оторых совсем было забросил, - но только не с Марго Эффервик Ла-Карн. После
первого же письма, отправленного на их  старый  секретный  адрес,  ее  шофер
Армбридж ответил ему, что  меньше  чем  через  неделю  после  их  последнего
свидания муж увез Марго в свой дворец в Рудольфе, столицу Торонда, и  всякая
связь с ней оборвалась.
   Однако Брим, отнюдь того не желая,  все  время  оказывался  в  курсе  дел
самого Ла-Карна. С приближением гонок на Кубок  Митчелла  средства  массовой
информации только о нем и трещали.  За  неделю  до  события  барон  сделался
весьма красноречив  на  предмет  своей  роли  в  покупке  двух  истребителей
"Горн-Хофф 380Б-5", которые его Звездное Общество выдвигало на соревнования.
Брим хотел бы  знать,  будет  ли  Марго  сопровождать  супруга  на  гонки  в
Магеллану, и если да, то как это отразится на ее беременности.
   День, когда известия о первом дне гонок достигли Аталанты  на  скоростных
пакетботах, Брим почти весь провел в космосе, выполнив полетов  почти  вдвое
больше обычного. Все  прочие  пилоты  под  разными  предлогами  остались  на
планете,  чтобы  посмотреть  репортаж  на  одном  из  громадных   трехмерных
мониторов базы. Брим заявился к себе такой усталый, что тут же повалился  на
койку и крепко уснул, не включив даже текущий выпуск  новостей,  на  которые
подписался.
   Все последующие дни состязаний Брим продолжал подменять  своих  коллег  с
раннего утра до поздней ночи. Лишь вечером финального дня  он  урвал  время,
чтобы ознакомиться с событиями. Так он одним из последних в Аталанте - да  и
во всей галактике, наверное, -  узнал,  что  переоборудованные  "Горн-Хоффы"
Ла-Карна сумели занять только третье место.
   Второе  место  досталось  старому  другу  и  помощнику  Брима  на  К.И.Ф.
"Непокорный" - крылатому Араму из  Нашхенов.  Молодой  уроженец  Азурна  вел
модель РЗС-1, построенную на новом заводе в Рауторе - завод  начал  работать
сразу, как только сектор освободился от оккупации Лиги. Брим так обрадовался
за азурнийца, что чуть не пропустил имя  главного  победителя.  Однако  лицо
этого блондина, снятого на фоне стройной последней модели "Горн-Хоффа" -  ТА
153-В32, - сразу привлекло его внимание. Прилипнув взглядом к  экрану,  Брим
включил информационный канал и убедился, что красивый оберпрефект  в  черной
форме Контролера - тот самый офицер Лиги. Брим не ошибся. Пилота звали  Кирш
Валентин. Многие годы одного  воспоминания  о  нем  было  достаточно,  чтобы
вызвать у Брима дикие спазмы гнева, а его вид произвел еще худшее  действие.
Эти жестокие голубые глаза когда-то бесстрастно смотрели на Брима, когда  он
лежал на холодной палубе вражеского корабля и ждал,  чтобы  смерть  избавила
его от пыток. Только  Госпожа  Удача  в  лице  лейтенанта-коммандера  Регулы
Коллингсвуд спасла Брима в тот день, и он  поклялся  когда-нибудь  отомстить
врагу. Потом ему представился шанс - но он потерпел неудачу.
   По  правде  сказать,  теперь  Брима  расстроило  не  столько  изображение
Валентина, сколько мелкая заметка в рубрике "Рождения":

   Редьярд  Грейффин  Азурн  Ла-Карн,  родители:  принцесса  Марго  Эффервик
Ла-Карн и Роган Ла-Карн, барон Торондский. Первенец  этой  влиятельной  четы
родился в Магеллане, на Азурне, во время финала гонок на Кубок Митчелла. При
родах присутствовала вдовствующая герцогиня Онорота  Ла-Карн,  правительница
Торонда. Она сообщает, что мать  и  сын  чувствуют  себя  превосходно  Барон
Ла-Карн в это время был занят в  жюри  состязания,  и  связаться  с  ним  не
представлялось возможным. Августейшее семейство планирует вернуться в Торонд
через несколько стандартных дней.

   Брим недолго размышлял обо всех  этих  событиях.  Он  был  слишком  занят
собственной судьбой,  чтобы  думать  о  вещах,  изменить  которые  он  не  в
состоянии. И он был уже не тот Вилф Брим, который улетел  с  Авалона  девять
стандартных месяцев назад.

