так плыть?
     Она странно взглянула на него.
     - Ты сомневаешься, что нас спасут?
     - В данном случае разумное сомнение.
     - Мне было предсказано во сне от  Леди,  -  сказала  Лизамон,  -  что
смерть придет ко мне в сухом месте и когда я  буду  очень  старой.  Я  еще
молода, и это место наименее сухое во всем Маджипуре за исключением, может
быть, середины Великого Океана. Бояться  нечего.  Раз  не  погибну  я,  не
погибнешь и ты.
     - Хороший вывод, - сказал Валентин.
     - Что будем делать?
     - Ты умеешь составлять послания, Милорд?
     - Я Корональ, а не Король Снов.
     - Любой мозг может достичь другого,  если  его  направить  как  надо.
Думаешь, такие способности  только  у  Короля  и  Леди?  Маленький  колдун
Делиамбер беседует с мозгами ночью, и  Гарцвел  говорил,  что  он  во  сне
разговаривал с драконами и ты...
     - Но я еще не вполне в себе,  Лизамон,  то,  что  осталось  от  моего
мозга, не пошлет послания.
     - Пошли послание по воде Леди, своей матери, или ее людям на Острове,
или народу архипелага. У тебя  есть  сила.  Я  глупая,  я  только  и  умею
размахивать мечом, а твой мозг, Милорд, высоко ценился в Замке, и  теперь,
когда нам необходимо... Сделай это, Лорд Валентин! Зови на помощь и помощь
придет.
     Валентин был настроен скептически. Он мало знал  о  сети  общения  во
сне, которая, похоже, связывала всю планету. Да, часто  бывало,  что  мозг
призывал мозг, и, конечно, были Силы Острова и посланные с Суврейла прямые
сообщения с каким-то механическим усилением, но сейчас, когда он  дрейфует
здесь, в океане, на куске дерева, а его тело и одежда запятнаны  плотью  и
кровью гигантского зверя, а дух так истощился от неожиданных бедствий, что
даже пресловутая вера в удачу и чудо дала крен - как  он  может  надеяться
вызвать помощь через такую бездну?
     Он закрыл глаза и попытался сконцентрировать энергию  мозга  в  одной
точке в глубине черепа. Он представил себе яркую искру света, скрытый луч,
который можно бросить вдаль. Но все было бесполезно. Он  вдруг  обнаружил,
что думает о каком-нибудь зубастом сознании, которое скоро  начнет  щипать
его болтающееся в воде ноги. Он со страхом подумал,  что,  если  и  сможет
послать  послание,  то  не  дальше  чем  в  мозг   дракона,   разрушившего
"Бренгалин" и убившего всех его обитателей.  И  тогда  дракон  вернется  и
закончит  свою  работу.  Но  он  все-таки  попытается,  несмотря  на  свои
сомнения, он обязан сделать это для  Лизамон  Холтен.  Он  напрягся,  едва
дыша, и старался сделать что-то для сообщения.
     Он продолжал свои попытки до самого вечера. Быстро наступила темнота,
и вода странно засветилась  призрачным  зеленоватым  светом.  Они  боялись
уснуть одновременно, чтобы не соскользнуть  с  обломка  и  не  потеряться,
поэтому   установили   дежурство.   Когда   настала   очередь    Валентина
бодрствовать, он с трудом удержался от сна и боялся, что вот-вот  потеряет
сознание. Время от времени он пытался посылать  сообщение,  но  ничего  не
получалось. Мы пропали, думал он.
     К утру он спал. Во сне он старался добраться своим мозгом до  далеких
мозгов, а потом скатился в глубокий сон.
     Его разбудило прикосновение руки Лизамон к его плечу.
     - Милорд!
     Он открыл глаза.
     - Теперь можешь прекратить посыл. Мы спасены!
     - Что?
     - Лодка, Милорд. Видишь, на востоке.
     Он тяжело поднял голову. Да, к ним плыла  лодка.  Весла  блестели  на
солнце. Галлюцинация, подумал он. Иллюзия. Мираж.
     Но лодка подошла. Чьи-то  руки  подняли  его  и  осторожно  положили,
кто-то поднес к его губам фляжку с холодным питьем - вином или  водой,  он
не понял. С него сняли мокрую, грязную одежду и завернули во что-то  сухое
и чистое. Чужие, двое мужчин и женщина  с  гривами  рыжеватых  волос  и  в
незнакомой одежде. Он слышал, как Лизамон разговаривала с ними,  но  слова
расплывались, и он не вникал в их смысл. Неужели он вызвал этих спасителей
своей передачей мысли? Кто они? Ангелы? Духи?  Валентин  лежал,  полностью
изнуренный. Он подумал, не сказать ли потихоньку  Лизамон,  чтобы  она  не
упоминала его истинной личности, но даже на это у него не хватило энергии.
