тора  реала.  Залзан  Кавол,
похоже, намеревался выторговать еще несколько крон, но  Валентин,  пожалев
несчастного капитана, быстро прервал торг, сказав:
     - Договорились. Когда отплываем?
     - Через три дня, - сказал Гарцвел.
     В действительности вышло четыре -  Гарцвел  неопределенно  говорил  о
каких-то мелких починках, под которыми, как обнаружил Валентин, имелось  в
виду латание наиболее серьезных дыр. Раньше капитан не мог этого  сделать.
По слухам, которые Лизамон собрала в портовых  тавернах,  Гарцвел  пытался
заложить часть будущего улова, чтобы  нанять  плотников,  но  желающих  не
нашел.  У  него,  сказала  Лизамон,  неважная  репутация:  недальновидный,
невезучий,  с  плохо  оплачиваемой,  нерасторопной  командой.  Однажды  он
упустил целый косяк морских драконов  и  вернулся  в  Пилиплок  с  пустыми
трюмами;  в  другой  раз  потерял  руку,  потому  что  принял  еще  живого
маленького дракона за мертвого, а в последнем плавании "Бренгалин" получил
от разъяренного дракона удар посредине и чуть не пошел ко дну.
     - Наверное, лучше бы нам вплавь добираться до  Острова,  -  закончила
Лизамон.
     - А может, мы принесем нашему капитану удачу, - возразил Валентин.
     Слит засмеялся.
     - Если бы человек мог попасть на  трон  только  благодаря  оптимизму,
Милорд, ты к Зимнему дню был бы уже в Замке.
     Валентин тоже засмеялся. Но после бедствий  в  Пьюрифайне  он  слегка
опасался, не ввергнет ли он своих друзей в новую катастрофу на борту этого
злосчастного корабля. Ведь они шли за ним, в сущности, из-за  одной  веры,
из-за  свидетельства  снова,  колдовства   и   загадочного   представления
метаморфов. Каковы будут его боль и стыд, если в своей спешке на Остров он
принесет им новую беду! Однако  Валентин  чувствовал  большую  симпатию  к
всему оплеванному безрукому Гарцвелу. Такой незадачливый моряк -  как  раз
подходящий кормчий для еще более незадачливого Короналя, который ухитрился
за одну ночь потерять трон, память и личность!
     Накануне отплытия Виноркис отвел Валентина в сторону  и  встревоженно
сообщил:
     - Милорд, за вами следят!
     - Откуда ты знаешь?
     Хьорт улыбнулся и расправил клювом оранжевые усы.
     - Тот, кто занимается мелким шпионажем, всегда  узнает  других  таких
же. Я обратил внимание на седоватого скандара, слоняющегося возле доков  в
последние дни, и поспрашивал ребят Гарцвела. Один из корабельных плотников
сказал мне, что тот скандар интересовался  насчет  пассажиров  Гарцвела  и
куда они едут.
     Валентин опечалился.
     - А я-то надеялся, что мы сбили из со следа в джунглях!
     - Они, видимо, снова обнаружили нас в Ни-мойе, Милорд.
     - Тогда постараемся еще раз отделаться от них на архипелаге.  И  быть
внимательными, чтобы на нашем пути не встретились другие шпионы.  Спасибо,
Виноркис.
     - Не нужно благодарности, Милорд. Это мой долг.
     Когда корабль двинулся в путь, дул  сильный  южный  ветер.  Во  время
посадки Виноркис искал глазами любопытного скандара, но того нигде не было
видно.  Он  сделал  свою  работу,  предположил  Валентин,   а   дальнейшее
наблюдение для узурпатора будет вести какой-нибудь другой информатор.
     Они держали путь на  юго-восток;  драконские  корабли  привыкли  идти
против вечного враждебного ветра по всей своей охотничьей территории.  Это
была изматывающая работа, но ее нельзя было избежать, потому  что  морские
драконы  могли  быть  пойманы  только  в  этом  сезоне.  "Бренгалин"  имел
дополнительный мощный двигатель, но с него было мало проку,  поскольку  на
Маджипуре мало горючего. Неуклюже, но величественно "Бренгалин" повернулся
боком к ветру и двинулся из гавани Пилиплока в открытое море.
     Это было самое маленькое море Маджипура, Внутреннее Море,  отделявшее
восточный Зимрол от западного Алханрола. Пять  тысяч  миль  от  берега  до
берега не пустяк, однако Внутреннее Море было просто лужей по сравнению  с
Великим Океаном, который занимал большую часть  другого  полушария  и  был
недоступен  для  навигации  -  бессчетные  тысячи  миль   открытой   воды.
Внутреннее Море было более  человеческим  по  размеру  и  посредине  между
континентами  прерывалось  Островом  Сна,  достаточно  большим,  чтобы  на
планете меньшего  размера  считаться  континентом,  и  несколькими  цепями
других островов.
     Морские драконы бесконечно мигрировали между двумя океанами, Они  шли
вокруг планеты годами, даже десятилетиями.  Наверное,  с  десяток  больших
