у него, несомненно, имелись, значило обратиться за помощью  -
чего он еще никогда не делал и делать не собирался.
   Сев на ящик перед престарелой ячейкой общественной сети, он запросил свою
почту. На экране тут же появились послания от Николая Януарьевича  Урсиса  и
Анастаса Алексия Бородова - зажиточных содескийских медведей, товарищей  его
военных лет. Они снова предлагали  ему  работу  на  транспортных  судах  ФСШ
(Федерации Содескийских Штатов).
   В очередной  раз  заключив,  что  медведи  не  столько  нуждаются  в  нем
по-настоящему, сколько хотят ему помочь, Брим тут же  ответил  им,  заверив,
что некий многообещающий бизнес не позволит ему освободиться еще около года.
При этом уши у него горели от смущения  -  он  испытывал  почти  болезненный
страх перед благотворительностью. Быть может,  карескрийцы  -  самый  бедный
народ в Империи, но их отличает гордость и яростное чувство независимости.
   Еще одно письмо прислала  лейтенант-коммандер  Регула  Коллингсвуд,  ныне
вышедшая замуж за Эрата Плутона,  одного  из  ветхозаветных  адмиралов,  еще
сохранившихся в Имперском Флоте. Если Брим правильно  помнил,  она  являлась
также  офицером  Имперского  Звездного  Общества.  В  который  уже  раз  она
приглашала Брима в Бемус-Холл, их  старинное  поместье  на  северном  берегу
озера Мерсин. Брим печально покачал головой. Вот и Коллингсвуд  его  жалеет.
Он  отправил  ей  вежливый  отказ,  выразив  подобающую  признательность   и
сожаления. Не может он явиться в своем нынешнем состоянии в столь  блестящее
общество - как не может  принять  помощь  азурнийского  посольства,  которое
опять  запрашивает  о  его  обстоятельствах  от  имени  нации,  чью   вечную
благодарность он заслужил во время войны. Он и им ответил, что ни в  чем  не
нуждается. Если человек сам не способен проложить себе дорогу  в  галактике,
он и жить недостоин - только и всего.
   Послание Марго он, как  обычно,  приберег  напоследок.  Получить  от  нее
весточку стало у него навязчивой идеей - но  в  последнее  время  ее  письма
представлялись ему в новом и крайне тревожном свете.
   Во  время  его  службы  во  Флоте  огромная   разница   их   материальных
обстоятельств никогда не казалась ему чем-то  непреодолимым.  Он  был  тогда
офицером, успешно делавшим карьеру. Но теперь Марго как была, так и осталась
принцессой, он же стал никем без особых перспектив на будущее. Он  сознавал,
что бедность искажает его взгляд на вещи, и в то же время был почти  уверен,
что Марго не изменила их звездной  любви.  Во  всяком  случае,  ее  послания
оставались столь же любящими и эротическими, как были до ее замужества.
   Не прошло и метацикла, как  он  убедился,  что  ее  последнее  письмо  не
составляет исключения. "Вилф, любовь моя, - шептала она с экрана, - скоро мы
будем вместе, и мне не придется делать это самой". Он вытер лоб  и  в  сотый
раз поглядел в зеркало. Марго сказала "скоро" меньше двух  дней  назад.  Вут
даст, его разбитый нос еще заживет до встречи.

