о я тебя прогнала.
   - Мне не за что прощать тебя. Моя нога зажила, ты подсказала,  что  мне
пора идти, и я пошел своей дорогой. Я нашел землю для фермы.
   - Это было совсем нетрудно, верно?
   - Да, конечно.
   Она поднялась на ноги и встала к нему лицом.
   - Висмаан, почему ты занимался со мной сексом?
   - Потому что ты, кажется, хотела этого.
   - И только?
   - Ты была несчастлива и не могла уснуть в одиночестве. Я надеялся,  что
это успокоит тебя, пытался по-дружески помочь.
   - Ах, вот как...
   - Я верил, что доставляю тебе удовольствие, - заметил он.
   - Да. Это доставляло мне удовольствие. Но ведь ты не хотел меня?
   Его язык  замелькал  так,  что  она  решила,  будто  это  соответствует
человеческому удивлению.
   - Нет, - ответил он. - Ты - человек. Как же я могу испытывать желание к
человеку? Мы разные, Тесме. На Маджипуре нас зовут чужаками, но  для  меня
чужак ты, разве не так?
   - Я полагаю, так.
   - Но я хотел помочь тебе. Я желал тебе счастья. В этом смысле  я  желал
тебя. Понимаешь? И я навсегда останусь твоим другом. Надеюсь, ты навестишь
нас и разделишь дары нашей фермы?
   - Я... да, да, я приду...
   - Хорошо. Тогда я пойду, но сначала...
   Тяжеловесно, с достоинством он притянул ее  к  себе  и  обнял  могучими
руками. Вновь она ощутила  необычайно  гладкую  жесткость  его  чешуйчатой
кожи, вновь небольшой алый язык метался по ее векам, целуя. Он обнимал  ее
долго. Потом отпустил и сказал:
   - Я не смогу забыть тебя, Тесме.
   - Я тоже.
   Она стояла в дверях,  наблюдая,  как  он  исчезает  у  пруда.  Ощущение
легкости, мира и тепла пронзило ее душу. Она сомневалась, что когда-нибудь
решится навестить Висмаана и Турном, их вылупившихся ящериц, но  все  было
правильно.  Висмаан  понял.  Тесме  начала  собирать  свое   имущество   и
укладывать в мешок. Стояла еще середина утра, и можно было спокойно идти в
Нарабал.
   Она добралась до города после полудня.
   Прошел год с тех пор, как она покинула город, и много месяцев, как была
здесь в последний раз. Ее удивили  перемены,  которые  она  нашла  теперь:
город заполнила гудящая суета,  повсюду  росли  новые  здания,  в  Проливе
стояли корабли, улицы шумели.  Город,  казалось,  был  захвачен  чужаками:
множество Хайрогов, Хьортов, сотни  гигантских  четырехруких  скандаров  -
целая круговерть странных существ, занятых своими делами. Тесме  с  трудом
добралась до дома матери, где застала обеих сестер и  брата  Далкана.  Они
глазели на нее с изумлением, чуть ли не со страхом.
   - Я вернулась, - сказала она. - Я знаю, что выгляжу, как  дикий  зверь,
но нужно просто привести в порядок волосы и  надеть  новую  тунику,  чтобы
снова стать человеком.
   Она переехала жить к Раскелорну Юлвану, а в конце года они  поженились.
Иногда она хотела  признаться  ему  в  том,  что  произошло  между  нею  и
Хайрогом,  но  не  решалась,  и  постепенно  случившееся  когда-то   стало
забываться, стало казаться ей не столь важным, как и то - откроется ли она
или нет. Она открылась, наконец, десять или двадцать лет спустя, во  время
обеда в одном из новых ресторанов в квартале Хайрогов в Нарабале за жарким
из билантона; она выпила слишком много золотистого вина, и слишком  сильно
навалились  на  нее  старые  воспоминания.  В  конце  своей  исповеди  она
спросила:
   - Ты хоть что-нибудь подозревал?
