к часы.
   Глухой удар и металлический лязг  возвестили  о  том,  что  отошел  трап;
теперь уже каждому на борту, хотел он этого или нет, никуда не  деться,  как
отправиться на ходовые испытания.
   - Экипажу приготовиться к переходу на  бортовую  гравитацию,  -  объявила
Труссо по бортовой связи.
   Женщина тридцати с небольшим лет,  выходец  из  провинций  Лампсена,  она
отличалась смеющимися глазами, невысоким ростом, но спокойная уверенность ее
действий обратила на себя внимание еще в тот день, когда она отрапортовала о
прибытии на новое место службы - всего через день после того, как  сам  Брим
принял под свое  командование  еще  не  достроенный  корабль.  Поскольку  до
официальной приемки корабля им предстояло еще справиться с сотнями мелких  -
а иногда и не очень - проблем, ее постоянная готовность помочь  была  весьма
кстати. И потом, по-своему, она была очень даже привлекательна.
   Брим еще раз вгляделся в водопад информации  на  своих  мониторах,  потом
судорожно сглотнул и кивнул мохнатой физиономии Заффтрак на экране.
   - Переключай, Страна, - вполголоса скомандовал он.
   Содескийка  подмигнула,  провела  изящной  шестипалой  лапой  по   пульту
управления гравитацией, и все шестнадцать индикаторов разом сменили  цвет  с
красного на синий. Желудок Брима судорожно сжался, и он с трудом справился с
приступом тошноты - за двадцать девять лет, что он провел в космосе, он  так
и не привык до конца  к  смене  естественной  гравитации  на  искусственную,
особенно если она про-, исходила резко.
   Когда глаза его вновь обрели способность видеть, он  переключил  один  из
своих дисплеев на прямую связь с  постом  швартового  мастера  -  его  купол
виднелся  на  краю  гравибассейна,  в  двадцати  пяти  иралах  ниже   палубы
"Звездного огня".
   - Отдать резервные швартовы, мастер Скирри! - приказал он.
   - Есть отдать резервные  швартовы,  -  откликнулся  бородатый  Скирри  на
экране. Помимо бороды, лицо  его  отличалось  узким  ртом,  острым  носом  и
пронзительными, не умеющими смеяться глазами стрелка-снайпера. В Шеррингтоне
не было швартового мастера лучше него.
   Сквозь  гиперэкраны  -  обычно   прозрачные   кристаллы   окон   мостика,
имитирующие изображение при движении  на  сверхсветовых  скоростях,  -  Брим
видел, как гаснут один за другим зеленые лучи силовых пучков. Через  десяток
тиков корабль удерживался на месте только четырьмя  лучами,  исходившими  из
углов гравибассейна.
   Погода за бортом  тем  временем  понемногу  улучшалась.  Вообще-то  город
Бромвич (равно как и  все  северное  полушарие  Родора)  отличался  суровой,
капризной зимней погодой. Но сейчас воздух был чист  и  прозрачен,  открывая
великолепный вид на заснеженную вершину Гламмариана. Брим бросил  взгляд  на
длинный нос корабля, окруженный обтекаемыми понтонами,  из  которых  торчала
вперед почти на семьдесят пять иралов пара  406-миллиираловых  разлагателей.
Эти чертовски мощные орудия  изначально  проектировались  исключительно  для
установки на самые крупные линкоры, однако последние  достижения  в  области
техники позволили смонтировать дюжину таких и на скоростных крейсерах  вроде
"Звездного огня". Странный,  неустойчивый  мир,  воцарившийся  в  Галактике,
напомнил Бриму зимний день за бортом - светло, но ни намека на  тепло.  Даже
сейчас, пока он сидел в своем капитанском кресле, старый  враг  сооружал  по
всей галактике новые космические форты.  Война  готова  была  разразиться  в
любой момент, а в условиях, когда от Имперского Флота осталась лишь тень его
былой мощи, только "Звездный  огонь"  и  его  близнецы  могли  обещать  хоть
какую-то, пусть призрачную, но надежду...
   На мостике воцарилась тишина; все посты были уже  готовы  к  старту,  все
пульты включены.
   - Корабль готов, - с улыбкой  доложила  Труссо.  -  Экипаж  занял  места,
предстартовые проверки закончены. Все в норме...
