раэле уже много лет стоит засуха, все пастбища выгорели, и они перебили весь свой скот, потому что не могут его прокормить, - вот почему экспорт говядины упал! Какая понтифексату необходимость посылать человека в такую даль, чтобы выяснить то, что и так очевидно? Во всяком случае, засуха кончилась, как я понимаю. Дайте им года два-три, чтобы восстановить стада, и они будут присылать столько же говядины, сколько всегда...
     - Престимион, дело не в том, какую информацию Понификат считает необходимым собрать Дело в том, что у Деккерета преувеличенное чувство собственного достоинства, и он считает себя обязанным искупить свой ужасный грех путем длительных страданий. Не самое плохое качество для молодого человека, знаешь ли. Ты к нему просто несправедлив.
     - Неужели? Возможно, ты и прав, - нехотя согласился Престимион после краткого молчания. - А как насчет Акбалика? О чем он еще сообщает и где он сейчас?
     - Отправился обратно из Ни-мойи через Алаизор и пишет, что присоединится к нам в любом указанном тобой месте. Что касается прокуратора, то в Ни-мойе нет никаких его следов, и, насколько Акбалику удалось выяснить, его вообще пока нет в Зимроэле.
     - Наверное, он еще в открытом море. Ну, пусть так.
     Мы с ним разберемся, когда придет время. Еще что-нибудь?
     - Нет, милорд.
     Септах Мелайн подал письмо Престимиону, тот взял его, не глядя, и бросил на ближайший столик Потом снова повернулся к Септаху Мелайну спиной и сердито посмотрел на море, словно его взор мог проникнуть до самого Сувраэля.
     - Сувраэль! Деккерет отправился в Сувраэль!
     Какая глупость, думал Престимион. Он был весьма высокого мнения об этом парне, особенно сразу же после покушения на его жизнь в Норморке, когда Деккерет показался ему таким решительным, быстрым, умелым... А теперь этот поступок! Хотя, может быть, его следует списать на юношеский романтизм. Престимион почти жалел этого юношу там, на выжженном солнцем южном континенте, который, судя по всем докладам, представлял собой убогое, засушливое царство песчаных дюн, жалящих насекомых и обжигающего ветра.
     В Престимионе пробудились воспоминания о собственных ужасных скитаниях в северной пустыне Валмамбра после сокрушительного поражения у Мавестойской дамбы, о самом мрачном периоде в войне с Корсибаром. Он страшно страдал в Валмамбре и, в конце концов, начал бредить от усталости и голода.
     И несомненно, через два-три дня его ждала гибель, если бы его не нашли. Путешествие через пустыню Валмамбра было самым большим испытанием в жизни Престимиона.
     И все же говорят, что Сувраэль в любой его части в десять раз хуже, чем Валмамбра. Если это так, то Деккерет, несомненно, найдет там то испытание, которого жаждет ради очищения души. Но что, если ему потребуется еще пять лет, чтобы выбраться из Сувраэля и вернуться в Замок? Что станет тогда с надеждами его юности? И что, если он погибнет там? Престимион слышал рассказы - все их слышали - о неопытных путешественниках, которые заблудились в пустыне и, оставшись без питьевой воды в губительной жаре Сувраэля, погибли всего за несколько часов.
     Ну, Деккерет, кажется, способен о себе позаботиться. И Септах Мелайн прав: этот подвиг можно простить, особенно такому молодому человеку. Если он уцелеет, пребывание в Сувраэле может закалить его, даст ему более глубокое понимание сущности жизни и смерти, ответственности и долга. Престимиону оставалось лишь надеяться, что парень быстро придет в себя в этой добровольной ссылке и по прошествии разумного периода времени вернется в Замок, готовый принять на себя обязанности, которые его ожидают.

***

     Главной проблемой для Престимиона здесь, в золотом Сиппульгаре, был Дантирия Самбайл. И префект Потева незамедлительно поделился всеми новостями о местопребывании прокуратора, какими располагал.
     К сожалению, он не располагал вовсе никакими новостями.
