чке под названием Телга его с кажущейся искренностью приветствовали как короналя и показали ему более легкий маршрут через Салинакк, чем тот, который он выбрал сам - через Хургоз и Дисхему, мимо тоскливых солончаков озера Гуурдуур.
     На всем пути произошло лишь одно достойное упоминания вооруженное столкновение: с армейским гарнизоном форта, расположенного на вершине холма Магалисса. Престимион отправил им грамоту, в которой говорилось, что он является короналем и они должны повиноваться ему. Ответом послужил град стрел.
     - Мы не должны поощрять такое поведение, - радостно сказал Септах Мелайн и, взяв пятьсот человек, отправился призвать непокорных к порядку. Это было непростое дело: штурм укрепленной позиции, расположенной на вершине крутого холма, где нельзя применять кавалерию. К счастью, оказалось, что гарнизон Магалиссы на самом деле не слишком желал сражаться и вскоре сдался.
     После этого мятежники быстро двинулись к северу по песчаному плато, голая желтовато-коричневая почва которого была тут и там прорезана маленькими мутными ручейками, а крошечные деревни загораживались от степи полосами густо насаженных врибиновых деревьев, Спустя некоторое время они добрались до Гуурдуура, мрачного мертвого озера, сплошь покрытого беловатой пеной соли. Там обитали лишь какие-то мрачные красноглазые мелкие существа со множеством членистых ножек и хвостами, как у скорпиона. Они неторопливо ползали по почти полностью лишенной растительности почве и сердито щелкали клешнями, бросая вызов непрошеным пришельцам. Но Престимион не собирался требовать у обитателей солончаков присяги на верность и поспешил оставить их в покое. И спустя еще пять дней армия подошла к городу Келениссе, охранявшему перекресток, одна из дорог которого вела на север, в Кенна-Корту и ее столицу, город герцога Кефтии.
     Здесь брали начало две реки, Кваринтис и Квариотис; они обе вытекали из огромной известняковой пещеры, зиявшей в большом песчаном холме, словно разинутый белозубый рот, и сразу же расходились - одна на восток, а другая на запад. А выше пещеры, где располагалась Келенисса, все было зеленым, пышным и цветущим - долгожданное зрелище после грязи долины Джелума и бесплодного Салинаккского плато.
     Здесь они нашли древний каменный дворец какого-то короналя, жившего задолго до Стиамота. Здание было почти полностью разрушено; его поглотил лес, в котором бродили какие-то странные дикие звери. Случайно встретившийся охотник из Келениссы рассказал Престимиону, что корональ, выстроивший дворец, - его имени охотник не знал - устроил здесь большой парк и поселил в нем этих животных. Парк существовал еще в течение нескольких тысяч лет после смерти своего создателя как заповедник, но теперь животные жили на воле, так как стены парка давно разрушились.
     Тот же самый человек, указав пальцем на Септаха Мелайна, который стоял в стороне и старательно прикреплял свой меч к перевязи одному ему известным хитрым способом, обратился к Престимиону:
     - Этот очень высокий человек с красивыми золотыми локонами и маленькой острой бородкой: может быть, это и есть принц Престимион, который утверждает, что является короналем? Если это так, то я должен кое-что сообщить ему.
     Престимион рассмеялся.
     - У него царственный вид, не правда ли? Но, по правде говоря, он второе "я" Престимиона, или даже один из его "я", потому что вот этот маленький темноволосый человечек с курчавой бородой тоже еще одно "я" Престимиона, а тот, широкоплечий, коротко стриженный - еще одно. Но тот, кому это имя было дано от рождения - я, и поэтому скажите мне то, что, по вашему мнению, должен узнать принц Престимион.
     Человек из Келениссы, обескураженный таким витиеватым и непонятным ответом, нахмурившись взглянул на Септаха Мелайна, перевел взгляд на Свора, на Гиялориса, а затем сказал Престимиону:
     - Ладно, неважно, кто из вас на самом деле принц, но пусть он знает, что прямо сейчас две большие армии другого лорда короналя, которого зовут Корсибар, подходят к этому городу, чтобы взять принца в плен, доставить в Замок и судить там как мятежника, что к нам пришло распоряжение этого лорда оказать наступающим войскам всю возможную помощь и, напротив, не оказывать никакой помощи мятежнику Престимиону. Если хотите, сообщите об этом принцу Престимиону. - С этими словами человек повернулся и устало пошел прочь, оставив Престимиона сожалеть о том, что он так легкомысленно и игриво говорил с ним.
