Брим. - Мы с Барбюсом  поведем  восьмую.  И  вы  будете
управляться в башне. Надеюсь,  это  не  противоречит  тому,  как  вы  прежде
распределяли обязанности?
   Фрагонар только чуть покосился на Барбюса, потом кивнул.
   - Абсолютно не противоречит, лейтенант, - с  ухмылкой  ответил  он.  -  И
потом, я классный артиллерист - а вот борец из меня никудышный.

***

   Брим  поерзал  на  холодном,  жестком  сиденье  водителя  и  неприязненно
покосился на темную приборную  доску.  Отдаленная  артиллерийская  дуэль  на
время стихла,  где-то  поблизости  пели  птицы,  а  по  шоссе  за  деревьями
грохотала тяжелая техника. Брим подумал об Урсисе с Бородовым  -  те,  поди,
балдеют где-нибудь на охотничьей даче у себя на Содеске, пьют логийское вино
и стреляют горных двухголовых волков. Медведи-то знали бы, как  завести  эти
чертовы железяки!
   Брим раздраженно тряхнул головой - высоко над планетой снова  прогрохотал
отряд звездолетов. До того момента, когда ему полагалось двинуть  эти  штуки
для участия в операции, оставалось чуть  больше  метацикла,  а  эта  чертова
машина, что досталась лично ему, до сих  пор  неподвижно  сидела  на  земле,
покосившись под болезненным углом к горизонту.
   В сотый раз он посмотрел на большую красную  кнопку,  располагавшуюся  на
самом видном месте. На кнопке красовался фертрюхтовый иероглиф  "старт",  но
Бриму вовсе не улыбалось разлететься на атомы из-за глупой ошибки, поскольку
в бредовом словаре фертрюхта слово "взрыв" начиналось с того  же  иероглифа.
Он выглянул в  люк  посмотреть  на  остальные  семь  недвижных  машин,  тоже
покосившихся под разными углами. На протяжении  последних  -  драгоценных  -
сорока пяти циклов  он  не  продвинулся  ни  на  шаг,  а  теперь  время  уже
практически  истекло,  не  оставив  ему  выбора.  Брим  передернул  плечами,
зажмурился, стиснул зубы и ткнул пальцем в кнопку, с бешено бьющимся сердцем
ожидая взрыва.
   Вместо этого он услышал только  тишину,  прерываемую  птичьим  щебетом  и
тяжелым дыханием - его собственным и двух его  спутников.  Осторожно  открыв
глаза, Брим не увидел ничего особо угрожающего, только  все  огни  в  машине
вспыхнули, словно на улице стояла темная ночь. Впрочем, нет, приборная доска
тоже осветилась, более того, один из приборов, сииндикатор, начал показывать
повышение давления. Несколько циклов он смотрел на шкалу,  потом  улыбнулся.
Нормально. Даже при этом темпе пройдет не  меньше  пятнадцати  циклов,  пока
давление поднимется до рабочего.
   Он показал кнопку Барбюсу и Фрагонару, потом послал  их  помочь  включить
остальные машины.
   - Ко времени, когда вы вернетесь, - крикнул он  в  люк  им  вслед,  -  я,
может, вычислю следующий шаг. Как он и ожидал, остальные органы управления и
приборы оказались более  или  менее  непонятными,  за  исключением  большого
ограничителя пульсации - уж его-то ни с чем не спутаешь. И слева от него  на
панели торчал примитивный  регулятор  продольного  скольжения  -  на  многих
построенных Лигой машинах  это  недорогое  приспособление  заменяет  обычные
антигравитационные тормоза. Сам регулятор был передвинут в  крайнее  верхнее
положение, которому соответствовали наибольшие цифровые значения.  Возможно,
положение "включено", но он не был в этом  уверен,  так  что  пока  не  стал
трогать его.
   Брим нахмурился. Большая часть  тяжелой  наземной  техники  приводится  в
движение    энергией,    поступающей    с    ограничителя    пульсации    на
гравидефракционный излучатель, играющий роль упрощенного антигравитационного
генератора, обеспечивающего вертикальную и горизонтальную тягу.  Разумеется,
она не может летать высоко - как не может  этого  делать,  скажем,  чемодан.
Антигравитационные двигатели обеспечивают  только  тягу  для  горизонтальных
перемещений невысоко над землей;  для  настоящего  полета  необходимы  более
сложные устройства, ставить  которые  на  наземную  технику  просто-напросто
невыгодно.