     - По вашему распоряжению, милорд, в каждом порту побережья мы приняли против него все возможные меры. С тех пор как мы получили от вас сообщение об этом неотложном деле, ни один корабль, идущий в Зимроэль, не вышел из Сиппульгара без полного досмотра всех пассажиров, который проводили мои портовые чиновники. Дантирия Самбайл не был замечен. Мы также провели проверку каждого корабля, отплывающего отсюда в другие порты на побережье Алханроэля, которые используются для торговли с Зимроэлем Результат тот же.
     - И какие же это порты? - спросил Престимион.
     Префект разложил перед ним карту южного Алханроэля.
     - Они все лежат к западу от нас. Мы можем исключить другие направления. Как видите, милорд, вот Сиппульгар, у границы, отделяющей нас от Стойена, а вот здесь лежит восточная Аруачозия. Дальше к востоку находятся провинции Врист, Сетем, Кинорн и Лорган.
     Единственным значительным портом на всем побережье является Глистринтай, в провинции Врист, и все корабли, отплывающие из Глистринтая, идут сюда. Так что если прокуратор был настолько глуп, что отправился на восток, добравшись до побережья, он все равно прибыл бы сюда, и мы бы его взяли под стражу.
     - А на западе?
     - На западе, милорд, находится провинция Стойен, которая переходит в полуостров Стойензар. Вдоль южного берега Стойена расположено всего несколько портов, далеко отстоящих друг от друга, так как сильная жара, насекомые и непроходимые джунгли из пальм с листьями-пилами не способствовали развитию поселений. На протяжении трех тысяч миль у нас там только города Максимин, Карасат, Гандуба, Слайл и Порто-Гамбиерис - и все они незначительные. Если бы прокуратор явился из Каджит-Кабулона в какой-либо из этих городов и попытался оплатить проезд до одного из портов на западе, мы, несомненно, узнали бы об этом. Но никто, похожий на Дантирию Самбайла, не был замечен ни в одном из них.
     - Но что, если он не поехал по суше до самого южного побережья? - поинтересовался Септах Мелайн. - Что, если он просто повернул на запад и отправился в, один из портов на северной стороне полуострова? Это возможно?
     - Да, возможно. Трудно, но возможно. - Префект провел кончиком костлявого длинного пальца линию через карту - Вот Каджит-Кабулон. Единственная хорошая дорога, которая выходит из тропического леса, - это дорога на юг, это она привела вас сюда. Но есть еще проселочные дороги, они плохо содержатся и труднопроходимы, но могли бы привлечь человека, скрывающегося от правосудия. Например, вот эта, которая выходит из юго-западного угла Каджит-Кабулона и проходит через северную часть центральной Аруачозии на запад полуострова. Если ему повезет, то он сможет добраться до одного из десятка портов полуострова со стороны пролива. А там уже ему будет гораздо проще.
     - Понятно, - сказал Престимион упавшим голосом. Он смотрел на карту. Полуостров Стойензар, владение герцога Олджеббина, выдавался вперед, на запад, из нижней части Алханроэля, подобно гигантскому пальцу, и простирался далеко в океан. К югу от полуострова лежало Внутреннее море, путь в Сувраэль.
     С северной стороны от полуострова раскинулись спокойные тропические воды пролива Стойен. Стойензарское побережье пролива было одним из самых густонаселенных регионов Маджипура: через каждые сто миль стояли крупные города, а цепочка курортных городков, сельскохозяйственных центров и рыбацких деревушек занимала почти всю открытую территорию между ними. Если Дантирии Самбайлу удалось добраться до любой части побережья пролива, он легко мог найти какого-нибудь жулика-моряка, который отвез его в Стойен, самый крупный порт на побережье, откуда корабли постоянно курсировали между Зимроэлем и Алханроэлем.