Он понадеялся на ее здравый смысл. Не станет же  она  городить  абсурд  на
абсурд: "Он Корональ Маджипура, инкогнито, и нас проглотил дракон,  но  мы
прорубили себе выход. "Да, конечно, для этих  людей  это  было  бы  венцом
невероятного. Валентин слабо улыбнулся и уплыл в сон без сновидений.
     Он проснулся в веселой солнечной комнате с окнами на широкий  золотой
пляж. На него серьезно и сосредоточенно смотрела Карабелла.
     - Милорд! - тихо сказала она. - Ты меня слышишь?
     - Это сон?
     - Это остров Мардиджил в архипелаге - сказала она. -  Тебя  подобрали
вчера в океане, тебя и Лизамон. Островные рыбаки искали в  море  выживших,
поскольку корабль затонул.
     - Кто еще жив? - быстро спросил Валентин.
     - Делиамбер и Залзан Кавол здесь, со мной.  Здешние  жители  сказали,
что Кон, Шанамир, Виноркис и какие-то скандары - не знаю, наши или  нет  -
подобраны рыбаками соседнего острова. Некоторые из охотников  на  драконов
спаслись на своих лодках и тоже добрались до острова.
     - А Слит? С ним как?
     - О нем ничего не знаю. Но поиски продолжаются.  Может  быть,  он  на
другом острове. Их здесь много. Божество до сих пор хранило нас, наверное,
и теперь не раскидает по сторонам.
     - Она слегка улыбнулась. - Лизамон  рассказала  невероятную  историю,
как вас обоих  проглотил  громадный  дракон  и  вы  прорубили  себе  выход
вибромечом. Островитянам очень понравилось. Они  считают,  что  это  самая
замечательная сказка после легенды о Лорде Стиамоте...
     - Так оно и было, - сказал Валентин.
     - Что, Милорд?
     - Дракон проглотил нас. Она сказала правду.
     Карабелла засмеялась.
     - Когда я впервые увидела во сне,  кто  ты  есть  на  самом  деле,  я
поверила сразу. Но этому...
     - Внутри дракона, - сказал он, - были  колонны,  поддерживающие  свод
желудка, и в одном конце отверстие, через которое каждые  несколько  минут
хлестала  морская  вода,  а  в  ней  рыбы;  рыба  постепенно  двигалась  к
зеленоватому пруду, где и переваривалась. И мы тоже  переварились  бы,  но
нам повезло. Так она рассказывала? Ты думаешь, мы все это придумали, чтобы
позабавить вас?
     - Да, она рассказывала то же самое. Но мы думали...
     - Это правда, Карабелла.
     - Стало быть, это Божественное чудо и ты  будешь  прославлен  во  все
времена.
     - Я уже прославился,  -  кисло  заметил  Валентин,  -  как  Корональ,
потерявший трон  и  занявшийся  жонглировать  за  недостатком  королевских
занятий. Это обеспечит мне место в балладах рядом с  Понтификсом  Ариоком,
который объявил себя Леди Острова. А теперь еще  дракон  украсил  легенду,
которую я сотворил для себя. - Выражение  его  лица  вдруг  изменилось.  -
Надеюсь, вы никому из здешних не говорили, кто я?
     - Ни слова, Милорд.
     - Хорошо. И дальше помалкивайте. Им и так во многое насчет нас трудно
поверить.
     Островитянин, худощавый, загорелый, с большим пучком  светлых  волос,
что, видимо, здесь было общим стилем,  принес  Валентину  поднос  с  едой:
немного бульона, кусок жареной рыбы, треугольные ломти плода с темно-синей
мякотью и крошечными алыми семенами. Валентин сразу почувствовал  зверский
голод.
     Позднее они с Карабеллой гуляли по берегу.
     - Я опять решил, что навеки потерял тебя, - тихо сказал он.
     - Разве я так важна для тебя, Милорд?
     - Даже выразить не могу, как важна.
     Она грустно улыбнулась.
     - Какие приятные слова, Валентин! Я зову тебя  Валентин,  а  не  Лорд
Валентин. А сколько очаровательных женщин ждет Лорда  Валентина  в  Горном
Замке?
     Он и сам иногда задумывался об этом. Была ли у  него  там  любовница?
Может, и не одна? Может быть, даже невеста? Многое  из  прошлого  все  еще
оставалось скрытым. А если он доберется до Замка, и его встретит ожидающая
его женщина...
