вященного  возникла  нужда  в  человеке  для   расследования
кое-чего в Сувраеле, а потом местные официалы  узнали,  что  я  все  равно
собираюсь сюда, и сделали мне предложение, хоть я и не отношусь  к  службе
Понтифекса...
   С легким шлепком бросив  бумаги  Деккерета  на  крышку  стола,  Колатор
Ласгия перебила его сбивчивые объяснения вопросом:
   - Вы все равно собирались сюда? Можно узнать, зачем?
   Деккерет вспыхнул:
   - Это мое личное дело, если позволите.
   -  А  какие  дела,  -  продолжала  она,  -  вызвали  к  Сувраелю  столь
пристальный интерес моих братьев из  Кинтора?  Или  мое  любопытство  и  в
данном случае неуместно?
   Деккерет почувствовал себя неуютно.
   - Это связано  с  дисбалансом  в  торговле,  -  ответил  он,  с  трудом
выдерживая  ее  холодный   пронзительный   взгляд.   -   Кинтор   является
производственным центром и поставляет свою продукцию в Сувраель в обмен на
скот; последние два года поставки блавов и маунтов из  Сувраеля  неуклонно
снижались, и сейчас экономику Кинтора  трясет.  Производственникам  трудно
оказывать Сувраелю такой большой кредит.
   - Для нас это не ново.
   -  Необходимо  осмотреть  здешние  пастбища,  -  сказал   Деккерет.   -
Необходимо также сделать все возможное, чтобы поставки  скота  увеличились
как можно скорее.
   - Хотите вина? - внезапно предложила Колатор Ласгия.
   Деккерет  по  традиции  считался  с  гостеприимством;  пока  он  что-то
невнятно бормотал, женщина достала  две  фляжки  золотистого  вина,  ловко
сорвала пробки и протянула одну Деккерету. Вино было холодным и ароматным.
   - Вино из Кинтора, - заметила женщина.  -  Что  касается  дисбаланса  в
торговле Сувраеля, Инитэйт, ответ в том, что  в  последний  год  правления
Понтифекса Принкипина Сувраель  поразила  страшная  засуха.  Вы  спросите,
какая разница между засушливым годом и обычным? Разница есть,  Инитэйт,  и
значительная - от засухи пострадали округа, где выращивают скот, так что у
нас не было возможности его прокормить, и пришлось забить столько, сколько
смог  принять  рынок,  а  большую  часть  оставшегося   продать   фермерам
восточного Цимроеля. Немного времени спустя - как раз, когда Лорд Конфалум
перебрался в Лабиринт - снова пошли  дожди,  и  в  саваннах  начали  расти
травы, но на восстановление поголовья потребуется несколько лет. Потому-то
торговый дисбаланс и продолжался так долго, но теперь, смею  вас  уверить,
все входит в норму. - Она холодно улыбнулась. - Я рада, что  могу  уберечь
вас от неудобств неинтересной поездки во внутренние округа.
   Деккерет вдруг почувствовал, что весь покрылся потом.
   - Как бы там  ни  было,  Старший  Управляющий,  я  обязан  побывать  на
пастбищах.
   - Вы не узнаете больше того, что я вам сейчас сказала.
   -  Не  хочу  показаться  непочтительным,  но  в  моем  поручении  особо
подчеркнуто, чтобы я проверил все лично.
   - Поездка на пастбища, - заметила Колатор Ласгия, - доставит вам  много
хлопот, не говоря уже об обычных физических неудобствах и  опасностях.  На
вашем месте я бы  осталась  в  Толигае,  пользовалась  бы  удовольствиями,
которые тут имеются,  и  занималась  личными  делами,  приведшими  вас  на
Сувраель,  а  по  прошествии  времени  проконсультировалась  бы  в   нашем
представительстве и написала отчет об инспекции, после чего вернулась бы в
Кинтор.
   В Деккерете мгновенно расцвели подозрения. Филиал представительства,  в
котором она служила, не всегда сотрудничал со службой Коронала, к тому  же
она довольно прозрачно намекнула на что-то, происходящее на Сувраеле; хотя
поручение было всего лишь предлогом для  его  поездки  сюда,  он  все-таки
хотел и в дальнейшем продвигаться по службе,  а  если  позволить  Старшему
Управляющему  Понтифекса  легко  надуть  себя,  это   впоследствии   могло
обернуться дурной услугой. Теперь он пожалел, что согласился выпить  вина,
но, скрывая смущение, сделал несколько учтивых глотков и сказал:
   - Честь не позволяет мне воспользоваться вашим советом.
   - Сколько вам лет, Инитэйт?
