказала она, высвобождаясь из его рук. - Я ужасно чувственная, милый, и хочу любить тебя всегда. - Тереза посмотрела на него оценивающим взглядом. - Ты действительно самый прекрасный любовник, которого я когда-либо встречала. Ты воплощение любви. - Ее губы жадно открылись. Николас знал, как она любит секс, как часто использует его в качестве оружия. Но ее саму использовали тоже. Сейчас непреодолимое желание двигало ею. Мог ли он уйти? Списки были у него, но Николас не сомневался: ему вряд ли удастся вынести их из этою дома.
     Кроме того, ему надо было убедиться, что Элинор и Эмили здесь.
     Тереза снова притянула его к себе, и он заставил себя продолжить игру.
     - Ты, наверное, очень сердишься? - прошептала она, капризно вытянув пухлые губки, а ее рука тем временем сползла с его плеча и двинулась вниз. Несмотря ни на что, он почувствовал, как его тело моментально откликнулось на ее умелые ласки...
     Она скользнула рукой в карман его сюртука и, вытащив конверт, бросила его в ящик комода.
     Он не шевельнулся, лишь вопросительно приподнял брови.
     - Позже, - сказала она с загадочной улыбкой. - У меня здесь твоя жена.
     С трудом удержавшись от резких слов, он встретил ее глаза, позволявшие желанию немножко остыть. Отсрочка была очень кстати.
     - Не могу понять, о чем ты? Ты и ревность? Так не похоже на тебя...
     - О, я не ревную, - промурлыкала мадам Беллэр с отсутствующей улыбкой. - Зачем мне это? Ревновать к ней... Она такая неинтересная, да еще беременна. Ее подруга тоже здесь. Но моей вины тут нет. - Она рассмеялась, видя его недоумение. - Не надо так смотреть, дорогой. С ними ничего плохого не случилось. Я приказала покормить их и дать им карты, чтобы они не скучали.
     Николас поднялся и принялся ходить из угла в угол, испытывая облегчение, понимая, что у нее нет причин лгать, и отчаянно пытаясь сделать то, что ожидалось от него в этой ситуации. Тереза явно надеется, что он выйдет из себя из-за того, что она натворила. Он был уверен в этом.
     - Думаю, излишне объяснять, - сказал он сурово, - что Элинор не следует расстраиваться в ее положении. В чем дело?
     Француженка смотрела на него огромными, печальными глазами. Он всегда поражался ее способности мгновенно переходить от одной эмоции к другой и всякий раз искренне.
     - Я не уверена в тебе, Ники, - возразила она. - Ты пресытился мной. Я должна знать, что меня ты любишь больше, чем ее.
     - И как ты предполагаешь, я должен доказать это? - спросил он. - Разве недостаточно того, что я использую любую свободную минуту, стараясь побыть с тобой?
     Ее губы дрогнули, и она прижала к ним свои элегантные пальчики.
     - Возможно, я чересчур требовательна, но разве не все женщины такие? Ты возложил на меня непростую задачу, Ники, и я пошла на большой риск из-за любви к тебе. Ты попросил меня предать всех моих друзей, мои взгляды на жизнь... Я боюсь. Если ты снова бросишь меня, я не вынесу и умру.
     Ее слова были полны такой убедительности, что он невольно почувствовал вину.
     Тереза подошла ближе к нему.
     - Если я услышу, как ты скажешь своей жене, что я та, кого ты любишь... Если я пойму, что ты останешься со мной навсегда... Если увижу, что ты откажешь ей даже в намеке на доброту, которую она все еще может ждать от тебя... Тогда, возможно, я поверю.
     Николасу в нос ударил присущий только ей запах, острый и эротичный, и самое большее, что он мог сделать - не оттолкнуть ее. Что за безумная игра? Ему с трудом удавалось держаться в рамках.
     - Я понимаю твое беспокойство, Тереза. Но вдруг я откажусь?
     - Тогда заговор будет набирать силу, - сказала она без колебаний. - Если я не получу тебя, у меня нет выбора. И.. - добавила она печально, - ты и твоя жена умрете, Ники. Ее маленькая подружка тоже, я полагаю.
     Он слышал, как стучит его сердце.
     - А если я приму твои условия, их освободят?
     - Конечно, - улыбнулась она, лаская его лицо. - Ники, разве я жестокая женщина? Ты знаешь, мне всегда претило насилие. Когда заговор раскроют, мы выйдем из игры и будем вне опасности. И наступит минута, когда она возненавидит тебя. А я, - сказала она мягко, - получу тебя навсегда.
     Ее слова окончательно остудили его. "О Боже, помоги мне, если она потребует моей любви сейчас же! Никакие искусные ласки не помогут..."
     - Не сердись на меня, мой дорогой.
     Он все же пошел на риск и оттолкнул ее, а затем отошел к камину, надеясь выиграть время. Разумеется, он сильнее, и ему ничего не стоит силой отобрать бумаги, но Тереза увертлива, как змея, и всегда носит при себе маленький нож. Чего он добьется? И разумеется, с той стороны дверей стоит один из ее телохранителей. А главное - Элинор все еще в ее руках.
     Он, в свою очередь, мог бы взять Терезу в заложницы, но это не так-то легко, и к тому же окончательно выдало бы его. Любая попытка ускользнуть отсюда могла привести к тому, что они все умрут.
     Единственным выходом было согласиться с ее безумным планом. Николас вздохнул. Это означает, что Элинор снова будет унижена, а шанс на их счастливое будущее уничтожен навсегда. И все же ему