   И он ответил:
   - Я понял это сразу, едва увидел тебя с ним  на  улице.  Но  какое  это
имеет значение?



ВРЕМЯ ОГНЯ

   Несколько недель после  поразительного  опыта  Хиссуне  не  осмеливался
приблизиться к Счетчику Душ. Ему нужно было время, чтобы все переварить  и
впитать в себя. За какой-то час в маленькой комнатке он  прожил  несколько
месяцев из жизни женщины, оставившей зарубку на его сердце. Странные новые
образы возникли теперь в сознании.
   Во-первых,  джунгли.  Хиссуне   не   знал   ничего,   кроме   заботливо
управляемого ровного климата подземного Лабиринта,  поэтому  его  поразила
сырость, густая листва, дожди, птичьи трели и гудение насекомых,  ощущение
влажной грязи под ногами.
   Во-вторых, то, кем он был. _Женщиной!_ Как это поразительно. _И взять в
любовники чужака!_ Хиссуне не  находил  слов,  чтобы  определить  это,  он
просто воспринял все как должное, чтобы не терзать себя  понапрасну  и  не
запутаться. Но  и  кроме  этого  оставалось  много  причин  для  раздумий,
например,  ощущение  Маджипура   как   развивающегося   мира   с   дикими,
неисследованными областями, с  грязными  немощеными  улицами  в  Нарабале.
Хиссуне часами размышлял над этим, пока  бездумно  готовил  свои  ненужные
сведения  для  архивов,  и  постепенно  приходил  к  мысли,  что  навсегда
изменился, благодаря Считчику  Душ,  и  никогда  не  станет  прежним,  что
каким-то непостижимым образом будет не только самим собой, но  и  женщиной
Тесме, жившей и умершей девять тысяч лет назад на другом материке в жарком
дождливом местечке, которое он никогда не увидит.
   И, разумеется, он жаждал еще раз  прикоснуться  к  Летописи.  Когда  он
решился на вторую попытку, дежурил другой чиновник  -  хмурый  миниатюрный
вроон, косо поглядевший на подошедшего Хиссуне.
   Юноша протянул ему пропуск и быстро очутился внутри. Там он  задумался,
что выбрать, и  в  конце  концов  решил  остановиться  на  временах  Лорда
Стиамота, на  последних  днях  покорения  армией  человеческих  поселенцев
метаморфов Маджипура.
   Я стану солдатом армии Коронала, подумал он,  а  возможно,  даже  увижу
Лорда Стиамота.


   Сухие предгорья  полыхали  от  Милиморна  до  Хэмфиси,  и  даже  здесь,
наверху, в пятидесяти милях восточнее, на Зугнорском Пике, капитан Эремайл
чувствовал горячие порывы ветра и привкус горелого в воздухе.
   Густой столб черного дыма поднимался над всей областью. За час или  два
летатели протянут огненную линию от  Хэмфиси  до  небольшого  поселения  в
начале долины, а  завтра  зажгут  зону  с  юга  до  Силтанмонда,  и  тогда
заполыхает  вся  провинция,  и  горе  тому,  изменяющему  Форму,  кто  там
замешкается.
   - Уже недолго, - произнес Вигган. - Война почти закончилась.
   Эремайл оторвался от карт северной  части  континента  и  посмотрел  на
младшего офицера.
   - Вы так думаете? - пробормотал он.
   - Тридцать лет. Вполне достаточно.
   - Не тридцать. Пять тысяч лет, шесть тысяч лет - с тех  пор,  как  люди
впервые пришли в этот мир. И почти все время шла война, Вигган.
   - Но ведь какое-то время мы просто не сознавали, что ведем войну!
   - Да, - согласился Эремайл, - мы не понимали. Зато понимаем теперь.
