илась к нему.
   - Марго! - ахнул он. Сердце чуть не выскочило у него из груди. - Марго!
   Его руки сомкнулись вокруг ее мягкого благоухающего тела, губы  прижались
к ее губам, и рассудок отключился. Когда он наконец открыл глаза, ее все еще
были закрыты. Он подождал, когда ее дыхание успокоится, и поцеловал ее веки,
соленые и мокрые от слез.
   - Марго, - прошептал он. - А я уж думал, что больше тебя не увижу.
   Она кивнула и открыла глаза, заглянув точно в самую его душу.
   - Я так за тебя боялась - каждый час,  каждый  миг.  Мне  кажется,  будто
прошли миллионы лет. Брим прижался к ней щекой.
   - Но я все-таки дожил до этого дня. Она стиснула его в объятиях.
   - О Вселенная! Как же я скучала по  тебе,  Вилф.  -  Она  долго  молчала,
словно перебарывая себя, и наконец сказала, прикусив губу:
   - Ты все еще любишь меня теперь, когда все так изменилось? -  И  умолкла,
словно боясь говорить дальше.
   - Ты хочешь сказать - когда у тебя появился ребенок?
   - Ну да, конечно. - Она повернула голову так, чтобы снова посмотреть  ему
в глаза. - У меня теперь появилась новая, очень важная часть, и  она  скорее
всего просуществует столько же, сколько и я. Сможешь ли ты смириться с этим?
   У Брима что-то сжалось внутри, неожиданно для него самого. Здесь, в  этой
комнате, он не мог ответить на вопрос Марго так, как мог бы  сделать  это  в
другом месте. Весь последний год он много думал о ее материнстве и знал, что
способен это принять. Но сейчас? Он умоляюще воздел руки.
   - Я не знаю, Марго, - с болью выговорил он. - Я никогда не думал о  твоем
сыне с этой точки зрения.
   - Тебе придется подумать, Вилф. - Она мягко высвободилась из его объятий.
- Я пыталась высказать тебе это в письме, которое взялся передать Онрад.  Но
мне, наверное, не удалось.
   Брим разглядел ее наряд: белая шелковая блузка, черная бархатная  юбка  и
сапожки на высоких  каблуках.  Ее  светлые  волосы  были  уложены  в  пышную
прическу, шею украшала нитка жемчуга. Выглядела она, как всегда, потрясающе.
   - Наверное, я прочел в твоих словах то, что мне хотелось, - сознался  он,
- а не то, что хотела сказать ты. - Он подвел ее  к  банкетке,  они  сели  и
погрузились в молчание, которое длилось, казалось, целую вечность. Наконец в
голове Брима сложился простой вопрос, точно отражающий суть ее  проблемы.  -
Послушай - а знаю ли я хоть немного эту новую Марго?
   - Это честный вопрос, Вилф. - Она снова посмотрела ему в глаза:
   - Я отвечу тебе: отчасти да. Но только отчасти.
   - Ты все еще любишь меня? - спросил он.
   - Больше, чем когда-либо,  -  так  мне  кажется.  -  Марго  улыбнулась  и
нахмурилась одновременно, как умела только она. - Но Редьярда я тоже  люблю.
По-другому, конечно. Важно понять, что свою привязанность к нему я черпаю не
из  какого-то  "любовного  резервуара"   внутри.   Это   нечто   большее   -
сверхчувство, если хочешь. - Она бросила на Брима  умоляющий  взгляд.  -  Ты
хоть что-нибудь из этого понимаешь?
   Брим подумал немного. Да, он понимал -  быть  может,  потому,  что  очень
этого хотел. Он не мог понять одного: какие  чувства  он  сам  испытывает  к
этому ребенку. Он содрогался при мысли о том, какое действие оказал на  него
ребенок Рогана Ла-Карна еще задолго до своего появления на свет.  Брим  взял
Марго за руку.
   - Что ж - начнем все сначала? Я хотел сказать... - Он потряс головой,  не
находя слов.
   - Не знаю, - с грустной усмешкой ответила она. - И даже не очень понимаю,
что это значит - начать все сначала. Может, мне раздеться прямо сейчас?
   Брим перевел дух, ощутив знакомое возбуждение.
   - Пожалуй, не помешало бы. Во всяком случае, это всегда нам помогало - до
той самой ночи...
   - Вилф, - тихо засмеялась Марго, приложив  мягкую  руку  к  его  щеке,  -
забудь о той ночи в Авалоне. Твоей вины в этом не было - ведь на тебя  тогда
ополчилась вся Вселенная. А на этот раз, - печально добавила она, -  дело  и
вовсе не в тебе. Дело во мне. По-твоему, мы сидели бы здесь вот так, будь  я
прежней? Уж ты-то должен знать, что нет. Мы бы уже шумно трахались  на  этой
самой банкетке - и плевать мне было бы, кто там подглядывает за  нами  через
шпионские глазки.
