ом,  например  о  золотых
кудрях и чуть хмурящихся в улыбке бровях. Об алых влажных губах, о  "Древнем
Риме" Лацерты. В ушах его отчетливо, как если бы все это было только  вчера,
звучал хрипловатый голос: "Ни сотне космолетов, ни всем  эскадрам  разом..."
Марго Эффервик.., ее рука - такая горячая и мягкая в его руке..,  ну  почему
их встреча была так коротка?  Стройные  ноги,  маленькие  сапожки...  Другие
строки вдруг пришли ему на ум, написанные,  казалось,  специально  для  нее,
пусть Лацерта складывал строфы за тысячу лет до того, как ее  голубые  глаза
впервые увидели свет.

   Она ступает, красотой звезде подобна.
   В ее сиянии солнцам и мирам кичиться неудобно.

   Он снова тряхнул головой. Забавно, как эта короткая встреча тронула  его.
Какие-то несколько минут, но, как оказалось, воспоминание о них до  сих  пор
бережно хранится в его памяти. "Она ступает, красотой звезде подобна..."  Он
улыбнулся. Вечно он мечтает о несбыточном! Впрочем, на  этот  раз  привычка,
похоже, подвела его. Как это он ухитрился не обратить тогда внимания  на  ее
фамилию? В тот же вечер Пим пришлось прочитать ему целую  лекцию:  Эффервик!
Прекрасная  юная  воительница  была  не  только  внучкой  Сабара   Эффервика
(аскетичного главы влиятельного клана Эфферов),  но  и  знатной  принцессой,
находящейся в родстве с самим покойным императором Эриоедом III.
   Он саркастически хмыкнул. Надо же, карескриец,  разговаривающий  лично  с
Эффервик! Даже за руку ее подержал! Он живо  представил  себе  ее  и  барона
Ла-Карна,  сидящих  в  пышной  беседке  и  потешающихся  над  любовью  этого
провинциала к  поэзии.  Его  щеки  вспыхнули  от  стыда.  Конечно,  учитывая
плебейское происхождение Брима, ему надо  стать  вторым  адмиралом  Мерлином
Эмрисом - ну,  например,  спасти  какую-нибудь  звездную  систему,  -  чтобы
принцесса выказала к нему хоть долю того интереса,  которым  он  воспылал  к
ней.
   Брим передернул плечами. Так или иначе, все кончено. Там, куда его сейчас
пошлют, не будет возможности  совершать  громкие  подвиги  или  даже  помочь
кому-нибудь в чем-то - ну разве что  Кабулу  Анаку  в  его  военных  планах.
"Ладно, - подумал он, - по крайней  мере  сейчас  я  никто".  Она  не  будет
смеяться над  тем,  кого  не  помнит,  -  а  Вилф  Брим  исчезнет  навсегда,
бесследно: крошечная статистическая единица в мясорубке большой войны.
   Люкс лязгом распахнулся,  яркий  свет  ослепил  Брима.  Гнусавые  команды
заставили его подняться, а ощутимый удар по голове,  от  которого  в  глазах
вспыхнули искры, вытолкнул из камеры и погнал по коридору. В общем, в карцер
на борту вражеского корвета он направлялся не в самом радужном настроении.
   Ковыляя без шлема по прозрачной трубе переходника, он  бросил  взгляд  на
беспомощно висящий у мостика грузового корабля уродливый бот со  "Свирепого"
- силуэт его чернел на фоне звездного неба. Как изменилось все  за  каких-то
несколько метациклов! Прозрачный коридор завершался впереди  круглым  люком,
открывающимся во второй  модуль  корвета:  толстый  цилиндр,  нанизанный  на
центральный стержень корабля, - судя по всему,  помещение  экипажа.  За  ним
следовал сферический орудийный модуль, по обе стороны которого располагались
башни с 99-миллиираловыми разлагателями.  Дальше...  Брим  вытянул  шею,  но
разглядеть не смог - слишком под острым углом приходилось смотреть. Впрочем,
если  он  запомнил  все  правильно,  большинство  кораблей  Лиги  начинается
сферическим командным модулем, за которым следуют, чередуясь, цилиндрические
и сферические отсеки, - значит, если вторым модулем у этого  корабля  служит
цилиндрический жилой отсек, а за ним - шар, корабль должен  завершаться  еще
одним цилиндром машинного отделения. Черт, надо было  разглядеть  корабль  с
мостика грузовика, пока была такая возможность.