стад их жили в Океане, постоянно путешествуя с запада  на  восток.  Каждое
лето одно стадо шло  через  Великий  Океан  мимо  юга  Нарабала  и  южного
побережья Зимрола к Пилиплоку. Тогда охота на них запрещалась, потому  что
в это время в стаде  было  множество  стельных  самок.  К  осени  родились
молодые, стадо приходило в продуваемые  ветром  воды  между  Пилиплоком  и
Островом  Сна,  и  начиналась  ежегодная  охота.  Из  Пилиплока   выходило
громадное количество драконских судов. Стада теряли,  как  старых,  так  и
молодых, а оставшиеся в живых возвращались в тропики, пройдя  с  юга  мимо
Острова Сна, огибали длинный Стойендар - Мыс Алханрола и  направлялись  на
восток к Великому Океану, где плавали без помех, пока не  наступало  время
снова огибать Пилиплок.
     Из всех животных Маджипура морские драконы были  наиболее  огромными.
Рождались они крошечными, не более пяти-шести футов длиной, но  росли  всю
жизнь, а жизнь их была долгой, хотя никто не  знал  ее  продолжительности.
Гарцвел, пригласивший пассажиров пользоваться  его  столом,  показал  себя
весьма  разговорчивым  теперь,  когда  его  тревоги  остались  позади,   и
рассказывал  легенды  об  огромности  некоторых  морских  драконов.  Один,
пойманный в царствование Лорда Малибора, имел в длину сто девяносто футов,
а другой - во времена Конфалума - двести сорок футов. Во времена же, когда
Понтификсом был Престимион, а Короналем - Лорд Деккерт, был пойман морской
дракон в двести  семьдесят  футов.  Но  чемпионом,  говорил  Гарцвел,  был
дракон, нахально появившийся почти у входа в гавань  Пилиплока  при  Лорде
Кинникене: тот, по уверению  надежных  свидетелей,  был  длиной  в  триста
пятнадцать футов. Он ушел  невредимым,  потому-что  весь  флот  драконских
кораблей находился далеко в море. Это чудовище так  и  называли  -  дракон
Лорда Кинникена. Говорили, что он появлялся несколько  раз  в  последующие
столетия. Последний раз его видели при Лорде Вориаксе, но никто не  бросил
в него гарпуна, потому что он имел среди охотников зловещую репутацию.
     - Теперь он, наверно, пятьсот футов в длину, - закончил Гарцвел, -  и
я молюсь, чтобы честь измерить его выпала какому-нибудь другому  капитану,
если этот дракон вернется в наши воды.
     Валентин видел маленьких драконов, убитых, выпотрошенных, высушенных,
продававшихся на рынках по всему Зимролу, и однажды  попробовал  их  мясо,
темное,  жесткое,  с  резким  привкусом.  Так  приготовлялись  драконы  до
десятифутовой  длины.  Мясо  более  крупных  -  до  пятидесяти   футов   -
разрубалось и продавалось свежим на восточном  побережье  Зимрола,  но  на
далекие от  моря  рынки  не  поступало  из-за  сложности  транспортировки.
Драконы свыше пятидесяти  футов  для  еды  уже  не  годились,  но  из  них
вытапливали жир для различных целей. Кости морских драконов всех  размеров
использовались  в  строительстве,  потому  что  имели  крепость  стали,  а
добывались куда легче. Яйца драконов сотни  фунтов  которых  находились  в
брюхе взрослой самки, имели медицинскую ценность. Драконья кожа,  драконьи
плавники - все в драконе шло в дело, ничего не выбрасывалось.
     - Это, например, драконье молоко, - говорил Гарцвел, предлагая гостям
фляжку голубоватой жидкости. - В Ни-мойе или Кинторе за такую фляжку  дают
десять крон. Попробуйте-ка.
     Лизамон недоверчиво втянула в себя жидкость и  тут  же  выплюнула  на
пол.
     - Драконье молоко или драконья моча - спросила она.
     Капитан холодно улыбнулся.
     - То, что ты выплюнула, в Долорне стоило бы тебе не меньше  кроны,  и
ты считала бы, что тебе еще повезло достать  его.  -  Он  протянул  фляжку
Слиту, а поскольку тот отказался,  Валентину.  После  минутного  колебания
Валентин смочил в ней губы.
     - Горькое, - сказал он, - и вкус затхлый,  но  не  так  чтобы  совсем
ужасный. Как оно действует?
     Скандар хлопнул себя по бедрам.
     - Возбуждает! - прогудел он. - Шевелит  соки!  -  Разогревает  кровь!
Удлиняет жизнь! - Он указал на  Залзана  Кавола,  который,  не  спрашивая,
сделал большой глоток. - Видите? Скандары знают! Мужчину из  Пилиплока  не
нужно уговаривать выпить это!
     - Драконье молоко? - спросила Карабелла. - Разве они млекопитающие?
     -  Да.  Яйца  созревают  внутри,  а  детеныши  рождаются  живыми,  по
десять-двенадцать в помете. На  брюхе  самки  ряды  сосков.  Тебе  кажется
удивительным - молоко из драконов?
