гающие брюки более светлого пурпурного оттенка. На плечи он набросил черную бархатную накидку. Золотая эмблема Лабиринта на груди, в знак того, что он принадлежит к служащим понтифексата, была украшена тремя крохотными изумрудами превосходного насыщенного цвета.
     Септах Мелайн находил общее впечатление весьма удовлетворительным. Такое внимание к деталям одежды всегда вызывало его восхищение.
     Он долил в бокалы вина и ответил, осторожно подбирая слова:
     - Его путешествие на юг - не совсем официальное шествие. Он там занимается одним особо деликатным делом.
     Представитель понтифекса серьезно кивнул головой.
     - А, понимаю. - Но понял ли он? Да и как ему понять? Конечно, Вологац Cap был слишком хорошо воспитан, чтобы продолжать расспросы После едва заметной паузы он добавил-- А когда он вернется, что тогда? Не ожидает ли его еще где-нибудь еще одно особое дело и не собирается ли он снова уехать?
     - Мне об этом ничего не известно Понтифекса очень волнует, что лорд Престимион так много отсутствует?
     - Очень волнует? - весело ответил Вологац Cap. - О нет, "очень волнует" не вполне правильное выражение.
     - Ну, тогда...
     Несколько секунд царило молчание. Септах Мелайн откинулся на спинку, улыбался и хладнокровно ждал, когда представитель его величества перейдет к делу.
     Через некоторое время Вологац Cap произнес голосом, в котором теперь звучало чуть больше настойчивости:
     - Обсуждались ли планы касательно поездки лорда Престимиона в Лабиринт с целью выразить свое уважение его императорскому величеству?
     - Да, это включено в повестку дня.
     - Могу ли я узнать, назначена ли конкретная дата?
     - Пока нет, - ответил Септах Мелайн.
     - Понимаю. - Вологац Cap задумчиво отпил глоток из бокала. - Конечно, давно установился обычай, что новый корональ наносит визит понтифексу в самом начале своего правления. Чтобы получить официальное благословение и обсудить планируемые изменения в законах. Возможно, об этом не подумали, поскольку прошло уже много лет со времени последней смены властителей планеты. - И снова его тон стал чуть-чуть более серьезным и твердым, хотя по-прежнему оставался сердечным. - Понтифекс, в конце концов, главный правитель, и формально он - отец короналя.
     По словам герцога Олджеббина, недавно слышали, как Конфалюм заметил, что пока что у него было очень мало контактов с лордом Престимионом.
     Септах Мелайн начал понимать.
     - Вы хотите сказать, что его величество недоволен?
     - Это слишком сильное выражение. Но он, несомненно, озадачен Вы понимаете, он очень привязан к лорду Престимиону Едва ли есть необходимость напоминать, что в бытность свою короналем он относился к Престимиону буквально как к сыну. А теперь его полностью игнорируют. Отбросив в сторону все конституционные положения, это вопрос простой учтивости, не так ли?
     Все это было высказано в очень любезной манере.
     Но, как понял Септах Мелайн, обсуждаемые вопросы относятся к области высокой дипломатии. Он снова долил вина в бокалы.
     - Я вас уверяю, что о сознательном проявлении неуважения не может быть и речи. С самого начала своего правления корональ столкнулся с определенными, необычайно большими трудностями Он считал, что необходимо заняться ими немедленно, а уже потом позволить себе удовольствие нанести официальный визит своему высокопоставленному отцу понтифексу.
     - Трудности настолько большие, что он предпочитает даже не привлекать к ним внимание понтифекса?
     Как вы, несомненно, знаете, предполагается, что они правят совместно. - Это ни в коей мере не прозвучало, как упрек, но было высказано весьма прямолинейно.
     - Здесь я не могу дать вам никаких объяснений, - признался Септах Мелайн, привычно отвечая откровенностью на откровенность, хотя и понимал, что сейчас идет борьба на самом высоком уровне. - Это дело касается только лорда Престимиона и понтифекса. Надеюсь, его величество в добром здравии?
     - Да, вполне. Он необычайно деятелен для человека его возраста. Думаю, лорда Престимиона ожидает длительное пребывание на посту короналя, прежде чем наступит время ему самому поселиться в Лабиринте.