     Передышка закончилась. Престимион не откладывая призвал Талнапа Зелифора, который, похоже, и впрямь владел искусством переноситься своим сознанием на расстояние и видеть то, что там реально происходит. Вруун деловито помахал щупальцами, отчего воздух перед ним сгустился в синеватое жаркое марево, несколько секунд с великим напряжением вглядывался в него, а затем сообщил, что к ним действительно приближаются две армии, каждая из которых даже многочисленнее, чем разбитое ими войско Фархольта. Южной армией, идущей через Кастингу, Ниаас и Пурманде, командуют Мандрикарн и Фархольт. Навигорн, возглавляющий вторую армию, как и в прошлый раз, наступает с севера.
     - А которая из них ближе к нам? - спросил Престимион.
     - Навигорна. Его армия и более многочисленная.
     - Мы пойдем ему навстречу, не дожидаясь, пока он доберется сюда, - сразу же воскликнул Престимион; победа при Джелуме еще горячила ему кровь. - Он однажды потрепал нас у Аркилона, но в этот раз мы ему отомстим. И после разберемся с Мандрикарном и Фархольтом.
     Септах Мелайн и Гиялорис согласились с ним: нужно нанести быстрый удар, пока две наступающие армии не успели соединиться. Братья Гавиад и Гавиундар на сей раз не так сильно рвались в бой.
     - Еще слишком рано вступать в новое сражение, - сказал Гавиад, который, несмотря на утренний час, уже успел как следует выпить (хотя, возможно, так лишь казалось из-за его заплетавшегося языка). - Вскоре нас догонит наш брат прокуратор с новой армией.
     - Да, лучше подождать, - поддержал его Гавиундар. - Он окажется большой поддержкой для нашего дела, наш брат.
     - А может быть, вы знаете дату его прибытия? - спросил Септах Мелайн несколько раздраженным тоном. - Вам не кажется, что он немного задерживается?
     - Терпение, дружище, терпение, - сказал Гавиад, взглянув на Септаха Мелайна налитыми кровью глазами, и подергал свой проволочный ус. - Дантирия Самбайл появится уже скоро, могу поклясться в этом. - С этими словами он извлек из кармана новую флягу вина и сделал добрый глоток.
     Аргументы за немедленное нападение не убедили также и Свора.
     - Мы сейчас, после сражения у реки и легкой прогулки на север, чувствуем в себе такую силу и воодушевление. Но достаточно ли мы сильны, Престимион? Не будет ли разумнее отступить на запад, возможно даже на побережье, увеличить свои силы и только после этого переходить в наступление?
     - А это позволит им тоже нарастить свои силы, - возразил Гиялорис. - Нет. Я за то, чтобы нанести им удар сейчас, растоптать их нашими моллиторами и прогнать остатки назад к Корсибару, как мы поступили с армией Фархольта. Два таких сокрушительных поражения, и народ начнет поговаривать, что Божество не желает победы узурпатора. А если мы будем выжидать, то всего лишь дадим ему время, для того чтобы получше освоиться и вести себя так, словно он законный король.
     Наступила пауза, которую вскоре нарушил Свор.
     - Мои добрые господа, - сказал он негромким меланхоличным голосом, - Законный... незаконный... ах, мои добрые господа, сколько крови нам предстоит пролить ради этих слов? Сколько будет раненых, сколько погибших? Если бы только Маджипур не был вообще обременен таким дьявольским явлением, как монархия!
     - Обременен? - переспросил Септах Мелайн. - Дьявольским? Очень странный выбор слов, Свор. Что вы хотите сказать?
