ле, если собирается продержаться в их компании продолжительное время.
     Конечно, он был  не  в  состоянии  изменить  свое  щуплое,  худощавое
телосложение на что-либо подобное грубой мускулистости  какого-нибудь  там
Стасилейна, Элидата или Диввиса. Такими, как они, ему никогда не стать. Но
он мог превзойти их, следуя своим путем. Вот, например, забава с дубинкой:
еще год назад он даже не слышал ни о чем подобном, а теперь, после  многих
часов тренировок, стал почти мастером. Здесь требовалась быстрота  глаз  и
ног, а не сверхъестественная сила, и в фехтовании на дубинках выражался  в
каком-то смысле весь его подход к жизни.
     - Готов, - крикнул он.
     Он стоял как полагается, слегка согнув ноги, настороженный и  гибкий,
немного разведя руки, в которых держал легкую тонкую дубинку  -  палку  из
дерева ночного цветка с оплетенной рукоятью. Он переводил взгляд с  одного
противника на другого. Они оба были выше его: Альсимир - дюйма на два-три,
а его друг Стимион и того больше. Но он был быстрее. За все утро  ни  один
из них не смог даже прикоснуться к нему дубинкой. Но вдвоем одновременно -
это меняет дело...
     - Вызов! Встали! Начали! - воскликнул Альсимир.
     Противники  двинулись  на  него,  подняв  дубинки  в  положение   для
нападения.
     Хиссуне  сделал  глубокий  вдох  и  сосредоточился  на   том,   чтобы
образовать  вокруг  себя  сферическую   зону   защиты,   непроницаемую   и
непробиваемую, пространство, закрытое  броней.  То,  что  эта  сфера  была
воображаемой, значения не имело. Этот прием  ему  показывал  наставник  по
фехтованию на дубинках Тани: делай свою защитную зону  все  равно  что  из
стали, и тогда ничто  не  проникнет  через  нее.  Секрет  состоит  в  том,
насколько тебе удастся сосредоточиться.
     Как Хиссуне и ожидал,  Альсимир  приблизился  к  нему  долей  секунды
раньше Стимиона. Альсимир высоко поднял дубинку, попробовав  на  прочность
северо-западный сектор обороны, а потом сделал ложный выпад пониже.  Когда
он добрался до периметра обороны Хиссуне,  Хиссуне  легко  парировал  удар
движением кисти и, не прекращая движения - он уже все рассчитал на  уровне
подсознания, - переместил дубинку правее, где с северо-востока с небольшим
запозданием наносил удар Стимион.
     Послышался шуршащий звук скольжения дерева по дереву;  проведя  своей
дубинкой до половины оружия Стимиона, Хиссуне уклонился, заставив Стимиона
со всей силы ударить  в  пустое  пространство.  Все  это  заняло  какое-то
мгновение. Стимион потерял равновесие и, крякнув от неожиданности,  шагнул
на то место, где только  что  был  Хиссуне,  который  слегка  стукнул  его
дубинкой по спине и развернулся  к  Альсимиру.  Дубинка  Альсимира  взмыла
вверх: он начал второй выпад. Хиссуне легко отбил его и ответил ударом  на
удар, с которым Альсимир справился хорошо и парировал его с  такой  силой,
что столкновение дубинок отозвалось в руке Хиссуне до  локтя.  Но  Хиссуне
быстро  оправился  от  сотрясения  и,  увернувшись  от  очередного  выпада
Альсимира, отскочил в сторону, чтобы избежать удара Стимиона.
     Теперь они занимали иное положение:  Стимион  и  Альсимир  стояли  не
перед Хиссуне, а с двух сторон от него. Они  наверняка  попробуют  сделать
выпад одновременно, подумал Хиссуне. Он не может такого допустить.
     Тани учил его: время всегда должно служить  тебе,  а  не  быть  твоим
хозяином; если тебе не хватает времени для движения, тогда раздели  каждое
мгновение на несколько мгновений поменьше, и тогда тебе хватит времени  на
все.
     Верно. Хиссуне знал, что полной одновременности не бывает.
     Именно  так,  как  тренировался  в   течение   многих   месяцев,   он
переключился в прерывистый  временной  режим,  который  привил  ему  Тани:
рассматривая каждую секунду как сумму десяти десятых долей, он обосновался
в каждой из них по очереди, как если бы шел через пустыню и раз  за  разом
останавливался на ночлег в каждой из десяти попадающихся  на  пути  пещер.