   Скривившись, он попробовал отрегулировать поток энергии  от  ограничителя
пульсации  -  сколько  ее  требуется?  Или  этого  слишком  много?  Давление
нарастало, но что это меняло?  Он  прикинул  возможность  того,  что  послал
Барбюса с Фрагонаром взорвать остальные  семь  машин  разом,  потом  тряхнул
головой.  Поздно  сокрушаться.  Надо  же  начинать  с  чего-то!   Он   снова
сосредоточился на приборной доске.
   Ага! В левом нижнем углу центрального  пульта  он  разглядел  примитивный
фазораспределитель  -  регулирующий  механизм   для   всех   известных   ему
ограничителей пульсации. Правда, те, с которыми ему приходилось иметь  дело,
стояли на тяжелом оборудовании в шахтах, и их никогда не включали больше чем
на половину проводимости. Этот показывал три четверти, даже немного  больше.
Брим поморщился. Он знал, что может менять настройку,  вращая  колесико  над
шкалой,  но  если  он  включит  слишком  большую  проводимость,  это   может
закоротить излучатель, и тогда он уже ни за что не раскочегарит машину.  Еще
он может пустить вразнос реактор, подумал он, вздрогнув,  и  решил  оставить
пока все как есть.
   Брим прищурился. Слева от распределителя он увидел странного вида  шкалу,
показывающую нулевую пульсацию. Возможно, так и надо, подумал он: эти машины
обычно работают при низкой пульсации давления. Однако если  стрелка  покажет
отрицательную величину, ему  придется  прокачать  всю  систему,  прежде  чем
запускать ее снова, - а времени на такие штуки у него не  оставалось.  Потом
он заметил, что прибор просто выключен. Это Объясняло, почему стрелка  стоит
на нуле, но мало успокаивало охвативший его мандраж.
   - Лейтенант, - услышал он из люка. - Мы включили их всех.
   Брим поднял глаза и увидел торчащую в люке голову Фрагонара. Он  выглянул
- все семь остальных машин тоже сияли абсолютно бесполезными огнями;  ничего
другого от включения больших красных кнопок вроде бы не произошло.
   - Какие-то проблемы? - спросил он.
   - Никак нет, сэр, - радостно гаркнул Фрагонар.
   - Это хорошо, - заметил Брим, - поскольку  следующее,  что  вам  придется
делать, - это учить остальных управлять машинами.
   - Управлять, сэр?
   - Да вы не бойтесь так, Фрагонар, - мрачно  усмехнулся  Брим.  -  Еще  не
факт, что я вообще обнаружу что-то и смогу рассказать вам.
   - Сэр?
   - Ничего. - Брим тряхнул головой. -  Ладно,  позовите  сюда  моего  друга
Барбюса. Попробуем втроем разобраться, что к чему в этой жестянке.
   - Есть, сэр, - откликнулся Фрагонар,  скатываясь  по  лесенке  на  землю.
Почти сразу же он вернулся с Барбюсом на буксире, а еще через  полцикла  они
напряженно пыхтели  у  Брима  над  ухом,  внимательно  следя  за  всеми  его
движениями.
   В  который  раз  пробегая  взглядом  по  бессмысленным  циферблатам,   он
вздрогнул. Чертово нулевое значение, будь  оно  трижды  проклято!  Где-то  в
глубине этой махины весь этот радиационный  механизм  предохраняется  мощным
демодулятором. Выходит, раз индикатор пульсации  выключен,  тот  может  быть
выключен тоже! Он мгновенно взмок. Значит, вся эта  субсистема  давно  может
работать в запредельном режиме. Он отчаянно зашарил глазами  по  приборам...
Вот! Он вздохнул с облегчением. Он нашел тумблер  демодулятора,  и  тот  был
включен.
   Он  озабоченно  проверил  интенсивность  излучения.  Вселенная!  Она  уже
перевалила за тысячу четыреста! Он стиснул зубы,  пытаясь  в  уме  перевести
миллирыггены в какие-нибудь удобоваримые единицы  измерения.  Потом  тряхнул
головой и немного успокоился. Ну разумеется!  Тысяча  четыреста  миллирыгген
для такой махины самое подходящее давление (у нее нет  резервных  емкостей).
Если быть точным, давление было на деление ниже нормы.
   Взяв себя в руки, он  подождал,  пока  давление  поднимется  до  рабочего
значения, потом щелкнул тумблером включения пульсации и снова  посмотрел  на
циферблат. Стрелка дрогнула. С  шумом,  напоминающим  тяжелый  вздох,  ожила
система охлаждения за рубкой управления, потом с ровным  гудением  заработал
излучатель. Тяжелая машина выровнялась, всплыла на восемь иралов от земли  и
осталась висеть в этом положении.
