- воскликнула Розамунда, в последний раз оглядывая комнату. - Как же не вовремя явился сюда этот дьявол-маркиз! Только взглянув на него, я почувствовала, что он способен выведать все мои тайны.
     - Вот именно дьявол, - согласилась Диана, осматривая кровать со всех сторон.
     Розамунда подняла с пола саквояж.
     - Пошли. Хоть он и дьявол, но вряд ли придет сюда и станет обыскивать комнату!
     Диана тем временем, уже лежа на животе, шарила под кроватью.
     - А что, с него станется. Я видела, с каким пристрастием он расспрашивал гостиничных слуг, выискивая хоть малейшую зацепку. Маркиз объявил, что заплатит серебром за любую новость о брате. Да слуги будут пол языком лизать! Ага, есть!
     - Что там?
     Диана поднялась, победно зажав в пальцах монету.
     - Шиллинг! - Напряжение явно сказалось на ее рассудке.
     - Пойдем, пока ты окончательно не спятила.
     Диана отобрала у нее саквояж.
     - Не забывай, что я - твоя горничная.
     Розамунда поспешно сбросила с себя личину испуганной Рози Овертон и влезла в шкуру леди Гиллсет. Вооружившись таким образом, она торопливо вышла из комнаты и спустилась в вестибюль. Расплачиваясь с владельцем гостиницы и передавая багаж слугам, Розамунда невольно мечтала о том, чтобы двери вдруг распахнулись и в гостиницу внесли Бренда. Конечно, было рискованно попадаться ему на глаза, но ради него она готова была пожертвовать своей безопасностью.
     Нет! Тайну следует сохранить. Две записки уже шли к маркизу окольными путями, и Розамунда не сомневалась, что, получив их, он сразу же примет меры - должным образом позаботится о своем брате.
     Однако она и думать не думала, что столкнется с ним при выходе.
     - Леди Ричардсон, - сказал Ротгар с изящным поклоном. - Рад видеть вас в добром здравии.
     Призвав на помощь невозмутимую леди Гиллсет, Роза протянула руку и впервые обрадовалась, что ее пальцы унизаны нелепыми перстнями Дианы.
     - Мне гораздо лучше, лорд Ротгар. Спасибо за вашу доброту.
     Она исподтишка окинула его любопытным взглядом уже незамутненных глаз. Симпатичный джентльмен в обычном летнем костюме - ничего пугающего. И в то же время в нем угадывалось нечто такое, с чем ей еще не доводилось иметь дело в своем замкнутом мирке.
     - Но разумно ли так поздно отправляться в дорогу? - спросил он, обдав ее щеку своим дыханием. - Уже четвертый час.
     Внутри у Розамунды все сжалось. Случайно или нет, но он загородил ей дорогу к двери. Неужели знает? Нет, не может быть!
     - Мы собирались сегодня вечером прибыть в Йорк, милорд, - сказала она, старательно подражая развязным манерам воображаемой леди Гиллсет. - Если дорога не подведет, мы успеем. Надеюсь, грузовой экипаж с нашими вещами уже ждет нас там. У меня ужасно мятое платье.
     Он все еще держал ее за руку, и она не знала, как бы половчее избавиться от этого пожатия.
     - Даме, да и джентльмену, и впрямь очень неудобно путешествовать без смены одежды.
     - Я вижу, вы меня понимаете, милорд, - протянула она скучающим тоном. - Конечно, в дорогу следует одеваться попроще, но нельзя же все время носить одно и то же мрачное платье!
     - Такой красавице, как вы, леди Ричардсон, не стоит забивать себе голову чепухой.
     Боже правый, он что, с ней заигрывает? Розамунда тотчас высвободила свою руку из его руки и слегка отступила назад, надеясь, что он не заметил ее испуга.
     - Не такая уж это чепуха, милорд, иначе мы все ходили бы голыми.
     В его карих глазах зажглись озорные искорки.
     - Увы, милая леди, английский климат к этому не располагает. А вот Италия вполне могла бы стать весьма привлекательным местом для путешествий. - Он склонился в вежливом поклоне и отошел в сторону. - Счастливого пути, леди Ричардсон. Надеюсь, мы с вами еще увидимся. Возможно, в Италии.
     Оставив опасные манеры леди Гиллсет, Розамунда поспешно произнесла:
     - До свидания, лорд Ротгар. - Потом присела в легком реверансе и поспешила прочь из гостиницы, стараясь держаться по возможности спокойно.