     Конечно, они наложили запрет на Стойен и на все другие порты в этой части континента, где осуществлялись межконтинентальные перевозки. Но насколько надежно выполняется этот запрет? Эти легкомысленные тропические города всегда считались рассадниками коррупции среди чиновников. Престимион, в годы учебы в Замке, изучал подобные примеры из жизни, губернатор Ган Отианг, который процветал в порту Куиф до правления Пранкипина, имел привычку устанавливать персональные поборы, а также брать регулярные налоги со всех купцов, чьи суда заходили в гавань; после его смерти его личные сундуки, украшенные слоновой костью, жемчугом и перламутром, содержали больше сокровищ, чем городская казна. Дальше, в Ярнике, мэр, некий Плузипер Пейлиап, имел привычку конфисковывать собственность тех умерших торговцев, наследники которых не подали прошение в течение трех недель. Герцог Сатурис, дедушка Олджеббина, несколько раз обвинялся в том, что взимал процент со всех таможенных сборов в собственный карман, но правительственные расследования всегда по непонятным теперь причинам удавалось замять. Примерно тысячу лет назад префект Сиппульгара тайно содержал собственный флот пиратских кораблей, совершавших набеги на местные суда. И так далее, и так далее... Как будто в здешнем соленом воздухе было нечто такое, что разрушало честность и добродетель.
     Престимион отбросил карту. И спросил у Камени Потевы:
     - Сколько времени, по-вашему, понадобилось бы Дантирии Самбайлу, чтобы добраться в экипаже до порта Стойен из...
     Но тут выражение лица префекта стало очень странным. Камени Потева и в лучшие времена напоминал туго взведенную пружину, это было очевидно с самого начала, но то внутреннее напряжение, в котором он постоянно находился, теперь возросло до такой степени, что он был на грани срыва. Его худое лицо с резкими чертами, на котором тропическое солнце, казалось, сожгло всю подкожную плоть, так напряглось, что кожа готова была лопнуть. На левой щеке дрожала мышца, а тонкие губы дергались. Глаза вылезли из орбит и превратились в пару огромных, выпуклых белых шаров под смуглым лбом. Руки Камени Потева крепко стиснул в кулаки и плотно прижал их друг к другу костяшками пальцев поверх двух амулетов на груди.
     - Камени Потева! - в тревоге окликнул его Престимион.
     Префект ответил хриплым, задыхающимся шепотом:
     - Простите меня, милорд, простите...
     - Что случилось?
     Камени Потева в ответ лишь затряс головой. Он весь дрожал и отчаянно пытался сохранить контроль над собой.
     - Скажите же! Хотите вина?
     - Милорд.., о, милорд.., ваша голова, милорд...
     - Что с моей головой?
     - Ох, мне очень жаль...
     Престимион оглянулся на Септаха Мелайна и Гиялориса. Неужели это случай все того же безумия, разыгравшегося прямо в присутствии короналя? Да. Несомненно, так и есть.
     В этот момент нарастающей паники Мондиганд-Климд быстро вышел вперед и положил ладони на плечи префекта. Потом нагнул головы, так что они оказались в нескольких дюймах от лба Камени Потевы, и произнес несколько тихих слов, которых Престимион не понял. Несомненно, какое-то заклинание, Престимиону показалось, что он заметил в воздухе между двумя мужчинами белый туман.
     Несколько секунд пронеслись без видимых перемен в состоянии Камени Потевы. Затем префект издал тихое шипение, словно из туго надутого воздушного шарика выпустили воздух, и заметно расслабился. Кажется, кризис миновал. Камени Потева на мгновение поднял взгляд на Престимиона. Лицо его было смертельно бледным от потрясения и стыда, он широко раскрыл глаза, а потом снова отвел их в сторону.
     Через мгновение он произнес тусклым, едва слышным голосом:
     - Милорд, это невыносимо унизительно.., смиренно прошу вас простить меня, милорд...
     - Но в чем дело? Что случилось? Вы сказали - что-то с моей головой?
     Последовала долгая, мучительная пауза.
     - У меня были галлюцинации. - Префект протянул руку в поисках бутылки вина. Септах Мелайн быстро наполнил его бокал. Камени Потева жадно выпил вино. - Сейчас такие вещи случаются два-три раза в неделю. От них невозможно избавиться. Я молился, чтобы этого не случилось, пока я принимаю вас, но это все равно произошло. Ваша голова, сир.., она казалась чудовищной, раздутой, готовой лопнуть. А Верховный канцлер... - Он бросил взгляд на Септаха Мелайна и содрогнулся. - Его руки и ноги напоминали конечности гигантского паука! - Он прикрыл глаза. - Меня следует сместить с должности. Я уже не пригоден к выполнению своих обязанностей.