***

   Видавшая виды кровать Брима заскрипела, когда  Марго,  утомленно  закинув
ногу ему на бедро, покрыла его лицо поцелуями.
   - Я люблю тебя, Вилф, - удовлетворенно  вздохнула  она,  -  люблю  больше
Вселенной.
   Брим, которому после долгого, насыщенного любовью вечера почему-то совсем
не хотелось спать, нежно погладил ее шелковистые локоны.  Ее  дыхание  стало
ровнее, и она притихла в его объятиях. В тишине глубокой ночи  он  вспомнил,
как они встречались в романтическом полумраке уютного старомодного кафе. Там
его дешевая одежда как-то не бросалась в глаза, а когда он поднес к губам ее
длинные точеные пальцы, вся безнадежность его теперешней жизни  растворилась
в теплом сиянии ее души. После она превратила его убогий подъезд в  парадную
лестницу шикарного отеля и медленно, снимая одно за другим, открыла ему свое
великолепное тело, и он зарылся лицом в ее влажные золотые кудри.
   В  молчании  ночи  ее  теплое   благоуханное   дыхание   выпрямляло   его
пошатнувшийся дух. Ясно, что он ей не менее дорог, чем  в  тот  незабываемый
вечер, когда они впервые занимались любовью в принадлежащих ей  апартаментах
Эфферианского посольства.
   Но внезапно нахлынувшая волна отчаяния унесла с собой все тепло. В те дни
Вилф Брим был космическим пилотом, он исполнял важную миссию, имел  виды  на
будущее и вполне мог удовлетворить самую желанную женщину во всей Империи. В
той свирепой схватке имели значение только мастерство, отвага и уверенность.
У него все это было - и в избытке. Но в мирной  Империи,  руководимой  КМГС,
мастерство и отвага, похоже, ничего уже больше не  значат.  И  он  испытывал
непреходящий страх от того, что и уверенность мало-помалу его покидает. Брим
лежал еще долго, пока не впал в полубессознательное состояние,  лишь  смутно
напоминающее сон.
   Очнулся он внезапно, услышав тихий плач на соседней подушке.
   - Марго, что с тобой? - горячечно зашептал он. - Что случилось?
   При слабом свете настенного обогревателя он  видел,  как  тушь  с  ресниц
течет у нее по щекам.
   Но она зарылась головой в подушку и  расплакалась  еще  пуще,  сотрясаясь
всем телом. Всерьез обеспокоенный, Брим обнял  ее  и  гладил  ей  затылок  и
плечи, пока она не успокоилась немного и не  перестала  биться  в  рыданиях.
Тогда он шепнул ей на ухо:
   - Расскажи мне - в чем дело? Спрятав лицо в сгиб его руки,  она  потрясла
головой.
   - Я не хочу ничего рассказывать, Вилф, - но я должна. - Она  выскользнула
из постели, включила свет над раковиной и стала умываться.
   У Брима, как он ни был встревожен, вид ее ягодиц и длинных  стройных  ног
вызвал знакомое возбуждение. Марго Эффервик, бесспорно, была самой  желанной
женщиной во всей галактике. Что же у нее такое стряслось? Он прикусил  губу.
Остается набраться терпения и ждать, когда она захочет с ним поделиться.
   Обозрев себя в крохотном зеркальце. Марго наконец  вернулась  в  постель,
устроилась, подвернув под себя ноги, рядом с Бримом и взяла его руку в свои.
   - Сначала я думала, - начала она, глядя на него  очень  серьезно,  -  что
лучше будет скрыть это от тебя на какое-то  время.  -  Она  тихо  вздохнула.
Светящийся обогреватель окружал ее волосы золотым ореолом. - Но в эту ночь я
вдруг проснулась от страха, что если я это сделаю, то потеряю твое  доверие,
а значит, и тебя тоже, Вилф Брим.
   Ее покрасневшие  от  слез  глаза  смотрели  на  него  с  такой  неистовой
страстью, что он приподнялся, сел и сказал тихо:
   - Я слушаю тебя, Марго.
   Словно в молитве -  ему  доводилось  видеть,  как  люди  молятся,  -  она
склонила голову, на миг закрыла глаза и посмотрела прямо на него.
   - Я беременна, Вилф, - прошептала она торопливо, словно ей  не  терпелось
избавиться от этих горьких слов. - Через  неполных  восемь  месяцев  я  рожу
Рогану сына.
   Словно с  расстояния  тысячи  кленетов  Брим  почувствовал,  как  у  него
пресеклось дыхание, и ощутил, как острый нож повернулся внутри.
   - Сына? - еле слышно повторил он.
   - Да, - подтвердила Марго, не сводя с него глаз. - Я долго  увиливала  от
этого, но.., короче, после путешествия по Лиге  мы  несколько  недель  назад
оказались в Тарроте. Роган  торговал  у  "Горн-Хоффа"  три  их  истребителя,
которые хочет приспособить для гонок на Кубок Митчелла;  и  ты  можешь  себе
представить, как развлекает важного клиента такой концерн, как  "Горн-Хофф".
- Марго беспомощно развела руками. - Словом, после пышного банкета с большим
количеством логийского я крайне нуждалась в  чьем-то  обществе,  и  Роган  в
кои-то веки меня не подвел. Если это может тебя утешить, я почти  все  время
думала  о  тебе...  Ну,  в  общем,  я  только  утром   вспомнила,   что   не