     - Нет, - решительно сказал он. - Ты моя, Карабелла, а я твой,  а  что
бы ни было в прошлом - если было - относится к  прошлому.  Теперь  у  меня
другое лицо и другая душа.
     Она смотрела скептически, но не спорила, и  он  слегка  поцеловал  ее
нахмуренный лоб.
     - Спой мне ту песню, что ты пела в Пидруде в фестивальную ночь.
     Она улыбнулась и тронула струны арфы:

                   Моя любовь прекрасна, как весна
                   и нежна, как ночь...

     Он обнял ее за плечи  и  они  пошли  дальше  по  берегу.  Здесь  было
изумительно  хорошо,  тепло  и  спокойно.  Многоцветные  птицы  сидели  на
изогнутых ветвях невысоких деревьев, а кристально чистое  прозрачное  море
лизало песок. Воздух был полон аромата незнакомых цветов. Вдали  слышались
смех и негромкая музыка. Велико искушение, подумал Валентин,  бросить  все
фантазии насчет Горного  Замка  и  навсегда  остаться  на  Мардиджиле,  на
рассвете выходить на рыбачьей лодке, а все остальное  время  валяться  под
жарким солнцем.
     Но для него не могло быть такого отречения. Залзан Кавол и Делиамбер,
здоровые и хорошо отдохнувшие после морских испытаний, явились днем к нему
и тут же заговорили о продолжении путешествия.
     Залзан Кавол, как всегда  бережливый  имел  деньги  при  себе,  когда
"Бренгалин затонул, так что по крайней мере  половина  их  богатства  была
спасена, даже если Шанамир потерял остальное.  Скандар  выложил  блестящие
монеты.
     - С этим, - сказал он, - мы можем нанять рыбачью лодку до Острова.  Я
говорил с нашими хозяевами.  Этот  архипелаг  девятьсот  миль  длиной;  он
состоит из трех тысяч островов, из них больше  восьмисот  обитаемы.  Здесь
никто не берется пройти весь путь до Острова, но за  несколько  реалов  мы
можем нанять большой тримаран до Родмент  Грон,  находящегося  примерно  в
середине цепи островов, а там мы, вероятно, найдем транспорт на оставшийся
путь.
     - Когда отплываем? - спросил Валентин.
     - Как только все соберемся, - ответил Делиамбер. - Мне  сказали,  что
кое-кто из наших уже на пути сюда с ближайшего острова.
     - Кто?
     - Кон, Виноркис, Шанамир, - сказал Залзан Кавол, - и мои братья Ирфон
и Роворн. С ними капитан Гарцвел. Гейбор Херн утонул, я видел его  гибель:
его ударило балкой... А о Слите ничего не известно.
     Валентин коснулся руки скандара:
     - Я скорблю о твоей последней потере.
     Залзан Кавол хорошо владел собой.
     - Давай лучше порадуемся за тех, кто остался жив,  Милорд,  -  сказал
он.
     Ближе к вечеру пришла лодка с соседнего острова. Все выжившие  начали
обнимать друг  друга,  только  Гарцвел  стоял  в  стороне,  оцепеневший  и
растерянный, потирая обрубок руки. Он,  казалось,  был  в  шоке.  Валентин
протянул ему руки, но Гарцвел  упал  на  колени,  коснулся  лбом  песка  и
дрожащими руками сделал знак горящей звезды.
     - Милорд... - прошептал он. - Милорд.
     Валентин недовольно оглянулся.
     - Кто проболтался?
     Все молчали, потом Шанамир испуганно сказал:
     - Я, Милорд. Я не хотел ничего плохого. Скандар так переживал  потерю
своего корабля... Я хотел утешить его и сказал, кто был  его  пассажир,  и
сказал, что капитан войдет в историю Маджипура через  твое  путешествие  с
ним. Это было до того, как мы узнали, что  ты  жив.  Милорд,  я  не  хотел
ничего плохого! - губы мальчика дрожали.
     - Ничего плохого и нет. Я прощаю тебя, Гарцвел!
     Испуганный драконский капитан скорчился у ног Валентина.
     - Встань, Гарцвел, иначе я не могу с тобой разговаривать...
     - Милорд...
     - Вставай. Ну, пожалуйста, встань!
     Скандар ошалело посмотрел на Валентина.
     - Ты сказал - пожалуйста?
     Валентин засмеялся.
     - Я видно, забыл привычки власти. Ладно: встань! Я приказываю!
