ы пещеры, и на которые пленники явно  не  слишком  спешили
наброситься. - Сушеное мясо, орехи, корни - в основном то же самое,  что
едят они сами. Это не та пища, которая может доставить удовольствие.  Но
они нас все же кормят.
   -  Каждое  утро  и  каждый  вечер,  очень  пунктуально.  Они   всегда
взбираются сюда группой из нескольких человек с этими  мешками  еды  для
нас, - пояснил один из ученых, - Иногда мы слышим,  что  снаружи  бушует
ужасная пурга, но они ни  разу  не  пропустили  свое  время,  все  равно
поднимаются сюда. Знаете, на диете отиноров не растолстеешь. И все же мы
едва ли можем сказать, что нас морят голодом.
   - Нет, - согласился кто-то из остальных. - Не морят, нет.
   - Нет.
   - Вовсе нет.
   - Обращаются с нами вполне прилично, собственно говоря.
   - Порядочные люди. Очень отсталые, но довольно добрые,  учитывая  все
обстоятельства.
   Харпириаса   сбила   с   толку   мягкость   их    выражений,    почти
благожелательный тон, которым они отзывались о своих дикарях-тюремщиках.
   Эти люди были похожи на скелеты. Они прожили год с небольшим в темной
ледяной норе, вдали от своего дома, любимых, работы, медленно  угасая  и
питаясь теми крохами отвратительной пищи, какие только и могли давать им
отиноры.
   Где их ярость? Почему они не осыпают  проклятиями  своих  тюремщиков?
Неужели заключение до такой степени сломило их дух, что  они  благодарны
даже за те мизерные подачки, которые получают от тех, кто  обрек  их  на
такую жизнь?
   Он слышал, что заключенные по прошествии многих месяцев и лет  иногда
начинают любить  своих  тюремщиков.  Но  подобные  чувства  выходили  за
пределы его понимания.
   - Вы совсем не имеете претензий к отинорам? - спросил Харпириас. -  Я
хочу сказать, не считая того, что вас заставили  остаться  здесь  против
вашей воли?
   На этот вопрос они ответили молчанием. Казалось,  этим  людям  трудно
ясно мыслить. Их мозг, как и  их  тела,  ослабели  от  лишений,  подумал
Харпириас. Голод, холод, оторванность от внешнего мира...
   - Ну, они отобрали наши образцы, - после  паузы  заговорил  Сальвинор
Хеж, - окаменелости. Это  было  очень  обидно.  Пожалуйста,  попытайтесь
получить их обратно для нас.
   - Окаменелости, - повторил Харпириас. - Так  вы  действительно  нашли
кости этих сухопутных драконов?
   -  О   да!   Очень   впечатляющая   находка.   Родство   с   морскими
представителями драконов  явно  существует  -  неоспоримая  эволюционная
связь.
   - Неужели?
   - Нам удалось откопать зубы поразительных размеров, ребра,  позвонки,
фрагменты огромного позвоночника... - Худое лицо Сальвинора  засияло  от
возбуждения. Он весь так и светился. - Самые крупные сухопутные твари из
всех, известных нам до сих пор. И почти не  осталось  никаких  сомнений,
что это предки наших  морских  драконов  -  возможно,  переходная  форма
эволюции,  требующая  дальнейшего  длительного  исследования.  Например,
кости их ушей ясно указывают на то, что они могли слышать как  на  суше,
так и под водой. Мы открыли  целую  новую  главу  в  наших  познаниях  о
развитии жизни на Маджипуре. И на том горном склоне нас еще ждут гораздо
более крупные находки. Мы только успели  закончить  расчистку  и  начали
копать, когда нас обнаружили и взяли в плен отиноры.
   - И конфисковали все, что мы раскопали, - прибавил второй. - И зарыли
снова, как нам дали понять.
   - Вот это выводит нас из себя  больше  всего,  -  раздался  голос  из
дальнего конца пещеры. - Сделать  такое  крупное  открытие  и  не  иметь
возможности представить наши находки всему цивилизованному миру.  Мы  не
можем уехать без них.  Вы  должны  настоять  на  возвращении  ископаемых
останков, пожалуйста.
   - Посмотрим, что я смогу сделать.
   - И получите также от них  разрешение  продолжить  нашу  работу.  Вам
необходимо заставить их понять, что добыча этих ископаемых - это  только
научные исследования, что эти кости  для  них  не  представляют  никакой
ценности.
   И что боги племени, если они у них имеются, никоим образом  не  будут
разгневаны их выкапыванием. Полагаю, именно поэтому они нас  остановили.