   - Отличная работа, Надя, - улыбнулся ей в ответ  Брим  и  положил  правую
руку  на  панель  связи.  -  Бромвич,  -  передал   он.   -   Военный   борт
Ка-пять-ноль-пять-четыре просит разрешение на выход из гравибассейна.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас понял. Выход из гравибассейна разрешаю.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас понял, выполняю, -  откликнулся  Брим.  -
Мастер Скирри, приготовьтесь отдать швартовы! - Он окинул взглядом носовые и
кормовые гиперэкраны - все чисто. Ветер задувал с  правого  борта,  с  носа.
Ничего особенно сложного,  но  немного  осторожности  никогда  не  мешало...
Прищурившись, он подождал, пока ветер ослабнет. - Отдать левые швартовы!
   - Есть отдать левые швартовы, - отозвался бородатый швартовый  мастер  со
своего поста.
   Боковой ветер означал, что Бриму придется подать корабль чуть вперед,  до
предела выбрав кормовой силовой луч, одновременно стараясь  уклониться  чуть
влево. Он прикоснулся к пульту управления двигателями, и пальцы его  ощутили
тепло двух лучей управления - по одному  на  три  бортовых  гравигенератора.
Поглаживая правый луч так осторожно, что тот почти не  изменил  окраску,  он
добавил энергии правым генераторам - чуть-чуть, ровно настолько,  чтобы  они
едва сдвинули корабль с места.
   - Отдать носовой швартов! - рявкнул он.
   - Есть отдать носовой швартов, капитан! - откликнулся Скирри.
   Палуба "Звездного огня" завибрировала чуть сильнее в ответ на усилившийся
рык адмиралтейских А-876; на одном из соседних  пультов  задребезжала  чашка
кф'кесса.
   - Убрать посуду! - вполголоса зарычал Брим.
   -  Есть,  капитан!  -  послышался  чей-то  перепуганный  голос,  и  чашка
мгновенно исчезла.
   Брим внимательно следил за силовыми лучами. Слишком большая нагрузка -  и
причальные генераторы не выдержат, освободив "Звездный огонь" и позволив ему
врезаться  в  стоящий  на  соседнем  гравибассейне  эсминец.  Немыслимо!  Он
покосился  на  дисплей  кормового  обзора  -  горизонт  расплылся  в   дымке
раскаленного воздуха из дюз, а полуденное солнце достало-таки лучами до  дна
гравибассейна, приглушив голубое сияние силового  поля.  Нос  корабля  начал
отклоняться  влево;  единственный  оставшийся  швартовый  луч  посветлел  от
напряжения.
   Очень скоро "Звездный огонь" развернулся  градусов  на  десять,  и  купол
Швартового поста скрылся за левым обтекателем. Брим чуть убавил тяги  правым
двигателям.
   - Отдать кормовой швартов! - скомандовал он.
   - Есть отдать швартов, капитан!
   В то самое мгновение, когда погас последний силовой луч,  Брим  синхронно
добавил тяги двигателям с  обоих  бортов.  Словно  поколебавшись  мгновение,
махина звездолета  стронулась  с  гравибассейна  и  двинулась  по  каналу  в
открытое море, оставляя за собой на грязной воде непривычный тройной след.
   - Бромвич, - передал Брим диспетчеру, -  Ка-пять-ноль-пять-четыре  просит
распоряжений по рулежке.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, не  тормозя,  пересеките  канал  один-семь  и
задержитесь перед каналом шесть-пять.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас  понял,  -  отозвался  Брим  и  покосился
налево. Тройка "Шеррингтонов" - ударных катеров модели Ф.7/30  -  выруливала
на старт в семнадцатый сектор, вздымая в бледно-голубое небо фонтаны пара  и
пены. Само собой, им придется салютовать "Звездному огню". - Готовы ответить
на салют, лейтенант? - спросил Брим сидевшего за пультом связи Морриса.
   - Так точно, капитан!
   И тут же по его монитору КА'ППА-связи побежали старомодные иероглифы: "ДА
ОСВЕЩАЮТ ЗВЕЗДЫ ВСЕ ВАШИ ПУТИ".
   Брим поднял  взгляд  как  раз  вовремя,  чтобы  увидеть,  как  с  высокой
КА'ППА-антенны  "Звездного  огня"  срываются  светящиеся   круги   ответного
послания - в принципе оно разойдется по всей Галактике, но  только  эти  три
"эф-седьмых" будут знать,  что  эти  слова  адресованы  им:  "И  ВАШИ  ПУТИ,
ЗВЕЗДНЫЕ СТРАННИКИ". Осторожно  сместив  вперед  оба  контрольных  луча,  он
пересек их  рулежную  дорожку,  потом  сбавил  ход  и  остановил  корабль  у
шестьдесят пятого сигнального бакена, застывшего у  самого  кончика  правого
обтекателя "Звездного огня". Спустя несколько секунд грозные "эф-седьмые"  в
тесном строю пронеслись мимо их кормы, окатив  гиперэкраны  "Огня"  каскадом
пены и брызг. Еще мгновение - и они, разогнавшись  на  протяжении  какого-то
кленета, взмыли в небо.