***

   В  один  морозный  вечер,  когда  Брим  вернулся  с  базы  домой  и  стал
просматривать почту, его отвлек неожиданный стук в дверь. Нахмурившись  -  у
него было немного друзей, да и те редко ходили к нему в гости, - Брим открыл
дверь и попятился в радостном испуге.
   - Ник Урсис! Доктор Бородов! Во имя каждого  волоска  в  косматой  бороде
Вута, откуда вы взялись? - И он чуть не  вывихнул  руки  в  тщетной  попытке
обнять двух содескийских медведей, элегантно одетых в штатское.
   Урсис, более молодой, ректор знаменитого Дитясбургского  университета  на
планете ФСШ  Жив'от,  был  на  добрую  четверть  выше  Брима.  У  него  были
маленькие,  невероятно  въедливые  глазки,   рыжевато-бурый   мех,   длинная
аристократическая морда, увенчанная большим мокрым  носом.  Широкая  ухмылка
обнажала алмазные коронки на клыках. На голове  у  него  торчала  высоченная
яйцевидная шапка из курчавого меха - она закрывала  уши  и  добавляла  целый
ирал к его и без того внушительному росту. Черное до колен  пальто  с  двумя
рядами огромных золотых пуговиц и  бледно-желтым  кушаком  было  скроено  на
манер шинели - с воротником-стойкой, вышитыми обшлагами и  широким  подолом.
Темно-красные брюки стильно  нависали  над  теплыми  сапогами  до  пол-икры,
черными и такими мягкими, что кожа на лодыжках собралась складками. На левой
руке красовалась шестипалая перчатка из кожи офета, в правой медведь  держал
пузатую бутыль логийского.
   Другой медведь - Великий Князь, или доктор,  Анастас  Алексий  Бородов  -
владел огромными поместьями в лесном и озерном краю близ Громковы на главной
планете ФСШ Содеске. Он был каштанового окраса,  много  старше  Урсиса,  уже
порядком согбенный годами, и лишь немного возвышался над Бримом. Глаза  его,
однако, светились за старомодными роговыми очками молодым  юмором  и  острым
умом. Седеющая морда выглядела куда менее грозной, чем у его спутника,  зато
огромные бакенбарды придавали ему гораздо  более  интеллектуальный  вид.  На
Анастасе Алексии тоже было шикарное, до лодыжек, пальто из  плотного  серого
фетра, подпоясанное узким кожаным  ремешком.  В  раскрытом  вороте  виднелся
пиджак из более темного материала с  вышитыми  лацканами  и  тонким  золотым
шнурком вместо  галстука.  На  ногах  красовались  кавалерийские  сапоги  из
твердой  блестящей  кожи  и  с  декоративными  шпорами.   Курчавая   папаха,
расширяющаяся кверху, придавала его голове вид меховой воронки.
   - Ну что, юный Брим, - сказал Великий  Князь,  глядя  сквозь  очки  через
порог, - может, ты позволишь нам войти, чтобы выпить вина  и  потолковать  о
старых временах? Давненько мы не  собирались  вместе,  чтобы  обсудить  дела
галактики.
   - Это верно, Вилф Анзор, - поддержал Урсис. - Ты исчез на долгие  месяцы,
и это встревожило многих твоих друзей,  в  том  числе  и  меня  с  Анастасом
Алексием. Правду я говорю, доктор?
   - Чистую правду, Николай Януарьевич, - ответил Бородов,  многозначительно
глядя на Брима. - От старого снега и деревянных полов небо осенью синее, как
говорится.
   Брим  потряс  головой,  признавая  свое  поражение.  Смысл   содескийских
пословиц не давался человеческому разуму.
   - Вам виднее, - хмыкнул он, пропуская  гостей  в  квартиру  и  предвкушая
редкий вечер общения с друзьями.
   И вечер в самом деле начался так, как он предполагал.  Бородов  откупорил
бутыль и разлил превосходное логийское в скудный  набор  кф'кессовых  кружек
Брима. Когда кружки опустели, их перевернули вверх дном  и  потрясли  ими  в
воздухе, хором произнеся содескийский тост: "Мы под снегом,  под  дождем  на
Содеску  все  пойдем!"  Их  дружба  закалилась  под  огнем  разлагателей   в
бесчисленных отчаянных боях с Лигой Темных Звезд.
   А потом надо было рассказать тысячу старых историй... Тогда  в  них  было
мало смешного, но теперь они казались забавными до коликов... Храбрые  Синие
Куртки и корабли, оставшиеся ныне только  в  памяти  тех,  кто  не  перестал
почитать их... - все это было хорошо доступно пониманию как медведей, так  и
карескрийцев. Да, эти истории надо было рассказать, но они почему-то  так  и
остались  нерассказанными.  Содескийцы  были   полностью   поглощены   своей
теперешней миссией и больше ни о чем не могли говорить.