   Стоило ему миновать люк, как пинок здоровенного контролера  с  квадратной
челюстью послал его кубарем по коридору прямо к центральной трубе.  Там  его
уже поджидал другой рядовой в черном скафандре с угрюмой мордой и кустистыми
бровями, направивший его назад  к  корме  выразительным  взмахом  уродливого
лучевого пистолета. Чуть дальше его  остановила  офицер-контролер,  оберманн
(приблизительный эквивалент старшего лейтенанта Имперского Флота).  Лицо  ее
изрядно портил багровый шрам,  рассекавший  по  диагонали  рот  от  носа  до
подбородка.
   - Вы есть хальт! - пролаяла она; ее большие  миндалевидные  глаза  горели
лютой ненавистью. В общем-то Брим  не  мог  особенно  винить  ее  за  это  -
совершенно очевидно, она получила этот свой шрам от руки кого-то, одетого  в
такой же боевой скафандр, как у него. Он застыл,  прислушиваясь  к  шуму  за
спиной - шарканью ног и вскрикам боли своих товарищей со "Свирепого";
   Квадратная Челюсть у люка, судя  по  всему,  раздавал  пинки  щедро  и  с
удовольствием. Его собственный копчик здорово болел, но  он  не  осмеливался
потереть его.
   Выждав, пока все пленные выстроятся, она постучала в люк за своей спиной.
   - Все в порядке, оберманн! - доложила она хриплым голосом. -  Все  здесь.
Они ваши.
   Люк открылся, и из него вышел серьезного вида очкастый офицер  в  обычном
сером скафандре звездного  флота  облачников.  Узкое,  аскетичное  лицо  его
напомнило Бриму скорее "вечного студента", чем  профессионального  военного.
На руке  его  красовался  допотопный  хроноиндикатор,  тускло  отсвечивавший
золотом. Одним словом, обращение "профессор" подошло бы ему гораздо  больше,
чем "оберманн". Его сопровождали двое пожилых рядовых в серой форме: один  -
косоглазый толстяк с багровой физиономией, другой - типичный аграрий,  худой
и мускулистый, руки которого еще  не  утратили  твердости,  необходимой  для
работы с землей. Оба держали  в  руках  по  угрожающего  вида  лучевой  пике
производства одной из планет Лиги.
   -  Ах,  да,  мэм,  -  радостным  голосом  произнес  офицер,  обращаясь  к
бесформенной даме-контролеру. - Предоставьте это  все  нам.  Мы  о  них  как
следует позаботимся. - Он ободряюще улыбнулся.
   Оберманн в черном скафандре только Подняла бровь.
   - Оч-чень мило с вашей стороны, - фыркнула она,  повернулась  и  зашагала
прочь так, словно  флотского  офицера-"профессора"  не  существовало  вовсе.
Бриму это представилось наглядным доказательством того, что даже при  равном
воинском звании флотского офицера и контролера подлинная власть, несомненно,
находится в руках последнего.
   Пожилой оберманн обиженно пожал плечами, глядя вслед  даме,  уходящей  по
центральному коридору в направлении,  противоположном  тому,  откуда  пришел
Брим.
   - Контролеры... -  вздохнул  он,  покачав  головой,  потом  повернулся  к
стоявшему рядом худощавому рядовому. - Локар, помогите с  Кочкиссом  отвести
их в камеру допросов. - Он замолчал и нахмурился.  -  Кстати..,  сколько  их
всего? - поинтересовался он.
   - Не могу знать, герр оберманн, - отвечал Локар. - Она не сказала.
   Офицер возмущенно вздохнул.
   - Нам, наверное, стоит их сосчитать,  -  произнес  он,  приподнимаясь  на
цыпочках. - Ну-ка...
   Брим чуть не подпрыгнул, услышав свое имя, произнесенное шепотом  у  него
за спиной.
   - Тикай, Вилф Анзор! - отчаянно прошипел голос Урсиса. - Давай, пока этот
хрыч не сосчитал! - Вслед за этим он  оглушительно  взревел,  словно  бы  от
нестерпимой боли, и Брим, повернувшись, увидел, как тот катается по  полу  в
припадке по меньшей мере  эпилепсии.  Оцепенев  от  подобного  зрелища,  оба
рядовых в серых скафандрах выпучили глаза и не  сразу  бросились  к  нему  -
только затем, чтобы разлететься, беспомощно размахивая руками и  ногами,  от
удара внезапно пораженного таким же безумием Барбюса. В наступившей сумятице
Брим упал на четвереньки и поспешно пополз к ближайшему люку, моля все  силы
Вселенной, чтобы тот оказался не заперт. Рукой, почти до боли  сведенной  от
напряжения, он схватился за ручку - она подалась! Изо всех  сил  он  толкнул
люк плечом, швырнул свое тело в проем и захлопнул  люк  за  собой,  чуть  не
задохнувшись от сладко-тошнотворной вони тайм-травы  -  той  самой  ядовитой
дряни, которую, как известно, курят (а по слухам, некоторые и употребляют  в
пищу!) контролеры. Пока он  поднимался  на  ноги,  обитатель  каюты,  одетый
только в церемониальную набедренную повязку, поднялся с кушетки -  делал  он
это неуклюже, ибо движения его были замедлены наркотиком, но все же быстрее,
чем можно было ожидать - неожиданный шум за люком его каюты насторожил  его.