   Брим ухмыльнулся. Дерзкие нахалы эти молодые рулевые - он и сам был таким
же двадцать пять лет назад, на родной Карескрии, особенно если ему казалось,
будто его корабль быстрее. Они явно не слышали  о  фантастических  разгонных
способностях "Звездного огня".., пока еще не слышали. Он поудобнее устроился
в кресле и прислушался к завершающей перекличке Труссо и Заффтрак.
   - Транспондеры и опознавательный индикатор? - спрашивала Труссо.
   - Включены, - отвечала Заффтрак.
   - Блок остановки?
   - Запитан.
   - Сигнальные огни?
   - Включены.
   - Проверка машин?
   - Завершена.
   - Стабилизаторы?
   - Включены.
   - Гравитормоза?
   - Передняя позиция.
   - Установка стабилизаторов - обнули, пожалуйста, гравитационный градиент.
   - Градиент нулевой.
   - Курсовые индикаторы?
   - Настроены и проверены.
   - К старту готовы, капитан, - доложила Труссо.
   - Отлично, Надя, - кивнул Брим  и  тут  же  сам  воспользовался  короткой
паузой, чтобы лично проверить готовность основных систем. Он закончил это за
секунду до того, как на связь вновь вышел наземный диспетчер.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, выруливайте на взлет и ждите команды,  сектор
один-семь, правый, - передал он. - Свяжитесь с центром управления. Привет.
   - Выруливаю и жду команды, - подтвердил Брим. - Счастливо оставаться.
   Он двинул корабль вперед, миновал цепочку пляшущих на  волнах  бакенов  и
снова затормозил, когда далеко впереди вспыхнул  алый  маяк.  Потом  свернул
навстречу ветру и нацелил нос  корабля  точно  в  центр  маленького  кружка,
спроецированного на лобовые гиперэкраны.
   - Центр управления Бромвич, Ка-пять-ноль-пять-четыре к взлету готов...
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, взлет разрешаю,  -  передал  центр.  -  Ветер
три-один-пять на два-семь, сила четыре-семь.
   - Взлетаю, - доложил Брим и переключился  на  внутреннюю  связь.  -  Всем
постам приготовиться к взлету, - объявил он и оглянулся через плечо.
   Заффтрак подняла левую руку большим пальцем вверх. "Звездный  огонь"  был
готов.
   За все годы управления звездолетами Брим так  и  не  научился  сдерживать
острого, почти физического возбуждения перед стартом.
   - Мне потребуется полный боевой форсаж. Страна, - предупредил он.
   - Сто процентов боевого форсажа, - ответила Заффтрак.
   - Рулевые готовы, - добавила  Труссо.  -  Последний  пункт  предстартовой
проверки.
   Сделав глубокий вдох, Брим нажал на гравитормоза и осторожно сдвинул лучи
управления вперед до тех пор, пока они не  сменили  цвет  с  фиолетового  на
синий,  потом  на  зеленый..,  желтый..,   оранжевый..,   и,   наконец,   на
кроваво-красный. Низкий  рев  гравигенераторов  сменился  закладывающим  уши
воем, отозвавшимся мелкой вибрацией всего корпуса "Звездного  огня",  а  сам
корабль словно оказался в центре чудовищного взрыва. Узкая полоса берега  за
кормой исчезла за сплошной стеной пара и  ледяных  осколков,  выброшенных  в
небо на высоту никак не меньше целого кленета.
   - Шесть огней, капитан, - доложила Заффтрак, с  трудом  перекрикивая  рев
двигателей. - Сто пятнадцать процентов тяги!
   Брим окинул взглядом взлетную полосу - все чисто  -  и  в  последний  раз
покосился на приборы.
   - Поехали! - крикнул он и отпустил тормоза.  Корабль  сразу  же  рванулся
вперед - в отличие от многих поколений предшественников, которым,  казалось,
требовалась целая вечность на то, чтобы  выйти  на  полную  мощность.  Всего
через пару секунд "Звездный огонь" уже  с  чудовищной  скоростью  несся  над
водой, оставляя за собой огромный шлейф пены, и все продолжал набирать  ход.