   - Так  вы  пересекли  полгалактики  для  того,  чтобы  присутствовать  на
собрании Имперского Звездного  Общества?  -  недоверчиво  переспросил  Брим,
когда  Бородов  вновь  наполнил  кружки.  -  Какой  интерес  для  вас  может
представлять это сборище любителей? Видели вы рухлядь, которую они выставили
на гонки? Да, смотрелась эта штука здорово,  но  летала  так,  точно  у  нее
астероид на хвосте -  49,78  М.  Валентин  одержал  победу,  показав  больше
шестидесяти двух.
   - Мы видели оба корабля и то, как они себя проявили, -  спокойно  ответил
Бородов, набивая хоггапойей свою трубку-земпа. -  Потому-то  мы  и  здесь  -
Федерация Содескийских Штатов как-никак входит в состав Империи.
   - Ясно. - Брим с  трудом  дышал  в  облаках  хоггапойи,  наполнивших  его
квартирку. Содескийцы любили этот запах, Бриму же он казался чем-то  средним
между паленой шерстью ягглора и радиоактивными выхлопами. - Но  я  не  знал,
что среди членов ИЗО есть содескийцы. Насколько я понимаю,  Общество  -  это
нечто вроде элитного клуба для состоятельных авалонцев.
   - Ты правильно понимаешь, дружище, - сказал  Бородов,  задумчиво  хмурясь
над своей трубкой, которая, несмотря на все его усилия, норовила  погаснуть.
- До войны звездные гонки и в самом деле были  исключительно  любительскими.
Влиятельные круги, которые их поддерживали, только  грелись  в  лучах  славы
спортсменов, не принимая в гонках личного  участия.  По  неписаным  правилам
гоночные суда покупались из списанных военных фондов, а  гонщики  нанимались
по контракту. Так эти игры и разыгрывались - вплоть  до  нынешнего  года.  -
Бородов достал карманный лазер и стал заново разжигать упрямую трубку.
   - Когда Облачная Лига нарушила все  эти  неписаные  законы,  -  продолжил
Урсис,  -  пангалактический  праздник  богатства  и  блеска  превратился   в
демонстрацию   военной   мощи.    Облачники    противопоставили    довоенной
безалаберности точный расчет. У них каждая  деталь  работает  на  победу,  и
потому они эту самую победу запросто одержали. Если бы не молодой Арам и  не
новый кораблестроительный завод на Азурне, твой дружок Валентин захапал бы и
первое, и второе место! А известно тебе, почему Облачники это  делают?  Брим
покачал головой:
   - Боюсь, что не слишком задумывался над этим, Ник.
   - Посуди сам, Вилф. Всякому дураку, кроме тех сволочей, что именуют  себя
КМГС, ясно, что Негрол Трианский возобновит войну, как только будет уверен в
победе. Он уже начал угрожать Флюванне, а Гонки Митчелла -  идеальное  место
как для демонстрации своей силы, так и для привлечения  новых  союзников.  -
Урсис посмотрел Бриму в глаза. - Таких, как наш общий друг Роган Ла-Карн.
   - Я того же мнения, - проворчал Бородов. - Но поди втолкуй это авалонским
членам КМГС - особенно этим жукидам из Адмиралтейства. Мало того что они  не
желают знать правду, они обладают достаточной властью, чтобы слышать  ее  не
слишком часто.  КМГС  не  всегда  будет  верховодить,  -  угрюмо  предсказал
Бородов, - но тем временем мы должны оказать  им  какое-то  противодействие.
Теперь тебе  понятно,  дружище  Вилф,  почему  мы  с  Николаем  Януарьевичем
пересекли  полгалактики,  чтобы  присутствовать   на   собрании   Имперского
Звездного Общества?  В  Империи  есть  патриотические  силы,  которые  после
знаменательной победы Лиги на Азурне намерены как  следует  подготовиться  к
следующим  гонкам  -  при  негласной,  но  почти  неограниченной   поддержке
правительства.
   - И поверь мне,  Вилф,  -  добавил  Урсис,  -  мы  не  одиноки.  Подобные
приготовления ведутся по всей галактике, они уже  начались.  Минувшие  гонки
послужили неофициальной прелюдией  к  следующей  фазе  войны.  -  Медведь  с
мрачной ухмылкой распахнул свой пиджак цвета чайной  розы,  показав  вышитую
белую рубашку и золотой шнурок галстука. - Мы больше не носим синих флотских
курток, дружище, но сражаемся за то же самое, верно?