   - Вот оно что, лейтенант! - вскричал в благоговейном ужасе Барбюс.
   Через открытый люк до Брима донеслись радостные  возгласы  остальных.  На
мгновение он, зажмурившись, откинулся на жесткую спинку водительского кресла
и глубоко вздохнул. Ему в самом деле удалось врубить эту проклятую штуку.
   - Ладно, Барбюс, Фрагонар, - произнес он. - Вы оба  все  видели.  Сможете
показать остальным?
   - Да, сэр, - мгновенно откликнулся Барбюс.
   - Думаю, что смогу, -  ответил  Фрагонар,  еще  раз  хмуро  посмотрев  на
приборную доску.
   -  Думаете  или  сможете?  -  переспросил  Брим.  -  Никак  нет,  сэр,  -
ухмыльнулся Фрагонар. - Смогу.
   - Вот так-то лучше, - улыбнулся в ответ Брим. - Тогда ступайте.  Вам  еще
заводить семь  машин,  пока  я  буду  разбираться,  как  та  груда  ржавчины
трогается с места. - Подойдя к  люку,  он  прислушался  к  ровному  гудению,
доносившемуся из-под днища машины, потом посмотрел на маленькую толпу  своих
Синих Курток, сгрудившихся перед ней. - Отойдите-ка  подальше  от  греха!  -
крикнул он, потом вернулся на водительское место и сел за пульт.
   Устроившись в кресле поудобнее, он посмотрел на ограничитель пульсации  и
покачал головой.  Нет,  три  четверти  -  слишком  много.  Правда,  колесико
регулятора размещалось очень неудобно, так что ему пришлось приложить  силу,
чтобы повернуть его - ценой ободранных пальцев - и уменьшить проводимость до
пятидесяти процентов. Потом он протянул руку  и  открыл  фазораспределитель,
пустив  энергию  в  ограничитель  пульсации.  Гудение   излучателя   сменило
тональность, сделавшись чуть  ниже  и  глуше.  Он  нервно  прикусил  губу  и
проверил в уме все свои действия. Так, интенсивность в норме  (точнее,  чуть
выше, но не настолько, чтобы беспокоиться  об  этом),  фазораспределитель  в
положении "включен"  и  отрегулирован  на  пятьдесят  процентов,  охлаждение
работает, гироскопы - тоже, корпус на нормальной для перемещения высоте.  Он
глянул вперед. Путь открыт. Толпа зрителей разбежалась, хотя там и тут из-за
деревьев или камней выглядывали любопытные лица.
   Брим рассмеялся. Вот уж, за это он никого винить не будет!
   Он еще раз посмотрел на приборы - все вроде бы  в  порядке  -  и  добавил
давления на излучатель. Гул в машинном отделении слегка усилился,  и  машина
начала вибрировать. Ничего больше не происходило.
   Брим нахмурился и  открыл  ограничитель  пульсации  еще  немного.  Теперь
машина рычала, как  зверь,  и  тряслась,  но  двигалась,  хотя  и  неровными
рывками. Жаль только, это движение и близко  не  напоминало  то,  каким  оно
должно было быть при таком давлении на излучателе. Он добавил еще  давления,
и скорость перемещения немного выросла, но  это  сопровождалось  совсем  уже
устрашающим ревом и дикой, зубодробительной вибрацией корпуса.  Те  зрители,
что до сих  пор  осмеливались  смотреть  с  безопасного,  как  им  казалось,
расстояния, в панике бежали  к  ближайшим  укрытиям.  Брим  оглянулся  -  от
раскалившихся ребер системы охлаждения в небо поднимался белый пар. В  рубке
резко запахло раскаленным металлом.
   Неожиданно Брим стукнул кулаком по приборной доске. Регулятор скольжения!
Вот в чем дело!  Поставленный  в  максимальное  положение,  он,  разумеется,
перекачивает всю энергию в систему охлаждения. Неудивительно, что излучатель
готов развалиться на куски. Он схватился  за  рычажок,  прикусил  губу  и  с
криком "Спокойно, Брим!" передвинул его на половину шкалы вниз.
   Устрашающий  рык  стих,  хотя  система  охлаждения  продолжала   греться.
Истекающий потом Брим решил, что она просто не может остыть сразу.