   - Я родился на двадцатый год царствования Лорда Конфалума.
   - Тогда понятно,  что  ваше  чувство  чести  еще  обострено.  Пойдемте,
взглянем на карты. - Она резко встала, оказавшись  выше,  чем  он  ожидал,
почти его роста. Черные и густые завитки волос  испускали  тонкий  аромат,
пробивавшийся даже сквозь сильный винный запах.  Она  коснулась  стены,  и
карта Сувраеля в бриллиантовой оправе появилась перед глазами.
   - Вот Толигай, - сказала женщина,  постучав  по  северо-западному  углу
континента. - Выпас скота здесь. - Она указала на  ленту,  начинавшуюся  в
шести-семи милях от берега и кольцом огибавшую пустыню в сердце  Сувраеля.
- Из Толигая, - продолжала она, - к пастбищам ведут три дороги.  Вот  одна
из них. В  данное  время  она  разрушена  песчаными  бурями,  и  безопасно
двигаться  по  ней  невозможно.  Вот  -  вторая.  Здесь  у  нас  кое-какие
затруднения с Изменяющими Форму, и она также закрыта для путников.  Третья
находится здесь, у Кавагского Прохода, но этой дорогой не  пользуются  уже
давно, и рука огромной пустыни начинает вторгаться сюда. Теперь вы  видите
сами.
   Деккерет произнес как можно мягче:
   - Но  если  все  дороги  между  выпасами  и  основным  портом  Сувраеля
разрушены,  действительно  ли   недостаток   пастбищ   подлинная   причина
прекращения поставок скота?
   Женщина засмеялась.
   - Есть ведь и другие порты, откуда корабли вывозят продукцию.
   - Следовательно, если я попаду в такой порт, то оттуда смогу  добраться
до пастбищ?
   Она вновь постучала по карте.
   - В прошлом году центром экспорта скота стал порт  Нати-Корвин.  Но  он
расположен на востоке, в шести тысячах миль отсюда.
   - Шесть тысяч миль...
   - И торговых связей между Нати-Корвином и Толигаем почти нет.  Примерно
раз в год корабль ходит из одного города в другой; а  с  наземными  путями
дела обстоят еще хуже, чем с дорогами до выпасов: от Толигая  пришлось  бы
добираться до Кэнгиза, - она показала городок,  отстоящий  от  Толигая  на
пару тысяч миль, - а дальше - кто знает? Континент наш негусто заселен.
   - Получается, что  возможности  добраться  до  Нати-Корвина  нет?  -  с
удивлением заключил Деккерет.
   - Почему же? Одна есть.  Нужно  лишь  сесть  на  корабль  до  Стоена  в
Алханроеле, а уж оттуда добираться до Нати-Корвина. Это займет  не  больше
года. К тому времени, когда вы снова  доберетесь  до  Сувраеля,  неувязки,
которые вы прибыли  расследовать,  скорее  всего  прекратятся.  Еще  вина,
Инитэйт?
   Он с трудом заставил себя взять фляжку. Услышанное  поразило  его.  Еще
один вояж через Внутреннее  Море?!  Проделать  обратный  путь  до  родного
Алханроеля только за тем, чтобы в третий раз перебраться через океан,  уже
к противоположной оконечности  Сувраеля,  и,  вероятно,  узнать,  что  тем
временем дороги в глубь страны закрылись и там? Нет,  нет!  Искупление  не
заходило так далеко. Лучше уж вообще не заниматься делом, чем  согласиться
на такую нелепость. Пока он колебался, Колатор Ласгия сказала:
   - Час поздний, а ваши дела необходимо подробно обсудить. Отобедаете  со
мной, Инитэйт?
   И ее поразительные темные глаза внезапно заблестели.
   В компании Старшего Управляющего Колатор Ласгии  Деккерет  открыл,  что
жизнь в Толигае не так уж мрачна и уныла, как  показалось  ему  с  первого
взгляда. Она отвезла его на флотере в гостиницу - он заметил ее отвращение
к этому "отелю" - и предложила отдохнуть, выкупаться и быть готовым  через
час.
   Сгущались медные сумерки, и  за  какой-то  час  небо  стало  совершенно
черным,  испятнанным  немногочисленными  чужими  созвездиями  да   светлым
полумесяцем у горизонта - слабым намеком на одну из лун.
   Колатор Ласгия  заехала  за  ним  в  точно  назначенное  время.  Взамен
официальной туники она  надела  что-то  вроде  сетки,  и  выглядела  очень
соблазнительно.