   И он вновь обратился к картам, низко склонившись над ними,  но  все  же
краем глаза поглядывая на окружающее. Маслянистый  воздух  резал  глаза  и
туманил взор, а карты были слишком мелко  начерчены.  Медленно  провел  он
карандашом по контурным линиям предгорья под Хэмфиси, не  задерживаясь  на
селениях.
   Он надеялся, что каждая деревушка вдоль огненной дуги была отмечена  на
карте, и офицеры  побывали  во  всех,  доставив  предупреждение  о  скором
испепелении.
   Ему и его команде было очень тяжело при  мысли,  что  картографы  могли
пропустить какое-нибудь богом забытое местечко. Лорд Стиамот  издал  указ,
что ни один человек не должен погибнуть  в  пламени  колоссальной  облавы:
всех  поселенцев  следовало  предупредить  загодя  и  дать  им  время   на
эвакуацию.
   Метаморфы получили такое  же  уведомление.  Нужно  не  выжигать  врага,
неоднократно  повторял  Лорд  Стиамот,  цель  одна:  заставить  метаморфов
подчиняться, и огонь, кажется, является самым лучшим средством.  На  самих
носителях огня может сказаться столь тяжкая обязанность, подумал  Эремайл,
но с этим затруднения не возникнет.
   - Каттикаун, Визферн, Домгроув... Сколько же их! И отчего людям хочется
жить тут, Вигган?
   - Они уверяют, что земли здесь плодородные, а климат мягкий для  такого
северного района.
   - Мягкий? Я полагаю, вы имеете в виду не полгода без дождя?  -  Эремайл
закашлялся.  Ему  почудилось,  будто  он  слышит  треск  далекого  огня  в
рыжевато-коричневой, до колен траве. В этой части Алханроеля дожди шли всю
долгую зиму и полностью  прекращались  летом;  можно  было  подумать,  что
природа бросила вызов земледельцам, но, очевидно, те  как-то  справлялись,
учитывая, сколько ферм тянулось здесь по склонам холмов и внизу в  долинах
до самого моря.  Сейчас  стояло  самое  засушливое  время  года,  и  земля
несколько месяцев изнемогала  от  летнего  солнца  -  сухость,  сухость  и
сухость, чернозем растрескался и покрылся  бороздками,  выросшие  за  зиму
травы поникли и высохли, густолиственные кусты свернулись и  ждали.  Самое
подходящее время, чтобы поджечь  местность  и  сломить  упорного  врага  у
берега океана или сбросить его туда! И не потерять ни  одной  человеческой
жизни, ни одной! Эремайл вновь принялся изучать список:  Чикмоуг,  Фиэйли,
Мичимэнд... Потом поднял взгляд.
   - Вигган, чем вы займетесь после войны?
   - У  нашей  семьи  земли  в  долине  Глайда.  Наверное,  снова  займусь
фермерством, а вы?
   - Мой дом в Сти. Я  был  инженером,  строил  каналы,  водоводы  и  тому
подобное. Могу опять этим заняться. А когда  вы  в  последний  раз  видели
Глайд?
   - Четыре года назад, - ответил Вигган.
   - Я пять лет не видел Сти. Вы ведь участвовали в битве под Тримэйном?
   - Был даже легко ранен.
   - И вам приходилось убивать метаморфов?
   - Да.
   - Мне - нет. - Эремайл покачал головой. - За все девять лет в  армии  я
не отнял ни единой жизни. Конечно, я офицер,  но,  подозреваю,  убийца  из
меня никакой.
   - Да и из всех нас тоже, - заметил Вигган. - Но когда они  приближаются
к вам, меняя форму раз по  пять  в  минуту,  или  когда  вы  узнаете,  что
совершили налет на земли вашего брата и перебили ваших близких...
   - С вами это случилось, Вигган?
   - Нет, не со мной. Но другие... Таких очень много. Зверства!  Стоит  ли
объяснять, как...