   - Это значит, что ты больше не хочешь меня? Марго вздохнула:
   - Мне кажется, это не те слова, Вилф. Я чувствую себя почти так, будто мы
только что  кончили  и  я  расслабилась  после  хорошего,  долгого  оргазма.
Наверное,  голова  у  меня  все  еще  занята  другим,  и  это   не   слишком
способствует.., ну.., продолжению нашего прежнего  романа,  когда  мы  могли
пролететь полгалактики, чтобы провести вместе одну ночь. Ты хоть  что-нибудь
понимаешь из того, что я пытаюсь сказать тебе, Вилф?
   Брим нежно обнял ее за плечи.
   - Да нет, вряд ли.
   - Но ты переживешь это, правда?
   - Не уверен, - нахмурился он, удивившись собственным словам. Что-то очень
сильно изменилось с той ночи в его убогом жилище -  но  он  так  и  не  смог
определить, что же именно, а может быть, и не хотел.
   - Ч-что же тогда с нами будет? - испугалась вдруг Марго.
   - Да то, что мы сами захотим, - ответил  он,  снова  подивившись  полному
отсутствию эмоций в себе, и взял  ее  руку  в  свои.  -  Лишь  бы  только  я
продолжал любить тебя по-настоящему - а ты меня,  Марго.  Мне  кажется,  нам
остается одно: ждать. Когда-нибудь мы снова будем вместе.
   Марго порывисто обвила его руками.
   - Ты правда так думаешь, Вилф? Правда?
   - Когда-нибудь я докажу тебе это, Марго. Но ты сама  скажешь  мне,  когда
это время придет. - Он пристально посмотрел ей  в  глаза.  Они  поднялись  и
постояли, обнявшись, пока индикатор  времени  не  подал  сигнал  из  сумочки
Марго.
   - Мне пора, - сказала она.
   - Дай мне знать, когда время придет, -  произнес  Брим,  ощущая  странную
пустоту внутри.
   - Да, милый, - шепнула Марго, отодвинув стенную панель, - непременно. - В
темном коридоре ее ждали два шофера в бело-зелено-красной форме  Торонда.  -
Теперь,  когда  мое  заточение  кончилось,  мы  будем  видеться  чаще.  И  я
обязательно дам тебе знать. Я прокричу это на всю Вселенную. - Она сжала его
руку и пошла прочь по коридору, а панель бесшумно закрылась за ней.

***

   Последующие дни Брим и Молдинг почти целиком проводили  на  месте  гонок,
вовсю используя гостевые пропуска "Допуск во все зоны", которые получили как
члены  гоночного  комитета  Имперского  Звездного  Общества.  Поначалу   они
стеснялись заглядывать в ангары, где готовились к состязаниям звездолеты. Но
потом, ощутив всю степень свободы, которую давали им  пропуска,  обошли  все
ангары до единого - Молдинг в форме, Брим в скромном штатском  костюме  -  и
осмотрели все, что только можно было осмотреть.
   Гоночные суда казались крошечными по сравнению с обычными звездолетами  -
экипаж самых крупных составлял максимум  два  или  три  человека.  Аппараты,
парящие на гравиподушках, были самыми разнообразными и по форме, и по стилю.
Одни стройные и грациозные, что обеспечивало  условия  старта  и  посадки  в
атмосфере,  другие  неуклюжие,  явно  рассчитанные  на  максимально   мощный
двигатель  при  минимальном  соотношении  массы  и  тяги.  Третьи  полностью
игнорировали атмосферу, полагаясь на то,  что  разовьют  нужную  скорость  в
безвоздушном пространстве, где проходила основная часть гонок. Но была у них
и общая черта: все они отличались яркостью красок. "Раутор РСЗ-5"  с  Азурна
сверкал  серебром,  и  красно-белые  полоски  тянулись  от  его  миниатюрных
гиперэкранов  до  дюз   основного   двигателя.   "Дампьер   ДА-39",   первый
отечественный  аппарат,  созданный  на  Торонде,  поражал  оранжево-зелеными
тонами,  национальные  же  цвета  шли  вертикальными  полосами  на  огромных
выступах его гравигенераторов. Строгий "Гантгейзер ГА-209В1",  машина  Лиги,
весь был чисто-белым, включая краны-спонсоны  и  надстройку.  "Велон-451"  с
Беты Ягоу был ярко-зеленым с бледно-желтыми заклепками, обведенными  черными
кольцами. Брима, проведшего все свои космические годы на облезлых  рудовозах
или  по-уставному  темных  кораблях  Флота,   это   яркое   зрелище   просто
завораживало.