     - Молодец, - прошептала Диана, пока они шли к конному двору.
     - Тихо, - цикнула Роза, - молчи. А то еще услышат.
     Карета была готова. Правда, Гарфорт решил еще раз проверить упряжь. Девушки уселись. Розамунда была так напугана недавней зловещей встречей, что мечтала только об одном - скорее уехать отсюда!
     Хотя почему зловещей? Маркиз был несколько нахален, но ведь он разговаривал с такой же нахальной леди Гиллсет. В его кругах рискованный флирт, несомненно, был обычным способом общения с дамами. Он явно ничего не заподозрил. И все же инстинкт гнал ее прочь, а Гарфорт, как назло, все еще возился с каретой.
     Между тем Диана достала свой путеводитель.
     - Знаешь, ты поступила разумно, сказав, что мы едем в Йорк. И будет еще лучше, если мы и в самом деле туда отправимся.
     Розамунда оторвалась от окна и посмотрела на кузину.
     - Но нам же в другую сторону!
     - Знаю. И все-таки с площади мы свернем на Йоркскую дорогу и поедем на юг, чтобы не вызвать никаких подозрений.
     - Думаешь, он будет за нами следить?
     - Конечно! Сама же сказала, что он дьявол. Кажется, что у него три головы, как у Цербера, и на каждой по паре всевидящих глаз. Смотри, - она положила карту на колени Розамунды, - мы пересечем городок и снова выедем на рипонскую дорогу.
     - А если там будет такая же ужасная колея?
     - Это специальная дорожная карта. На ней обозначены только хорошие дороги. Как бы то ни было, выбора у нас нет. Конечно, сегодня мы далеко не уедем, зато собьем со следа тех, кто попытается догнать леди Ричардсон. Ведь как только мы отсюда выберемся, - радостно продолжала Диана, - леди Ричардсон и ее прыщавая служанка исчезнут, как пыль на ветру, и дьявольский маркиз Ротгар ни за что нас не найдет.
     Пожалуй, с этим стоило согласиться, однако, когда Диана показала Гарфорту маршрут и карета наконец со скрипом выкатила со двора гостиницы "Три бочки", по спине Розамунды побежали мурашки. Ей казалось, что колеса их экипажа оставляют на дороге горящий след, по которому их найдут, и очень скоро.

***

     Маркиз Ротгар смотрел вслед странной леди Ричардсон и ее не менее странной служанке, гадая, что за авантюру они затеяли. Однако это было всего лишь праздное любопытство, напрочь забытое, когда Кеньон, слуга Бренда, подал ему наспех нацарапанную записку.
     "Вы найдете того, кого ищете, в развалившемся сарае на обочине колеи, соединяющей рипонскую и норталлер-тонскую дороги, примерно в миле от Терека".
     Ротгар и сам не раздумывая бросился бы по указанному адресу, но он давно приучил себя высылать на задания подручных, дабы самому контролировать ситуацию. Он отправил Кеньона и еще одного слугу проверить сообщение, а третьего человека послал выяснить, откуда взялась эта записка, после чего поднялся в свою гостиную рядом с той спальней, которую только что освободила леди Ричардсон, пытаясь осмыслить происходящее.
     Неужели ему указали местонахождение Бренда? Пожалуй, что так, иначе зачем посылать записку Кеньону?
     Имеет ли все это какое-то отношение к секте Новая Республика? Король отправил его на север расследовать подрывную деятельность коттеритов, но когда Ротгар писал письмо Бренду, он еще не представлял истинных масштабов опасности.
     И все же Бренда следовало предостеречь. Не сделав этого, он совершил ошибку.
     Возможно, роковую. В записке не говорилось, жив мужчина или мертв. Почему новые республиканцы напали на Бренда?
     Между тем вернулся слуга и доложил:
     - Этот парень подобрал записку во дворе, милорд, и отнес другим конюхам, потому что сам он читать не умеет. Похоже, ее бросили из окна лондонского дилижанса, отъехавшего полчаса назад.