     - Ерунда, - возразил Престимион. - Вам нужно немного отдохнуть, вот и все. Судя по всем докладам, вы хорошо справляетесь со своей работой. Они появились недавно, эти галлюцинации?
     - Месяца полтора назад. Или два. - Префект чувствовал себя очень несчастным. Он не мог смотреть прямо на Престимиона и сидел, низко опустив голову и сгорбившись, глядя на свои ступни. - На меня накатывает нечто вроде припадка. Я вижу самые ужасные вещи. Кошмарные видения, чудовищные, одно за другим, в течение пяти, десяти, иногда пятнадцати минут.
     Потом они проходят, и каждый раз я молю Божеств, чтобы это было в последний раз. Но они всегда повторяются.
     - Посмотрите на меня, - сказал Престимион.
     - Милорд...
     - Нет. Посмотрите на меня. Скажите мне вот что, Камени Потева. Вы не единственный в Сиппульгаре, кто страдает подобными галлюцинациями, не так ли?
     - Нет, не единственный, - ответил тот очень тихо.
     - Я так и думал. Это часто случается в последнее время? Обычно нормальные люди срываются, ведут себя странно?
     - Иногда. Даже очень часто, вынужден признать.
     - Смертельный исход?
     - Да, иногда. И уничтожение имущества. Милорд, я наверное, очень тяжело согрешил, раз навлек такое на...
     - Послушайте, Камени Потева. То, что происходит, не ваша вина, вы понимаете? Вы не должны принимать это на свой счет и не должны считать позором то, что у вас случился приступ в моем присутствии. Так же как вы не единственный в городе страдаете галлюцинациями, так и Сиппульгар не единственный город, где такое происходит. Это случается повсюду. Кажется, мало-помалу весь мир сходит с ума. Я хочу, чтобы вы это знали.
     Префект, уже несколько успокоившись, даже слегка улыбнулся.
     - Если вы хотели утешить меня подобным утверждением, милорд, то должен сказать, что вам это не удалось.
     - Нет, полагаю, что нет. Но мне казалось, что вы должны знать. Это эпидемия, всеобщее явление. В данный момент мы не уверены, что именно является причиной. Но мы ясно видим проблему, работаем над ней и намерены ее решить.
     Престимион услышал, как Септах Мелайн тихо, выразительно кашлянул. Он бросил на него резкий взгляд, чтобы дать ему понять, что сейчас не время для его обычных насмешек.
     По крайней мере часть только что сказанного им была правдой. Часть. Они видели проблему. Они действительно намеревались ее решить. Но как, или когда, или каким способом... Всему свое время, подумал Престимион. Сам лорд Стиамот не мог бы сделать большего.

***

     Казалось, нет никакого смысла продолжать охоту за сбежавшим прокуратором. Престимион знал, что он может ехать все дальше и дальше, но маловероятно, что найдет Дантирию Самбайла, как и не убежит от демонов, которые терзают его собственную душу, даже если изъездит всю планету вдоль и поперек. Пора возвращаться в Замок.
     Камени Потева на следующий день передал Престимиону досье со всеми сведениями о беглеце, которые сумел собрать у соседей - правителей Аруачозии и Стойена. Все это ничего не дало: смутные догадки, сомнительные слухи и множество твердых заверений в том, что Дантирия Самбайл не появлялся вблизи территории данного правителя.
     Не было ни одного сообщения о том, что прокуратора видели после сообщения от управляющего поместьем Сирифорна Хейгина Харты, да и оно являлось свидетельством не из первых рук. Кроме этого, почти ничего: только встреча самого Хейгина Харты с человеком, весьма похожим на Мандралиску, примерно в то же время, и сообщение о том, что несколько месяцев спустя Мандралиску видели дальше к югу, в Кетероне.
     После этого след обрывался.
     - Существует только две возможности, - сказал Септах Мелайн. - Первая - что они проскользнули через Арвианду и Каджит-Кабулон незамеченными, нашли западную дорогу в Стойензар, как предположил префект, сели на корабль, идущий в Зимроэль, и в эту минуту находятся где-то в открытом море между Стойеном и Пилиплоком. Вторая возможность - так как они явно не ехали через Сиппульгар и вряд ли выбрали какую-либо дорогу восточное Сиппульгара, - что они забрели в какое-нибудь зыбучее песчаное болото в тропическом лесу, провалились туда и больше никогда не появятся в нашем мире.