     - Я думала, что  драконы,  -  рептилии,  -  сказала  Карабелла,  -  а
рептилии не дают молока.
     - Лучше думай, что драконы - это драконы. Хочешь попробовать?
     - Нет,  спасибо,  -  отказалась  она.  -  Мои  соки  не  нуждаются  в
расшевеливании.
     Обеды в капитанской каюте были, по мнению  Валентина,  лучшей  частью
путешествия.  Гарцвел  был  добродушным  в  большей  степени,  чем  вообще
скандары, и держал хороший стол с вином,  мясом  и  рыбой  разных  сортов,
включая и драконье мясо. Но  корабль  его  скрипел  и  трещал,  был  плохо
построен и плохо обихожен, а команда из дюжины  скандаров  и  ассортимента
хьортов и людей была необщительной  и  часто  откровенно  враждебной.  Эти
охотники за драконами явно были гордой и  сдержанной  компанией,  даже  на
таком нищенском судне, как "Бренгалин", и злились  на  присутствие  чужих.
Только один Гарцвел  был  само  гостеприимство,  он  явно  был  благодарен
пассажирам, поскольку они дали ему возможность отправить корабль в море.
     Теперь они были далеко  от  земли,  в  невыразительной  области,  где
бледно-голубой океан  сливается  с  бледно-голубым  небом,  стирая  всякое
ощущение места и направления. Курс лежал на юго-восток, и чем  дальше  они
отходили от Пилиплока, тем теплее становился ветер. Теперь он был жарким и
сухим.
     - Мы называем ветер нашим посланием - заметил Гарцвел, -  потому  что
он дует прямо из Суврейла. Это маленький подарок  Короля  Снов,  такой  же
замечательный, как и все его дары.
     Море было пустынным: ни  островов,  ни  дрейфующих  облаков,  никаких
признаков чего-либо, даже драконов. В этом  году  драконы  шли  далеко  от
побережья, как это иногда случалось, и грелись в тропических водах,  ближе
к архипелагу.
     Первые  драконы  показались  на  вторую  неделю   плавания.   Гарцвел
предсказал их появление за день раньше, увидев во сне, что они рядом.
     - Все капитаны видят во сне драконов, - объяснил  он.  -  Наши  мозги
созвучны, и мы чувствуем, когда души драконов  приближаются  к  нам.  Есть
одна женщина-капитан, у которой не хватает зубов,  ее  зовут  Гидраг;  она
видит драконов во сне за неделю, а иногда и раньше. Иди прямо  на  них,  и
они всегда тем окажутся. Я не такой способный,  я  чувствую  за  день,  не
раньше. Но таких, как Гидраг, вообще больше нет. Я  делаю,  что  могу.  Мы
увидим драконов через десять-двенадцать часов, это я гарантирую.
     Валентин мало верил  в  капитанские  гарантии,  но  в  середине  утра
дозорный на мачте завопил:
     - Эй! Драконы идут!
     Великое множество драконов - сорок, пятьдесят,  а  то  и  больше  шли
прямо  перед  носом  "Бренгалина".  Толстобрюхие,  неграциозные  животные,
широкие в поперечнике, как сам "Бренгалин",  с  длинными  толстыми  шеями,
тяжелыми  треугольными  головами,  короткими  хвостами,   заканчивающимися
яркими плавниками, и выступающими костяными гребнями во всю  длину  сильно
выгнутой спины. Самой странной чертой их были крылья - по сути, украшение,
потому что такое громадное существо просто не могло подняться в воздух, но
выглядели они не украшением, а настоящими  крыльями,  темными,  кожистыми,
как у летучих мышей; они выходили из массивных выростов под шеей дракона и
размахивались до половины длины его тела. У большей части драконов  крылья
были сложены, но некоторые  полностью  развернули  их,  помахивали  ими  и
двигались с поразительной скоростью.
     В основном, тут были молодые драконы, от двадцати до пятидесяти футов
длиной, много было новорожденных, шестифутовых, свободно плескавшихся  или
державшихся за соски матерей. Но среди этой мелочи было несколько чудовищ,
сонных, наполовину погруженных в воду; их спинные гребни  поднимались  над
водой, как центральные холмы на плавучем острове.  Они  были  невообразимо
грузны. Трудно было судить о их полной величине, так как их  задняя  часть
была глубоко в воде, но выглядели они по крайней мере не меньше корабля.
     Валентин, проходя по палубе с капитаном, спросил:
     - Нет ли здесь дракона Лорда Кинникена?
     Скандарский капитан снисходительно усмехнулся.
     - Ну, дракон Кинникена по крайней мере втрое больше этих. Нет, больше
чем в трое! Эти едва ста пятидесяти футов. Я видел куда крупнее.
     Валентин попытался  представить  себе  дракона  втрое  больше  самого
крупного из этих, но мозг его взбунтовался. Это все равно, что представить
себе визуально всю Замковую Гору: человек просто не может этого сделать.
