т. Служить, чем могу.
     Деккерет увидел, что Престимион тоже во все глаза смотрит на юного Барджазида.
     Он внезапно осознал, что этот мальчик поставил его в рискованное положение. Это он привел парня к Престимиону. Это он настоял, чтобы корональ ему поверил. С того момента, когда Деккерет вырвал шлем, похищающий сны, из цепких рук старшего Барджазида в Сувраэле, Динитак пытался убедить отца, что разумнее всего им будет отправиться с Деккеретом на Замковую гору и продемонстрировать силу их устройства лорду Престимиону.
     Но предположим, то, что сейчас происходит, - просто часть хитроумного, коварного плана Дантирии Самбайла, как предположил Престимион, когда Динитак столь внезапно явился к нему в Стойен. Что, если парень собирается объединить свои усилия с отцом, находящимся за тысячи миль, в Стойензаре, надев на голову такой же, как у него шлем, тот шлем, который, по его уверениям, он принес сюда, чтобы заставить служить короналю? Вместе они создали бы непреодолимую силу.
     Рискованная игра, подумал Деккерет. Они все поставили на оборванного мальчишку, на сына человека, для которого предавать и "обманывать так же естественно, как дышать. Имеют ли они на это право?
     И все же...
     - Что скажешь, Деккерет? - спросил корональ. - Следует ли нам принять предложение этого парня?
     Деккерет смотрел мимо Престимиона на загадочную, равнодушную фигуру Мондиганд-Климда, который все это время не вмешивался в обсуждение.
     "Помогите мне, - одними "глазами умолял он су-сухириса. - Здесь я уже не могу судить. Помогите мне.
     Помогите".
     Понял ли Мондиганд-Климд?
     Четыре глаза мага смотрели прямо на него. Левая голова едва заметно кивнула. Затем вторая, справа. А потом обе головы кивнули одновременно - не могло быть никакой ошибки.
     "Благодарю вас, Мондиганд-Климд. Он всего сердца".
     И Деккерет смело ответил:
     - Я вам говорил, когда он пришел сюда, что мы должны ему поверить, милорд. И по-прежнему так считаю.
     - Значит, пусть так и будет, - тут же сказал Престимион. Он явно уже и сам пришел к такому выводу.
     Корональ бросил взгляд на молодого Барджазида. - Встретимся сегодня позднее, - обратился он к мальчику и обсудим, как лучше нанести контрудар. - Потом обратился к леди Териссе:
     - Мама, ты можешь не присутствовать. Я не стану просить тебя принимать в этом участие, раз ты испытываешь такое отвращение, но у меня для тебя есть другая работа. - И наконец, он обратился одновременно к Деккерету Динитаку и Мондиганд-Климду:
     - Сейчас вы все можете идти. Я хочу несколько минуть побыть наедине с матерью.

***

     Из шкафчика под окном Престимион достал бутылку малдемарского вина редкого сорта, которое привез с собой в Стойен из Замка, и щедро налил его в бокалы.
     Они торжественно подняли бокалы за здоровье друг Друга.
     - Прошу прощения, мама, - сказал он, когда они выпили несколько глотков и вернули бокалы на стол. - Мне очень неприятно, что я поставил тебя в такое сложное положение в присутствии посторонних.
     - Я не обиделась. Ты - корональ, Престимион: ты в ответе за благосостояние всей планеты. Эти люди угрожают нам всем, и тебе необходимо принять против них меры. Я готова сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе в этом. Но то, о чем ты просил, для меня неприемлемо.
     - Мне очень жаль. Мне следовало это понять до того, как я заговорил. Чтобы ты применила свои силы и умение для совершения акта агрессии...
     - Теперь ты понимаешь, - сказала она и улыбнулась, потом протянула руку через стол и взяла его ладонь. Она легонько поцеловала ее, всего лишь коснулась губами его кожи. - Но попытаться ты обязан, со мной или без меня. Интересно, удастся ли этому мальчику одолеть отца? Даже при мимолетном контакте с его сознанием я увидела, насколько он силен. И насколько злобен.