Или вы не согласны?
   - Ну... - произнес Харпириас.
   - Несомненно, проблема состоит в неком религиозном запрете, разве  не
так? Мы нарушили какое-то табу?
   - Я об этом ничего  не  знаю.  Напоминаю,  я  только  что  прибыл,  и
настоящие  переговоры  еще  не  начались.  Однако  они   настаивали   на
заключении договора, который гарантировал бы им, что мы впредь  навсегда
откажемся  от  какого-либо  вмешательства   в   их   жизнь.   Существует
вероятность, что я смогу, по крайней мере, получить  обратно  те  кости,
которые вы уже выкопали, но я не уверен, что  они  охотно  позволят  вам
проводить дальнейшие раскопки вблизи их территории.
   Его слова немедленно вызвали целый хор возражений.
   - Погодите! - Харпириас  поднял  руки,  призывая  всех  к  тишине.  -
Послушайте меня. Я сделаю для вас все, что смогу. Но моя основная цель -
вытащить вас отсюда. Даже это будет непросто. Все  остальное,  чего  мне
удастся добиться  в  плане  обеспечения  будущих  научных  исследований,
следует рассматривать как подарок судьбы. - Он  бросил  на  них  суровый
взгляд. - Это понятно?
   Никто не ответил.
   - Ладно. Хорошо. -  Харпириас  предпочел  принять  молчание  за  знак
согласия. - Продолжим: кроме конфискации ископаемых у вас есть жалобы на
плохое обращение, о котором вам следует мне сообщить?
   - Ну, - неуверенно начал  один  из  палеонтологов,  -  есть  еще  эти
женщины.
   Харпириас услышал, как со  всех  сторон  зашикали.  Увидел,  как  они
смущенно переглядываются.
   - Женщины? - переспросил он, глядя  вокруг  с  недоумением.  -  Какие
женщины?
   - Это очень неловкая тема, - сказал Сальвинор Хеж.
   - Мне необходимо знать. Что там с женщинами?
   - Они нам приводят своих женщин, - после затянувшегося  молчания  еле
слышным голосом произнес один из палеонтологов.
   - Для оплодотворения, - прибавил другой.
   - Это самое худшее из всего,  -  рискнул  вставить  третий.  -  Самое
худшее.
   - Позор.
   - Стыд.
   - Отвратительно.
   Преодолев свою сдержанность, они теперь все заговорили  одновременно.
На Харпириаса  обрушился  бессвязный  поток  заявлений,  из  которых  он
постепенно составил себе представление обо всей истории в целом.
   Какими бы дикарями ни были отиноры, они,  очевидно,  все  же  кое-что
понимали в генетике.
   Их  беспокоили  отрицательные  последствия  браков  внутри   племени.
Поскольку они представляют собой маленькую группу близких  родственников
и веками живут в полной изоляции, в своем почти неприступном доме  среди
гор, у них, вероятно, рождается уже много детей с врожденными дефектами.
И поэтому они предпочли счесть появление девяти палеонтологов счастливым
даром   свыше   -   новым   генетическим   материалом.   На   протяжении
многомесячного  заключения   в   пещеру   к   пленным   ученым   отиноры
систематически присылали женщин - для того чтобы  они  забеременели.  По
мнению палеонтологов, несколько детей-полукровок уже появились на свет и
ожидали рождения еще нескольких.
   Рассудок Харпириаса помутился от ярости и тревоги. Теперь  ему  стало
ясно, почему дочь короля Тойкеллы ждала его в комнате после королевского
банкета.
   - Это продолжается с самого начала?
   - С самого начала, - ответил Сальвинор Хеж. - Каждые  несколько  дней
вместе с обычной порцией еды сюда доставляют пару женщин и оставляют  на
ночь. От нас явно ожидают, чтобы мы не оставили их без внимания.
   - А вы  видели  их  женщин?  -  гневно  спросил  Винин  Салал.  -  Вы
чувствовали их запах?
   Это даже не моральное и физическое насилие.
   Это эстетическое преступление!
   Харпириас  услышал,  как  хихикнул  Коринаам,  и  бросил  в   сторону
метаморфа разгневанный взгляд.
   И все же трудно было  не  увидеть  забавную  сторону  этой  ситуации.