Неимоверная энергия  реакторов,  похоже,  почти  не  влияла  на  способность
корабля чутко реагировать на все движения руля. Еще через  несколько  секунд
нос  крейсера  слегка  приподнялся,  но  снова  опустился,  когда   скорость
перевалила за 165 кленетов в метацикл. На скорости  сто  семьдесят  кленетов
Брим впервые вмешался в управление, не давая кораблю опустить нос,  а  после
ста  восьмидесяти  увеличил  угол   атаки,   перенеся   центр   тяжести   на
гравигенераторы, одновременно  подправляя  курс:  ветер  пытался  снести  их
влево. И почти сразу же вслед за этим корабль  оторвался  от  своей  тени  и
начал набирать высоту над шерринггоновскими верфями, стремясь  к  абсолютной
свободе родной стихии - глубокого космоса.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, набрал тысячу и продолжаю набирать высоту.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, поворот влево на пятнадцать и подъем  на  две
тридцать, свяжитесь с диспетчером отлетов Синего сектора.
   - Вас понял, поворачиваю на пятнадцать с подъемом на две тридцать,  связь
устанавливаю. Привет, - ответил Брим.
   - Удачных испытаний, коммандер.
   - Спасибо, Центр, удача нам не помешает. Направляя  корабль  в  указанный
сектор, Брим представил себе пятнадцать точно таких же крейсеров на стапелях
внизу, в разной стадии постройки. Днем раньше он сам  посетил  три  из  них.
Работы еще на пятнадцати были временно приостановлены в ожидании  результата
испытаний в космосе его, Брима, прототипа. Он тряхнул головой. На индикаторе
курса  загорелись  новые  цифры.  Недостроенные  корабли  на  гравибассейнах
создавались на том, что точнее всего можно было охарактеризовать  как  голая
вера: вера в то, что изначальный проект К.И.Ф.  "Звездный  огонь"  оправдает
ожидания, и еще в то, что неизбежные ошибки в нем удастся устранить быстро и
не слишком дорогой ценой. Серьезные доработки флотилии  из  тридцати  одного
корабля означали бы финансовый крах Имперского Флота, и без того посаженного
на голодный паек. И уж наверняка они привели бы к лишению кронпринца  Онрада
прав на наследование престола. Единственный  сын  Императора  Грейффина  IV,
наследник Имперского трона в  Авалоне,  Онрад  лично  отдал  распоряжение  о
постройке  "Звездного  огня"  на  исторической  прошлогодней  конференции  в
Дитясбурге на Содеске, после чего  профинансировал  из  фондов  на  развитие
науки  создание  еще  тридцати  прототипов.  Все  эти   на   первый   взгляд
безрассудные действия совершались Онрадом по одной-единственной причине:  он
действительно искренне верил в то, что война готова  очень  скоро  поглотить
так называемые цивилизованные доминионы  Галактики  -  и  это  при  нынешнем
плачевном состоянии Имперского Флота, сохранившего лишь малую  часть  своего
былого могущества.
   Огонек на панели связи сменил цвет на зеленый  -  это  Труссо  установила
связь с диспетчером отлетов Синего сектора.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, - доложил Брим.  -  Поднимаюсь  с  пятнадцати
тысяч на две тридцать.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, - ответил диспетчер. - Вам разрешается  выход
по радиусу из Синего сектора.  Имейте  в  виду,  примерно  в  двадцати  пяти
кленетах у вас по носу группа судов идет с меньшей, чем  у  вас,  скоростью.
Свяжитесь с планетарным центром.
   - Я Ка-пять-ноль-пять-четыре, вас понял. Счастливо оставаться.
   - Удачных испытаний, коммандер.
   - Спасибо, Синий. Постараемся не ударить в грязь лицом, - кивнул он.
   Множество людей верили в "Звездный огонь" и в приказы Императора,  давшие
начало его строительству.  Впрочем,  подобная  вера  вообще  отличала  людей
Империи. Начиная с  52000  года,  когда  расплывчатые  Гаракские  соглашения
положили конец открытым военным действиям между Лигой Темных  Звезд  Негрола
Трианского и обширной Галактической Империей Грейффина IV,  влиятельная,  но
зловещая антивоенная  организация  сумела  внедриться  как  в  правительство
Империи, так и в Адмиралтейство.  Известная  как  Комитет  Межгалактического
Согласия (сокращенно - КМГС), она почти в открытую финансировалась Лигой,  а
возглавлял ее не кто иной,  как  бывший  сослуживец  Брима,  коммодор  Пувис
Амхерст. Главной, хоть и скрытой целью КМГС был развал - изнутри -  могучего
Имперского Флота, едва не уничтожившего космическую армаду  адмирала  Кабула
Анака. И все, разумеется, "во имя мира".