     Гарцвел, дрожа, поднялся. У него был жалкий вид, у  этого  маленького
трехрукого скандара с потускневшим, запачканным песком  мехом,  удрученным
лицом.
     - Я принес тебе несчастье, а тебе только этого не хватало. Прими  мои
извинения. Если судьба снова улыбнется мне, я исправлю  беду,  причиненную
тебе. Я тебе это обещаю. Что  ты  думаешь  делать  сейчас?  Соберешь  свою
команду и вернешься в Пилиплок?
     Гарцвел с несчастным видом покачал головой.
     - Я не могу вернуться. У меня нет корабля, нет репутации, нет  денег.
Я потерял все и никогда  не  восстановлю  потерю.  Мои  люди  свободны  от
контракта с тех пор, как "Бренгалин" затонул. Теперь я один. И разорен.
     - Тогда пойдем с нами на Остров Леди, Гарцвел.
     - Как, Милорд?
     - Мы не можем остаться здесь. Я думаю, островитяне  предпочли  бы  не
иметь поселенцев, и здешний климат не годится для скандаров. И,  я  думаю,
драконий охотник не может стать рыбаком: он  будет  страдать  всякий  раз,
забрасывая сеть. Поедем с нами. Если  мы  не  уйдем  дальше  Острова,  ты,
может, найдешь успокоение в службе Леди. Если же мы продолжим  путь,  тебе
будет честь, когда мы поднимемся на Замковую Гору. Что скажешь, Гарцвел?
     - Мне страшно быть с тобой рядом. Милорд.
     - Разве я такой страшный? Разве у меня драконья  пасть?  Посмотри  на
других, что-то они не зеленеют от страха. - Валентин хлопнул  капитана  по
плечу и обернулся к Залзану Каволу. -  Никто  не  заменит  тебе  погибшего
брата, но я даю тебе хотя бы компаньона твоей расы. А теперь -  не  начать
ли нам готовиться к отъезду? До Острова еще много дней пути.
     Через час Залзан Кавол договорился, что утром их повезут на восток. В
этот вечер гостеприимные островитяне устроили им роскошный пир с  холодным
зеленым  вином,  сладкими  сочными  фруктами  и  изысканным  свежим  мясом
морского дракона. От этого последнего блюда Валентина стало тошнить, и  он
было уже отодвинул его в сторону, но увидел, что Лизамон жует так,  словно
ей вовек уже не видать мяса.  В  качестве  упражнения  в  самоконтроле  он
решился силой проглотить кусок, но вкус был так  неотразим,  что  Валентин
сразу же  отказался  от  всех  неприятных  мыслей,  связанных  с  морскими
драконами.
     Пока они ели, солнце село и быстро стемнело, как всегда  в  тропиках.
По небу шли дрожащие тона янтарного, фиолетового, красного и золотого. Да,
благословенные острова, подумал Валентин,  исключительно  радостное  место
даже для этой планеты, где большинство мест - счастливые и  полные  жизни.
Население, кажется, было в  основном  однородное  -  красивый  длинноногий
народ  человеческой  расы,  с  густыми  золотистыми  волосами  и  гладкой,
медового цвета кожей. Встречались, правда, и вруоны,  и  даже  гейроги,  а
Делиамбер сказал, что на других островах народ разных рас. По его  словам,
островитяне почти не соприкасаются с континентами, живут  своей  жизнью  и
мало чего знают о делах большого мира.  Когда  Валентин  спросил  одну  из
хозяек, проезжал ли мимо них Лорд Валентин Корональ  из  своего  вояжа  по
Зимролу, она взглянула на него и простодушно спросила:
     - А разве Корональ не Лорд Вориакс?
     - Нет. Я слышал, что он умер года  два  назад,  -  сказал  кто-то  из
островитян, и это было воспринято за столом как новость.
     Эту ночь Карабелла провела в коттедже Валентина. Они долго стояли  на
веранде, глядя на яркое белое отражение лунного света, идущее через море к
далекому Пилиплоку. Валентин думал о морских драконах,  пасущихся  в  этом
море, о чудовище, в брюхе которого он  побывал,  о  двух  своих  пропавших
товарищах - Гейборе Херне и Слите. Какое большое  путешествие,  думал  он,
вспоминая Пидруд, Долорн, Мазадон, Илиривойн, Ни-мойю, бегство через  лес,
пороги Стейча, холодность драконских капитанов, взгляд дракона, крушившего
судно бедняги Гарцвела. Великое путешествие, многие тысячи миль, и сколько
их  еще  осталось  пройти,  прежде  чем  он  получит  ответы  на  вопросы,
затопившие его душу.