     - Возьми Денби и Лисли и поезжай за этим дилижансом. - Денби и Лисли, конюхи Ротгара, помимо всего прочего, были верными его помощниками, как и все остальные слуги. - Перепишите имена и приметы всех пассажиров и обратите особое внимание на тех, кто, по вашему мнению, мог прибегнуть к маскировке. Постарайтесь не создавать ажиотаж и дайте всем по кроне - за причиненные неудобства. - Маркиз отпер сейф, наполнил кошелек монетами и протянул его слуге. - Да, и пошлите ко мне лейтенантов Криппа и Хоутона. Пусть сопровождают вас, чтобы придать действиям официальный статус.
     Через несколько минут офицеры уже вежливо кланялись Ротгару. Он захватил их с собой на тот случай, если понадобятся суровые меры против новых республиканцев.
     - Из-за вас, милорд, - проговорил лейтенант Крипп, строгий и честолюбивый молодой человек, - нам придется иметь дело с Джорджем Коттером и его сторонниками.
     - У меня есть основания подозревать, что они причастны к исчезновению моего брата, лейтенант.
     Крипп, судя по всему, в этом сомневался, но, решив не обострять отношения с маркизом, сразу же выразил свое несогласие с полученным приказом. Тем самым он обезопасил себя на случай судебного разбирательства.
     Как только офицеры ушли, Ротгар опять достал записку, внимательно взглянул на нее и тотчас спустился вниз. В вестибюле к нему услужливо подлетел лакей.
     - Скажите, где ваши гости могут найти бумагу и писчие принадлежности?
     - В гостиной, милорд, - отозвался лакей и проводил лорда туда.
     В гостиной не было ни души. Ротгар подошел к письменному столу и взял чистый лист. Не слишком хорошее качество. Записка же была написана на бумаге самого высшего сорта, и, что особенно интересно, сверху был оторван герб.
     Гербовая бумага. Лондонский дилижанс. Бренд. Какая тут взаимосвязь?
     Вернуться бы к себе в номер и все хорошенько обдумать! Но тревога гнала Ротгара из гостиницы: здесь, на площади, он скорее увидит прибывших.
     Было время вечернего чая, и улицы словно вымерли. Ротгар не привык беспокойно расхаживать взад-вперед, но сейчас, ожидая возвращения слуг, просто не находил себе места.
     Когда его отец и мачеха умерли, самый близкий ему по возрасту сводный брат Брайт, мрачный и задумчивый юноша, тотчас замкнулся в своем гневе и горе. Правда, в последние годы они как-то сблизились. Син и его сестра, семилетние близнецы, в то тяжелое время до смерти пугали его своими выходками, а ведь в свои девятнадцать ему приходилось отвечать за все.
     В общем, из всех пяти братьев и сестер только Бренд и Хильда никогда не доставляли хлопот. Бренду тогда было двенадцать. Добрый и ласковый, он обладал покладистым характером, который в некотором смысле даже беспокоил Ротгара, взявшего на себя труд взрастить из мальчика мужа. А вот десятилетняя Хильда оказалась на редкость спокойной и разумной девочкой.
     Одни они понимали его боль и страх, хоть он всегда таил эти чувства в себе, и изо всех сил ему помогали.
     Именно Бренд и Хильда присматривали за близнецами и выводили Брайта из депрессии. Каждый раз, когда Рот-rap, замученный бременем власти и ответственности, разуверялся в своих силах, появлялась Хильда со своей любимой лютней и играла ему. Иногда ему хватало одной ее улыбки, чтобы вспомнить, ради чего он борется со своими благонамеренными родственниками, которые пытались забрать у него младших братьев и сестер.
     А Бренд, который порой убегал от действительности в мир детства, то и дело засыпал его вопросами про лошадей и оружие.
     Как и все родители - а он и впрямь часто ощущал себя родителем - Ротгар пытался не выделять любимчиков, но сердце его принадлежало только двоим - Бренду и Хильде, унаследовавшим невероятную жизнерадостность и доброту своей матери. Его мачехи.
     Мачехи, которую он смертельно заразил.
     Может быть, он убил и Бренда?
     Если его подозрения верны, значит, набожные новые республиканцы - опасные, жестокие люди. Непонятно, зачем они напали на Бренда, но больше некому.
     Сзади послышался глухой стук тяжелых башмаков. Ротгар резко обернулся, перехватив свою золоченую трость с вкладной шпагой.
     Догонявший его паренек лет тринадцати, крепкий, здоровый, с раскрасневшимися от бега щеками, остановился, глаза его округлились от страха.
     - Чего тебе? - спросил Ротгар, стараясь не пугать мальчика.
     - Вы маркиз Ротгар?