   - Тебе виднее. Ник, - неуверенно кивнул Брим. Содескийские  медведи  были
известны в Империи своим рьяным патриотизмом.
   - Да, я вижу все без прикрас, Вилф Анзор, и могу  добавить,  что  горжусь
этим. Это дает мне уверенность  в  будущем  -  так  же  как  моему  другу  и
наставнику доктору Бородову. - Урсис встал. - А вот ты уверен в своем?
   Брим поднял брови, переводя взгляд с одного медведя на другого.
   - Я не совсем понимаю, о чем вы. - И тут до него дошло. - Уж не хотите ли
вы сказать, - Брим вскочил на ноги, - что я, карескриец, должен  вступить  в
ИЗО вместе с вами?
   - Если смотреть в корень - это самое мы и хотим сказать,  Вилф  Анзор,  -
сказал Бородов, вынимая трубку изо рта и глядя на Брима сквозь очки.
   Брим с трудом подавил циничное желание расхохотаться  старому  медведю  в
лицо, и лишь давняя дружба помогла ему  в  этом.  Содескийцы  явно  говорили
серьезно.
   - Ник и вы, доктор Бородов, - пожал он плечами, - для меня  нет  места  в
вашей безумной затее, в  чем  бы  она  ни  состояла.  Я  не  питаю  любви  к
аристократам - присутствующие, разумеется, исключаются. И я не уверен  даже,
что питаю какие-то теплые чувства к растреклятой Империи.  После  войны  она
чуть не уморила меня голодом  -  и  не  меня  одного.  Целую  кучу  флотских
выбросили на помойку, когда нужда в нас отпала.
   - Все так, Вилф Анзор, - спокойно ответил  Урсис.  -  Но  уж  тебе-то  не
обязательно было голодать. Только злость  помешала  тебе  принять  дружескую
помощь.
   - В благотворительности не нуждаюсь! - увлекшись, выпалил Брим.  -  Я  не
привык получать подачки - ни от кого.
   - Насколько я помню, - мягко вмешался Бородов, - никто не предлагал  тебе
милостыни: ни Урсис, ни коммандер Коллингсвуд, ни кронпринц  Онрад,  ни  еще
полдюжины человек, которые нуждались в твоих услугах и готовы  были  за  них
заплатить.
   - А вот ты, Вилф Брим, водил нас за  нос,  сочиняя  сказочки  о  каких-то
делах, которые будто бы мешали тебе принять  наше  предложение,  -  упрекнул
Урсис. - Так или нет?
   Брим почувствовал, что краснеет: в этом медведь был прав.
   - Да, Ник, - потупился он. - Вы оба много  раз  пытались  достучаться  до
меня, да и другие тоже.  Я  этого  не  забыл.  Но  доброта  моих  друзей  не
оправдывает отношения Империи к ветеранам, которые  сражались  и  жертвовали
собой ради нее. Я знаю, что пришлось испытать этим людям, я видел,  как  они
голодают, я читал обиду в их глазах - а богатые хлыщи из  ИЗО  в  это  время
мотали деньги по всей галактике.
   Урсис, подойдя к Бриму, положил лапу ему на плечо.
   - Вилф, - сочувственно сказал он, - я не могу спорить с  тобой.  Все  это
правда. Но ты сам отлично знаешь, что жизнь не дает  нам  никаких  гарантий,
кроме одной - смерти, и что неравенство сопряжено с ней испокон  веков.  Нам
остается единственное - делать свое дело. Твоим старым товарищам снова нужна
твоя помощь. И на этот раз позволь заверить тебя, не оставляя сомнений: твой
талант пилота нам совершенно необходим.
   Брим на миг прикрыл глаза.
   - Я не сомневаюсь в твоих словах, Ник. Я просто не верю, что обида  может
пройти вот так запросто. Здесь, на Гелике, я работаю как гражданское лицо, и
это нормально. Иногда я даже чувствую себя здесь своим, вне  зависимости  от
моего происхождения. Но что я, сравнительно плохо  обеспеченный  карескриец,
буду делать с людьми, чье основное занятие - задавать пышные приемы?
   - Почти то же самое, что  и  мы  с  Николаем  Януарьевичем,  -  засмеялся
Бородов. - Ведь мы только консультанты Общества, а не члены.  Только  Регула
Коллингсвуд и принц Онрад являются действительными членами нового  гоночного
комитета. Остальной "особый отдел", как нас называют, - всего лишь  служащие
на  ставке,  притом  временные.  Если  ты   согласишься,   Общество   просто
"позаимствует" тебя у базы, за что наш  друг  Голсуорси  предъявит  Обществу
счет. Тебе не придется отказываться от постоянной работы, и даже стаж ты  не
потеряешь.