     - Если Динитак хотя бы сможет немного помешать отцу, это уже будет помощью. Неожиданный удар, который ослабит его защиту - отвлечет... - Престимион пожал плечами. - Ну, скоро увидим. - Он взял серебряный обруч Хозяйки, лежавший на столе, там, где она его оставила. И тут же ощутил покалывание, вызванное скрытыми в нем силами. - Тебе надо меня еще поучить обращению с ним, - сказал он. - И я хочу научиться пользоваться шлемом Барджазида тоже. Если я должен сидеть здесь, вдали от поля боя, как все настаивают, то хочу хотя бы принять посильное участие в сражении, пусть на расстоянии.
     - В этом я могу тебе помочь.
     - Поможешь? И с устройством Барджазида тоже?
     - Тебе будет нелегко освоить его. Пользоваться им - все равно что оседлать молнию. Но я помогу, Престимион, помогу, насколько это в моих силах.
     А это означает, что я сама должна освоить эту штуку.
     Что это за вино? Прекрасное качество.
     Он рассмеялся.
     - Ты не узнаешь? Оно из наших собственных погребов, мама!
     Она снова сделала глоток, на этот раз более тщательно пробуя его на вкус, и попросила его налить ей еще бокал.
     - С радостью, - ответил он. А потом, через некоторое время, продолжал:
     - Надень свой обруч еще раз, пожалуйста, мама. Пошли свое сознание в дальние края, ради меня. Есть вещи, которые я должен знать.
     Скажи мне, как дела у моей армии в джунглях Стойензара, и найди для меня Вараиль, которая едет на восток, и моего бедного, страдающего Акбалика.
     - Да, конечно. - Она надела тонкий серебряный обруч и на мгновение прикрыла глаза, а потом снова открыла их. Престимион увидел, что теперь она впала в состояние транса, во время которого носитель обруча может свободно перемещаться над планетой. Казалось, она совсем не замечает его присутствия. Он почти не смел дышать. Она отсутствовала долго, а потом этот отрешенный взгляд, взгляд отсутствующего человека исчез из ее глаз, и она снова стала прежней.
     Однако она молчала.
     - Ну? - спросил Престимион, не в силах больше ждать. - Что ты видела, мама?
     - Первым я встретила Септаха Мелайна. Какой он милый человек, всегда обаятельный, всегда элегантный и изящный! И он так глубоко тебе предан.
     - И как у него дела?
     - Он встревожен и обеспокоен. Он движется все дальше в джунгли. Но врага нигде нет. Его разведчики возвращаются снова и снова с сообщениями об обнаруженном лагере прокуратора, но когда вся армия целиком приходит на это место, там никого нет. И по-видимому, никогда не было.
     - Облако непроницаемости, - произнес Престимион. - С помощью юного Барджазида мы им поможем его преодолеть. А Вараиль? А Акбалик?
     - Они уже далеко, не так ли, почти на другой половине континента?
     - Я на это надеюсь. Но для тебя не сложно преодолеть такое расстояние, так ведь?
     - Нет, - ответила она и снова впала в транс. На этот раз, когда она вышла из него, ее губы были плотно сжаты, а глаза смотрели пугающе мрачно. И снова она долго молчала, испытывая его терпение. Очевидно, ей требовалось некоторое время, чтобы прийти в себя после этих путешествий.
     - Что-то случилось? - в конце концов, не выдержал он. - С Вараиль? С ребенком?
     - Нет, - ответила она. - С твоей женой и ребенком, которого она носит, все в порядке. Но твой друг Акбалик...
     - Его состояние ухудшилось?
     Она секунду молчала.
     - Его страдания закончились, Престимион.
     Эти тихие слова обрушились на него тяжким молотом. На мгновение Престимион был оглушен. Потом постепенно пришел в себя и тихо сказал:
     - Я послал его на смерть, когда позволил отправиться в джунгли. Это не первый хороший человек, жизнь которого оборвалась из-за меня. И, боюсь, не последний. Я думал, что он может стать короналем после меня, мама. Я его так высоко ценил.
     - Я знаю, что ты его любил. Мне очень жаль, что я принесла тебе такое известие.
     - Я сам просил тебя, мама.
     Она кивнула.
     - В другом месте тоже случились неприятности.
     Я лишь смутно разглядела их в предыдущий раз. Позволь мне еще раз взглянуть.
     Она в третий раз погрузилась в транс. Престимион допил свой бокал и ждал. На этот раз, когда она пришла в себя, он не стал торопить ее вопросами.