   Теперь скорость росла гораздо быстрее. Брим осторожно двинул  ногой  одну
из  рулевых  педалей  -  машина  нехотя  повернула.  Нельзя  сказать,  чтобы
управление было слишком чутким, однако как-то задавать направление  движения
Брим все же мог. Впрочем, машина и не была рассчитана на ручное управление -
только  на  то,  чтобы  выруливать  на  направляющий  кабель  (сеть  которых
облачники раскидывали везде, куда высаживались) или сходить с  него.  Стоило
машине стать на кабель, как включалась  автоматическая  система  управления.
Вполне  типично,  подумал  Брим,  для  цивилизации,  не   поощряющей   любые
мыслительные процессы у  кого  угодно,  кроме  правящего  класса.  Он  видел
кабель, по которому ему  предстояло  вести  свой  отряд,  -  тот  исчезал  в
деревьях на дальнем краю поляны.
   Деревья! Он продолжал набирать скорость - и  еще  как!  Он  уже  двигался
гораздо быстрее, чем мог себе позволить для безопасного разворота. Он должен
остановить эту махину. И быстро!
   Он отчаянным рывком перекинул  регулятор  скольжения  обратно  в  верхнее
положение - рык тотчас же возобновился, а с ним и бешеная тряска, переросшая
в серию резких рывков.  Все  незакрепленные  предметы  в  рубке  с  грохотом
попадали на пол, и их стук добавился к лязгу бронелистов корпуса.
   Проклятая машина и не думала тормозить! Наоборот, она неслась к  деревьям
еще быстрее, чем прежде; опушка казалась Бриму зеленой стеной из камня.  Что
он сделал неправильно?
   В состоянии, близком к полной панике,  Брим  вдруг  понял,  где  допустил
ошибку, - регулятор фазораспределителя! У  этих  кретинов  он  не  открывает
энергию, а, наоборот, перекрывает ее поток, так что,  переведя  его  с  трех
четвертей  на  половину,  он  на  деле  удвоил   нагрузку   на   излучатель.
Неудивительно, что регулятор скольжения не справляется с работой! Он в ужасе
представил себе, как тяжелая машина врезается в стену деревьев и несется все
дальше и дальше - до тех пор,  пока  ей  не  встретится  достаточно  толстое
дерево... Он вздрогнул, вцепился в  колесико  регулятора  и,  снова  обдирая
костяшки пальцев, перевел его в прежнее положение.
   Скорость сразу же начала падать - вместе с  жутким  рычанием  в  машинном
отделении. Не было уже поздно. С оглушительным треском  махина  врубилась  в
крайние деревья, ломая их как спички и швыряя их обломки на сотню  иралов  в
воздух. Брим изо всех сил двинул от себя правую педаль -  машина  закачалась
словно звездолет, попавший в самую черную  из  всех  черных  дыр,  и  начала
поворачивать. Прямо по ходу Брим увидел сквозь бронестекло кабины толстенное
дерево, прямо-таки выскочившее специально ему на дорогу... Ну, все!.. Он изо
всех сил вцепился в приборную доску, обезумевшая машина налетела на почти не
видный с его места камень, отчаянно качнулась, выпрямилась,  пролетела  мимо
дерева и замерла перед побегом не толще запястья Брима.
   Пару циклов Брим сидел, зажмурившись, вдыхая запах расщепленной древесины
и прислушиваясь к возобновившейся канонаде, недовольным крикам потревоженных
птиц и потрескиванию остывающего металла за спиной. Потом  вздохнул,  взялся
за управление и вывел машину обратно на поляну.
   Теперь его дымящаяся, засыпанная ветками и листьями  машина  двигалась  с
нормальной скоростью - в первый раз за все  время.  Остановив  машину  перед
толпой торжествующих Синих Курток, он услышал радостные крики и покраснел.

***

   За десять циклов до намеченного срока  выступления  возглавляемой  Бримом
колонны  все  экипажи  более  или  менее  освоили  управление   самоходками,
используя оставшееся время для тренировки.  Вся  поляна  представляла  собой
круговерть  из  рычащих,  пышущих  паром  машин,  беспорядочно   носившихся,
подминая траву и время от времени сталкиваясь - хвала Вселенной, несильно  -
друг с другом. Запыхавшиеся, взмокшие Барбюс и Фрагонар вернулись  в  машину
Брима, довольные уже тем, что остались живы  в  том  сумасшедшем  доме,  что
воцарился на поляне.
   Фрагонар залез в башню, Барбюс задействовал полевую рацию, и очень  скоро
в шаре дисплея материализовалось  не  очень  резкое  изображение  полковника
Хагбута.
   - Ну? - прорычал краснорожий полковник. - Вы готовы трогаться?
   Брим покосился на царивший вокруг хаос, поперхнулся и кивнул.