предохранялась, а в чужой стране неудобно  было  обращаться  за  медицинской
помощью такого рода. И потом, Роган просто убил  бы  меня  -  он  так  долго
старается. Ну вот, - угрюмо завершила Марго, все так же глядя Бриму в глаза,
- теперь ты все знаешь.
   Брим, поборов свои эмоции, осторожно взял ее за подбородок.
   - Все в порядке. Это должно было случиться рано или поздно. -  Но  он  не
чувствовал  того,  что  говорил.  Он  смотрел  на  ее  маленькие  груди,  на
чувственный изгиб ее живота и понимал, что далеко не все в  порядке.  Вместо
обычного возбуждения при виде  золотого  треугольника  ее  волос  он  ощутил
леденящее дуновение. Словно Ла-Карн был здесь всю ночь и следил за ними.
   - Что с тобой, Вилф? - заволновалась Марго.
   - Ничего. Все хорошо. Просто я, наверное, был не  совсем  готов  к  такой
новости.
   Марго тихонько поцеловала его руку.
   - Как и я неделю назад. - В порыве тревоги она обвила руками его  шею.  -
Обними меня, Вилф. Я не хочу, чтобы это встало между нами.
   Брим опустил ее голову на подушку.
   - Видит Вселенная, я люблю тебя. Марго, - люблю больше  жизни.  А  завтра
буду любить еще сильнее - и так каждый день, который мне суждено прожить.  -
Это не было штампом - он отвечал за каждое  слово.  Он  коснулся  губами  ее
мокрых ресниц и нежно поцеловал ее в губы.
   Она стиснула пальцами его плечи, и дыхание ее сделалось прерывистым. Губы
приоткрылись, язык скользнул ему в рот, и она повернулась на  бок,  ритмично
прижимаясь к нему бедрами.
   - Вилф, - простонала она, - я хочу тебя снова...
   И тут на Вилфа Брима обрушилась паника - он был не готов. Он стиснул зубы
и сосредоточился.
   - Вилф, - торопила она, закинув на него ногу, - скорее! У  меня  осталось
не больше метацикла. - Она-то была в полной готовности, сомневаться  в  этом
не приходилось.
   Не доверяя себе, Брим на всякий случай проверил рукой. Факт был налицо.
   - Не получится, - сознался он со стоном. - Я не могу.
   - Что такое?
   - Не могу, - прохрипел он, опрокинувшись на спину.
   - Ох, Вилф, бедный ты мой, - испуганно прошептала она. Накрыв  его  своим
телом, она охватила ладонями его лицо и осыпала его  неявными  поцелуями.  -
Это ничего, - шептала она в порыве сострадания. - Ты ничего  не  должен  мне
доказывать, никогда. Я люблю тебя - остальное не в счет.
   Но Брима ничто не могло утешить.
   - Великая Вселенная, - процедил он сквозь стиснутые зубы, - я  и  в  этом
тебя подвел.  -  Он  высвободился  из-под  Марго  и  спустил  ноги  на  пол,
вцепившись в простыню, как в единственный якорь спасения.
   Марго привстала на колени, обхватив его за шею.
   - Вилф, Вилф, - рыдала она. - Что же я с тобой сделала?
   - Ты не виновата, - прерывающимся голосом ответил он. - Просто..,  просто
не могу я больше обманывать сам себя. - Он закрыл лицо  руками,  обуреваемый
горькими чувствами.
   Ее рука внезапно коснулась его между ног.
   - Милый мой Вилф, - шепнула она, увлекая его обратно в постель.
   Но ее намерению не суждено было осуществиться. В дверь тихо  постучались,
и Армбридж, шофер Марго, сказал:
   -  Мадам,  мы  должны  поторопиться.  Слуги  сегодня  поднимутся   раньше
обычного.
   Марго застыла рядом с Бримом.
   - Да, Армбридж, я слышу, - отозвалась она. - Сейчас выйду. - Помедлив  не
больше клика, она взяла Брима за щеки и крепко поцеловала в губы. - Вилф,  -
сказала она, соскакивая с постели и одеваясь,  -  ты  не  должен  позволить,
чтобы это на тебя повлияло. - Она нахмурилась, сражаясь с  пуговицами  своей
нарядной блузки, и снова повернулась к нему. - Ты сейчас не меньше  мужчина,
- заявила она, подбоченясь, - чем ночью, когда заставил меня перебудить весь
дом своими стонами.
   Еще не оправившийся от шока Брим мог только сидеть и  смотреть,  как  она
надевает туфли. В конце концов он все-таки встал и подал ей плащ.
   - Не знаю, что и сказать, Марго, - с трудом выговорил он.
   - Вилф, - с искренним участием произнесла она, - посмотри на меня. Ты  не
единственный, с которым такое случалось. Я...
   В дверь постучали уже настойчивее, и Армбридж прошептал:
   - Мадам...
   - Иду, - бросила она. - Вилф, у тебя все будет хорошо, правда?
   Брим, собрав остатки своего "я", выпрямился - он чувствовал  себя  полным
дураком, стоя голым перед этой изысканно одетой женщиной.
   - Я уже в порядке, - сказал он, нервно теребя ее кольцо, висящее  у  него
на шее. Оно показалось ему неестественно холодным. - Не беспокойся обо мне.
   - Ты уверен, Вилф?
   - Можешь не сомневаться. - Он обнял  ее  и  поцеловал  в  губы.  Армбридж
продолжал скрестись в дверь. - А теперь иди.
   - Никогда не забывай, что я люблю тебя, милый.