   Деккерет  немного  удивился:  он  пользовался  успехом  у  женщин,  но,
насколько помнил, ничем не дал понять, будто  интересуется  ею  -  ничего,
кроме обычного уважения, и тем не менее ее одежда явно предполагала ночную
близость?  Почему?  Очевидно,  не  из-за  его  неотразимых  умственных   и
физических данных; да и никаких политических выгод она от  него  не  могла
получить! Оставалось  одно  -  жизнь  местных  обитателей  была  унылой  и
скучной, а он был молодым странником, который мог своей  юностью  развлечь
молодую женщину. Он понимал, что его используют,  но  не  находил  в  этом
ничего дурного. После стольких месяцев, проведенных в море, он и  сам  был
не прочь получить удовольствие.


   3

   Они обедали в саду какого-то ресторана на  окраине  города,  красиво  и
столь обильно украшенном знаменитыми живыми растениями Стоензара и прочими
цветущими чудесами,  что  Деккерет  невольно  начал  прикидывать,  сколько
скромных водных запасов Толигая используется для поддержания этой роскоши.
За  остальными,  довольно  удаленными  друг  от  друга  столиками   сидели
сувраельцы в красивых нарядах, и  Колатор  Ласгия  кивала  то  одному,  то
другому,  но  к  ним  никто  не  подошел,  хотя  многие   с   любопытством
разглядывали Деккерета. Здесь  же  стояло  небольшое  одноэтажное  здание,
изнутри которого тянуло прохладой, словно там работала некая  удивительная
и непонятная машина древних,  сестра  тех,  что  создавали  восхитительную
атмосферу Замковой Горы.
   Деккерет наслаждался прохладой впервые за  много  недель.  Превосходный
обед состоял из слегка ферментированных фруктов и  нежных,  сочных  спинок
бледно-зеленых рыб вкупе с отличным сухим вином из  Амблеморна,  способным
украсить стол и в покоях Коронала.
   Женщина много и непринужденно пила, и  Деккерет  следовал  ее  примеру.
Глаза  их  оживились,  заблестели,  холодность  официального  разговора  в
представительстве исчезла. Он узнал, что она уже  десять  лет  возглавляет
здешнее отделение, что сама она уроженка влажного и  буйного  Нарабала  на
западном континенте, на службу Понтифекса поступила еще девочкой и живет в
Сувраеле уже десять лет.
   - Вам здесь нравится? - спросил Деккерет.
   Она пожала плечами.
   - Можно привыкнуть ко всему.
   - Сомневаюсь, чтобы я смог. Для меня Сувраель что-то вроде чистилища.
   Колатор Ласгия кивнула:
   - Точно.
   Глаза ее на мгновение вспыхнули. Деккерет не решился  спросить  ее,  но
что-то подсказывало ему, что у них много общего. Он вновь наполнил чаши  и
позволил себе дразняще-холодную понимающую улыбку.
   - Вы ищете здесь очищения? - спросила она.
   - Да.
   Она  обвела  рукой  сад,  фляжки  с   вином,   блюда   с   недоеденными
деликатесами.
   - Не скажу, чтобы вы выбрали удачно.
   - Обед с вами не входил в мои планы.
   - В мои тоже, но, благодаря Дивин, все вышло так, а  не  иначе.  -  Она
наклонилась поближе. - Что вы будете делать? Отправитесь в Нати-Корвин?
   - Не знаю. Честно говоря, меня не прельщает столь тяжелая поездка.
   - Тогда послушайтесь моего совета: до поры  до  времени  оставайтесь  в
Толигае, а после напишите отчет. По-моему, это самое разумное.
   - Нет. Я должен ехать.
   На ее губах появилась насмешка.
   - Какое трудолюбие! Только как это сделать? Дороги закрыты.
   - Вы упоминали о Кавагском Проходе. По-моему, это лучше, чем бандиты  и
песчаные бури. Попробую нанять караван, вернее, проводника.
   - В пустыню?
   - Если придется.
   - Что же,  пустыню  посещают  довольно  часто,  -  усмехнулась  Колатор
Ласгия. - Только лучше выбросьте эту затею из головы.
   - Спасибо, не могу.
   - Хорошо. Мы пойдем куда-нибудь?
   Выходя из прохладного сада на  душную  улицу,  Деккерет  ощутил  что-то
вроде шока - настолько резким оказался контраст между жарой и прохладой за
столом.
   Но быстро усевшись во флотер, они скоро очутились в другом саду.  Здесь
не было погодной установки, но имелся бассейн, и, сбросив одежду,  женщина
устремилась в его прохладу.