     - Да.
     - Ну и ну! - выдохнул он, удивленно разглядывая титулованного собеседника.
     - Я оставил свою корону дома, - сухо бросил маркиз. - Тебе велено мне что-то передать?
     Мальчик тотчас опомнился и вынул из кармана аккуратно сложенный чистый листок.
     - Это вам, милорд. Лакей в "Бочках" сказал, что вы дадите мне за эту записку полшиллинга.
     Ротгар взял листок и взглянул на адрес. Предыдущая записка предназначалась слуге Бренда, а эта - лично ему. Он быстро сорвал печать и прочел текст. Почерк другой, а содержание то же. Только на этот раз Бренд назван по имени.
     Ротгар едва не задохнулся от гнева. И здесь - ни слова о состоянии его брата! Неужели такой изощренный вид пытки?
     - Где ты это взял?
     Услышав его грозный тон, паренек на шаг отступил.
     - Я не сделал ничего плохого, милорд!
     Ротгар вмиг овладел собой:
     - Я тебя ни в чем не виню. Но прежде чем получить свои полшиллинга, расскажи мне, где ты взял эту записку.
     Все еще ежась от испуга, мальчик сказал:
     - Мне дала ее одна дама, милорд. Старая леди на лошади. Она велела мне отнести записку в "Три бочки" и отдать лично вам в руки. Но сначала дождаться, когда часы пробьют четыре. Я сделал, как меня просили, милорд, только и всего.
     - Как она была одета?
     - Как одета, милорд? Как женщина.
     Ротгар усмехнулся: естественно, мальчишки ведь редко обращают внимание на одежду.
     - Ты когда-нибудь видел новых республиканцев?
     - Да, милорд.
     - Она из их секты?
     Он отрицательно покачал головой.
     - Нет, милорд. Она похожа скорее на мужчину в юбке. Треугольная шляпа, сюртук с галунами и жокейские сапоги.
     Любопытно.
     - А может, это был переодетый мужчина?
     Мальчик вытаращил глаза.
     - С какой стати мужчина будет напяливать на себя женские тряпки, милорд?
     Ротгар достал из кармана шиллинг.
     - По какой дороге она поехала?
     Глаза паренька радостно засияли.
     - По норталлертонской, милорд. С ней была еще одна дама.
     - Еще одна?
     - Они очень похожи - прямо как две капли воды.
     - Вторая дама тоже была в сапогах, треуголке и мужском сюртуке?
     - Да, милорд!
     Ротгар бросил мальчику шиллинг, и тот с радостным криком ринулся прочь. Как легко осчастливить ребенка! Между тем лорду казалось, что он пребывает в каком-то бреду. Женщины-близнецы в мужской одежде... Или мужчины-близнецы в женской одежде?
     Добавьте сюда прыщавую горничную, которая вела себя несколько надменно для своего положения, и ее разукрашенную госпожу с руками молодой женщины. Однако эти две дамочки не могли иметь никакого отношения к пропаже его брата.
     Ротгар вновь сосредоточился на странных посланиях. Написанные на разной бумаге и дошедшие разными путями, они указывали на одно и то же место.
     Причем никакой связи с Новой Республикой во всем этом не прослеживалось. Но кто же к этому причастен, если не коттериты? Может, у них есть сочувствующие за пределами секты?
     Охваченный подозрением, он быстро вернулся в гостиницу, чтобы еще раз взглянуть на бумагу в гостиной. Как он и предполагал, второе послание было написано на писчей бумаге "Трех бочек". Так, теперь надо проверить ручку. Перо было недавно заточено и еще не успело затупиться. Чиркнув по бумаге, Ротгар окончательно утвердился в своей догадке.
     Интересно, от кого эта записка? Почти все комнаты в гостинице занимали они с Брендом и их люди, но подъезжающие экипажи постоянно меняли лошадей, кроме того, люди заходили сюда поесть. Безусловно, пассажиры лондонского дилижанса провели здесь какое-то время. Возможно, обе записки сочинил один и тот же человек.
     Впрочем, почерк заметно различался. Аккуратные, круглые буквы в одной записке и буквы потоньше и повыше, с сильным наклоном вправо - в другой.
     О Господи, да какая в конце концов разница? Главное, жив ли Бренд?
     Ротгар порывисто шагнул к парадным дверям гостиницы и выглянул на площадь. Никого.