     - Давайте предположим, - ответил Свор, - что у нас нет никаких пожизненных королей, а лишь корональ, избираемый собранием высших властителей на определенный срок, скажем, на шесть лет или, допустим, на восемь. А когда срок кончается, он освобождает трон и на его место избирается другой. При такой системе мы могли бы стерпеть захват Корсибаром трона, пусть даже и незаконный, при том условии, что через шесть или восемь лет он освободил бы его, и тогда Престимион получил бы корону. И после Престимиона, еще через шесть или восемь лет, пришел бы следующий. Если бы это было так, мы не имели бы этой войны, на грязных полях не умирали бы прекрасные люди... А ведь вскоре, боюсь, начнут пылать города.
     - То, что вы говорите, это сумасшествие, и ничего больше, - резко возразил Гиялорис. - Таким образом можно достигнуть лишь хаоса. Королевская власть должна воплощаться в одном великом человеке, и этот человек должен занимать трон, пока жив, и лишь под конец жизни переселяться в Лабиринт и обретать еще более высокий трон. Это единственный путь, благодаря которому в мире может быть устойчивая власть.
     - А еще, - добавил Септах Мелайн, - подумайте вот о чем: согласно вашей схеме, корональ в последние год или два своего правления лишался бы всякой власти, поскольку всем было бы известно, что трон ему занимать осталось недолго, а следовательно, стоит ли бояться того, чьей власти приходит конец? И еще одно: началась бы страшная борьба за престолонаследие. Стоило бы одному короналю устроиться на троне, как пять или шесть человек уже принялись бы грызться за право унаследовать его место по окончании срока. Гиялорис прав, Свор: дурацкая выдумка. И давайте не будем больше говорить о ней.
     Престимион поднял руку, призывая всех вернуться к главной теме: следует ли атаковать армию Навигорна. Решили так и поступить, хотя братья Гавиад и Гавиундар не поддержали этого решения. Сразу же во все стороны были высланы разведчики, и вскоре Престимион уже получил от них доклады. Они в целом подтверждали магическую разведку, произведенную Талнапом Зелифором. Навигорн находился на сухой Стимфинорской равнине в пяти днях пути к северо-востоку от них. Он вел, сообщили разведчики, устрашающих размеров армию, в которой, по их докладам, был чуть не целый батальон волшебников и магов.
     - Один добрый боец с мечом и еще один с копьем, - презрительно сказал Престимион, - смогут разделаться с дюжиной волшебников зараз. Эти люди в медных шляпах меня нисколько не пугают.
     Пусть Навигорн использует любое оружие, которое сочтет нужным, заявил он. Сам он придерживается более обычной тактики: хорошее крепкое оружие из блестящей острой стали, а вовсе не такие штучки, как амматепалалы, вералистии, рохильи и тому подобные волшебные устройства, рассчитанные на то, чтобы затуманивать мозги несведущим и доверчивым.
     - Мы ударим всей силой, - сказал он. - Наша главная надежда - неожиданность.
     И армия начала поспешную подготовку к сражению.
     Они вышли на восток и сколько могли держались русла Кваринтиса, а затем свернули в холмы, к северу от реки. Там проходил путь в Стимфинор, где расположилось лагерем войско Навигорна.
     Накануне сражения к Престимиону пришел Талнап Зелифор.
     Принц сидел в своей палатке и в обществе Септаха Мелайна разрабатывал план предстоящей битвы.
     Не хочет ли принц, спросил маленький волшебник, чтобы он ночью сотворил заклинания в помощь их успеху?
     - Нет, - ответил Престимион, - Разве вы не слышали, что я снова и снова повторяю: такие вещи годятся для Навигорна, но не для меня!
     - Мне показалось, что за последние недели вы начали видеть пользу в нашем искусстве, - заметил вруун.
     - Да, я иногда допускаю немного колдовства, - ответил Престимион, - но лишь потому, что люди, которых я люблю, хотели, чтобы я его разрешил. Я далек от того, чтобы уверовать в ваше волшебство, Талнап Зелифор. Военное умение и простая удача стоят для меня больше, чем целый легион демонов, духов и тому подобных невидимых и несуществующих сил.
     Но, к его удивлению, Септах Мелайн занял иную позицию.