Теперь его восприятие коренным  образом  изменилось.  Он  увидел  Стимиона
передвигающимся  отрывистыми  движениями,  сражающимся  подобно  какому-то
топорно сделанному механизму, поднимающим дубинку, чтобы  опустить  ее  на
Хиссуне. Но Хиссуне  безо  всякого  труда  вклинился  между  двумя  долями
секунды и отбил дубинку Стимиона в сторону. Альсимир уже начал свой выпад,
но у Хиссуне было достаточно времени, чтобы уйти от  него,  а  когда  рука
Альсимира вытянулась полностью, Хиссуне легонько стукнул его по ней повыше
локтя.
     Вернувшись  теперь  к  нормальному  восприятию,  Хиссуне  сошелся  со
Стимионом, который заходил  для  очередного  выпада.  Вместо  того,  чтобы
приготовиться к отражению удара, Хиссуне предпочел  идти  вперед,  прорвав
застигнутую врасплох оборону Стимиона. Из этого положения Хиссуне еще  раз
коснулся Альсимира и развернулся, чтобы достать кончиком дубинки Стимиона,
пока тот в замешательстве вертелся на месте.
     - Касание, и двойное, - воскликнул Хиссуне. - Игра!
     - Как это у тебя получается? - спросил Альсимир, бросая свою дубинку.
     Хиссуне рассмеялся.
     - Не имею представления. Но хотел бы я, чтобы Тани посмотрел на меня!
- Он упал на колени, и пот капал с его лба прямо на циновки. Он знал,  что
выказал незаурядное мастерство. Никогда  еще  он  не  дрался  так  хорошо.
Случайность?  Везение?  Или  он  в  самом  деле  вышел  на  новый  уровень
постижения? Он вспомнил, как Лорд Валентин  рассказывал  о  жонглировании,
которым начал заниматься совершенно случайно, чтобы всего лишь  заработать
на жизнь, когда бродил по  Цимроелю,  потерянный  и  отчаявшийся.  Коронал
сказал тогда, что жонглирование указало ему  путь  к  полной  концентрации
душевных сил. Лорд Валентин договорился до того, что заявил, что  не  смог
бы отбить престол, если бы не дисциплина духа,  развившаяся  в  нем  после
овладения ремеслом жонглера. Хиссуне знал, что он  сам  вряд  ли  обучится
жонглированию - уж больно грубой лестью по отношению к Короналу будет  это
выглядеть, слишком открытым подражанием, - но начинал понимать, что  может
достигнуть той же дисциплины при помощи фехтования на дубинках. Только что
состоявшийся поединок, несомненно, весьма повысил уровень его восприятия и
реакции. Он прикинул, способен  ли  повторить  все,  потом  оглядел  обоих
противников и сказал:
     - Ну что, еще разок-другой?
     - Неужели ты никогда не устаешь? - воскликнул Стимион.
     - Устаю, конечно. Что  же  теперь,  заканчивать  только  потому,  что
устали?
     Он опять  принял  стойку.  Еще  минут  пятнадцать,  потом  окунуться,
немного поработать во Дворе Пинитора, а потом...
     - Ну что же вы? Нападайте!
     Альсимир покачал головой.
     - Какой в этом смысл? Ты на голову выше нас.
     - Ну давайте же, - повторил Хиссуне. - Готов!
     Альсимир с неохотой встал в позицию для  поединка  и  жестом  призвал
Стимиона сделать то  же  самое.  Но  когда  все  трое  встали  в  исходное
положение, собираясь с мыслями  и  готовя  тела  к  предстоящему  бою,  на
балкончике над ними появился смотритель гимнастического  зала  и  окликнул
Хиссуне. Сообщение для принца от Регента Элидата:  принца  Хиссуне  просят
незамедлительно явиться к регенту в кабинет Коронала.
     - Тогда в другой раз? - бросил Хиссуне Альсимиру и Стимиону.
     Он быстро оделся и направился вверх через причудливые  хитросплетения
Замка, пересекая  дворы  и  проспекты,  мимо  парапета  Лорда  Оссьера,  с
которого открывался чудесный вид на склон Замковой Горы, мимо обсерватории
Кинникена, музыкальной комнаты  Лорда  Пранкипина,  мимо  дома-сада  Лорда
Конфалума и десятков других сооружений и строений, которые,  как  ракушки,
покрывали всю центральную часть Замка. Наконец он добрался до центрального
сектора,  где  располагались  правительственные  учреждения,  и  прошел  в
просторный кабинет, где работал Коронал, а во время  затянувшейся  поездки
Коронала его замещал здесь Высокий советник Элидат.