Вероятно, при  обычных  обстоятельствах  мало  кто  из  этих  увлеченных
работой, трезвых, погруженных в науку людей проявлял большой  интерес  к
плотским сторонам жизни, равно как и он сам - к выкапыванию  окаменевших
костей. Тот факт, что их вынудили служить жеребцами-производителями  Для
женщин отиноров, выглядел забавным  и  немного  комичным.  Что  касается
эстетической стороны дела, то ученые и сами не  отличались  красотой,  а
после долгих месяцев плена благоухали они не слишком приятно.
   Все равно, подумал Харпириас. Нельзя так обращаться с пленниками.  Он
понимал их негодование. И смотрел на них с глубоким сочувствием.
   - То, что они заставили вас делать, отвратительно, - пробормотал  он.
- Это низко.
   - В первую ночь мы, конечно, к ним не подошли,  -  рассказывал  Винин
Салал. - Нам даже в голову не пришло тронуть их хотя бы пальцем.  Но  на
следующее утро они сообщили о том, что случилось, - или, скорее, о  том,
чего не случилось, - охранникам, и нам  в  тот  день  не  дали  еды.  На
следующее утро они, как обычно, принесли мешки с едой, и с  ними  пришли
две новые женщины.  Они  тогда  устроили  маленькую  пантомиму:  пища  -
женщины, женщины - пища. Мы очень быстро поняли, чего от нас ждут.
   - Мы бросали жребий, - раздался голос из дальнего утла.  -  Те  двое,
кто вытянул короткие соломинки, считались выбранными. И так с тех пор  и
пошло.
   - Но почему вы думаете, что это программа по размножению?  -  спросил
Харпириас.  -  Может  быть,  отиноры  просто  стараются   скрасить   вам
заключение.
   - Хотел бы я, чтобы это было так. - Сальвинор Хеж мрачно улыбнулся. -
Но теперь мы знаем правду. Знаете, мы капельку научились их языку за это
время. Новые  женщины,  которые  к  нам  приходят,  рассказывают  нам  о
беременностях. "Дайте мне тоже ребенка, - говорят они.  -  Не  отсылайте
меня  обратно  порожней.  Король  на  меня  рассердится,   если   я   не
забеременею".
   Так что никакого сомнения.
   - Вы быстро и сами это поймете, - сказал Винин Салал. -  Он  захочет,
чтобы вы тоже внесли свой вклад в их генетический банк. Особенно  вы,  с
вашей аристократической  кровью.  Попомните  мои  слова,  принц.  Король
попытается сделать ваше пребывание  здесь  более..,  э-э..,  приятным  -
точно так же, как и для нас. И что вы тогда будете делать?
   Харпириас улыбнулся.
   - Я не являюсь пленником короля. И  вы  скоро  тоже  перестанете  ими
быть.

9

   В тот вечер, вскоре после того, как Харпириас  спустился  с  верхнего
края ущелья, второй изуродованный хайбарак был сброшен вниз, в поселение
отиноров. Произошло это почти точно так же,  как  и  в  прошлый  раз.  В
сумерки на вершине скальной стены внезапно вспыхнул костер, но  на  этот
раз в другом месте, и  на  фоне  темнеющего  неба  стали  видны  силуэты
миниатюрных фигурок, исполняющих дикий танец вокруг  костра.  Затем  еще
один большой, наполовину разделанный  зверь  свалился  вниз  по  склону,
тяжело ударяясь о скалы и отскакивая от них. Он приземлился  возле  того
места, куда упало первое животное.
   Поднявшаяся суматоха заставила Харпириаса выйти из комнаты. Он увидел
крайне разгневанного короля, который потрясал кулаком, грозя стоящим  на
вершине скалы, и с  ревом  обрушивал  на  своих  воинов  потоки  грозных
распоряжений. Снова громадное животное куда-то уволокли;  снова  площадь
подверглась ритуальному  очищению  от  пятен  крови.  До  глубокой  ночи
Харпириас слышал нестройное пение.
   Переговоры на следующее утро пошли туго.
   Еще до их начала Коринаам чувствовал  себя  не  в  своей  тарелке,  -
Сегодня  у  меня  нехорошее   предчувствие,   -   предупредил   метаморф
Харпириаса,  когда  они  вошли  в  королевские  покои.  -  Он  будет   в
отвратительном настроении. Не провоцируйте его ничем. Предлагаю вам лишь
выразить ему свое глубокое сожаление по поводу  недавней  возмутительной
гибели священного хайбарака и сразу же предложить отложить переговоры.
   - Время поджимает, Коринаам. Мне необходимо выяснить  у  него  насчет
этого чудовищного обычая заставлять пленников спать с женщинами племени.