   - Да, не стоит. Как называется этот городок, Вигган?
   Офицер наклонился к карте.
   - Сингасерин. На  надписи  маленькое  пятнышко,  но  название  прочесть
можно. Он есть у нас в списке, мы предупредили их позавчера.
   - По-моему, мы сделали все.
   - По-моему, тоже.
   Эремайл свернул карты, отложил их в сторону и снова посмотрел на запад,
где отчетливо прослеживалась разграничивающая линия  между  зоной  огня  и
неподожженными  темно-зелеными  холмами  южнее.  Однако   и   там   листва
сморщилась, сделалась сальной за долгие месяцы без дождя, и склоны  холмов
буквально  взрывались,  словно  разбомбленные,  едва  огонь  достигал  их.
Эремайл видел все новые и новые взрывы пламени, похожие на краткие вспышки
неожиданной яркости, словно удары света. Но это расстояние обманывало взор
- Эремайл знал: каждый  из  крошечных  костерков  взрывал  обширную  новую
территорию, поскольку огонь мчался, куда протягивали его летатели, пожирая
леса за Хэмфиси.
   - К вам посыльный, капитан, - сказал Вигган.
   Эремайл обернулся. Рослый  молодой  человек  в  мокрой  от  пота  форме
спустился по склону и пристально смотрел на них.
   - Ну? - спросил Эремайл.
   -  Меня  послал  капитан  Вануйл.  У  нас  затруднение   -   в   долине
неэвакуированный поселенец.
   - Вот как? - Эремайл передернул плечами. - Какой поселок?
   - Это между Каттикауном и Визферном, на хорошем тракте.  Человека  тоже
зовут Каттикаун, Айбил Каттикаун. Он утверждает,  будто  получил  землю  в
подарок от Понтифекса Дворна  и  его  люди  живут  здесь  тысячи  лет.  Он
отказывается уходить.
   Эремайл сказал со вздохом:
   - Мне все равно, что он получил землю в подарок от  Понтифекса  Дворна,
завтра мы зажжем округу, и он сгорит, если не уберется оттуда.
   - Он это знает, капитан.
   - Чего он хочет от нас? Разложить огонь так, чтобы  тот  не  задел  его
ферму? - Эремайл нетерпеливо махнул рукой. - Эвакуируйте его, невзирая  на
то, хочет он того или нет.
   - Мы  пытались,  -  ответил  посыльный,  -  но  он  вооружен  и  оказал
сопротивление. Он заявил, что убьет всякого, кто попробует согнать его.
   - Убьет? - повторил Эремайл, словно не поняв значения слова.  -  Убьет?
Только  безумец  станет  угрожать  убийством.  Возьмите  взвод  солдат   и
переведите его в безопасную зону.
   -  Я  ведь  говорил,  капитан,   он   оказывает   сопротивление.   Была
перестрелка. Капитан Вануйл полагает, что  его  невозможно  убрать  оттуда
живым. Капитан просит вас спуститься к нему и разобраться лично.
   - Я...
   Вигган тихо заметил:
   -  Все  может  оказаться  проще  простого:  у  крупных  землевладельцев
характеры тяжелые, и они требуют к себе повышенного внимания.
   - Пусть Вануйл и займется им, - буркнул Эремайл.
   - Он уже пытался вести переговоры с этим человеком, капитан, - объяснил
посыльный, - и неудачно. Каттикаун требует невозможного - встречи с Лордом
Стиамотом, но если бы вы...