     - Корональ обрадуется такому известию. Он очень любит его величество.
     Вологац Cap сменил позу, показывая, что они приближаются к самой сути дела, хотя медовый тон его голоса оставался прежним.
     - Скажу вам с уверенностью, Септах Мелайн, что в последние дни понтифекс пребывает в несколько мрачном настроении. Не могу сказать вам почему: кажется, он и сам не может этого объяснить. Но он бродит по королевским покоям Лабиринта в явном смятении, словно никогда не видел их раньше. Он плохо спит. Мне говорили, что он очень оживляется, когда ему докладывают о посетителях, но бывает явно разочарован, когда их к нему приводят, словно он постоянно ожидает кого-то, кто никак не приходит. Я не хочу сказать, что это именно лорд Престимион. Вся эта гипотеза не более чем догадка. Очевидно, нет оснований ожидать, что корональ появится без предварительного предупреждения. Возможно, просто дело в том, что переезд из Замка в Лабиринт вызвал у понтифекса депрессию. Пробыв сорок лет короналем, прожив здесь, наверху, в яркой роскоши Замка, среди толпы высших придворных и сановников, внезапно оказаться погруженным в темные глубины Лабиринта... Ну, он не первый понтифекс, которого это удручает. А Конфалюм к тому же такой веселый, общительный человек. Он страшно изменился за последние месяцы.
     - Значит, вы считаете, что визит лорда Престимиона может его развеселить.
     - Несомненно, - ответил Вологац Cap.
     Септах Мелайн разлил остатки голубого вина, и они с гостем любезно выпили за здоровье друг друга. Визит явно завершался, и проходил он, в целом, очень дружелюбно Но вежливая учтивость Вологаца Сара не оставляла места никаким сомнениям. Престимион избегал Конфалюма, и со дня своего восшествия на престол фактически правил так, будто был единственной властью на планете. Конфалюм это понимал и был раздражен. И теперь требовал - это было единственно верным словом - требовал, чтобы Престимион срочно отправился в Лабиринт и преклонил колено перед верховным правителем, как того требовал закон Это Престимиону не понравится. Конфалюм, по мнению Септаха Мелайна, был последним человеком на планете, которого Престимион хотел бы видеть.
     Септах Мелайн хорошо понимал, - и Престимион, когда вернется, тоже поймет, пусть даже сам Конфалюм и пребывает в неведении, - что происходит с понтифексом в последнее время. Намеренное уклонение Престимиона от своих церемониальных обязанностей в отношении Лабиринта имело второстепенное значение. Те посетители, по которым подсознательно тосковал Конфалюм и чье упорное отсутствие вызывало у него неясное разочарование, были Тизмет и Корсибар, его родные дети, дети, о самом существовании которых он теперь даже не помнил. Однако их отсутствие причиняло ему боль, подобно пульсирующей боли в ампутированной руке.
     Странное это горе, и оно надорвет сердце Престимиона. Не Престимион стал причиной гибели Кореибара и Тизмет в гражданской войне, они сами вынесли себе приговор, но, вне всякого сомнения, именно Престимион похитил воспоминания Конфалюма о погибших сыне и дочери. Это похищение Престимион, несомненно, должен рассматривать как чудовищное деяние, и именно эта уверенность в своей вине заставляла теперь Престимиона держаться подальше от охваченного печалью старика, в которого превратился некогда великий Конфалюм.
     Ну, с этим ничего нельзя поделать, подумал Септах Мелайн. Все поступки имеют свои последствия, и невозможно до бесконечности закрывать на них глаза.
     И Престимиону придется жить с тем, что он совершил.
     Он не может вечно избегать Лабиринта. Конфалюм - понтифекс, а Престимион - корональ, и давно пора должным образом выполнить все положенные ритуалы их взаимоотношений.
     - Я передам лорду Престимиону все, что вы сегодня сказали, как только он вернется, - сказал Септах Мелайн, провожая посланника понтифекса к двери.
     - Благодарю вас за это от имени его величества.
     - А я поблагодарю вас от своего имени, - сказал Септах Мелайн, - если вы в ответ поделитесь со мной малой толикой информации.
     Вологац Cap посмотрел на него неуверенно и несколько обеспокоенно.