   - Спросите об этом как-нибудь в  другой  раз,  принц.  Я  прошу  вас.
Пожалуйста.
   - Мне лучше знать когда, - возразил Харпириас.
   Однако ему не представилась  возможность  выбирать  повестку  дня  на
переговорах. Казалось, король глубоко потрясен. Мрачный,  углубленный  в
себя, раздражительный, он едва ответил  на  их  приветствие  недовольным
ворчанием и небрежным взмахом левой руки.
   Харпириас велел метаморфу начать  переговоры  заявлением,  что  посол
желает обсудить некоторые вопросы, касающиеся  благополучия  заложников.
Харпириас полагал, что он идет на рассчитанный риск. Коринааму  явно  не
хотелось это говорить, но, насколько мог  судить  Харпириас,  он  сделал
так, как ему приказали.
   Тойкелла, сгорбившийся на троне, ничего не ответил, только заворчал и
пожал плечами.
   - Скажи ему, что это связано с женщинами, которых к ним присылают,  -
продолжал Харпириас. - Скажи, я крайне обеспокоен тем, что происходит. И
что я резко возражаю против этого.
   - Принц, я вас умоляю...
   - Скажи ему. Точно так, как я тебе говорю.
   Коринаам устало кивнул в ответ. Снова повернулся к королю  и  коротко
сказал ему что-то.
   На этот раз ответ последовал немедленно.
   Тойкелла впал в ярость, его лицо вспыхнуло  как  огонь.  Он  застучал
кулаками по трону и нечленораздельно  зарычал.  Затем  опомнился  и  уже
более спокойно заговорил с метаморфом, но мрачным, повелительным  тоном,
не оставлявшим сомнений в том, что он разгневан. И по мере того  как  он
говорил, его тон постепенно становился все более раздраженным.
   - Видите, принц? - самодовольно спросил Коринаам.
   - Что он говорит?
   - В общем, что не намерен обсуждать с  вами  этот  вопрос.  Что  этот
предмет не подлежит обсуждению, и в  любом  случае  он  не  считает  вас
достаточно компетентным, чтобы это обсуждать. Между прочим, он применяет
презрительную форму местоимения "вы".
   - Презрительную форму?
   - Они используют ее, когда хотят подвергнуть  сомнению  мужскую  силу
врага.
   Харпириас почувствовал, что начинает терять терпение.
   - Ах, так он все еще цепляется за свою идею?
   Ну, можешь сказать ему от моего имени...
   - Погодите, - перебил Коринаам. Король  продолжал  свою  речь.  -  Он
говорит.., мы должны немедленно удалиться с его глаз, говорит он.
   Сегодня никаких переговоров. Встреча окончена.
   - Потому что он так расстроился из-за хайбараков?
   - Не только поэтому. Все гораздо сложнее.
   Начать с того, что он и так уже был крайне раздражен,  а  вы,  боюсь,
еще больше его разозлили.
   Как я вас и предупреждал Он взвинтил себя и впал в подлинную  ярость.
Нам надо уйти, и немедленно.
   - Ты это серьезно? И мы потратим впустую еще  один  день?  Этак  зима
наступит прежде, чем мы хотя бы подойдем к...
   - У нас нет выбора. Если бы вы могли понять то, что он говорил, вы бы
согласились. Пойдем, пойдем.., еще минута - и он начнет  швырять  в  нас
костями из своего трона. - Коринаам нервно дергал  Харпириаса  за  рукав
кожаной куртки. - Пошли, принц!
   - Ладно. Что это его так взбесило? - уже за пределами дворца  спросил
Харпириас.
   - Это из-за вашего обета целомудрия, принц.
   Вот что в действительности его беспокоит, а не заложники  или  что-то
еще. Когда вы заговорили о женщинах, которых  присылают  заложникам,  то
напомнили ему о другом - о вашем отказе от его дочери.
   - Мое целомудрие его не касается.
   - Напротив, очень даже касается, принц!
   Как вы вчера слышали от этих людей в ледяной пещере, он надеется, что
вы сможете зачать для него наследника королевской  крови.  Он  разъярен,
потому что вы отослали прочь его  дочь,  и  переговоры  не  стронутся  с
мертвой точки до тех пор, пока вы не заключите ее в свои  объятия  и  не
оставите в ее лоне семя сына короналя.
   - Сын короналя! - воскликнул Харпириас. - Так вот  что  ему  от  меня
надо?!
   Ему показалось, что в непроницаемых глазах метаморфа возникло  что-то
вроде насмешливого удовольствия. Он ничего не ответил.