Яростно зарычав, облачник сорвал с переборки лучевую пику и  направил  ее  в
живот Бриму. Карескриец успел схватиться за ствол и отчаянно  рванул  его  в
сторону. Обалделый контролер взвыл, потерял равновесие и с выражением  лютой
ненависти на лице начал падать вперед. Каким-то образом ему удалось  устоять
и вырвать оружие из рук Брима,  размахивая  им  как  дубинкой.  Брим  шагнул
вперед, схватил его за запястья и изо всех сил двинул его коленкой в пах.
   Выпучив глаза, тот задохнулся от боли. Цепляясь  за  скафандр  Брима,  он
уронил пику и согнулся вдвое. Брим автоматически  применил  прием,  которому
его учили в академии: сжав кулак, он ударил по носу контролера снизу вверх -
раздался хруст, и обломки кости, как кинжалы, вонзились в лобные доли мозга.
   Глаза контролера - все еще полные смертельного страдания - закатились,  и
тот опустился сначала на колени, а потом,  заливая  пол  кровью,  растянулся
лицом вниз.
   Брим тоже  бессильно  рухнул  на  колени,  отчаянно  дрожа  и  задыхаясь.
Воздуха! Он тряхнул неожиданно пустой и легкой  головой  -  тайм-трава!  Она
продолжала куриться где-то  в  каюте,  наполняя  ее  ядовитым  наркотическим
дымом. Вся Вселенная, казалось, замедлила свой бег вокруг  него.  С  головой
его что-то творилось. Мысли растекались, делаясь приятно-бесформенными. Экий
у него проницательный ум!.. Нет, концептуальный!.. Черт, он теряет  контроль
над собой!
   Последним усилием воли он заставил себя доползти до койки.  Вот  оно!  На
полке в головах лежала набитая тайм-травой трубка,  из  которой  шел  густой
дым. Он схватил ее слабеющей рукой... Следующее, что он помнил, - он стоит у
раковины... Он открыл кран и сунул  трубку  под  струю  -  хрупкая  костяная
чашечка зашипела и треснула, но дым прекратился. Брим пошатнулся,  удержался
на ногах, вцепившись в край раковины, и повернул  регулятор  кондиционера  в
положение "Фильтрация", после чего силы покинули его, и он  вновь  опустился
на колени под заполнившее каюту шипение фильтрующей системы. Ну почему?! Как
могут контролеры делать с собой такое? Он почувствовал, что падает, ударился
подбородком о раковину и чуть не потерял сознание от боли. И тут его  легкие
начали наполняться чистым воздухом, постепенно проветрившим ему голову.  Еще
несколько циклов - он не знал, сколько именно, - он лежал на полу,  идиотски
улыбаясь и пыхтя как паровоз. Он победил!
   Внезапное настырное гудение зуммера над головой заставило его вскочить на
ноги. Что еще? Слезящимися глазами он оглядел каюту. Тревога? Нет, над люком
мигала лампа старомодной переговорной системы - вроде тех, что стояли у  них
на рудовозах. С отчаянно бьющимся сердцем перешагнул он через  распростертое
тело, подошел к люку, щелкнул рычажком, включив микрофон,  и  в  наступившей
зловещей тишине стал ждать. Именно сейчас  решалась  судьба  двенадцати  его
друзей, оставшихся за люком, в коридоре.
   Наконец из решетки громкоговорителя донесся искаженный  помехами  женский
голос:
   - Оберманн Зотреб?
   Брим покосился на труп у  его  ног.  Вот,  значит,  как  зовут  человека,
которого он убил. Он передернул плечами.
   - Да? - ответил он на фертрюхте, на всякий случай зажав нос пальцами.
   - Оберманн?
   - Да.
