ся  в  вашем
распоряжении. - Он явно заранее готовился к этой речи и, судя по тому, как
гладко она прозвучала, тщательно отрепетировал ее. Но  потом  Король  Снов
подался вперед, его жесткие, мерцающие глаза оказались в нескольких дюймах
от лица Валентина, и уже другим, более  глубоким,  задушевным  голосом  он
произнес:
     - Вы можете оставаться здесь столько, сколько сочтете нужным.
     Валентин спокойно ответил:
     - Вы неправильно меня поняли, ваше высочество. Я прибыл к вам не  для
того, чтобы просить убежища, а для того, чтобы  добиться  вашей  помощи  в
предстоящей борьбе.
     Король Снов, похоже, несказанно удивился.
     - Конечно, я помогу вам всем, что в моих силах. Но неужели вы  видите
хоть малейшую возможность преодолеть тот хаос, который обрушился на нас? Я
должен вам сказать, мой лорд, что очень пристально  наблюдал  за  миром  с
помощью вот этого... - он прикоснулся к своей диадеме, - и не вижу никакой
надежды, мой лорд, ни малейшей надежды.



                                    2

     За час до заката в Ни-мойе вновь раздались оглушительные крики тысяч,
может быть, даже сотен тысяч людей:
     - Таллимон! Таллимон! Лорд Таллимон!  Таллимон!  -  Эти  громогласные
радостные вопли прокатились по склонам окрестных  гор  хребта  Гимбелия  и
захлестнули тихие пределы Парка  Легендарных  Животных  подобно  огромной,
беспрепятственно распространяющейся волне.
     Уже  третий  день  шли  демонстрации  в  честь   самого   нового   из
новоявленных Короналов, и сегодняшний взрыв эмоций был самым  яростным  из
того, что  происходило  до  сих  пор.  Вполне  вероятно,  что  чествование
сопровождалось волнениями, грабежом и разрушением всего и  вся.  Но  Ярмуз
Хитайн тревожился о другом. Сегодня он пережил один из самых страшных дней
за все время своей службы в качестве смотрителя парка:  покушение  на  то,
что  он  полагал  достойным,  разумным  и  здравым;  какой  смысл   теперь
волноваться из-за шума, который издают городские глупцы?
     На  рассвете  этого  дня  Ярмуза  Хитайна  разбудил   юный   помощник
смотрителя, который робко сообщил:
     - Вернулся Винголь Найила, сэр. Он ждет у восточных ворот.
     - Он привез с собой много?
     - О, да, сэр! Три транспортных флотера набиты под завязку, сэр!
     - Сейчас иду, - сказал Ярмуз Хитайн.
     Главный зоолог парка Винголь Найила последние пять месяцев  провел  в
экспедиции в подвергшихся бедствию северных районах центрального Цимроеля.
Ярмузу Хитайну он не слишком нравился, поскольку в нем всегда  проявлялись
нахальство и самодовольство, а когда он подвергался смертельной  опасности
во время преследования какого-нибудь  неуловимого  зверя,  то  делал  все,
чтобы  все   знали,   насколько   смертельной   была   опасность.   Но   с
профессиональной точки зрения он был великолепен: неутомимый, бесстрашный,
замечательный ловец диких животных.  Когда  стали  поступать  сообщения  о
незнакомых, невероятных созданиях,  производивших  опустошения  в  районах
между Кинтором и Дулорном, Найила не стал тратить много времени на сборы.
     Экспедиция,  очевидно,  оказалась  успешной.  Подойдя   к   восточным
воротам, Ярмуз Хитайн увидел  Найилу,  с  деловитым  видом  расхаживавшего
вдоль дальнего конца энергетического поля, которое не впускало  непрошеных
гостей и не выпускало редких животных.  Находясь  вне  зоны,  имевшей  вид
розоватой дымки, Найила наблюдал за разгрузкой  многочисленных  деревянных
контейнеров, из которых доносились всевозможные звуки:  шипенье,  рычанье,
жужжанье, гуденье, повизгивание. При  появлении  Хитайна  Найила  закричал
ему:
     - Хитайн! Вы не поверите, что я привез!
     - Неужели? - откликнулся Хитайн.
     Процедура  поступления,  кажется,  уже  началась:   весь   оставшийся
персонал занимался переноской ящиков с животными  Найилы  через  ворота  к
приемному зданию, где звери будут содержаться в клетках, пока их не изучат
достаточно хорошо, чтобы выпустить в один из открытых вольеров.