   На  продуваемом  всеми  ветрами  озере  Тегелер  кишели   прогулочные   и
туристические суда, и их пенные следы выделялись  на  глубокой  синеве,  как
белые ленты. В порту с рокотом садились  и  взлетали  пассажирские  лайнеры,
связывая столицу Лиги с самыми удаленными уголками галактики. То и дело один
из гоночных аппаратов шел на взлет, и всякое  движение  на  озере  замирало,
пока он не заканчивал свой испытательный полет.
   А на заднем плане стояли  грозные  ряды  военных  кораблей,  ощетинившись
дулами разлагателей. Брима от них пробирала дрожь: КМГС явно в упор не видел
этих кораблей. Но когда придет время воевать - а оно придет, - останется  ли
в Империи флот, чтобы противостоять им?
   Территория гонок включала в  себя  большую  бетонную  площадку  на  южном
берегу  озера.  На  ее  наземном  конце  высился  павильон  для  публики   с
колоссальной прозрачной крышей, которую опускали  в  случае  дождя.  По  обе
стороны от павильона располагались ангары,  все  одинаковые,  цилиндрической
формы - только населяющие их команды придавали  им  какие-то  индивидуальные
черты. Перед каждым имелся свой "стандартный" гравибассейн, размеры которого
были оговорены задолго до начала гонок. С них гоночные суда будут стартовать
и на них же возвращаться, как торговые корабли, о которых мечтал Митчелл.
   Каждый ангар успел приобрести характерный облик своего сектора галактики.
В хозяйстве Лиги четыре новых  блестящих  "Гантгейзера"  скромно  стояли  на
заднем плане, а вдоль стен тянулись полки с разложенными в идеальном порядке
инструментами - ими пользовалась  целая  армия  техников  в  белых  халатах,
кишевших вокруг двух машин, которые готовили к гонкам. Брим  только  головой
качал, глядя, как пунктуальные механики исполняют учебные  задания  точно  в
срок под руководством Контролера с большим хронометром в руке. Они  выиграют
вторые гонки подряд, нечего в этом и сомневаться. Брим гадал,  когда  же  он
встретится со своим старым врагом Киршем Валентином.
   Если техническая команда Лиги работала четко,  как  машина,  вокруг  двух
изящных "Дампьеров" Торонда кипела самая беспорядочная активность. Аппаратов
не было  видно  под  роем  облепивших  их  механиков.  Брим  был  достаточно
подкован, чтобы и к этой команде относиться вполне серьезно, несмотря на его
личное отношение  к  Рогану  Ла-Карну.  Марио  Марино  строил  первоклассные
звездолеты.
   В ангаре Азурна у Брима имелись близкие друзья, и он намеренно откладывал
этот визит напоследок. В противном  случае  он  ничего  другого  бы  уже  не
увидел. Когда они  с  Молдингом  наконец  явились  туда,  их  встретили  как
полноправных членов команды. Друга Брима, Арама из Нашхенов, в тот  день  не
было на планете, но остальные оказали  имперским  пилотам  прием  как  самым
высокопоставленным лицам.
   Несколько метациклов спустя, после большого количества логийского вина  и
самого детального осмотра азурнийского "Раутора РСЗ",  Брим  и  Молдинг  уже
сели в свой глайдер, но тут Тоби заметил длинный шикарный  "майестат-барон",
следующий от кабеля к ангару Лиги.
   - Непростая тачка, - сказал он. - Может, подъедем посмотрим?
   - Неплохая идея, - хмыкнул Брим. - С нашим пропуском мы, в конце  концов,
всюду свои.
   - Точно, - саркастически согласился Молдинг. - Как братья родные.
   Не подключая машину к кабелю, Брим проложил более или менее  прямой  курс
через три стоянки при помощи одних педалей.
   - Терпеть не могу эти путеводные нити, - буркнул он, пересекая кабели под
прямым углом.
   - Если ты будешь продолжать в том же духе,  братец  Брим,  -  укоризненно
молвил Молдинг, - тебе придется плохо, когда захочешь получить гражданство в
Лиге.
   - Да-а, - весело согласился Брим. - Я и сам  об  этом  подумывал.  -  Они
промчались через декоративный сквер, обогнули  фонтан  в  облаке  крутящихся
лепестков и въехали на автостоянку перед ангаром Лиги. Лимузин уже  подкатил
к самым дверям, и часовой в серой форме легионера вытянулся, отдавая  честь.