     - Какой?
     Септах Мелайн улыбнулся. Нельзя же вечно заниматься вопросами высшей политики. Он был намерен как можно скорее разрядить напряжение этой беседы.
     - Как зовут того торговца, который продал вам ткань для вашей восхитительной одежды?

***

     В календаре на этот день значились еще две встречи, а потом он свободен.
     Первая - с Акбаликом, которого Престимион перед отъездом на восток назначил чрезвычайным послом в далекий Зимроэль. Он хотел направить в Ни-мойю надежного человека, чтобы тот вовремя заметил любые признаки волнений среди сторонников Дантирии Самбайла. Акбалик пришел в кабинет короналя, чтобы подписать свои верительные грамоты у Септаха Мелайна - регента короналя.
     К некоторому удивлению Септаха Мелайна вместе с Акбаликом пришел рыцарь-ученик Деккерет, этот силач, протеже Престимиона, которого он привез с собой из поездки в Норморк. Очевидно, это был первый визит Деккерета в королевские покои, так как он с неприкрытым изумлением рассматривал великолепный парадный кабинет, огромный стол из палисандра, громадное окно, за которым простиралось бесконечное небо, чудесную инкрустацию из редких пород дерева в виде Горящей Звезды на полу Септах Мелайн бросил на Акбалика вопросительный взгляд и нахмурился. Никто не предупредил его, что Акбалик приведет с собой Деккерета.
     - Мне бы хотелось взять его с собой в Зимроэль, - сказал Акбалик, указывая рукой на юношу. - Как ты считаешь, корональ не будет возражать?
     Септах Мелайн ядовито спросил:
     - А вы так быстро стали добрыми друзьями?
     Но Акбалик не понял насмешки.
     - Дело совсем в другом, и ты это знаешь, Септах Мелайн.
     - Так в чем же? Неужели этот юноша уже нуждается в каникулах? Он только начал здесь учиться.
     - Это станет продолжением его учебы, - ответил Акбалик. - Он попросил разрешения сопровождать меня, и, по-моему, ему это будет полезно. Знаешь ли, молодому ученику невредно узнать, что происходит за пределами Замковой горы. Совершить путешествие по морю, почувствовать истинные размеры планеты; увидеть такой живописный город, как Ни-мойя, и понаблюдать, как правительственный механизм работает на таких огромных расстояниях, которые нам предстоит преодолеть.
     Септах Мелайн обратился к Деккерету:
     - Да, расстояния огромные. Ты понимаешь, парень, что уезжаешь на девять месяцев, а то и на год? Как ты думаешь, ты сможешь прервать на такое время свою учебу?
     - Лорд Престимион сказал в Норморке, что я должен пройти ускоренный курс обучения. Подобное путешествие, несомненно, его ускорит, милорд.
     - Да, наверное. - Септах Мелайн пожал плечами.
     Не будет ли Престимион возражать, если этот мальчик на год исчезнет в Зимроэле? Откуда ему знать? В тысячный раз он проклял Престимиона за то, что тот свалил на него тяжкое бремя принятия решений. Ну что ж, это была идея Престимиона - сделать его регентом, а раз так, он должен поступать как сочтет нужным. Почему бы не отпустить парня? Ответственность за него ляжет на Акбалика, а не на него. И Акбалик прав: молодому человеку всегда полезно побольше узнать о реальном мире.
     Обращенный на него взгляд Деккерета был откровенно умоляющим. И этот нетерпеливый, просящий взгляд показался Септаху Мелайну очаровательно невинным и милым. Он еще помнил то время, когда он и сам был нетерпеливыми откровенным, давным-давно, пока не предпочел спрятаться под маской ленивого, добродушного легкомыслия, которое теперь перестало быть маской и стало самой сущностью его характера.
     Так тому и быть, подумал он. Пусть отправляется в Зимроэль.
     - Хорошо. Твои бумаги готовы, Акбалик. Я впишу сюда имя рыцаря-ученика Деккерета - вот так - и распишусь на этой странице.
     Он обнаружил, что завидует парню. Уехать из Замка, отправиться в путешествие по дальним просторам планеты, на время сбежать от политических маневров и вдохнуть здорового, свежего воздуха дальних стран...