     - Да, - сказала она. - Так я и думала. Крупный флот собирается у побережья Зимроэля, Престимион. Целая армада. Десятки кораблей, возможно более сотни, ждут на море у Пилиплока приказа от Дантирии Самбайла поднять паруса.
     - Вот оно что! Он тихо готовил вторжение все это время, а теперь час настал! Но как странно мама, что он сумел все подготовить так, что никто ничего не заметил и не сообщил нам...
     - Мне было очень трудно его обнаружить. Все происходит, словно под вечным покровом ночи, даже в дневное время.
     - Конечно. Снова облако непроницаемости! Оно скрыло от нас не только прокуратора, но и целый флот! - Престимион встал. К его великому изумлению, он ощущал странное спокойствие. Новости были плохими, большая их часть, но по крайней мере теперь он знал самое худшее. - Да будет так, - сказал он. - Мы знаем, с каким врагом имеем дело. Лучше поскорее приняться за работу и разобраться с ним, а, мама?

***

     - Уже темнеет, - сказал Навигорн. - Как вы думаете, разобьем здесь лагерь?
     - Почему бы и нет? - ответил Септах Мелайн. - Это место ничем не лучше любого другого.
     И даже хуже многих, подумал он. Жаль, что в этой экспедиции не участвует молодой Деккерет: если у него еще сохранилось стремление наказать себя и искупить свою вину, которое подвигло его на путешествие в Сувраэль, он счел бы эти джунгли идеальным местом для самобичевания. Мало есть мест в мире, менее гостеприимных, чем южный Стойензар.
     Они видели бесконечную процессию уродств, пока ехали на запад по полуострову. Деревья, которые вырастали и умирали за один день, - вылезали из земли на рассвете, поднимались на высоту в тридцать футов к полудню, расцветали уродливыми черными цветами, потом испускали едкий ядовитый запах, в течение следующего часа давали набухшие, спелые плоды, полные самого убийственного яда, и, наконец, к закату, погибали, отравленные собственным ядом. Пурпурные крабы, величиной с дом, с рычанием выскакивающие из своих укрытий в песчаном грунте прямо у них перед носом, щелкая убийственными клешнями, острыми, как турецкая сабля. Черные слизни, плюющиеся красной кислотой в лодыжки. И повсюду проклятые смертоносные пальмы с листьями-пилами, мерзкие манганозы, весело размахивающие своими ветками, словно заманивающие в свою непроходимую чащу.
     Площадка, предложенная Навигорном для лагеря, представляла собой широкую, пыльную, серую полосу, усеянную острой галькой, вдоль берега пересохшей реки. Идеальное место, подумал Септах Мелайн. Река, полностью лишенная воды, в русле которой не видно ничего, кроме длинной, бесплодной полосы мелких острых камней. Но где-то в глубине этого каменистого русла должна быть вода, так как, если стоять и наблюдать некоторое время, можно заметить, что галька находится в постоянном медленном движении, словно ее медленно увлекает вдоль русла реки силой подземного потока, текущего глубоко внизу. Чтобы провести время, подумал он, можно постоять рядом с ним и половить драгоценные камни, пытаясь выследить случайный изумруд, или рубин, или еще какой-нибудь камень, проплывающий мимо, подобно ярко блестящей рыбке во всем этом скучном, медленно движущемся мусоре. Но он подозревал, что можно прождать здесь пятьдесят тысяч лет, пока найдешь что-нибудь стоящее.
     Или еще дольше.
     Гиялорис вышел из экипажа и подошел к ним.
     - Мы собираемся разбить в этом месте лагерь?
     - А ты видел лучшее?
     - Здесь нет воды.
     - Зато нет манганозы и болотных крабов, - ответил Навигорн. - Я бы с удовольствием одну ночь отдохнул от них. А утром мы можем отправиться прямо к лагерю прокуратора.
     Гиялорис хрипло рассмеялся и сплюнул.
     - Нет, - сказал Навигорн. - На этот раз мы его действительно найдем. У меня такое предчувствие.
     - Да, - согласился Септах Мелайн. - Конечно, найдем.