   - Что у вас с голосом, оберманн Зотреб? С сердцем, провалившимся в пятки,
наверное, в сотый раз с тех пор,  как  они  отчалили  со  "Свирепого",  Брим
отчаянно шарил взглядом по голым стенам в поисках ответа - и в конце  концов
решил, что лучшей защитой будет нападение.
   - А что вы хотели  услышать?  -  как  можно  более  сердито  ответил  он,
продолжая зажимать нос.
   - Н-ничего.., герр оберманн, - не очень уверенно ответил голос.
   - Своими сомнениями займетесь на досуге, -  прорычал  Брим.  -  А  теперь
скажите, что за важное сообщение отрывает меня от наслаждения травой?
   - Из-звините, герр оберманн, - промямлил голос. - Вы сами просили вызвать
вас...
   - Ну так в чем дело? Да быстро, пока я не приказал выпороть вас!
   - Д-да. Вам надо явиться на мостик через двадцать циклов, герр оберманн.
   - И это все?
   - Да, герр оберманн.
   - Ясно, - буркнул Брим и переключил  переговорное  устройство  обратно  в
дежурный режим, потом нахмурился, собираясь с мыслями. Еще  двадцать  циклов
он может считать себя в относительной безопасности -  до  того  как  Зотреба
хватятся на мостике. После этого все будет  только  вопросом  времени...  Он
фыркнул. Ему нельзя вот так просто сидеть в каюте, ничего не делая.  Не  для
того же устроил Урсис его побег, чтобы он отсиживался в  укромном  местечке.
Он должен использовать отведенное ему время на то, чтобы  попытаться  как-то
справиться  с  той  катастрофой,  которой  закончилась  (а  может,  еще   не
закончилась?) их операция. Только быстрее! Ведь  с  каждым  циклом  они  все
ближе к вражескому космопорту, а с ним - к рабству или  смерти;  в  конечном
счете все равно к смерти.
   Брим вдруг ухмыльнулся. Ну конечно! Вот и решение. Что бы ни придумал  он
потом, сейчас главное - остановить  корвет.  Это  означает,  что  ему  нужно
проникнуть в расположенное в кормовом модуле машинное отделение  и  каким-то
образом вывести из строя гравитационный генератор  -  кажется,  на  корветах
этого типа он всего один; его неровное гудение раздражало  Брима  почти  так
же, как и контролеры. Вот  только  как  туда  пробраться?  Ответ  он  нашел,
посмотрев на труп.
   Покойному оберманну Зотребу его форма вряд ли уже понадобится, зато Вилфу
Бриму будет очень кстати. Не  прошло  и  пяти  циклов,  как  карескриец  уже
переоделся в ненавистную черную форму - она  оказалась  ему  слегка  велика,
зато не  так  бросалась  в  глаза,  как  его  собственный  голубой  скафандр
Имперского Космофлота. Он посмотрел на свой хроноиндикатор - оставалось чуть
больше пятнадцати циклов. До того момента, когда они  начнут  поиски,  может
пройти еще циклов сорок. А потом - Вселенная знает. Не все сразу.
   Вытерев с тяжелой лучевой пики запекшуюся  кровь  Зотреба,  он  осторожно
открыл дверь, бросил взгляд в одну сторону - пусто, в другую - тоже пусто, и
по возможности с непринужденным видом двинулся в направлении кормы.

***

   Не успел Брим, громко  цокая  по  металлическому  полу  подковами  сапог,
пройти и нескольких десятков шагов, как его маскировка  подверглась  первому
испытанию. Из перпендикулярного коридора наперерез ему  выскочил  рядовой  в
серой форме с охапкой электронных блоков в руках, замер и отдал  ему  честь,
не поднимая глаз. Миновав  его,  Брим  с  облегчением  вздохнул  и  вошел  в
центральный модуль, стараясь на ходу запоминать  все,  что  видит.  Мало  ли
что...
   В отличие от прочих модулей, нанизанных на  трубу  коридора,  центральный
шар корвета составлял с ней единое целое - труба просто расширялась, а затем
снова  сужалась;  коридор  перекидывался  через  нее  решетчатой   галереей,
протянувшейся на два десятка иралов.  В  центре  модуля  галерею  перерезала
вертикальная труба, упиравшаяся сверху и снизу  в  люки  отсеков  управления
огнем разлагателей. Брим разглядел ярко освещенные пульты управления башнями
(в общем-то приборы на корвете были более или менее похожи на знакомые ему).