     Нехотя отвернувшись, он увидел лакея, вытянувшегося по струнке в ожидании чаевых.
     - Скажите, кто в последнее время заходил в гостиную?
     - Не могу вам сказать, милорд. Туда постоянно кто-то заходит.
     - Постарайтесь вспомнить.
     Мужчина вздрогнул, услышав резкий приказ маркиза.
     - Недавно там пили чай сестры Гиллсет, милорд.
     Ротгар в недоумении уставился на лакея. Так просто? Слишком просто!
     - Они были в мужской одежде и ехали верхом?
     - Да, милорд.
     - А часто они здесь останавливаются?
     - Вообще-то они нечасто путешествуют, милорд, но когда выбираются в Йорк, всегда заезжают к нам отдохнуть.
     - Где они живут?
     - Точно не знаю, милорд. Кажется, где-то в Аркенгатдейле.
     Дальняя долина, никак не связанная с коттеритами. И все же, судя по всему, именно эти дамы передали мальчику записку. Лакей их знал, так что вымышленные имена исключались. Ну что ж, придется расспросить сестер Гиллсет.
     - Кто еще?
     Мужчина почесал затылок под напудренным париком.
     - Один джентльмен, милорд. Пассажир лондонского дилижанса. Сначала он поел, а потом пошел в гостиную - кажется, читать газеты. Потом заходили две дамы из того же экипажа. Они посидели там немного, ожидая, когда приготовят еду.
     Итак, три пассажира лондонского дилижанса. Авторами записок могли быть любые из них. Но почему два послания? Странно как-то и подозрительно. Второе содержало не больше подробностей, чем первое. Причем оно должно было попасть к нему с некоторой отсрочкой, а первое доставили сразу.
     - Еще леди Ричардсон.
     Ротгар удивленно встрепенулся и взглянул на лакея:
     - Что леди Ричардсон?
     - Она тоже была в гостиной.
     - Она ваша постоянная гостья?
     - Я никогда ее раньше не видел, милорд. Говорят, она с юга.
     - Вам что-нибудь про нее известно?
     Лакей с сожалением покачал головой, явно сознавая, что эта информация принесла бы ему вознаграждение.
     - Я слышал только, что ее прыщавая горничная из Суррея. Леди Ричардсон, наверное, оттуда же. Горничная охотно болтала с нашими слугами. Похоже, ее госпожа ведет жизнь затворницы, и бедняжка обрадовалась случаю пообщаться с людьми.
     Ротгар вспомнил надменную служанку и ее расфуфыренную госпожу. Могли ли они быть замешаны в эту историю? Он сомневался, что набожные коттеритки надели бы такие костюмы, но на всякий случай мысленно занес обеих женщин в списки подозреваемых, потому что не привык упускать из виду детали. Леди Ричардсон явно что-то затевала, но это что-то было скорее пороком, чем добродетелью.
     Ротгар протянул лакею монету.
     - Передайте всем слугам, что за любые новые сведения о пассажирах лондонского дилижанса, о сестрах Гиллсет или о леди Ричардсон последует вознаграждение.
     Тут его внимание привлек топот лошадиных копыт на площади, и Ротгар подошел к дверям, тщательно скрывая свое волнение. Все его существо сковал ледяной страх.
     Кеньон стоял на коленях в фермерской телеге, держась рукой за деревянный бортик и напряженно глядя вниз. По обе стороны от телеги скакали слуги Ротгара с мрачными лицами.
     Морщинистый фермер остановил свою пегую лошадь у крыльца, и Ротгар торопливо подошел к телеге, готовя себя к самому худшему, но отчаянно надеясь на чудо.
     На сене бледный и с закрытыми глазами лежал Бренд. Прерывистое дыхание брата свидетельствовало о том, что его мучают сильные боли. Но он все-таки дышал! И крови не было. Приложив руку к шее брата, Ротгар ощутил замедленный пульс.
     - Местного врача. Живо!
     Кто-то из слуг молнией рванулся прочь.
     Обернувшись к Кеньону, Ротгар спросил:
     - Переломы есть?
     - Судя по всему, нет, милорд. Похоже, у него болит голова, но ничего страшного мы не обнаружили.
     Ротгар осторожно ощупал череп Бренда. Действительно, все в порядке. Странно...
     - Несите его в гостиницу.
     Бренд застонал, когда его поднимали, дыхание его совсем сбилось. Впервые чувст