Подтянутый лейтенант смерил Брима и Молдинга сердитым взглядом  -  следовало
понимать, что часового здесь выставили не только в церемониальных целях.
   Брим, ухмыляясь, щегольски отсалютовал офицеру и стал  смотреть,  как  из
лимузина выгружаются пассажиры - все как один Контролеры.
   Первым вылез тяжеловесный  галитир  -  эквивалент  имперского  командора.
Совершенно лысый под остроконечным шлемом, он имел широченные плечи и мощный
торс - казалось, что черный мундир на  нем  трещит  по  всем  швам.  За  ним
последовала  крошечная,  заметно  прихрамывающая  женщина  средних   лет   -
обергалитир. К ним присоединилась  цветущая  атлетически  сложенная  дама  в
звании префекта, намного моложе их обоих.
   - М-м, - одобрительно вскинул брови Молдинг, - вот это уже гораздо лучше.
   - Возможно - но держу пари, в постель она берет бластер.
   - Это большое неудобство, - сморщил нос Молдинг.
   - И не говори.
   Последним из лимузина вышел высокий, хорошо сложенный провоет - его  вид,
даже сзади, заставил Брима ощетиниться. Лейтенант почетного караула  тут  же
взял его под локоть и сказал что-то, кивая в сторону двух имперских  пилотов
на стоянке.
   - Похоже, на тебя жалуются, - сказал Молдинг.  -  Это  тебя  научит,  как
разъезжать по местным клумбам.
   Высокий  провоет,  по-прежнему  стоя  к  ним  спиной,  небрежно  отпустил
легионера и сказал что-то своим  спутникам.  Префект  ответила  ему  что-то,
кивнула и вслед за двумя офицерами прошла в  ангар.  Провоет  повернулся  на
каблуках и прищурился, вглядываясь в вечерний  сумрак.  В  свете  прожектора
стали ясно видны его аристократические черты.
   Брим невольно затаил дыхание.
   - Приятель твой, никак? - спросил Молдинг.
   - Знакомый, - процедил сквозь зубы Брим. - Встречались пару раз во  время
войны. Его зовут Кирш Валентин.
   - То-то мне показалось, что я его знаю, - угрюмо сказал Молдинг.  Провоет
направился к ним, постукивая каблуками по бетону.
   Брим прислонился к машине,  весь  во  власти  дурных  воспоминаний.  Этот
человек воплощал собой все, что было ему омерзительно.  Но  внезапно  бурные
эмоции сменились ледяным  спокойствием  -  почти  так  же,  как  на  мостике
звездного корабля, когда он готовился к бою. Он сделал  два  шага  вперед  и
замер, подбоченясь и расставив ноги. Это территория Валентина, но  следующий
ход будет за ним.
   Провоет остановился, не доходя до Брима, улыбнулся и щелкнул каблуками.
   - Ну что ж, мой бывший и будущий противник, -  сказал  он,  снимая  белую
перчатку и протягивая руку. - Давно мы не виделись, верно? - От  него  пахло
одеколоном и тайм-травой.
   Брим пожал протянутую руку, холодную и сухую.
   - Недостаточно давно, - сказал он с легкой усмешкой. - Для нас обоих.
   - Ах, Брим, - засмеялся Валентин, - вы, граждане  Империи,  относитесь  к
жизни чересчур серьезно. Война окончена, друг мой. И  забыта.  Мы  не  враги
больше,  только  соперники.  Подумайте  над  тем,  что  говорит  ваш  бывший
сослуживец Пувис  Амхерст.  Это  его  организация.  Конгресс...  -  Валентин
сморщил нос.
   - Межгалактического Согласия, - подсказал Брим  так,  словно  непристойно
выругался. Он слышал, что этот трус Амхерст - когда-то  первый  помощник  на
К.И.Ф. "Свирепый" - стал важным лицом в КМГС, но не  представлял,  насколько
тот знаменит.
   - Да, верно - Конгресс  Межгалактического  Согласия,  КМГС.  Вам  следует
прислушаться к тому, что они говорят. За этой организацией будущее - будущее
без агрессии и конфликтов. Впрочем, - улыбнулся он  с  великодушным  жестом,
ранившим Брима в самое сердце, - ведь вы больше не носите мундир?
   - Несмотря на шайку предателей из КМГС, некоторые мои  друзья  продолжают
его носить, - сквозь зубы ответил  Брим.  -  Познакомьтесь:  коммандер  Тоби
Молдинг, Кирш Валентин.
   Валентин щелкнул каблуками и слегка поклонился, не подавая руки.