     - Осторожней! - взревел Найила,  когда  двое  рабочих,  возившихся  с
массивным контейнером, чуть не завалили его  набок.  -  Если  эта  зверюга
вырвется, то пожалеть придется всем, а вам - в первую  очередь!  -  Ярмузу
Хитайну он сказал: - Это -  воплощение  ужаса.  Хищники,  все  до  единого
хищники - зубы как ножи, когти как битвы, - будь я проклят, если  понимаю,
как мне удалось вернуться живым. Не раз и не два я думал, что мне конец, и
я сгину, не оставив даже записи в Считчике Душ. Какой бы это было потерей,
какой потерей! Но вот он я, живой-здоровый. Пойдемте -  вам  надо  на  них
посмотреть!
     Действительно, зрелище было ужасающим. Все утро  и  почти  весь  день
Ярмуз Хитайн  наблюдал  за  проходившей  перед  ним  чередой  невозможных,
отвратительных,   просто   невыносимых   созданий   -   уродов,   чудовищ,
омерзительных аномалий.
     - Вот эти бегали в окрестностях Мазадоны, - сказал Найила,  показывая
на пару яростно рычавших тварей с  бешеными,  налитыми  кровью  глазами  и
тремя десятидюймовыми рогами на лбу. По густой  красноватой  шерсти  Ярмуз
Хитайн признал в них хайгусов, но ему до  сих  пор  не  доводилось  видеть
столь злобных хайгусов, да еще с рогами. -  Маленькие  мерзкие  убийцы,  -
сказал Найила.  -  Я  высмотрел  их,  когда  они  гнались  за  злосчастным
одичавшим блавом и прикончили его в пять  минут,  проткнув  ему  живот.  Я
поймал их во время еды, а потом появилась вот эта гадость, чтобы доклевать
скелет. - Он показал на темнокрылого канавонга со зловещим черным клювом и
единственным горящим глазом посреди  выпуклого  лба:  обычный  стервятник,
таинственным образом преобразившийся в существо из ночного кошмара.  -  Вы
когда-нибудь видели что-нибудь столь же уродливое?
     - Надеюсь, ничего более уродливого  у  вас  нет?  -  справился  Ярмуз
Хитайн.
     - Есть, есть. Более уродливое, более мерзкое, более гнусное, - просто
смотрите, что появится из ящиков.
     Ярмуз Хитайн вовсе не был уверен, что ему этого хочется. Всю жизнь он
посвятил животным -  изучал  их  привычки,  заботился  о  них.  Любил  их,
по-настоящему любил. Но эти... эти...
     - А теперь взгляните сюда, - продолжал Найила. - Думкар в  миниатюре,
вероятно, одна десятая от обычного размера, зато в пятьдесят раз  быстрее.
Ему мало просто сидеть на песочке и тыкаться мордой  в  разные  стороны  в
поисках  обеда.  Нет,  это  адское  отродье  бросается  прямо  на  тебя  и
отхватывает тебе ступню, не успеешь охнуть. Или вот: вы  бы  сказали,  что
это манкулайн, верно?
     - Конечно. Но на Цимроеле нет манкулайнов.
     - И я так думал, пока не увидел моего  красавчика  на  горной  дороге
Велатиса. Очень похож на манкулайнов Стоензара,  правильно?  Но  есть,  по
крайней мере, одно отличие. -  Он  присел  на  корточки  возле  клетки,  в
которой находилось грузное многоногое существо,  и  издал  низкий  рычащий
звук. Манкулайн тут же зарычал в  ответ  и  принялся  угрожающе  топорщить
длинные, напоминающие лезвие стилета иглы, что покрывали все его туловище,
будто хотел метнуть их в зоолога через ячейки  клетки.  Найила  сказал:  -
Мало того, что он покрыт шипами. Эти шипы еще и ядовиты. Одна царапина - и
ваша рука вздувается на неделю. Проверил на себе. Чего не  знаю,  так  это
того, что будет, если шип проникнет чуть глубже, не знаю и не хочу  знать.
А вы?
     Ярмуз Хитайн содрогнулся. Его приводила в ужас одна мысль о том,  что
эти кошмарные создания поселятся в  Парке  Легендарных  Животных,  который
основан уже много лет назад в качестве убежища  для  животных  по  большей
части  добрых  и  безобидных,  которых  распространение   цивилизации   на
Маджипуре поставило на грань исчезновения. В парке было, конечно, и немало
хищников, и Ярмуз Хитайн никогда в том не раскаивался: в конце концов,  их
сотворила Дивин,  и  если  они  были  плотоядными,  то  не  из  врожденной
жестокости. Но эти... эти...
     "Эти животные - порождение зла, - подумал он. - Их надо уничтожить".