     - Да позвольте ему поколдовать, Престимион, - сказал он, - Ведь от этого не будет никакого вреда, не так ли? Что мы потеряем от того, что этот вруун немного помашет щупальцами, нагреет воздух, окрасит его в синий цвет и произнесет несколько слов, которые, как он считает, принесут нам удачу в бою?
     Престимион удивленно взглянул на друга. Никогда прежде он не слышал от Септаха Мелайна ни единого слова в защиту колдовства. Но Септах Мелайн был прав в том смысле, что магический обряд действительно не стоил для них ничего, кроме небольшого усилия со стороны врууна, и поэтому Престимион согласился. Талнап Зелифор ушел в свою палатку, чтобы творить заклинания, а Престимион и Септах Мелайн вернулись к плану сражения.
     Вруун вернулся час спустя. Выражение его больших желтых глаз казалось более торжественным и серьезным, чем обычно, словно он долго и напряженно трудился над своей задачей.
     - Ну? - приветствовал его Престимион. - Вы сделали свое дело? Все демоны настроены должным образом?
     - Да, я сотворил заклинания, - ответил Талнап Зелифор. - Но сейчас я хочу обратиться к вам по совершенно другому делу.
     - Так что ж, говорите.
     - Я уже говорил вам, мой лорд, что оставил в Замке незаконченную модель моего устройства для чтения мыслей и много других механизмов, которые вы могли бы использовать в своей борьбе. Я прошу вашего разрешения немедленно возвратиться в Замок. Я хотел бы, если вы мне позволите, выехать этой же ночью и поскорее доставить вам эти вещи.
     - Вас снова повесят на цепи в туннелях Сангамора через пять минут после того, как вы попадете в Замок, - засмеялся Септах Мелайн. - Притом это будет лучший вариант. Корсибар знает, что вы на нашей стороне, и обвинит вас в измене, как только увидит.
     - Не обвинит, если я поклянусь, что дезертировал от вас, - ответил вруун.
     - Дезертировал? - изумленно переспросил Престимион.
     - Конечно, только на словах, уверяю вас, - поспешно объяснил вруун. - Я объявлю ему, что не вижу никаких оснований для ваших претензий на трон короналя, и предложу ему свои услуги. Возможно, я даже поделюсь с ним некоторыми вашими стратегическими планами на будущее - я выдумаю их сам. Тогда он не причинит мне вреда. А затем я приду к себе домой, соберу все мои устройства и механизмы, и когда наступит подходящее время, снова убегу и вернусь к вам. Это даст вам - конечно, после того, как я доведу до конца те немногие оставшиеся исследования - возможность проникнуть с моей помощью в сознание Корсибара, Навигорна или любого другого человека и узнать его самые сокровенные тайны.
     Престимион тревожно взглянул на Септаха Мелайна.
     - Все это слишком уж запутанно для меня. Притвориться дезертиром? Неужели Корсибар окажется настолько наивен, что поверит этому? А затем сбежать из Замка, из-под самого его носа вернуться сюда с этими вашими колдовскими машинами?..
     - Я не раз объяснял вам, - с достоинством ответил Талнап Зелифор, - что в них нет никакого волшебства, а одна лишь наука.
     - Пусть идет, если считает, что ему это удастся, - сказал Септах Мелайн. - У нас есть и другие дела этой ночью, Престимион.
     - Да. Да. Ладно, Талнап Зелифор, можете отправляться в Замок, - Престимион нетерпеливо махнул рукой. - Вам нужно сопровождение? - спросил он, когда вруун направился к выходу. - Я могу отправить с вами двоих людей из Малдемара, которые были ранены при Джелуме и все равно не смогут завтра сражаться. Поговорите насчет них с Тарадатом. И возвращайтесь со своими машинами как можно скорее.
     Талнап Зелифор почтительно сделал знак Горящей Звезды и вышел.

***

     Битва началась вскоре после рассвета. На ясном небе ярко светило ласковое солнце. Обе армии стояли друг против друга на широкой, плоской открытой равнине, облик которой оживляли лишь отдельные тщедушные кустарники да торчавшие кое-где голые скалы. Идеальное место, подумал Престимион, для использования моллиторов. Весь отряд боевых чудовищ был выстроен развернутым строем перед его войском, погонщики были наготове, чтобы по сигналу своего командира послать животных вперед. Сам он со своими лучниками стоял на левом фланге, чуть позади передовой линии; в центре расположились копейщики и пращники под командованием Гиялориса и Септаха Мелайна. Кавалерия, возглавляемая герцогом Миолем, укрылась в уходившем направо овраге.