Все остальное пространство модуля занимали силовые кабели и трубы, тянущиеся
из  кормового  отверстия  в  коридор  и  уходящие  в   боевые   отсеки.   На
расположенных  у  оболочки  модуля  балконах  размещались  пульты   -   одни
незадействованные, за другими кто-то работал, - назначения которых  Брим  по
большей части не знал и причудливый,  меняющийся  свет  индикаторов  которых
бросал  разноцветные  отсветы  на  стену.  Судя  по  всему,  большая   часть
агрегатов, сосредоточенных у имперских кораблей на мостике,  была  раскидана
по всему корвету. Брим  признал,  что  с  точки  зрения  живучести  военного
корабля в таком решении есть  своя  логика  -  его  гораздо  труднее  лишить
управления одним удачным попаданием. Однако это же  и  лишало  корабль  того
особого ощущения единой команды, что сообщает  экипажу  боевую  энергию.  Он
отогнал от себя эти мысли и, сжимая в руке лучевую пику  Зотреба,  пошел  по
галерее дальше, делая вид (как он надеялся, убедительно), что  именно  здесь
он и должен находиться. Если когда-нибудь ему удастся вернуться к своим, эта
информация может оказаться полезной. Он снова фыркнул. Если...
   По мере того как он приближался  к  корме,  ему  встречалось  все  больше
членов команды - в серых скафандрах, причем все как один  опускали  глаза  и
вообще старались убраться с его дороги. Брим улыбнулся про себя: он и сам бы
с удовольствием убрался отсюда.
   Проходя по  коридору  через  предпоследний  модуль,  он  услышал  голоса,
доносившиеся из  распахнутого  люка,  осторожно  заглянул  внутрь  и  увидел
четырех контролеров, расположившихся за круглым столом, - разговор, судя  по
всему, велся серьезный. Забыв на мгновение о своей спешке, он встал  у  люка
так, чтобы слышать все, что говорится внутри, оставаясь при  этом  невидимым
из каюты. Подумав, он поставил приклад  тяжелой  пики  у  правого  сапога  и
принял общую для всей разумной Вселенной позу усталого  часового.  Насколько
Брим помнил, он никогда не заговаривал с часовыми  -  особенно  стоящими  на
посту часовыми,  -  и  надеялся,  что  и  с  ним  никто  не  заговорит.  Это
подтвердилось почти сразу же, когда мимо него прошли трое  рядовых  в  сером
(отдавших честь) и два контролера (и не подумавших  это  сделать).  Так  или
иначе, ни один из них не поднял на него глаз.
   - Но теперь-то вы  владеете  сигуациси?  -  произнес  ровный,  безупречно
модулированный голос на фертрюхте.
   - Конечно, префект, - поспешно ответил голос моложе, в котором  отчетливо
звучали панические нотки.
   Брим почувствовал, как его  брови  удивленно  полезли  вверх.  Префект  -
звание, приблизительно равное лейтенант-коммандеру Имперскою Флота. Корвет -
слишком маленький корабль для того, чтобы на нем было  несколько  человек  в
таком чине; следовательно, голос, что он слышал, принадлежит капитану.
   - Кстати, оффицант Наддок, сколько  их  там  всего?  -  спросил  лишенный
эмоций голос префекта.
   - А... - начал голос моложе. - Э-э , я... - Скрипнуло кресло.
   - Ну, оффицант?
   - Мы заперли всех двенадцать, префект,  -  заверил  женский  голос.  Брим
узнал его - он принадлежал даме со шрамом.  -  Серый  офицер  Мохт  -  этот,
бывший профессоришка - сосчитал их сразу после того, как с медведем случился
припадок.
   Брим усмехнулся - Урсис поднял бучу вовремя. Они не знают, что он сбежал.
Пока не знают.
   - На вашем месте я бы надеялся, что этот серый  кретин  сосчитал  их  без
ошибки, моя красотка со шрамом, - почт ласково произнес безупречный голос  -
В противном случае мне придется проследить за тем, чтобы вы оба  были  более
кровно заинтересованы в том, чтобы лично вникать в мельчайшие детали будущих
операций - если, конечно, вы до них доживете.
   Ответом на  это  заявление  послужили  тяжелые  вздохи  и  скрип  кресел,
которые, однако, быстро смолкли. Брим небрежно ответил отдавшему  ему  честь
давешнему толстому рядовому в сером  мундире,  щеголявшему  теперь  огромным
фингалом под  глазом.  Подарочек  от  Урсиса,  предположил  Брим,  с  трудом
удержавшись от улыбки.
   - Ну а что вы приготовили для наших гостей из Имперского Флота,  плацманн
Жодек? - вновь послышался голос префекта. - Или вы считаете, что у вас целый
день в запасе? До стыковки осталось меньше трех метаци