     - Судьба не может быть так милостива к нам, - заметил Престимион.
     - Ты не учел третьей возможности, - сказал Гиялорис, с раздражением глядя на Септаха Мелайна. - Что они благополучно вышли из джунглей Каджит-Кабулона, въехали в Стойензар, обнаружили, что порты закрыты, и спрятались в каком-то приятном городке на полуострове, терпеливо ожидая прибытия на выручку армады, которую вызвали срочным курьером из Зимроэля.
     - Думаю, в этой идее есть некий смысл, - согласился Абригант.
     - Это в его духе, - сказал Престимион. - Он способен проявить огромное терпение ради достижения своих целей. Но мы вряд ли сможем обыскать все селения отсюда до Стойена.
     - Но мы могли бы заставить чиновников понтифекса сделать это для нас, - предложил Септах Мелайн.
     - Да, могли бы. И мы это сделаем. Я лично, должен сказать, склоняюсь к первой теории: что он проскользнул сквозь наши сети и уже плывет в Зимроэль. В этом случае, рано или поздно, мы узнаем о его прибытии туда. Дантирия Самбайл не из тех, кто надолго затаится в собственных владениях. В любом случае нам следует немедленно вернуться в Замок, где, как подозреваю, нас ждет много работы...
     - Прошу прощения, братец, - перебил его Абригант, - если ты мне позволишь, я хотел бы поговорить о другом. Я снова хочу поднять вопрос о Скаккенуаре.
     Ты мне обещал, что когда мы закончим дела в Сиппульгаре, я смогу отправиться на его поиски.
     - Скаккенуар? - переспросил Гиялорис."
     - Это место находится где-то во Вристе или еще дальше к востоку, - сказал Септах Мелайн со слабой, но явственной ноткой упрека в голосе. - Там в почве полно железа и меди, которые растения сами вытягивают из земли по атому, так что их можно добывать, сжигая ветки и листья. Единственная проблема в том, что еще никому и никогда не удавалось его найти, потому что его не существует.
     - Оно существует! - горячо воскликнул Абригант. - Существует! Сам лорд Гуаделум послал экспедицию на его поиски!
     - И она закончилась неудачей, полагаю, и никто больше не стал искать его в последние несколько тысяч лет. С тем же успехом ты можешь попытаться извлечь железную руду из своих мечтаний, Абригант.
     - Клянусь Божеством, я...
     Престимион поднял руку.
     - Тихо! Вы сейчас подеретесь! - И спросил у Абриганта:
     - Твой душе не будет покоя, пока ты не совершишь это путешествие, не так ли, братец?
     - У меня именно такое чувство.
     - Ну, тогда бери два экипажа и десяток людей и отправляйся на поиски железа Скаккенуара. Может быть, у префекта Камени Потевы найдутся полезные для тебя карты.
     - Ты тоже смеешься надо мной, да, Престимион?
     - Успокойся, братец, я ничего такого не имел в виду. Это серьезное предложение. Насколько нам известно, где-то в архивах Сиппульгара хранятся сведения об этом месте. По крайней мере, спроси у него. А потом поезжай. Но я ставлю тебе одно условие, Абригант.
     - Какое?
     - Если ты не найдешь Скаккенуар и его металлические пески в течение шести месяцев, поворачивай обратно и возвращайся в Замок.
     - Даже если я буду в двух днях пути от цели?
     - Откуда тебе это будет известно? Шесть месяцев, Абригант. И ни часом больше. Поклянись мне в этом.
     - Если я получу определенную информацию о том, что Скаккенуар лежит в одном-двух днях пути впереди, надежную информацию, и...
     - Ровно шесть месяцев. Клянись.
     - Престимион...
     - Шесть месяцев.
     Престимион поднял правую руку, ту руку, на которой он носил королевский перстень. Абригант в изумлении смотрел на него несколько секунд. Казалось, он все равно собирается бунтовать. Но потом, словно вспомнив, что они с Престимионом уже не просто братья, а король и его под