   Потом они лежали в объятиях на постели из травы, и он падал куда-то,  а
когда снова выбрался наружу, солнце уже висело в небе.
   Он повернулся к женщине и, вспомнив ее вчерашние слова, спросил:
   - Расскажи мне об этой пустыне. Там что, являются духи?
   - Не смейся.
   - Хорошо. Но все-таки?
   - Там призраки вторгаются  в  сны  и  похищают  их.  Похищают  из  души
радость, оставляя только страх. А днем поют, завлекая, и уводят в  пустыню
своей музыкой.
   - И в это верят?
   - Многие, вошедшие в пустыню, погибли.
   - Хм... Крадущие сны призраки!
   - Не смейся, - повторила она.
   - Будет о чем рассказать, когда вернусь в Замок.
   - Если вернешься.
   - Но ты же говоришь, погибают не все?
   - Да. Но только когда идут большие караваны.
   - Ну, я-то пойду один.
   - Ты погибнешь. - Она прижалась к нему, поцеловала в плечо. - Забудь  о
пустыне и останься здесь.
   - Нет.
   Деккерету не верилось в рассказы о призраках. Он уже принял решение.
   Бедра Колатор Ласгии прижались к его бедрам, и он забыл обо всем.
   Потом они наскоро окунулись в бассейн, и она привезла его в  свой  дом,
где угостила завтраком из фруктов и вяленой рыбы.
   Внезапно, когда время уже близилось к полудню, женщина спросила:
   - Ты _должен_ ехать? Но почему?
   - Я не могу объяснить, но это нужно мне самому.
   - Хорошо. В  Толигае  есть  один  негодяй,  который  частенько  рискует
забираться в глубь Кавагского Прохода и оставаться в живых, то есть это он
так заявляет. Если набить его ройялами, он, несомненно,  согласится  стать
проводником. Его зовут Барьязид, и если ты не передумаешь, я свяжусь с ним
и попрошу помочь тебе.


   4

   "Негодяй" подходило к Барьязиду в самый раз. Это был тщедушный на  вид,
не заслуживающий уважения коротышка  в  старом  коричневом  плаще,  рваной
одежде и поношенных кожаных сандалиях. На шее у него болталось  старинное,
неудачно подобранное ожерелье из костей морского дракона.  Губы  его  были
тонкими, глаза лихорадочно блестели, кожа загорела до черноты под  солнцем
пустыни. На Деккерета он смотрел с таким видом, будто  прикидывал  тяжесть
его кошелька.
   - Если я соглашусь  взять  вас  с  собой,  -  проговорил  он  абсолютно
невыразительным голосом, - то первым делом вы  дадите  мне  обязательство,
освобождающее меня от всякой  ответственности  перед  вашими  наследниками
даже за вашу гибель.
   - У меня нет наследников, - заметил Деккерет.
   - Значит, перед родственниками. Я не желаю, чтобы  меня  притягивали  к
ответу служба Понтифекса, ваш отец  или  старшая  сестра,  потому  что  вы
сгинули в пустыне.
   - Разве вы сами сгинули в пустыне?
   Барьязид, казалось, был сбит с толку.
   - Нелепый вопрос.
   -  Вы  несколько  раз  ходили  в  пустыню,  -  сказал  Деккерет,  -   и
возвращались живым.  Так?  Стало  быть,  если  вы  знаете  свое  дело,  то
выберетесь живым и на этот раз. То же  и  со  мной:  если  я  погибну,  вы
погибнете тоже, и у моей семьи претензий к вам не возникнет.
   - Да, но я могу противостоять похитителям снов, -  сказал  Барьязид.  -
Все это я уже проверил и  испытал.  Вам  же  необходимо  осознать,  с  чем
придется столкнуться.
   Деккерет нанимал Барьязида на  службу,  попивая  напиток  из  какого-то
сильнодействующего сока кустарника барханой. Они сидели  на  корточках  на
выдубленных шкурах  чаусов  в  заплесневелой  задней  комнатушке  торговой
лавки, принадлежащей племяннику Барьязида. Очевидно, семья -  или  клан  -
Барьязидов была велика. Деккерет машинально отхлебывал напиток  крошечными
глотками. Потом спросил:
   - А кто они - похитители снов?
   - Не могу сказать.
   - Случаем, не Изменяющие Форму?
   Барьязид пожал плечами.
   - Они не лезли ко мне со своей родословной. Изменяющие Форму,  Хайроги,
врооны, люди - откуда я знаю? Очень похоже на голоса во сне. Да, в пустыне
определенно есть племена  Изменяющих  Форму,  которые  живут  свободно,  и
кое-кто из этого рассерженного народа наверняка таит злые  умыслы.  Вполне
возможно, они владеют искусством проникновения в сознание... Ну, вроде как
изменяют свои тела. А может, и нет...