     Эта мысль поразила его. Никогда ему  в  голову  не  приходило  ничего
подобного. Зло в виде животных? Как  могут  животные  быть  злом?  Он  мог
сказать: "Думаю, что животное очень уродливо" или "Считаю  животное  очень
опасным", но зло? Нет и нет. Животные не способны быть злом, даже эти. Зло
коренится где-то в другом месте: в их создателях. Нет, даже не  в  них.  У
них тоже должны быть свои причины выпускать в  мир  этих  животных,  и  те
причины - не жестокость ради жестокости, или я  сильно  ошибаюсь.  Где  же
тогда зло? Зло, сказал себе Хитайн, находится везде, оно -  всепроникающее
вещество, которое распространяется и  расходится  между  атомами  воздуха,
которым мы дышим. Мы все погрязли во всеобщем  разложении.  Но  только  не
животные.
     Только не животные.
     - Как так  получилось,  -  спросил  Ярмуз  Хитайн,  -  что  метаморфы
оказались способны выращивать таких существ?
     - Как оказалось, метаморфы умеют очень  многое,  о  чем  мы  даже  не
удосужились узнать. Они годами сидели  в  Пьюрифайне,  спокойно  разводили
этих зверюг и все увеличивали их численность. Вы только представьте  себе,
на что должно быть похоже то место, где они содержались - зоопарк  ужасов,
одни чудовища! А теперь они оказались  столь  любезны,  что  поделились  с
нами.
     - Но мы можем быть уверены, что они появились из Пьюрифайна?
     - Я тщательно изучил направления их перемещений. Все линии исходят из
района к юго-западу от Иллиривойна. Это дело  рук  метаморфов,  можете  не
сомневаться. Просто невозможно, чтобы на Цимроеле вдруг появилось две  или
три дюжины новых видов в одно и то же время за счет естественных  мутаций.
Мы знаем, что нам объявлена война: это оружие, Хитайн.
     Старик кивнул.
     - Думаю, вы правы.
     - Самое худшее я оставил напоследок. Пойдемте, посмотрим.
     В клетке из густой мелкоячеистой металлической  сетки  Хитайн  увидел
небольших крылатых существ, сердито порхавших по  клетке,  колотившихся  о
стенки,  яростно   бивших   черными   кожистыми   крыльями,   падавших   и
поднимавшихся для новых  попыток.  То  были  маленькие  мохнатые  создания
дюймов восьми в длину, с непропорционально огромными ртами  и  сверкающими
круглыми глазками красного цвета.
     - Дхимсы, - сказал Найила. - Я  поймал  их  в  двикковом  лесу  возле
Боргакса.
     - Дхимсы? - охрипшим голосом переспросил Хитайн.
     - Да, дхимсы. Я обнаружил их, когда они  пожирали  парочку  маленьких
лесных братьев, которых, как я предполагаю, сами же и убили. Они были  так
заняты едой, что не заметили  меня.  Я  уложил  их  парализующим  газом  и
подобрал. Несколько из них проснулись еще до того, как  я  поместил  их  в
ящик. Мое счастье, Хитайн, что у меня уцелели все пальцы.
     - Я знаю дхимсов, - сказал Хитайн. - Они имеют до двух дюймов в длину
и не больше половины дюйма в ширину. А эти - не меньше крысы.
     - Да. Летающие  крысы.  Крысы,  которые  питаются  мясом.  Гигантские
плотоядные дхимсы, да? Дхимсы, которые не просто щипают и  покусывают,  но
которые способны  ободрать  лесного  брата  до  костей  за  десять  минут.
Восхитительно, да? Представьте, что  в  Ни-мойю  залетает  туча  из  таких
созданий. Миллион,  два  миллиона  -  они  кишат  в  воздухе  как  комары.
Обрушиваются вниз, пожирают все на своем пути. Налет саранчи... но саранчи
плотоядной...
     Хитайн почувствовал, что успокаивается.  Сегодня  он  увидел  слишком
много. Его рассудок перегружен ужасами.
     - Они очень затруднят наше существование, - тихо сказал он.
     - Да, весьма затруднят. Нам придется облачаться  в  броню.  -  Найила
рассмеялся. - Дхимсы - их шедевр, Хитайн. Им  не  нужны  бомбы,  если  они
могут выпустить на своих врагов летающих грызунов. Верно? Да?
     Ярмуз Хитайн не ответил. Он смотрел в клетку с разъяренными  дхимсами
с таким видом, будто заглядывал в яму, достигавшую центра планеты.
     Откуда-то издалека доносились все те же вопли:
     - Таллимон! Таллимон! Лорд Таллимон!