     Карабелла прислонилась к нему и молчала.  Ее  отношение  к  нему  все
время изменялось  и  теперь  стало  смесью  страха  и  любви,  уважения  и
непочтительности, потому что она принимала и почитала его как Короналя, но
не забывала о его простоте, наивности, неведении - качества, которые он до
сих пор не утратил. В смысле повседневных отношений с миром она была  куда
компетентнее, и это окрашивало ее взгляд на него, она видела в  нем  нечто
пугающее и одновременно ребячливое. Он понимал это и не видел выхода, хотя
фрагменты его прежнего "я" и воспитания с  каждым  днем  возвращались,  но
большая часть его прежней личности все  еще  оставалась  недоступной  ему,
поэтому он частично  был  Валентином-простодушным,  Валентином-скитальцем,
Валентином-жонглером.  Темная  фигура  Лорда  Валентина,  которым  он  был
когда-то и, может быть, станет снова, была скрыта  глубоко  в  его  разуме
субстратом, редко действующим, но отнюдь не  несведущим.  Он  считал,  что
Карабелла лучше его найдет выход из затруднительного положения.
     - О чем ты думаешь, Валентин? - спросила она наконец.
     - О Слите. Мне очень не хватает его.
     - Он вернется. Мы найдем его на каком-нибудь из островов.
     - Хотел бы надеяться. - Валентин обнял ее за плечи.  -  Я  думаю  обо
всем, что случилось и  что  еще  случится.  Я  иду  как  через  мир  снов,
Карабелла.
     - Кто скажет, что в сущности, есть сон, а что нет? Мы идем, как велит
нам Божество, и не задаем вопросов, потому что  на  них  нет  ответов.  Ты
понимаешь, что я имею в виду? Конечно, есть вопросы и есть ответы: я  могу
ответить тебе какой сегодня день или что было у нас на обед, но  ведь  это
не вопросы и не ответы.
     - Я тоже так думаю, - сказал Валентин.



                                    6

     Залзан Кавол нанял самое большое рыбачье судно на острове -  чудесный
бирюзовый  тримаран  под  названием  "Гордость   Мардиджила".   Он   гордо
поднимался на пятьдесят футов  на  трех  своих  гладких  корпусах,  а  его
безупречной белизны паруса были окантованы ярко-красным, что придавало  им
радостный, праздничный вид. Его капитаном  был  пожилой  человек  один  из
самых процветающих рыбаков острова. Его звали Гриджитор. Он  был  высок  и
крепок, с волосами до пояса и загорелой до оливкового цвета кожей. Он  был
среди тех, кто спас Залзана Кавола и Делиамбера, когда  до  острова  дошли
первые известия о тонущем корабле. У него было пять человек команды -  все
его сыновья и дочери, такие же крепкие и красивые, как и он.
     Их путь сначала лежал на Бурбонт, всего в получасе плавания, а  затем
в пролив, связывающий два внешних острова с остальными. Морское дно  здесь
было из чистого белого песка, и солнечный свет легко  проникал  к  нему  и
показывал  подводных  жителей  -  быстрых  крабов,   большеногих   омаров,
всевозможных рыб  и  зловещих  песчаных  угрей.  Один  раз  даже  пронесся
маленький морской дракон, слишком близко  подобравшийся  к  земле  и  явно
смущенный этим. Одна из дочерей капитана настаивала,  чтобы  погнаться  за
ним, но капитан отмахнулся, сказав, что  их  дело  -  побыстрее  доставить
пассажиров на Родмент Грон.
     Они плыли все утро, миновали еще три острова и  в  полдень  стали  на
якорь для завтрака. Двое сыновей капитана прыгнули за  борт  для  охоты  и
быстро,  почти  не  промахиваясь,  били  острогами  рыбу  и  ракообразных.
Гриджитор сам приготовил мясо, замариновал в  пряном  соусе  кубики  сырой
рыбы и щедро налил пряного  зеленого  вина.  Делиамбер,  почти  ничего  не
евший, уселся на верхушке внешнего корпуса и напряженно смотрел на  север.
Валентин заметил это и хотел подойти, но Карабелла удержала его.
     - Он в трансе. Не мешай ему.
     После завтрака они на несколько минут задержались с  отплытием,  пока
маленький вруон не спустился со своего места.
     - Я посылал свой мозг вперед, - сказал  он,  -  и  несу  вам  хорошую
весть: Слит жив!
     - Вот это и вправду хорошая новость, - вскричал Валентин. - Где он?
     - На острове в этой группе, - ответил Делиамбер, неопределенно махнув
щупальцем. -