   Ты в сердце жив моем, а я в твоем -
   Так по веленью рока повелось.
   Что б ни случилось, мы всегда вдвоем -
   И все едино, вместе мы иль врозь.

   Сказав это. Марго открыла дверь и исчезла в мгновение ока.
   Все тяжкие годы, последовавшие за первым налетом адмирала Кабула Анака на
Карескрию, когда погибли  все  родные  Брима,  он  думал,  что  без  остатка
выплакал все отпущенные ему слезы.
   Как выяснилось, он ошибался.

Глава 2

КЛАВДИЯ

   За полметацикла до рассвета Брим кое-как  оделся  и  вышел  на  холодную,
слякотную улицу. Все лучше, чем сидеть в своей конуре, где свежа еще  память
о его последнем и самом болезненном провале. Он не в силах  думать  об  этом
снова и снова.
   Долгий срок спустя он, потерявший всякое чувство  времени  и  продрогший,
оказался у озера Мерсин, у материкового конца дороги, ведущей на  остров,  к
Авалонскому  космопорту.  Он  устал  и  проголодался,  но  никакая  сила  во
Вселенной не заставила бы его вернуться на место своего позора.  Хуже  всего
был холод - обогревательные элементы в одежде Брима давно уже истощились,  а
без них легкая куртка плохо защищала от  резкого  озерного  ветра.  Если  бы
"Джеймстаун" продержался еще один рейс, Брим выкупил бы у  старьевщика  свой
костюм с подогревом. А теперь, как видно, остается радоваться тому,  что  он
вообще хоть во что-то одет.
   Брим оглядел убогие приозерные улицы. Он не бывал в этой части  города  с
кадетских времен, когда ходил сюда в поисках.., развлечений. Брим решительно
потряс головой - неуместно думать об этом после того, что случилось  сегодня
ночью. Его внимание привлекла длинная очередь. Стоящие в  ней  плохо  одетые
люди ежились под мокрым снегом, засунув руки в карманы и  прижимая  локти  к
бокам, чтобы сохранить тепло. Дождавшиеся своей очереди входили по одному  в
какой-то закопченный склад - такие строения тянулись вдоль всего берега -  и
время от времени выходили в другую дверь. Одни  при  этом  присоединялись  к
кучке, собравшейся на  конце  короткого  мола,  другие  же,  шаркая  ногами,
исчезали в окрестных улицах.
   Те, что собирались на молу, чем-то отличались от прочих. Брим нахмурился,
пытаясь сообразить, чем же. Внезапно он понял:  они  ходили  враскачку,  как
профессиональные космонавты, умеющие приспособиться к любой силе тяжести.
   Брим встал в конец очереди за тощей,  угловатой  женщиной  с  крючковатым
носом, торчащим подбородком и рябинами на лице. Но глаза ее  сразу  выдавали
космолетчицу - они были сощурены, как у всех  людей,  постоянно  глядящих  в
пустоту космоса. Она была  одета  в  линялый  имперский  китель  без  знаков
различия,  плотные  шерстяные  брюки  и  поношенные  флотские   сапоги,   на
стриженных седых волосах - фуражка.
   - Что дают? - спросил ее Брим.
   - В наше время даром ничего не дают, - фыркнула она,  -  особенно  бывшим
Синим Курткам. Где вы были после Гаракского договора, мистер? О КМГС слыхали
что-нибудь?
   Брим посмотрел ей в глаза и ответил без всяких эмоций:
   - Сдается мне, я был там же, где  и  вы.  И  о  КМГС  очень  даже  хорошо
наслышан.
   Женщина, притопывая ногами, устремила взгляд к началу очереди.
   - Я так и думала.
   - Вы так и не сказали мне, за чем эта очередь.
   - А вы и не спрашивали.
   - Верно - не спрашивал. Так за чем очередь? - Он и сам уже стоял, не зная
еще, за чем. За ним уже заняли очередь с десяток оборванных  фигур.  Женщина
презрительно засмеялась.
   - Вам, я вижу, в таких стоять еще не приходилось, мистер  бывший  офицер.
Но с каждым днем вашего брата становится все больше.
   - Вы так и не сказали мне...
   - За работой очередь,  вот  за  чем.  МГЛ.  Межгалактические  Линии.  Они
набирают людей для физической работы. Матросами - понятно?
   Брим  кивнул.  Он  слышал  об  этом,  но  раньше  ему  действительно   не
приходилось... Зато теперь,  похоже,  самое  время,  -  нахмурился  он.  Его
финансы почти совсем истощились после ужина с Марго и бутылки логийского. Он
долго боролся с ней за право оплачивать расходы, и  наконец  она  сдалась  -
затем, видимо, чтобы сохранить остатки его гордости. Дорого эта гордость ему
обошлась. Он задолжал недельную плату за квартиру, а от  хозяйки  сочувствия
не дождешься. В такой ситуации надо  либо  браться  за  любую  работу,  либо
принимать чью-то  помощь.  Иначе  он  вольется  в  растущие  ряды  бездомных
ветеранов,  ночующих  у  чужих  дверей  или  под  мостами.  Хотя  даже   это
предпочтительнее, чем быть объектом благотворительности.
   Брим остался в очереди и стал двигаться с ней.  Почти  все,  что  у  него
имелось, было на нем, и он не мог себя принудить вернуться  домой.  В  конце
концов он вошел в  сравнительно  теплое,  но  крайне  убогое  помещение.  На
облупленных стенах висели голоплакаты, рекламирующие лайнеры  МГЛ.  Один  из
них, расположенный под голой лампочкой и изображающий город  с  целой  сетью
каналов, возвещал:

   Авалон - Азурн
   Корабль "Одиссей"
   Отправление каждые две недели.
   Заблаговременно покупайте билеты
   На
   ГОНКИ МИТЧЕЛЛА
   В Магеллане, столице Азурна

   Брим стиснул  зубы.  Гонки  Митчелла.  Вместо  плаката  перед  ним  вдруг
возникла обнаженная Марго - она спала с Ла-Карном и зачала от  него  ребенка
после покупки у "Горн-Хоффа" машин, предназначенных для участия в этих самых
гонках!
   - Послушайте, мистер, - обратился к нему человек за ободранным письменным
столом, - время всем нам дорого. Ваш космический стаж? - У клерка был жирная
ряшка, и он носил полувоенную форму Межгалактических Линий. Он сильно  потел
в своем теплом  кителе,  близоруко  вглядываясь  в  допотопный  компьютерный
дисплей.
   - Двадцать два года, из них почти пять во Флоте, - ответил Брим, стараясь
не смотреть на плакат. Он рано начал летать, даже для карескрийца.
   Толстяк, скорчив фимасу, поднял на него глаза.
   - Даже если допустить, что я вам поверю, какого рода работу вы ищете?
   Брим заставил себя сосредоточиться. Что он, собственно, умеет? Пилотов  в
таком месте, конечно, нанимать не станут.
   - Скорее, мистер, - поторопил клерк. -  Думайте  быстрее  или  пропустите
следующего. - Он вытер нос толстым пальцем.
   - Грузчиком могу быть, - пробормотал  Брим.  До  того,  как  он  выучился
летать на опасных рудовозах, обеспечивших ему допуск в Академию  Космогации,
Брим занимался физическим трудом.
   - Грузчики. - Толстяк забарабанил пальцами по клавиатуре. - Вам  повезло:
есть пара мест на корабле  "Процветающий"  -  большой  лайнер,  отправляется
сегодня вечером на Гадор-Гелик, в город Аталанту. На вид вы парень крепкий -
им должны подойти. Но в МГЛ вы прежде не служили - по крайней  мере  не  под
фамилией "Брим". Поэтому вам дадут дополнительную работу на камбузе.
   Брим подумал немного: по крайней мере у него будет  сухое,  теплое  место
для ночлега. Если исходить из нынешних обстоятельств, уровень его жизни даже
улучшится.
   - Да шевелись же, Брим. Там  снаружи  стоят  люди,  которые  возьмут  эту
работу не раздумывая.
   - Согласен, - сказал Брим.
   - Где ваши вещи? - спросил  клерк.  -  Вам  нужно  будет  отправиться  со
следующим катером.
   - Все мое при мне, - ответил Брим.
   - Хорошо, - толстяк  снова  склонился  над  пультом,  -  все  в  порядке.
Запомните: вы нанимаетесь в оба  конца,  и  существуют  законы,  запрещающие
покидать  корабль  в  середине  рейса.  Никто  не  станет  обеспечивать  вам
бесплатный проезд в Аталанту, сколько бы рабочих рук там  ни  требовалось  в
связи с восстановлением города, ясно?
   - Ясно, - сказал Брим - ему не т