     Он обнаружил регента расхаживающим  взад  и  вперед,  как  медведь  в
клетке, перед лежавшей на столе Лорда  Валентина  рельефной  картой  мира.
Выглядел он мрачно  и  на  появление  Хиссуне  отреагировал  еле  заметным
кивком. Почти вслед за Хиссуне прибыл Диввис, одетый в официальный наряд с
камнями-глазами и маской из перьев, как будто вызов застиг его по пути  на
какую-то торжественную государственную церемонию.
     Хиссуне ощутил  растущее  беспокойство.  Зачем  Элидату  понадобилось
созывать на подобную встречу так внезапно, вопреки заведенному порядку?  И
почему из всех принцев нас здесь так немного? Элидат, Стасилейн, Диввис  -
все трое, наиболее вероятные из возможных преемников Валентина,  ближайшие
из  наиболее  приближенных.  Случилось  что-то  очень  серьезное,  подумал
Хиссуне. Может быть, умер, в конце концов, старый Понтифекс. Или  Коронал,
возможно...
     Пусть это будет Тиверас, взмолился Хиссуне. Ради всего святого, пусть
это будет Тиверас!
     Элидат заговорил:
     - Очень хорошо. Все собрались: можем начинать.
     Диввис поинтересовался с кислой усмешкой:
     -  Что  случилось,  Элидат?  Кто-то   увидел   двухголовую   милуфту,
направляющуюся на север?
     - Если ты хочешь сказать, что пришло время  дурных  предзнаменований,
то так оно и есть, - угрюмо ответил Элидат.
     - Что-то произошло? - спросил Стасилейн.
     Элидат бросил на стол пачку бумаг.
     - Два важных события. Во-первых, из западного Цимроеля  пришли  новые
сообщения, и ситуация там гораздо серьезней, чем нам представлялось.  Весь
район Рифта на континенте, примерно от Мазадоны до точки где-то  к  западу
от    Дулорна,    дезорганизован,     и     бедствие     распространяется.
Сельскохозяйственные культуры продолжают погибать от загадочных  болезней,
и уже наблюдается ужасающая нехватка основных продуктов питания,  а  сотни
тысяч, если не миллионы,  начали  движение  к  побережью.  Местные  власти
делают все от них зависящее, чтобы обеспечить поставки  продовольствия  из
не затронутых бедствием районов - очевидно, пока спокойно вокруг Тил-омона
и   Нарабала,   а   Ни-мойя   и   Кинтор    почти    полностью    избежали
сельскохозяйственных проблем, - но расстояния настолько велики, к тому же,
все произошло настолько внезапно, что они успели сделать  совсем  немного.
Возможна также проблема какого-то особого религиозного культа, который там
объявился, что-то, связанное с поклонением морским драконам...
     - Что? - не поверил своим ушам Стасилейн,  у  которого  от  изумления
даже щеки покраснели.
     - Я понимаю, что это звучит дико, - сказал Элидат. - Но нам сообщают,
будто  прошел  слух,  что  драконы  -  что-то  вроде  богов  и   что   они
провозгласили конец света, и прочий бред, а...
     - Это не новый культ, - тихо сказал Хиссуне.
     Все трое обернулись к нему.
     - Вам что-то известно? - спросил Диввис.
     Хиссуне кивнул.
     - Я несколько раз  слышал  об  этом,  когда  жил  в  Лабиринте.  Так,
шепотки, беспочвенные слухи, которые, насколько я помню, никто не принимал
всерьез. А вообще-то простонародье давно перешептывалось за спиной  знати.
Кое-кто из моих друзей немного разбирался в  тех  слухах,  возможно,  даже
больше, чем немного, но сам я никогда не лез в них. Я  помню,  что  как-то
спросил об этом у матери, а она обозвала эти разговоры опасной  чепухой  и
посоветовала держаться от них подальше, что я и сделал.  Кажется,  религия
зародилась в древности среди  лиименов  и  постепенно  распространилась  в
нижних слоях общества негласным тайным путем, а сейчас, как мне  думается,
вышла на поверхность из-за начавшихся бедствий.
     - А в чем суть этой веры? - спросил Стасилейн.
     - Элидат примерно объяснил: однажды драконы выходят на  берег,  берут
на себя власть и кладут конец всем горестям и страданиям.
     - Каким горестям и страданиям? - вступил в разговор Диввис.  -  Я  не
слышал о больших невзгодах в мире, если не  считать  нытья  метаморфов,  а
они...
     - Вы полагаете, что все живут так же, как  мы  на  Замковой  Горе?  -
резко спросил Хиссуне.