     Найила нахмурился, насторожился  и  прислушался,  стараясь  разобрать
слова.
     - Таллимон? Я правильно понял?
     - Лорд Таллимон, - ответил  Хитайн.  -  Новый  Коронал.  Новый  новый
Коронал. Он появился три дня назад, и теперь  каждый  вечер  на  проспекте
Ниссиморна проходят большие торжества в его честь.
     - Когда-то здесь работал какой-то Таллимон. Не родственник?
     - Это он и есть.
     Винголь Найила был ошеломлен.
     - Что? Шесть месяцев назад он выносил помет из клеток в  зоопарке,  а
теперь стал Короналом? Неужели это возможно?
     - Сейчас кто угодно может стать Короналом, - безмятежно ответил Ярмуз
Хитайн. - Но, кажется, только на неделю-другую. Возможно,  скоро  наступит
ваша очередь, Винголь. - Он хмыкнул. - Или моя.
     - Как же это случилось, Ярмуз?
     Хитайн пожал плечами. Взмахом руки он показал на только  что  добытых
Найилой животных: рычащих хайгусов с тремя  рогами,  карликового  думкара,
одноглазого канавонга, дхимсов; все они производили ужасное, отталкивающее
впечатление, все исходили злобой и ненавистью.
     - Если на мир напустили такую нечисть, то почему бы  уборщику  помета
не стать Короналом? Сначала жонглеры,  потом  уборщики  навоза,  а  потом,
наверное, и зоологи. А почему бы и нет? Как вам это понравится?  "Винголь!
Лорд Винголь! Да здравствует Лорд Винголь!"
     - Прекратите, Ярмуз.
     - Вы были в лесу со своими дхимсами и манкулайнами.  А  мне  пришлось
наблюдать за всем, что здесь происходит. Я очень устал, Винголь. Я слишком
много видел.
     - Лорд Таллимон! Подумать только!
     - Этот Лорд, другой Лорд, еще какой-нибудь там Лорд - прямо  эпидемия
Короналов весь месяц, да еще и парочка Понтифексов впридачу. Долго они  не
держатся. Но будем надеяться, что Таллимон продержится. По  крайней  мере,
он может защитить парк, - сказал Хитайн.
     - От чего?
     - От нападения толпы. Там люди голодают, а мы тут продолжаем  кормить
животных. Говорят, что зачинщики в городе уже подбивают людей ворваться  в
парк и перерезать всех на мясо.
     - Вы шутите?
     - Они, очевидно, не шутят.
     - Но эти животные бесценны... уникальны!
     - Расскажите это голодному, Винголь, - спокойно заметил Хитайн.
     Найила смотрел на него.
     - И вы и впрямь считаете, что этот  самый  Лорд  Таллимон  собирается
сдержать толпу, если они решат напасть на парк?
     - Он здесь работал. Он знает, насколько важно то,  что  у  нас  здесь
есть. Должен же он хоть немного любить животных, как вы думаете?
     - Он убирался в клетках, Ярмуз.
     - Хоть бы и так...
     - Он сам может оказаться голодным, Ярмуз.
     - Положение тяжелое, но не отчаянное. Пока. Как бы там ни было, разве
можно накормить толпу горсткой тощих сигимойнов, димилионов и  зампидунов?
На один раз нескольким сотням людей, зато какая потеря для науки!
     - Толпа безрассудна, - сказал  Найила.  -  И  я  подозреваю,  что  вы
переоцениваете вашего уборщика-Коронала. Возможно, он ненавидел это  место
- ненавидел  работу,  вас,  животных.  И,  чтобы  заработать  политический
капитал, он может привести своих сторонников сюда на ужин. Ведь он  знает,
как пройти через ворота?
     - Но... Я надеюсь...
     - Весь персонал это знает. И где коробки с ключами, и  как  отключить
защитное поле, чтобы пройти...
     - Он не посмеет!
     - Он может, Ярмуз. Примите меры. Вооружите ваших людей.
     - Вооружить их? Чем? Вы думаете, я храню здесь оружие?
     -  Это  уникальное  место.  Если  животные  погибнут,   их   уже   не
восстановить. Вы несете за них ответственность, Ярмуз.
     Издалека - но, как отметил Хитайн, ближе, чем раньше - донесся крик:
     - Таллимон! Лорд Таллимон!
     - Вам не кажется, что они идут сюда? - спросил Найила.
     - Он не посмеет. Не посмеет.
     - Таллимон! Лорд Таллимон!
     - Звучит уже ближе, - заметил Найила.