   Брим расплылся в улыбке, несмотря на обуревавшие его сложные чувства.
   - Что ж, - уныло произнес он, - даже  закоренелый  циник  вроде  меня  не
может придраться к подобной сделке. Что от меня требуется?
   - Думаю, для начала мы зайдем за тобой завтра утром и  вместе  отправимся
на собрание, - сказал Урсис, беря свое пальто со стула.  -  Там  ты  сможешь
поговорить напрямую с людьми, которые все решают.
   - Я испытываю нехорошее чувство, - нахмурился Брим, - как будто следующая
часть моей жизни уже спланирована кем-то другим - без моего ведома.
   - Кем-то другим? - насмешливо изумился  Бородов,  когда  Брим  подал  ему
пальто. - Это кем же?
   - Гм-м... - откашлялся Брим, провожая медведей к  огромному,  с  шофером,
лимузину "Рилл-21", скромно парящему у тротуара.
   - Пока, Вилф Анзор, - бросил через плечо Урсис. - Мы будем здесь  к  часу
тридцати утренней вахты.
   - Я буду готов, - заверил Брим, в душе  никакой  уверенности  не  ощущая.
Готов? К чему? Он усмехнулся: ясно, что его  жизнь  снова  летит  куда-то  в
тартарары - но на сей раз по крайней мере это обещает быть занимательным.

Глава 4

ВЕЛИКИЙ АДМИРАЛ КАБУЛ АНАК

   Конференция ИЗО проходила  в  фешенебельном  отеле  "Гранд  Кондорити"  в
центре делового квартала Аталанты. Брим проходил мимо  этого  внушительного,
явно старинного здания несчетное количество раз, но никогда не бывал внутри.
Оказалось, как ни странно, что лучше всех с отелем знаком старый Бородов.
   - "Гранд Кондорити", - поведал он, пока  их  лимузин  следовал  в  густом
потоке утреннего движения, - представляет собой, насколько  я  помню,  самое
большое и  самое  древнее  гражданское  здание  на  всем  Гелике.  Оно  было
построено  для  празднования  пятьдесят  первого  тысячелетия   в   49   999
стандартном году. - Одетый так же элегантно, как и прошлым вечером,  медведь
указал на массивную, увенчанную куполом центральную башню отеля. -  Вон  там
несколько десятков лет помещался один из первых КА'ППА-маяков, известный  во
всем ближнем космосе как "Геликанский  Светильник".  Сохранились  двенадцать
его опор - они выглядят как резные минареты. Император Вар-гольд  Нарриш  IV
ориентировался на этот  маяк  во  время  своих  исследований  Коррелианского
сектора. И раз уж мы заговорили об исторических личностях, то году, кажется,
в  51  489  здесь,  в  главном  вестибюле,  профессор  Давил  Лю  представил
городскому правлению  Аталанты  свой  новейший  гиперкристалл,  основу  всех
современных гиперэкранов. С этим домом связан еще один  интересный  факт,  -
добавил Бородов, когда шофер ввел лимузин  под  своды  большого  портика.  -
Известно ли вам, что "Гранд Кондорити" одно время был  гигантским  публичным
домом?
   - Публичным домом? - Брим с ухмылкой выглянул наружу. - Сейчас он на него
точно не похож.
   - И тем не менее. Однажды Гаромитар Патипеттский застрял в Аталанте - его
звездная яхта пришла в негодность, а у него  не  было  ни  единой  имперской
кредитки, чтобы заплатить за ремонт. К счастью для него,  на  борту  имелось
около трехсот его самых  соблазнительных  жен.  Прежде  чем  его  финансовые
затруднения стали общим достоянием, он перевез свой гарем в этот отель,  дал
объявления в местной прессе и через три  месяца  не  только  оплатил  номера
своих девочек и ремонт звездолета, но и получил приличную прибыль. Красотки,
как говорят, тоже не были в  обиде,  засмеялся  Бородов.  -  От  них  всегда
требовали нерушимой верности, однако  всем  ясно,  что  даже  самый  крепкий
мужчина не в силах обслужить каждую больше пяти-шести раз в год.
   - Великая Вселенная, - почтительно прошептал Урсис.
   - И откуда он все это знает? - спросил Брим Урсиса,  когда  они,  миновав
целую армию швейцаров в пестрых ливреях и  несколько  гигантских  конических
стеклянных дверей, прошли во внутренний  дворик,  ч