     Он бросил взгляд на Деккерета.
     - Разреши мне кое-что тебе подсказать. Если ты будешь не слишком занят в Ни-мойе, вы с Акбаликом должны позволить себе маленькую экскурсию на север в Граничье Кинтора и поохотиться на ститмоев. Ты слышал о ститмоях, парень?
     - Я видел одежду, сделанную из их меха.
     - Носить накидку из меха ститмоя не совсем то же, что смотреть в глаза живому зверю. Насколько я знаю, этот ститмой самый опасный дикий зверь на планете.
     Красивая тварь: густой мех, горящие глаза... Я сам на них охотился, когда мы с Престимионом ездили в Зимроэль. Наймите себе профессиональных охотников в Ни-мойе и поезжайте подальше на север, в глубину Граничья. Это холодный, заснеженный край - вы такого никогда не видели, - покрытый туманными лесами и дикими озерами, а небо там похоже на железную плиту. Выследите стаю ститмоев: непростая задача - увидеть белых зверей на белом снегу Подберитесь к ним поближе с кинжалом в одной руке и мачете в другой...
     Глаза парня горели от волнения. Но Акбалик не проявил такого восторга.
     - Мне показалось, что тебя беспокоит, не отстанет ли он в учебе, поехав со мной в Зимроэль. А теперь ты вдруг отправляешь его в Кинтор гоняться по снегу за ститмоями. Ох, друг мой, ты не умеешь долго оставаться серьезным, правда?
     Септах Мелайн покраснел. Он понял, что позволил себе увлечься.
     - Это тоже станет частью его обучения, - ворчливо ответил он и стукнул печатью по бумагам Акбалика. - Вот. Счастливого пути вам обоим. И отпусти его в Кинтор на недельку, Акбалик, - прибавил он им вслед. - Какой от этого может быть вред?

***

     Теперь ему оставалось лишь встретиться с принцем Сирифорном Самивольским, а после он сможет пойти в гимнастический зал в восточном крыле и приступить к ежевечернему фехтовальному поединку с одним из офицеров стражи. Септах Мелайн каждый день тренировался во владении различными видами оружия: рапирой, двуручным мечом, саблей, нарабальским коротким мечом, фехтовальной палкой, кетеронской пикой - и с разными партнерами, так как он настолько быстро усваивал основные приемы противника, что ему было скучно фехтовать с одним соперником более двух-трех раз. Сегодня его партнером станет новый молодой гвардеец из Тумбракса по имени Мардилик. Говорят, он хорошо владеет саблей и явился с рекомендациями от самого герцога Спалирайсиса. Но сначала надо принять Сирифорна.
     Имя принца появилось в списке назначенных аудиенций лишь сегодня утром. Как правило, нельзя встретиться с регентом, не записавшись заранее; но Сирифорн, как старший из вельмож королевства в Замке, стал исключением из этого правила, как и из всех прочих. Кроме того, Септах Мелайн вместе со всеми остальными считал Сирифорна человеком приятным и близким ему по духу, несмотря на то что тот после долгих колебаний поддержал Корсибара в гражданской войне. Трудно было долго таить на Сирифорна обиду за что бы то ни было. А война даже не стала древней историей - она вовсе вычеркнута из истории планеты.
     Обычно Сирифорн опаздывал на встречи. Но сегодня он почему-то пришел минута в минуту. Интересно почему, удивился Септах Мелайн. Сирифорн был одет, как всегда, просто и неброско: желтовато-коричневая мантия с многочисленными складками, под ней - темно-пурпурная туника, а на ногах кожаные сапоги, отделанные красным мехом. Самому состоятельному гражданину Маджипура ни к чему было демонстрировать свое богатство. Другой человек выбрал бы в качестве головного убора какую-нибудь броскую шляпу из мягкого фетра с широкими полями, отделанную металлической тесьмой и алыми перьями тирувина. Но принц Сирифорн удовольствовался необычной желтой шапкой, жесткой, высокой и квадратной, от которой с презрением отказался бы и лиимен, торгующий на улице сосисками. Сейчас он снял ее и бросил на письменный стол - стол короналя - так небрежно, словно находился в собственной гостиной.