     - Я полагаю, что нуждающихся у нас не осталось,  что  все  обеспечены
всем основным, что мы живем в счастье и процветании, что...
     - Все это правда, Диввис. И все же кто-то живет в  замках,  а  кто-то
чистит  дороги  от  навоза  маунтов.  Есть  те,  кто   владеет   огромными
поместьями, и те, кто попрошайничает на улицах. Есть...
     - Избавьте меня от рассуждений на тему социальной несправедливости.
     - Простите, что я вам докучаю, - бросил Хиссуне. - Я просто  подумал,
что вам хотелось бы знать, откуда берутся люди,  которые  ждут  пришествия
водяных королей, чтобы те избавили их от тягот и лишений.
     - Водяные короли? - переспросил Элидат.
     - Да, морские драконы. Так их называют те, кто им поклоняется.
     - Очень хорошо, - сказал Стасилейн. -  На  Цимроеле  голод,  а  среди
низших слоев распространяется  опасный  культ.  Вы  упомянули  два  важных
события. Это именно те, которые вы и подразумевали?
     Элидат отрицательно покачал головой.
     - Это две стороны одного и того же. Другая  важная  новость  касается
Лорда Валентина. Мне сообщил о ней Тунигорн, который сильно переживает  по
этому поводу. По его словам, во время визита  к  своей  матери  на  Остров
Коронал пережил что-то вроде преображения и  вошел  в  состояние  высокого
подъема, очень  странное  состояние,  в  котором  он  выглядит  совершенно
непредсказуемым.
     - В чем заключается его преображение?  -  спросил  Стасилейн.  -  Вам
известно?
     - Войдя в транс под руководством Леди, - сказал  Элидат,  -  он  имел
видение, показавшее ему, что  бедствия  на  Цимроеле  являются  выражением
недовольства Дивин.
     - Но неужели кто-то думает иначе? - воскликнул  Стасилейн.  -  Однако
какое отношение это имеет...
     - Как сообщает Тунигорн,  теперь  Валентин  считает,  что  болезни  и
недостаток  продовольствия,  которые,  как  нам  стало  известно,  гораздо
серьезнее, чем могло показаться по первым сообщениям, - определенно  имеют
сверхъестественное происхождение...
     Медленно покачав головой, Диввис насмешливо фыркнул.
     -  ...сверхъестественное  происхождение,  -  продолжал  Элидат,  -  и
являются наказанием со стороны Дивин за дурное отношение  к  метаморфам  в
течение столетий.
     - В этом нет ничего нового, - сказал Стасилейн. - Он  уже  много  лет
говорит примерно то же самое.
     - Тут явно есть что-то новое, - возразил Элидат. - Тунигорн  говорит,
что со дня преображения он в основном бывает один и видится лишь с Леди  и
Карабеллой, да иногда - с Делиамбром и толковательницей  снов  Тисаной.  И
Слит, и Тунигорн попадают к нему с трудом, а если они с ним и встречаются,
то речь идет о самых обыденных делах. По словам  Тунигорна,  им,  кажется,
овладела какая-то  новая  грандиозная  идея,  какой-то  потрясающий  план,
который он не хочет с ними обсуждать.
     - Не похоже  на  Валентина,  которого  я  знаю,  -  сумрачно  заметил
Стасилейн. - Он может быть каким угодно, но склонности к  иррациональности
в нем не замечалось. Складывается впечатление, что  им  овладела  какая-то
горячка.
     - Или у него очередное переселение душ, - добавил Диввис.
     - А чего опасается Тунигорн? - спросил Хиссуне.
     Элидат пожал плечами.
     -  Он  не  знает.  Ему  кажется,  что  Валентин  вынашивает  какой-то
сумасбродный замысел, против которого они со Слитом могут возражать. Но он
даже намеков никаких не делает. - Элидат  подошел  к  глобусу  и  постучал
пальцем по ярко-красному шарику, обозначавшему место пребывания  Коронала.
- Пока Валентин еще на Острове, но  скоро  от  отплывает  на  материк.  Он
высадится в Пилиплоке и планирует отправиться в Цимр и Ни-мойю, а оттуда -
в пораженные голодом районы на западе. Но  Тунигорн  подозревает,  что  он
изменил свое решение на этот счет, что он поглощен мыслью о каре Дивин  и,
возможно, планирует какое-то духовное  мероприятие,  пост,  паломничество,
перестройку  общества  в  направлении,  противоположном   чисто   светским
ценностям...