     Корабль  двинулся  вперед  для  убийства.  Вся  операция  была  точно
скоординирована. Были спущены лодки, на носу каждой  скандар  с  острогой.
Лодки спокойно шли мимо кормящих самок. Скандар пронзал одну здесь, другую
там, распределяя убийство матерей таким образом, чтобы не  вызвать  полной
гибели  всех  малышей.  Молодые  били  хвостами  по  лодкам.  Когда  лодки
вернулись к кораблю, были спущены сети для подъема добычи. Только  взяв  с
десяток молодых драконов, охотники принялись за большую игру.  Лодки  были
втянуты наверх, а гарпунер, громадный скандар с синей  полосой  через  всю
грудь, где мех содран много лет назад, занял свое место в  куполе.  Он  не
спеша выбрал оружие, закрепил его в катапульте,  а  Гарцвел  в  это  время
маневрировал кораблем, чтобы дать  гарпунеру  возможность  сделать  точный
удар по выбранной жертве. Гарпунер прицелился.  Драконы  беззаботно  плыли
навстречу выпущенного гарпуна, он вонзился до половины  в  выпуклое  плечо
девяностофутового дракона и море сразу ожило.
     Раненый  дракон  со  страшной  яростью  хлестал  по  воде  хвостом  и
развернутыми крыльями, как бы желая воспарить в небо и  утащить  за  собой
"Бренгалин". При первом  же  его  крике  боли,  матери-драконы  распустили
крылья, собрали  под  них  своих  чад  и  стали  удаляться,  мощно  колотя
хвостами, в то время как крупнейшие в стаде,  настоящие  чудовища,  просто
скрылись  из  виду,  уйдя  в  глубину.  осталось  с  десяток  полувзрослых
драконов, знавших, что случилась какая-то беда, но не знавших, как на  нее
реагировать. Они  плавали  широкими  кругами  вокруг  раненного  товарища,
полуразвернув крылья и слегка хлопая ими по воде. Тем временем гарпунер  в
полном спокойствии выбрал оружие и бросил второй, а затем и третий  гарпун
в жуткую тварь.
     - Лодки! - закричал Гарцвел. - Сети!
     Началась странная процедура. Снова спустили лодки, и охотники  строем
двинулись к кольцу встревоженных драконов бросая в воду  гранаты,  которые
взрывались с  глухим  буханьем,  распространяя  толстый  слой  ярко-желтой
краски.  Взрывы  и,  видимо,  краска,  привели   оставшихся   драконов   в
неописуемый ужас. Они быстро скрылись из  виду,  дико  хлопая  хвостами  и
крыльями. Осталась только жертва, живая, но крепко удерживаемая. Она  тоже
поплыла, но тянула за собой всю массу "Бренгалина". Дракон  заметно  терял
силы. Лодочники своими  гранатами  старались  заставить  дракона  плыть  к
кораблю, и в то же время спустились громадная  сеть,  каким-то  внутренним
механизмом раскрылась, растянулась на воде и снова сомкнулась, как  только
дракон запутался в ее петлях.
     - Лебедки! - заорал Гарцвел, и сеть поднялась из воды.
     Дракон бился. Его громадный вес заставил корабль опасно  накрениться.
Гарпунер в куполе схватил катапульту всеми четырьмя руками  и  с  яростным
воплем пустил гарпун. Послышался ответный звук  -  глухой,  агонизирующий.
Гарпун вонзился в голову дракона, как раз позади громадных,  как  тарелки,
зеленых глаз.  Мощные  крылья  в  последней  страшной  конвульсии  ударили
воздух.
     Остальное было уже мясницким делом. Лебедки сделали свое дело, дракон
лежал на платформе, и началась разделка. Валентин некоторое  время  следил
за кровавым зрелищем, но потом ушел вниз, а когда  через  несколько  часов
вернулся, на палубе лежал чистый, как музейный экспонат, скелет дракона, и
охотники разбирали его.
     - Ты что-то хмурый, - заметила Карабелла.
     - Не могу оценить это искусство, - ответил Валентин.
     Ему казалось, что Гарцвел мог бы целиком набить большой  трюм  своего
корабля этим  косяком  драконов.  Однако  капитан  взял  только  несколько
малышей и одного взрослого, и то не самого крупного, а остальным дал уйти.
Залзан Кавол объяснил,  что  была  взята  часть,  предписанная  Короналями
прошлых столетий для предупреждения излишнего лова; стадо можно уменьшить,
но не уничтожить, а если корабль вернется из плавания слишком  скоро,  его
проверят и строго накажут. Кроме того, было важно быстро поднять пойманных
драконов на борт, пока не появились хищники, и как можно скорее разделать,
а команда, охотящаяся с  чрезмерной  жадностью,  не  сможет  управиться  с
добычей достаточно эффективно и прибыльно.
     Первое серьезное убийство несколько смягчило  команду  Гарцвела.  Они
кивали пассажирам, даже иногда улыбались, а свою  работу  выполняли  почти
радостно. Их угрюмое молчание исчезло: они  смеялись,  шутили  и  пели  на
палубе.