     - Как я понимаю, здесь только что побывал мой племянник. Чудесный парень, этот Акбалик Наша семья может им гордиться. Престимион отправляет его в Зимроэль, как я слышал. Интересно зачем?
     - Просто для того, чтобы получить представление, как относятся в Зимроэле к новому короналю, я полагаю. Разве вам не кажется удачной идея Престимиона быть в курсе общих настроений на континенте?
     - Да-да, наверное. - Сирифорн указал на высокую стопку документов на краю стола и добавил:
     - Вам приходится много работать, не так ли, несмотря на ваш беззаботный характер? Корпеть непрерывно над всеми этими скучными бумажками! Примите мои комплименты вашему только что обретенному трудолюбию, Септах Мелайн.
     - Эти комплименты не заслужены, принц Сирифорн. Эти документы все еще ждут моего внимания.
     - Но тем не менее вы его им уделите, я уверен! Это всего лишь вопрос времени. Я вами искренне восхищаюсь, Септах Мелайн! Как вам известно, у меня легкомысленный характер, очень похожий на ваш; но вот вы день за днем героически трудитесь на посту регента, а я никогда не мог заставить себя быть серьезным дольше чем три минуты кряду. Мои поздравления от всей души.
     Септах Мелайн покачал головой.
     - Вы меня переоцениваете. И слишком недооцениваете себя. Некоторые люди втайне глупы и скрывают свои недостатки под маской серьезности или похваляясь без меры. Но вы человек глубокий и лишь прикидываетесь легкомысленным. И пользуетесь огромным влиянием в государстве. Я случайно узнал, что именно вы навели лорда Конфалюма на мысль сделать своим преемником Престимиона.
     - Я? О, тут вас обманули, друг мой. Конфалюм сам заметил способности Престимиона. Я только одобрил его выбор, когда он спросил у меня совета. - Сирифорн поднял одну бровь. По его безмятежному лицу скользнула веселая улыбка. - Глубокий, вы считаете?
     Очень лестно услышать от вас такое мнение, очень. Но оно совершенно неверное. Возможно, это в вас есть тайная глубина, дорогой друг, скорее всего так и есть.
     А я - человек до мозга костей легкомысленный. Всегда был таким и всегда буду. - Широко расставленные, ясные глаза Сирифорна смотрели на Септаха Мелайна с сарказмом, который опровергал все только что им сказанное.
     Сколько же в них таится коварства, подумал Септах Мелайн. Но он не захотел принять вызов, а с коротким смешком ответил:
     - Думаю, дело в том, что мы переоцениваем друг друга. Вы считаете себя легкомысленным до мозга костей? Очень хорошо: я согласен с вашим мнением о себе. Что до меня, предлагаю исходить из того, что я не более чем пустой насмешник, ленивый и веселый в душе, чересчур любящий шелка и тонкие вина, и единственными моими достоинствами являются владение мечом и глубокая преданность друзьям. Не можем ли мы согласиться с этой оценкой? Договорились, Сирифорн?
     - Согласен. Мы с вами люди одного сорта, Септах Мелайн. Мы оба - пустые, легкомысленные болтуны,.
     И поэтому я глубоко вам сочувствую по поводу того, что Престимион заставил вас справляться со всей этой бюрократической волокитой. У вас слишком беспокойная и жизнерадостная душа для такой работы.
     - Это верно. Когда корональ в следующий раз отправится в путешествие, я поеду с ним, а вы можете побыть регентом.
     - Я? Вспомните наш договор! Я не больше пригоден к сидению за столом, чем вы. Нет-нет, пусть этот пост займет более надежный гражданин государства.
     Если бы я захотел выполнять трудоемкую работу короналя, я бы уже давно позаботился о том, чтобы заодно получить и сопровождающие ее почести и славу. Но я никогда не стремился к короне, и именно гора бумаг на этом столе тому причиной.
     Септах Мелайн понял, что теперь Сирифорн говорит совершенно серьезно. Сирифорн ни в коей мере не был таким легкомысленным, каким притворялся; но всегда довольствовался тем, что осуществлял свою власть на расстоянии, стоя рядом с троном, но не садясь на него. Кровь многих правителей текла в его жила