   - Хм, если две  из  трех  дорог  Толигая  перекрыли  Изменяющие  Форму,
войскам Коронала здесь есть работа.
   - Это не мое дело.
   - Изменяющие Форму - покоренное племя, и нельзя позволить  им  нарушать
нормальную жизнь Маджипура.
   - Но вы только предполагаете, что  похитители  снов  -  это  Изменяющие
Форму, - кисло заметил Барьязид. - Сам я в этом вовсе не уверен. Да мне  и
не важно, кто такие похитители снов. Важно лишь, что благодаря им земля за
Кавагским Проходом опасна для путников.
   - Тогда почему вы идете?
   - Вряд ли я когда-нибудь сумею ответить на такой вопрос, -  пробормотал
Барьязид. - Иду, потому что есть причины. Но  я  не  похож  на  других,  и
вернусь живым.
   - А кто-нибудь еще сумел выйти из пустыни живым?
   - Сомневаюсь. Вернее, не знаю. Как не знаю и того,  сколько  погибло  с
тех пор, как мы впервые услышали о похитителях снов. Даже в лучшие времена
пустыня была опасна. - Барьязид помешал напиток. - Раз вы идете со мной, я
защищу вас, как сумею. Но гарантировать безопасность я не могу,  и  потому
прошу дать мне расписку, освобождающую от ответственности.
   - Если я оформлю такую бумагу, она будет чем-то вроде разрешения на мою
смерть. Что тогда помешает вам прикончить меня через  десять  минут  после
выхода из города, ограбить мой труп и свалить все на похитителей снов?
   - Клянусь Леди, я не убийца! Я даже не вор!
   - Вполне возможно, но бумага, гласящая, что  в  моей  гибели  никто  не
виноват, может и совершенно честного человека заставить перешагнуть  через
все моральные препоны.
   Глаза Барьязида вспыхнули от  ярости.  Он  сделал  такой  жест,  словно
намеревался оборвать разговор.
   - Ваша дерзость переходит всякие  границы,  -  буркнул  он,  вставая  и
отодвигая чашку. - Ищите себе другого проводника, коли так боитесь меня.
   Деккерет, продолжая сидеть, спокойно ответил:
   - Я сожалею о своих предположениях и прошу видеть в моей позиции только
точку зрения путешественника по дальней и совершенно чужой стране, который
настойчиво ищет помощи от абсолютно незнакомого человека, ведущего  его  в
место, где происходят непостижимые вещи. Приходится быть осторожным.
   - Если сильно осторожничать, лучше нанять корабль до Стоена и вернуться
к легкой жизни Замковой Горы.
   - Я снова прошу вас быть моим проводником. За  хорошую  плату,  но  без
этого дурацкого похоронного свидетельства. Во сколько вы  оцениваете  свои
услуги?
   - Тридцать ройялов, - ответил Барьязид.
   Деккерет громко хмыкнул, словно получил удар под  дых.  Цена  оказалась
чуть меньше стоимости проезда от Пилиплока до Толигая. Тридцать ройялов  -
годовой заработок для таких, как Барьязид. Чтобы  расплатиться,  Деккерету
придется  подписать  долговое  обязательство.  Первым  его  порывом   было
презрительно отказаться и предложить десять ройялов, но он тут  же  понял,
что  лишится  тогда  всякого  преимущества   в   торговле   за   расписку,
освобождающую проводника от ответственности. Если же начать  скаредничать,
Барьязид просто закончит разговор. И Деккерет произнес:
   - Так и быть. Но без письменного обязательства.
   - Хорошо, без обязательства, раз вы настаиваете.
   - Как будем расплачиваться?
   - Половину сейчас, половину - утром перед отъездом.
   - Десять ройялов сейчас, - бросил Деккерет, -  и  десять  при  отъезде.
Последние десять по возвращении в Толигай.
   - Тогда треть  моего  заработка  будет  условной,  зависящей  от  того,
выживете ли вы в поездке. Помните, что я не могу вам этого гарантировать.
   - Что ж,  возможно,  мое  выживание  станет  более  вероятным,  если  я
придержу треть платы до конца поездки.
   - Да, от рыцаря Коронала следовало ожидать надменности. Мы почему-то не
слишком доверяем друг другу. Вряд ли совместное путешествие  доставит  нам
удовольствие.
   - Я не имел в виду ничего непочтительного, - заметил Деккерет.
   - Вы хотите о