     - А что,  если  он  стал  приверженцем  культа  морских  драконов?  -
предположил Стасилейн.
     - Не знаю, - ответил Элидат. - Все возможно. Я хочу сказать вам  лишь
то, что Тунигорн кажется сильно озабоченным и требует, чтобы я  как  можно
скорее присоединился к процессии Коронала, в надежде на то,  что  я  смогу
удержать его от необдуманных действий. Думаю, у меня получится то, что  не
удастся даже Тунигорну.
     - Что такое? - воскликнул Диввис. - Он  же  в  тысячах  миль  отсюда!
Разве возможно...
     - Я отправляюсь через два часа, - перебил Элидат.  -  На  перекладных
быстроходных флотерах я доберусь по  долине  Глайда  до  Треймона,  откуда
крейсер доставит меня до Цимроеля по южному маршруту  через  Родамаунтский
Архипелаг. Тем временем Тунигорн постарается оттянуть отплытие Валентина с
Острова, а если  ему  удастся  договориться  с  адмиралом  Асенхартом,  он
позаботится о том, чтобы плавание от  Острова  до  Пилиплока  продолжалось
подольше. Если повезет, я окажусь в  Пилиплоке  примерно  лишь  на  неделю
позже Валентина, и, возможно, будет еще не слишком поздно для того,  чтобы
привести его в чувство.
     - Вам не удастся сделать это вовремя, -  сказал  Диввис.  -  Пока  вы
будете плыть по Внутреннему Морю, он будет уже на полпути в Ни-мойю.
     - Я должен попытаться. У меня нет выбора. Если бы  вы  только  знали,
как озабочен Тунигорн, как он страшится  того,  что  Валентин  ввяжется  в
какое-нибудь сумасшествие, сомнительное предприятие...
     - А кто будет управлять? - тихо спросил Стасилейн. - С  этим-то  как?
Вы являетесь регентом, Элидат. Понтифекса у нас нет, вы  сообщаете  нам  о
том, что Коронал одержим чем-то вроде  маниакальной  идеи,  и  предлагаете
теперь вообще обезглавить Замок?
     - В тех случаях, когда регент отзывается из Замка, - сказал Элидат, -
в его власти назначить Регентский Совет для ведения всех дел,  находящихся
под юрисдикцией Коронала. Именно это я и собираюсь сделать.
     - А кто будет входить в Совет? - спросил Диввис.
     - Всего три человека, в числе которых вы, Диввис и Стасилейн, а также
вы, Хиссуне.
     - Я? - ошеломленно переспросил Хиссуне.
     Элидат улыбнулся.
     -  Признаться,  я  не  сразу,  понял,  зачем  Лорд   Валентин   решил
продвигать, да еще так стремительно, столь молодого человека из  Лабиринта
к высотам власти. Но  постепенно,  с  возникновением  этого  кризиса,  его
замысел для меня прояснился. Здесь, на Замковой  Горе,  мы  оторвались  от
реальной жизни Маджипура. Мы засели на вершине Горы, не зная  о  том,  что
вокруг нас возникают неразрешимые проблемы. Я слышал ваши  слова,  Диввис,
что все в мире счастливы, кроме разве что метаморфов, и  могу  признаться,
что считал точно так же. И все же, кажется, среди недовольных  утвердилась
новая религия, а мы о ней ничего не знаем,  а  теперь  к  Пидруиду  шагает
армия голодных людей, чтобы поклониться чужим богам. - Он  перевел  взгляд
на Хиссуне. - Из того, что вы знаете, Хиссуне,  есть  вещи,  которые  надо
усвоить и нам. Во время  моего  отсутствия  вы  будете  принимать  решения
вместе с Диввисом и Стасилейном, и я надеюсь, что от  вас  будут  исходить
ценные мысли. Что скажете, Стасилейн?
     - Полагаю, что вы сделали мудрый выбор.
     - А вы, Диввис?
     В лице Диввиса читалась плохо скрываемая ярость.
     - Что я могу сказать? Воля ваша. Вы произвели  назначение.  Я  должен
лишь подчиниться. - Он встал и подал Хиссуне  руку.  -  Мои  поздравления,
принц. Вам удалось добиться многого за столь короткий срок.
     Хиссуне бесстрастно встретил ледяной взгляд Диввиса.
     - Я с нетерпением жду возможности поработать с вами  в  совете,  лорд
Диввис, - весьма официальным тоном произнес  он.  -  Ваша  мудрость  будет
служить мне примером. - Он ответил на рукопожатие Диввиса.
     Диввис хотел было что-то