   Эремайл задумался. Конечно, нелепо командующему всем районом  брать  на
себя подобную задачу. Это дело Вануйла.  Его  обязанностью  было  очистить
территорию  от  людей  к  завтрашнему  утру,  а  обязанность  Эремайла   -
оставаться  здесь  и  осуществлять  общее  руководство  акцией.  С  другой
стороны, эвакуация людей в конечном счете была и обязанностью Эремайла,  а
Вануйл явно не справляется, и отправка отряда  для  насильственного  сгона
людей с земли скорее всего окончится смертью Каттикауна и гибелью кое-кого
из солдат. Почему бы  и  не  съездить?  Эремайл  медленно  кивнул.  Ничего
важного на сегодня не оставалось,  а  Вигган  и  один  управится  со  всем
прочим. И если удастся спасти одну жизнь, жизнь  одного  старого  упрямого
дурака...
   - Возьмите мою платформу, - предложил он Виггану, -  а  я  воспользуюсь
вашей.
   - Но, капитан...
   - Давайте, давайте, пока я не передумал. Поеду, взгляну, что там.
   - Но Вануйл уже...
   - Не стоит беспокоиться, Вигган. Я спущусь  совсем  ненадолго.  Вы  тут
покомандуйте, пока я не вернусь, но, думаю, вряд ли у  вас  сегодня  будет
какая-нибудь работа. Справитесь?
   - Да, капитан, - хмуро ответил младший офицер.
   Ферма оказалась дальше, чем предполагал  Эремайл.  Пришлось  почти  два
часа пробираться по еле приметной тропке с  базы  на  Зугнорском  Пике,  а
затем пересечь неровный склон плато, ведущий к подножию холмов, окружавших
прибрежную равнину.
   Здесь, внизу, воздух стал горячее, хотя и не таким дымным,  волны  жара
порождали миражи и заставляли пейзаж дрожать  и  плыть.  Дорога  оказалась
вполне  приличной,  но  приходилось   часто   останавливаться,   пропуская
мчавшихся в панике животных, часть из которых он  не  мог  узнать,  бешено
вылетающих из огненной зоны впереди. Тени начали удлиняться, когда Эремайл
добрался наконец к небольшому поселению  в  предгорье.  Здесь  присутствие
огня чувствовалось  почти  осязаемо,  как  второе  солнце  в  небе.  Жаром
обдавало щеки, на кожу и одежду оседали мелкие песчинки.
   Места, которые он проверил  по  своему  списку,  стали  теперь  неуютно
реальными - Вайели, Домгроув, Визферн. Последний они только что  миновали;
со скучившимися в центре лавками и административными зданиями, окруженными
домиками, от которых наружу, по  кольцу  тянулись  фермы;  каждый  городок
располагался в небольшой долине, где имелась речушка, стекавшая по  склону
холма и терявшаяся где-то на равнине. Они были  пусты  сейчас,  или  почти
пусты, остались лишь несколько замешкавшихся, остальные уже шли по тракту,
ведущему к побережью.
   Эремайл не сомневался, что, зайдя в любой дом,  он  найдет  там  книги,
гравюры, картины, всяческие безделушки, даже домашних любимцев,  возможно,
забытых в спешке. А завтра все это обратится в пепел. Но местность  вокруг
кишела  Изменяющими  Форму.  Столетиями   поселенцы   жили   под   угрозой
неумолимого жестокого врага, проникавшего к ним из  леса  и  скрывавшегося
под личиной друга, возлюбленной, сына,  и  всегда  с  одним  намерением  -
убить. Это была тайна, бесшумная война между лишенными земли аборигенами и
теми, кто пришел после них, и война эта была неизбежна с  тех  самых  пор,
как первые поселки на Маджипуре переросли в города и расползлись,  занимая
плодородные  площади,  пожирая  все  больше  и  больше  владений   местных
уроженцев. А теперь всепожирающий  огонь  подведет  итог  этой  судорожной
борьбы между людьми и Изменяющими Форму,  и  ничто  не  в  силах  изменить
этого,  а  Вайели,  Домгроув  и  Визферн  должны  быть  разрушены,   чтобы
прекратить мучительную борьбу. И все-таки  нелегко  покинуть  родной  дом,
подумал  Эремайл,  нелегко  даже  просто  разрушить  чей-то  дом,  чем  он
занимался прошедшие дни, разве что делать это издали, на таком расстоянии,
с которого сожжение чьих-то родных очагов выглядело просто стратегией.