   Увы, за без малого девять лет так называемого призрачного мира Амхерст  и
его КМГС весьма преуспели в выполнений этой  задачи  -  а  тем  временем  их
хозяева из Лиги втайне поспешно  восстанавливали  свой  изрядно  потрепанный
флот. А теперь они принялись еще и за свои тытьчертовы космические форты...
   Брим прекрасно понимал, что смелый  шаг  Онрада  неминуемо  вызовет  бурю
возмущенных воплей со стороны  КМГС,  но  принца  это,  похоже,  не  слишком
волновало. Он оставался при твердом убеждении, что  новые  корабли  составят
минимально допустимый противовес врагу, жизненно необходимый для  сохранения
цивилизации. Он явно верил в то, что рано или поздно этот  его  шаг  получит
одобрение. И уж во всяком случае, каждый новый "Звездный"  увеличивал  шансы
Империи на то, что она сможет пережить грядущую  вторую  фазу  войны,  а  ее
неизбежность  была  так  же  очевидна,  как  то,  что   гелий   занимает   в
периодической таблице элементов следующее за водородом место.
   Индикатор световой скорости на пульте у Брима показывал  0.86,  когда  он
обошел  тройку  идущих  почти  вдвое  медленнее  "эф-седьмых",  оставив   их
болтаться в оставленном "Огнем" вихре возмущенной  гравитации.  Он  позволил
себе улыбнуться при мысли о том замешательстве,  которое  царило  у  них  на
мостиках, когда "Огонь" обошел их как стоячих.
   На пульте у него снова загорелся сигнал связи.
   - Ка-пять-ноль-пять-четыре, продолжаю набор высоты и разгон, - доложил он
на планету.
   -  Ка-пять-ноль-пять-четыре,  вам  разрешается  выход  на  сверхсветовую.
Задайте им перца, "Огонь"!
   - Это будьте уверены, - ответил Брим.  А  потом  на  индикаторе  световой
скорости вспыхнула единица, и нормальный радиообмен прервался.

***

   Шел уже четырнадцатый стандартный день  испытаний  "Звездного  огня",  по
соображениям секретности проходивших на огромной - ныне заброшенной  -  базе
Имперского Флота на Гиммас-Хефдоне. Гиммас был первым местом службы Брима по
окончании Академии, когда он шестнадцать лет  назад  получил  назначение  на
старый эсминец Т-класса "Свирепый"  под  командованием  Регулы  Коллингсвуд.
Закрытая почти десять лет назад  под  предлогом  борьбы  КМГС  за  "экономию
средств" огромная - почти на всей поверхности суши -  база  довольно  быстро
сдалась под воздействием агрессивной атмосферы планеты.  Брим  уже  полцикла
как  установил  связь  с  группой  испытателей,  когда  корабль  с  грохотом
вывалился из вечного слоя облаков над  штормовым  Гарнацким  морем,  но  все
равно не был готов к этому  зрелищу  оголенной  замерзшей  земли.  Огромные,
занимающие чуть не весь океан взлетные полосы, на первый  взгляд,  казалось,
сохранились, однако пользоваться ими было невозможно из-за забивших их снега
и льдин. Насколько хватал взгляд, все было мертво  и  неподвижно.  Пустынная
поверхность планеты нарушалась только исполинскими  комплексами  заброшенных
портовых построек, имевших такой вид, словно и их сооружали в свое время  из
тех же снега и льда, что покрывали их теперь.
   Когда они  спустились  ниже,  Труссо  обратила  внимание  Брима  на  зону
больших, рассчитанных на линкоры  гравибассейнов.  Они  почти  скрылись  под
толстым сдоем  льда,  который,  наверное,  проник  вниз  до  самых  фидерных
каналов. За ними следовали  бескрайние  кладбища  кораблей;  сотни  и  сотни
заснеженных судов лежали на них неровными рядами. Некоторые из них, судя  по
виду их корпусов, безнадежно  устарели.  Но  большинство  явно  были  вполне
годными к эксплуатации, более или менее современными судами,  приговоренными
к преждевременному списанию неугомонным КМГС - гражданами Империи, сумевшими
нанести своему собственному флоту больше ущерба,  чем  все  эскадры  Негрола
Трианского вмест