   - Ради всего святого,  Коринаам,  видишь,  что  ты  наделал!  Я  тебе
повторял без конца: мне не нравится, что он думает, будто я и есть  лорд
Амбинол. Я тебе приказывал по крайней мере три раза в  разных  ситуациях
сообщить ему правду.
   Но ты все время отказывался и отказывался,  а  теперь  -  видишь  что
получилось? Он желает иметь внуком ребенка короналя, а как я могу ему  в
этом помочь? Я же не корональ, Коринаам! Нет, нет и нет!
   - В ваших жилах течет королевская кровь, принц.
   - Тысячелетней давности.
   - Тем не менее. Ваш предок был великим королем. Даже если вы  сами  и
не корональ, мы можем объяснить, что вы - из королевского рода.
   Подарите ему ребенка, и Тойкелла будет удовлетворен.
   - Ребенка? - задохнулся от  возмущения  Харпириас.  -  Что  ты  такое
говоришь?
   - Разве это такое уж непосильное дело?  Эта  девушка  показалась  мне
довольно хорошенькой.
   Харпириас сделал глубокий вдох.
   - Будто ты можешь об  этом  судить.  Но  как  эта  девушка  выглядит,
совершенно не важно.
   Я просто не собираюсь... Нет, -  мрачно  произнес  он,  -  сейчас  мы
вернемся обратно, и ты сообщишь ему правду о том, кто  я  такой,  вот  и
все.
   - Он убьет нас,  принц.  -  Теперь  в  тоне  метаморфа  уже  не  было
насмешки.
   - Ты и правда так думаешь?
   - Он считает вас короналем. Слишком поздно разубеждать  его  в  этом.
Слишком уже он гордится тем, что правитель Маджипура приехал к  нему  на
поклон. Если мы с таким опозданием сообщим, что позволили ему до сих пор
заблуждаться насчет того, кто вы такой  на  самом  деле,  он  нас  обоих
прикончит на месте.
   Поверьте мне, принц.
   - Но это же приведет к войне! Правительство  его  высочества  пришлет
сюда армию и посадит его в тюрьму до конца жизни.
   - Он и понятия не  имеет  о  мощи  правительства  его  высочества,  -
ответил Коринаам. - Как вы знаете,  он  считает  его  высочество  вождем
племени, у которого не больше сил и власти, чем у  него  самого,  и  что
никто не сможет напасть на его земли на  такой  высоте.  Конечно,  он  в
конце концов убедится в том, что ошибался.
   Но мы-то с вами уже будем мертвы.
   Безнадежно. Безнадежно! Харпириас понял, что совершенно загнан в угол
упорным  отказом   Коринаама   сказать   правду   и   ложными   выводами
невежественного короля.
   Он удалился в свою комнату в доме для гостей, чтобы поразмыслить  над
создавшимся положением.
   Совершенным безумием было позволить Коринааму так долго  поддерживать
это идиотское заблуждение. А теперь все так запуталось! Быть вынужденным
продолжать  это  бессмысленное  надувательство,   под   страхом   смерти
притворяться, что он действительно царственный властитель Замковой горы,
и  вдобавок  ко  всему  отбиваться  от  предложения  обеспечить   короля
наследником,  в  чьих  жилах  будет  течь   кровь   королей   Маджипура,
породниться с вождем отиноров...
   Но это же тяжкое государственное  преступление  -  выдавать  себя  за
короналя.  Не  важно,  какие  объяснения  он  сможет  потом  привести  в
оправдание своего обмана, Харпириас понимал, что немыслимо даже пытаться
поступать так. И все же.., и все же...
   Лорд Харпириас, корональ Маджипура!
   Он мог притвориться, если для этого существовали веские причины, ведь
так? Ради успеха миссии. Вести себя так, словно он  король.  Бродить  по
этому ледяному царству, будто он и в самом деле  хозяин  Замковой  горы,
будто именно он сидит на престоле, на овеянном славой  троне  Конфалюма,
того, кто носил  корону  в  виде  расходящихся  звездных  лучей.  Откуда
Тойкелла может узнать, что это не так?
   Нет. Это бессмысленная чепуха.
   Он не в состоянии вообразить  себя  короналем,  как  не  в  состоянии
вообразить себя старым.
   Он - Харпириас Малдемарский, молодой  человек  из  рода  Престимиона,
младший отпрыск аристократической семьи с Замковой  горы.  Ему  хотелось
продолжать быть Харпириасом Малдемарским. Его эт