   - Абсолютно, полковник, - гаркнул он, радуясь, что тот не видит того, что
видит он. Впрочем, подумал он. Синие Куртки если  и  не  совсем  готовы,  то
приобретут оставшиеся навыки по дороге.
   - Вот так-то лучше, Брим.., или как тебя там, - буркнул Хагбут. - Ничего,
я еще сделаю из тебя настоящего солдата.
   Брим смолчал.
   - Ровно через восемь циклов, - продолжал полковник, - ты должен поставить
свои установки на кабель в начале просеки и двигаться по нему  со  скоростью
ноль три. Так ты подойдешь к моему кабелю как раз через пять  циклов,  чтобы
пристроиться в хвост колонне бэтээров. Все понял?
   - Да, полковник,  -  ответил  Брим.  -  Отставить!  Отвечай  "Так  точно,
полковник!", - поправил Хагбут. - Свое даканье оставь для флота, а у нас, на
земле, положено отвечать "так точно".
   - Понял, полковник, - ответил Брим сквозь зубы.
   - Так-то  лучше,  парень.  -  Хагбут  вдруг  нахмурился  и  подозрительно
посмотрел  Бриму  в  лицо.  -  Ну  да,  конечно,  -  произнес   он,   словно
удостоверившись. - Так ты из тех карескрийцев, что начали принимать на флот,
верно?
   - Да, я карескриец. - спокойно подтвердил Брим. -  Вселенная!  -  закатил
глаза Хагбут. - Ну что ж, это многое объясняет. Ладно,  сделай  что  можешь.
Тут уж ничего не поделаешь, таким уж ты уродился.
   Брим почувствовал, что заливается краской, и тут же чья-то рука сжала ему
локоть - вне видимости видеокамеры пульта связи.
   - Спокойно, лейтенант, - услышал он шепот Барбюса. - Не позволяйте  этому
срохотабалу обосрать всю операцию еще до ее начала! Брим стиснул под пультом
кулаки.
   - Очень хорошо, сэр, - процедил он сквозь зубы,  но  дисплей  уже  -  как
всегда - погас.

***

   Спустя пять циклов все восемь машин зависли в воздухе в начале уходящей в
глубь парка протеки, выстроившись в относительно  ровную  колонну;  покрытая
сорванной листвой машина Брима стояла на кабеле  первой.  Следующая  за  ним
самоходка уткнулась носом в его корму, помяв поручни задней лесенки. Брим  с
Барбюсом свирепо высунулись из люка,  но  не  успевшая  вовремя  затормозить
связистка  только  смущенно  улыбнулась,  покраснев;  они  махнули  рукой  и
вернулись на свои места, приготовившись вести машину по кабелю.
   Двигаясь точно с указанной скоростью, колонна урчащих самоходок  миновала
парк  и  подошла  к  концу  временного  кабеля  как   раз   одновременно   с
бронетранспортерами Хагбута. Расчет времени оказался столь точным,  что  они
пристроились в хвост колонны, даже не сбавляя хода, и  продолжали  движение,
уже повинуясь Сигналам проложенного под дорогой постоянного кабеля.
   - Не так плохо для сборища бестолковых флотских, - отметил Брим, и  почти
сразу же Хагбут снова вышел на связь.
   - Мои поздравления, Брим.., или как тебя  там,  -  рявкнул  полковник.  -
Неплохо сработано.
   - Спасибо, полковник, - буркнул Брим, стараясь, чтобы голос его не  выдал
раздражения. В конце концов, этот жукид больше не распространялся насчет его
карескрийского происхождения.
   - Наша колонна движется не быстрее, чем твои  установки,  лейтенант,  так
что хорошенько следи за тылом, - продолжал полковник.  -  Разведка  говорит,
что этих е.., облачников нет в радиусе дневного  перехода,  но  в  операциях
вроде этой можно доверять только собственным глазам, как говорится. Понял?
   -  Понял,  -  соврал  Брим,  гадая,  насколько  продолжающаяся   канонада
соответствует данным "разведки" полковника. Передав управление  Барбюсу,  он
уселся за пульт связи и включил семь дисплеев - по одному на каждую машину.
   - А теперь слушайте, - скомандовал он. - Наши приятели из экспедиционного
корпуса утверждают, что силы облачников вытеснены из этого  района.  Но  для
спокойствия... - Он внимательно посмотрел на семь лиц в дисплеях, серьезных,
но без признаков страха. - Так  вот,  для  спокойствия,  -  повторил  он,  -
смотрите в оба, нет ли поблизости чего-ниб