               Лорд Малибор был красив и смел
               И любил бурное море.
               Лорд Малибор спустился с Горы,
               Чтобы охотиться на драконов.

               Лорд Малибор построил корабль
               Прекрасный на вид,
               С украшенными золотом парусами
               И мачтами из слоновой кости.

     Валентин  и  Карабелла  прислушались.  Карабелла  быстро   подхватила
несложную мелодию и стала наигрывать ее на своей маленькой арфе.

               Лорд Малибор стоял у руля
               И смотрел на тяжелые волны.
               Он плыл в поисках дракона,
               Дракона смелого и злого.

               Лорд Малибор бросил клич.
               Голос его звенел и гудел:
               Я хочу встречи и битвы
               С тобой, король драконов.

               Я слышу, милорд, - крикнул дракон
               И поплыл через море.
               Он был двенадцати миль длиной,
               Три в ширину, две в толщину.

     - Смотри-ка, - сказала Карабелла, - вон Залзан Кавол.
     Валентин взглянул. Да, скандар стоял у поручней,  сложив  все  четыре
руки и хмурился. Похоже, песня ему не нравилась. Что это с ним.

               Лорд Малибор стоял на палубе
               И сражался смело и доблестно.
               В тот день кровь текла ручьем
               И тяжелы были удары.

               Но драконьи короли хитры и коварны
               И редко оказываются побежденными
               И Лорд Малибор при всей своей силе
               В конце концов был съеден.

               Все моряки, охотники на драконов,
               Прислушайтесь к этой грустной были
               Несмотря на вашу удачу и ловкость,
               Вы можете стать пищей дракона.

     Валентин  засмеялся  и  захлопал  в  ладоши.  Залзан  Кавол,   полный
негодования медленно подошел к нему.
     - Милорд! Как вы терпите такое непочтительное...
     - Пение насчет Милорда? А что тут непочтительного?
     - Неуважение к страшной трагедии! Неуважение