   - Знакомство с вами делает мне честь, коммандер.
   Молдинг улыбнулся на эту мелкую шпильку и ответил:
   - Это верно.
   В глазах Валентина блеснули гнев и презрение.
   - Очко в вашу пользу, коммандер, - признал он и стал  рассматривать  свои
ухоженные ногти, непроизвольно скаля зубы. -  Какая  жалость,  -  сказал  он
наконец, - что Империя не сумела подготовить корабль к гонкам этого года. Но
мне сказали, что вы сегодня уже осматривали наш  "Гантгейзер  ГА  209В-1"  и
поэтому должны знать, что победа в любом случае будет за нами. Надо  же  нам
получить хоть какую-то компенсацию.
   - Гонки выигрываются только при пересечении  финишной  черты,  -  заметил
Молдинг. - Я не знал, что сегодня уже состоялись какие-то официальные рейсы.
   - Дорогой мой Молдинг, - засмеялся Валентин, выставив ладони перед собой,
- гонки, конечно  же,  должны  состояться,  но  разве  могут  быть  какие-то
сомнения относительно их исхода?
   - Будь я неладен,  если  признаю  за  вами  победу,  Валентин,  -  горячо
возразил Молдинг. - Как бы ни был хорош с виду ваш  новый  "Гантгейзер",  он
еще должен проявить себя самым быстрым. А до тех пор многое может случиться.
   - Может - но не случится. Мы ничего  не  оставляем  на  волю  случая.  Вы
увидите, что это правда, когда я лично одержу победу  на  своем  корабле.  -
Валентин  хищно  прищурился.  -  Да  и  на  следующий  год  ваш   несчастный
"Шеррингтон" не произведет ничего такого,  что  сможет  сравниться  с  новой
конструкцией "Гантгейзера". Вы уж мне поверьте. Я же видел модель.
   - На следующий год я буду  счастлив  обсудить  с  вами  всех,  кто  будет
участвовать, - сказал Брим. - А пока что мне еще этот год надо переварить.
   - Это верно. Вы ведь, полагаю, будете присутствовать на финише?
   - Рассчитываю на это. Я ни за что не упустил бы такую возможность.
   - Это хорошо, - сказал Валентин, натягивая свои белые перчатки. - Значит,
вы увидите, как я одержу победу. - Он цинично ухмыльнулся. - Это  подготовит
вас к будущему году - если Валериан с вашими дурацкими медведями сумеет-таки
состряпать новый корабль.
   - Мы ведь увидимся и на будущий год, не так ли? - спросил Брим.
   - Обязательно, - заверил Валентин. - Но я не  хотел  спорить  с  вами  об
исходе гонок. Я пришел, чтобы лично пригласить  вас,  коммандер  Молдинг,  и
вашего штатского друга на прием  в  Канцлерстве,  который  состоится  завтра
вечером накануне состязаний. Кабул Анак прибыл в столицу ради такого случая,
и ему интересно будет познакомиться с вами обоими. Форма одежды, разумеется,
парадная.
   Брим посмотрел на своего спутника:
   - Что скажешь, Тоби? Могу поспорить, что ты  захватил  с  собой  парадную
форму, а мне в посольстве авось подберут что-нибудь подходящее.
   - Ясное дело, подберут, -  усмехнулся  Молдинг.  -  Провоет  Валентин,  я
принимаю ваше любезное приглашение. Я всегда питал надежду  познакомиться  с
прославленным адмиралом Кабулом Анаком.
   - Я тоже, - сказал Брим. - Кто  знает,  вдруг  нам  когда-нибудь  выпадет
честь быть представленными самому Негролу Трианскому?
   - Император не вечно будет в  изгнании,  граждане  Империи,  -  сощурился
Валентин. - Можете в этом не сомневаться. И тогда... -  Он  кивнул  какой-то
своей тайной мысли и продолжил:
   - Я уже предвкушаю удовольствие увидеть вас снова завтра вечером. -  Тема
Нефола Трианского была решительно  отброшена.  Валентин  вытянулся,  щелкнул
каблуками и зашагал обратно к ангару. Шестеро часовых, пропустив его, заняли
пост по обе стороны от входа, и над дверью вспыхнула надпись:
   ВХОД ВОСПРЕЩЕН Как видно, Лига сохраняла мирное обличье только в  светлое
время суток. Брим и Молдинг отправились в отель, погрузившись каждый в  свои
мысли.

***

   "
   Официальный  прием  устраивался  в  честь  гоночных   экипажей,   но   по
опубликованному списку приглашенных было ясно, что  это  мероприятие  скорее
рассчитано на влиятельных особ