     Он отошел от них в сторону и присел на валун в форме седла у края реки. Чешуйчатые многоногие существа величиной с ладонь копошились в поисках пищи в верхнем слое гравия, зарывались поглубже, чтобы ухватить создания поменьше, прячущиеся внизу, потом вылезали на поверхность поедать добычу: какие-то жуки, подумал он, или рачки, или, может быть, в этой высохшей реке водятся рыбы, которые дышат воздухом. Рыбы с ногами хорошо сочетаются с рекой, в которой нет воды. Одно из этих созданий выкарабкалось на поверхность гальки и посмотрело на него шестью яркими, как бусины, глазами, словно обдумывало, не попробовать ли на вкус его лодыжку. В Стойензаре все хотят тебя укусить, даже растения. Септах Мелайн запустил в эту тварь камнем, не стараясь всерьез попасть, и она скрылась из виду.
     Несмотря на всю жизнерадостность своей неунывающей натуры, это место даже для него стало тяжелым испытанием. Что касается остальных, они, наверное, сильно страдают. Неумолимо враждебная природа этого полуострова была настолько буйной, что это могло показаться почти забавным, но невозможно долго забавляться среди тяжких испытаний, когда каждая секунда сулит новые неудобства и опасности. Им быстро надоели все эти приключения. Всем начинало казаться, что они гоняются за Дантирией Самбайлом всю жизнь: сначала на востоке, потом в Кетероне, Арвианде и Сиппульгаре, а теперь в бесконечном путешествии по Стойензару.
     Как долго они уже здесь находятся? Недели? Месяцы? Один день незаметно перетекал в следующий. Казалось, миновали столетия с тех пор, как они въехали в эти чудовищные джунгли.
     Уже три раза разведчики возвращались с сообщением, что обнаружили лагерь Дантирии Самбайла. Оживленное, полное бурной деятельности место, сотни людей, палатки, экипажи и ездовые животные, склады с провиантом... Но все исчезало, как мираж, когда они выдвигали вперед армию и готовились к атаке. Неужели то, что находили разведчики, было просто иллюзией? Или иллюзией было отсутствие лагеря, когда они пытались к нему приблизиться?
     Как бы то ни было, Септах Мелайн был уверен, что здесь замешано колдовство. Непонятная игра магов, влияющих на их мозг, какой-то дьявольский трюк. Дантирия Самбайл играет с ними. И несомненно, все время готовится к давно запланированному удару, при помощи которого хочет отомстить Престимиону за то, что тот никак не дает ему утолить жажду власти.

***

     Еще одно маленькое чешуйчатое речное создание уставилось на него с расстояния примерно футов десять. Оно стояло почти прямо и деловито размахивало в воздухе своими многочисленными лапками.
     - Ты один из шпионов прокуратора? - спросил у него Септах Мелайн. - Ну, передай, что Септах Мелайн посылает ему свой подарок!
     Он снова бросил камень, на этот раз старательно прицелившись. Но маленькая тварь каким-то образом увернулась, ловко передвинувшись в сторону всего на несколько дюймов. Она продолжала смотреть на него, словно подзадоривая на еще одну попытку - Ловко сделано, - сказал он. - Немногим удается увернуться от броска Септаха Мелайна!
     Он оставил маленькое существо в покое. На него внезапно навалилась сонливость, хотя сумерки только начали сгущаться. Несколько секунд он боролся с ней, опасаясь, как бы речные твари не заползли на него, пока он спит; а потом уловил признаки того, что это Хозяйка направила ему послание, и отдал себя во власть ее магии.
     Через несколько секунд он погрузился в сон прямо у берега засыпанной гравием реки. Он уже находился не во враждебном Стойензаре, а на одной из зеленых полян чудесного парка лорда Хэвилбоува на склонах Замковой горы, и Хозяйка Острова, мать Престимиона, прекрасная принцесса Терисса, была с ним и убеждала его ничего не бояться, а идти вперед и смело наносить удар.
     На это он ответил:
     - Дело не в страхе, миледи. Но как я могу нанести удар по тому, чего не вижу?
     - Мы поможем вам увидеть, - сказала она ему - Мы покажем вам лицо врага. А тогда, Септах Мелайн, придет время действовать вам.
     На этом все закончилось. Мгновение пронеслось.
     Хозяйка исчезла. Септах Мелайн открыл глаза, замигал и понял, что видел сон.