     Престимион рассчитывал провести сражение как можно быстрее и по возможности не разбрасываясь силами; ведь противник сильно превосходил их числом. Поэтому он хотел нанести врагу удар не в его самую слабую, а, напротив, в самую сильную точку, в самый центр.
     Он решил вести атаку косым строем. Первыми должны были двинуться моллиторы, чтобы привести в расстройство передовую линию Навигорна, а затем, после образования прорыва, в него для нанесения решающего удара должна была ворваться кавалерия, сопровождаемая сходящимися клиньями пехоты. Подавляющее количественное превосходство в решающем пункте - такой должна была оказаться их стратегия. Зимроэльскую армию под командованием братьев прокуратора, как и в прошлом бою, оставили в тылу. Она должна была подключиться позднее, чтобы обеспечить решающий перелом в битве, а затем гнать разбитых бойцов Навигорна.
     Престимион разглядел издали Навигорна, стоявшего во главе своего войска: представительный темноволосый человек, очень похожий внешне на Корсибара, дерзкий и самоуверенный, с гордой осанкой, спокойно усмехаясь, прохаживался перед воинами, развернув плечи, укрытые зеленым плащом. Его спокойно дышащую широкую грудь покрывал сияющий серебром чешуйчатый панцирь, а глаза - это было видно даже на таком расстоянии - сверкали радостью битвы и нетерпением. Достойный противник, подумал Престимион. И тем более жаль, что им приходится быть врагами.
     Он отдал приказ. Моллиторы двинулись вперед. Их тяжелые копыта гремели, словно тысячи крепких кузнецов одновременно и не в лад ударяли молотами о наковальни.
     И тогда Престимион внезапно увидел дюжину, если не больше, волшебников Навигорна с бронзовыми шлемами на головах, в золотых калаутиках и красно-зеленых лагустриморах. Они стояли бок о бок на одной из скал, возвышавшихся над полем битвы. Каждый держал в левой руке большую витую медную трубу - Престимион никогда прежде не видел таких - и когда моллиторы понеслись в атаку, маги как один приставили мундштуки своих труб к губам. Раздался такой дьявольский визг, что Престимиону на мгновение показалось, что этот острый скрежещущий звук должен прорезать дыру в небе. Похоже было, что при помощи какого-то колдовства звук этих труб усиливался далеко сверх той громкости, которой способны добиться человеческие легкие. Он раз за разом проносился над полем, словно скрежет суставов смерти.
     И моллиторы, по крайней мере некоторые из них, почувствовали замешательство.
     Несколько передних животных резко остановились, когда ужасный звуковой взрыв ударил их по ушам, развернулись и, не разбирая дороги, кинулись бежать все равно куда, лишь бы подальше от источника этого злобного визга. Часть метнулись налево и ворвались в середину лучников Престимиона, которые в панике разбежались перед ними. Несколько животных свернули направо и, скрытые в облаке пыли, вбежали в овраг, где затаилась кавалерия Престимиона, отчего скакуны, несомненно, должны были удариться в панику. А еще одна часть - более храбрые или, возможно, просто более глупые животные - все же вонзились во фронт армии Навигорна. Но строй роялистов раздался в стороны, и взбешенные моллиторы просто-напросто проскочили все расположение противника насквозь и, не причинив никому вреда, вынеслись в открытое поле.
     Престимион, увидев полный крах атаки, которая, по его замыслу, должна была решить исход сражения, на мгновение остолбенел. Затем он поднял лук, усилием, подобного которому не делал ни разу в жизни, натянул его до предела и пустил стрелу в одного из магов Навигорна. Стрела, легко пронзив дорогую парчу калаутики, пробила человека насквозь и вышла со спины на целый фут. Волшебник, убитый наповал, упал без единого звука, а его ярко начищенная медная труба, гремя, покатилась по камням.
     Но невер