     В дальнем конце помещения поднялась какая-то суматоха. Вбежал один из
сторожей, запыхавшийся, с вытаращенными глазами. Он закричал, обращаясь  к
Хитайну:
     - Сотни народу! Тысячи! Они идут к Гимбелии!
     Хитайн был близок к панике. Он оглянулся на служащих парка.
     - Проверьте ворота, убедитесь, что все наглухо закрыто. Потом заприте
внутреннюю зону - все  животные,  которые  сейчас  на  воле,  должны  быть
перемещены как можно дальше, к северной части парка. Там, в  зарослях,  им
будет легче спрятаться. И...
     - Это не поможет, - сказал Винголь Найила.
     - А что еще мы можем сделать? У меня нет оружия, Винголь. У меня  нет
оружия!
     - У меня есть.
     - Вы о чем?
     - Я тысячу раз рисковал жизнью, собирая животных для парка.  Особенно
тех, которых я привез сегодня. Я собираюсь их защитить. - Он отвернулся от
Ярмуза Хитайна. - Вот! Помогите мне с этой клеткой!
     - Что вы делаете, Винголь?
     - Не обращайте внимания. Идите, присмотрите за своими воротами. -  Не
дожидаясь помощи, Найила начал заталкивать клетку с  дхимсами  обратно  на
небольшую тележку-флотер, на которой завез клетку  в  здание.  До  Хитайна
вдруг дошло, какое оружие собирается применить Найила. Он рванулся к нему,
вцепился в руку молодому человеку. Найила легко оттолкнул его и, игнорируя
отчаянные протесты Хитайна, покатил тележку наружу.
     Голоса погромщиков,  по-прежнему  выкрикивавших  имя  своего  вожака,
звучали все ближе и ближе. Парк  будет  уничтожен,  думал  объятый  ужасом
Хитайн. И все же... если Найила действительно собирается...
     Нет-нет. Он выскочил из здания, вглядываясь в сумерки, и  вдалеке,  у
восточных ворот, увидел Винголя Найилу. Теперь вопли звучали очень громко:
     - Таллимон! Таллимон!
     Хитайн видел толпу, заполнявшую  широкую  площадь  за  воротами,  где
каждое утро публика ожидала открытия парка. А та фантастическая  фигура  в
причудливых красных одеждах с белой отделкой -  не  сам  ли  Таллимон?  Он
стоял на чем-то вроде  паланкина  и  бешено  размахивал  руками,  подгоняя
толпу. Энергетическое поле, окружающее  парк,  может  сдержать  нескольких
людей,  одного-двух  животных,  но  для  противостояния  напору  огромной,
наэлектризованной толпы оно  не  предназначено.  Никто  не  задумывался  в
обычные времена об огромных наэлектризованных толпах. Однако сейчас...
     - Уходите! - кричал Найила. - Не приближайтесь! Я вас предупреждаю!
     - Таллимон! Таллимон!
     - Я предупреждаю, убирайтесь отсюда!
     Они не услышали. Они надвигались, как стадо взбешенных  бидлаков,  не
замечая ничего перед собой. Хитайн в смятении наблюдал за тем, как  Найила
подал знак одному из  привратников,  который  отключил  защитное  поле  на
короткое время, достаточное для того, чтобы Найила мог выкатить  клетку  с
дхимсами на площадь, открыть задвижку на дверце и  стремительно  отступить
под защиту розоватой светящейся дымки.
     - Нет, - пробормотал Хитайн. -  Даже  для  спасения  парка...  нет...
нет...
     Дхимсы устремились из своей клетки с такой скоростью, что один зверек
врезался в другого, и они превратились в летящий поток из золотистого меха
и зловещих черных крыльев.
     Они  неслись  вперед  -  тридцать,  сорок  футов  -  развернулись   и
спикировали вниз, со страшной силой и жестокой ненасытностью  врезались  в
переднюю часть толпы, с такой жадностью, будто не ели  несколько  месяцев.
Подвергшиеся нападению поначалу, кажется, даже и не осознали, что  с  ними
происходит; они попытались отмахнуться от  дхимсов  раздраженными  жестами
руки, как от надоедливых насекомых. Но от дхимсов не  так-то  просто  было
отмахнуться. Они ныряли, кусали,  отрывали  куски  мяса,  взлетали,  чтобы
сожрать в  воздухе  свою  добычу,  и  ныряли  обратно.  Новоявленный  Лорд
Таллимон, брызгая кровью из десятка ран, выбрался, шатаясь, из паланкина и
растянулся на земле. Дхимсы перегруппировались для новой атаки и вернулись
к тем из передних рядов, кто  уже  получил  ранения.  Они  вновь  и  вновь
кромсали их,  вгрызаясь  все  глубже  и