   За Визферном дорога шла вдоль предгорья, уходившего  далеко  на  запад.
Здесь было множество больших ручьев, скорее, даже маленьких рек,  и  землю
густо покрывали леса  без  единой  вырубки  для  посева.  Однако  и  здесь
поработала многомесячная засуха: кучи мертвых опавших  листьев,  сломанных
ветвей и потемневших стволов готовы были мгновенно вспыхнуть.
   -  Вот  это  место,  капитан,  -  сказал  посыльный.   Эремайл   увидел
перегороженное стеной ущелье, узкое  в  начале  и  гораздо  более  широкое
внутри, с текущим посередине ручьем. В  сгущавшихся  сумерках  поместье  -
огромный белый дом с крышей из зеленой черепицы - производило впечатление,
за ним тянулось  необъятное  засеянное  поле.  У  входа  в  ущелье  стояла
вооруженная охрана. Эремайл с беспокойством отметил,  что  это  не  просто
фермерское ополчение, а настоящая стража  человека,  относящегося  к  себе
минимум, как к герцогу.
   Эремайл спешился, шагнул  к  холодно  смотревшим  на  него  охранникам,
державшим излучатели наготове, и обратился к  одному,  выглядевшему  более
значительно:
   - Капитан группы Эремайл хотел бы повидать Айбила Каттикауна.
   - Каттикаун ожидает Лорда Стиамота, - последовал холодный ответ.
   - Лорд Стиамот занят в другом месте. Здесь его заменяю  я.  Я  командую
этим округом.
   - Нам приказано пропустить только Лорда Стиамота.
   - Передайте своему хозяину, - сказал Эремайл устало, - что Коронал шлет
свои извинения, просит изложить все обиды капитану Эремайлу.
   Казалось, охранник  остался  равнодушным  к  услышанному,  однако  чуть
погодя он повернулся и вошел в ущелье.
   Эремайл следил, как он не спеша прошел вдоль ручья и  исчез  за  густым
кустарником, окружающим площадку перед домом.
   Прошло порядочно времени; ветер переменился, донося жар вспышек из зоны
огня, дымный воздух резал глаза и  горло.  Эремайл  чувствовал,  как  сажа
оседает в легких. Но отсюда, из этого укрытого места,  сам  огонь  не  был
виден.
   Наконец так же неторопливо вернулся охранник.
   - Каттикаун примет вас, - объявил он.
   Эремайл кивнул водителю и своей охране, но человек  Каттикауна  покачал
головой:
   - Только вы, капитан.
   Посыльный обеспокоенно взглянул  на  Эремайла,  но  тот  махнул  рукой,
отсылая его.
   - Ждите меня здесь, - распорядился он. - Не думаю, чтобы  я  задержался
надолго.
   Он последовал за охранником к дому.
   От Айбила Каттикауна он ждал столь же прохладной встречи, как и от  его
охраны.  Но  Эремайл  недооценил  учтивость  провинциального  аристократа,
которую следовало предусмотреть загодя.
   Каттикаун приветствовал его теплой улыбкой и проницательным взглядом, а
затем, подхватив под руку, проводил в свое жилище, обставленное  изящно  и
красиво. Сводчатый потолок образовывали балки  из  выдержанного  в  маслах
черного дерева, высоко на стенах были развешаны охотничьи  трофеи,  мебель
была массивная и, очевидно, древняя. Все дышало архаичным духом, как и сам
Айбил Каттикаун. Он  был  рослым  -  много  выше  хрупкого  Эремайла  -  и
широкоплечим. Массивное тело еще более увеличивал тяжелый плащ, выкроенный
из шкуры ститмоя, лоб его был открытым и  высоким,  темные  густые  волосы
сви