     Перед ним стояло полдюжины маленьких чешуйчатых речных тварей. Они выползли из гравия и выстроились полукругом перед ним, не дальше чем на расстоянии десяти дюймов от его сапог, и стояли в характерной для них позе, почти прямо. Он смотрел, как они махали своими передними лапками почти так же, как первое существо. Похоже, они пытаются наложить на него какое-то заклятие. Неужели здесь собрались крохотные маги? - подумал он. И собираются все вместе броситься в атаку? Может быть, еще через секунду они ринутся вперед и вопьются своими маленькими клешнями в его плоть?
     Но он явно ошибался. Они просто сидели и наблюдали за ним. Возможно, их завораживал вид длинноногого человеческого существа, задремавшего на валуне. Он не чувствовал никакой опасности. Их вид, их серьезное маленькое собрание выглядело забавным, и только.
     Насколько он помнил, это были первые обитатели Стойензара, которые не казались изначально исполненными злых намерений.
     Хороший знак, подумал он. Возможно, теперь все изменится к лучшему.
     Возможно.

14

     - А теперь, - сказал Престимион, - если ты готов, давайте начнем!
     Они собрались вокруг него все четверо, в комнате, где он устроил свой боевой штаб, в королевских апартаментах в Хрустальном павильоне Стойена: Динитак, Деккерет, Мондиганд-Климд и Хозяйка Острова. Уже наступал рассвет. Они готовились к этому моменту целеустремленно и сосредоточенно в течение последних десяти дней.
     У Динитака на голове был шлем. Ему предстояло стать острием этой атаки. Хозяйка, при помощи серебряного обруча - символа ее власти, будет наблюдать за всеми аспектами борьбы по мере развития событий и сообщать о них Престимиону.
     - Да, милорд, я готов, - ответил юный Барджазид и самонадеянно подмигнул Престимиону.
     Парень закрыл глаза. Подкрутил что-то на ободе шлема. И послал свое сознание вперед, к лагерю Дантирии Самбайла.
     Потянулись секунды, долгие, как вечность. Потом левая щека Динитака задрожала, и он резко втянул в себя один уголок рта, так что лицо его исказилось в уродливой гримасе. Он поднял левую руку, широко растопырил пальцы, и они задрожали, словно листья под сильным ветром.
     - Он фокусирует энергию шлема на отце, - прошептала леди Терисса. - Пытается его обнаружить.
     Устанавливает контакт.
     Мальчик задрожал. Он все дрожал и дрожал.
     Деккерет повернулся к Мондиганд-Климду.
     - Правильно ли мы поступаем? - тихо спросил он. - Я знаю, каков его отец. Он убьет парня, если сможет.
     - Не волнуйтесь, - ответил су-сухирис. - Хозяйка его защитит.
     - Вы действительно думаете, она...
     Престимион сердитым жестом приказал им замолчать. А матери сказал:
     - Ты поддерживаешь контакт с Септахом Мелайном тоже?
     Она в ответ кивнула головой.
     - Где он? Насколько далеко от Дантирии Самбайла?
     - Очень, очень близко. Но он об этом не подозревает. Облако непроницаемости все еще скрывает лагерь прокуратора.
     Теперь у Динитака Барджазида вырвался резкий стон, почти вопль. Казалось, он сам не почувствовал, что крикнул. Его глаза оставались закрытыми, руки крепко сжатыми в кулаки, конвульсивная дрожь пробегала по лицу с обеих сторон, так что черты лица искажались, постоянно и беспорядочно менялись.
     - Он установил контакт с отцом, - сказала принцесса Терисса. - Их сознания соприкасаются.
     - И что? Что?
     Но теперь глаза Хозяйки тоже закрылись. Престимион ждал. Можно было сойти с ума, сражаясь вот так, через посредников, на расстоянии в целых две тысячи миль. Его раздражала собственная пассивность. Где-то там находился Дантирия Самбайл, а рядом с ним Венгенар Барджазид в шлеме. Где-то неподалеку, восточнее лагеря прокуратора, находились Септах Мелайн, Гиялорис, Навигорн и армия, которая следовала за ними через Стойензар. Вторая армия, подразделение сил понтифексата, под командованием офицера по имени Гьян Даоод, приближалась с другой стороны.
     А лорд корональ Маджипура стоял в бездействии в этой роскошной комнате, вдали от мес