ять высоту, ускоряясь.
   - Кто бы ни был этот ублюдок, мы испортим ему обедню,  -  прорычал  он  в
микрофон внутренней связи. Эсминец врезался в плотные слои атмосферы,  и  со
всех выступающих частей корпуса начали срываться языки оранжевой  плазмы,  а
за кормой вырос длинный огненный хвост.
   - Все системы вооружения к бою готовы, - доложила Фурье по интеркому.
   - Какой у нас будет запас высоты? - беспокойно спросил Теада  краем  рта,
не отрывая зачарованного  взгляда  от  гиперэкранов.  -  Не  слишком  много,
Джубал, - хохотнул Брим. - Сколько, мистер Водитель?
   - При таком снижении,  -  ответил  компьютер,  -  "Свирепый"  пройдет  на
минимальном расстоянии в тысяче семистах пятидесяти иралах от поверхности.
   - О, запас хоть куда, - немного срывающимся голосом произнес Теада.
   Они миновали нижнюю точку траектории так быстро, что только Брим  заметил
тот момент, когда снижение перешло в набор высоты. Положив корабль на  борт,
он на мгновение увидел город - вряд ли в  окнах  осталось  хоть  одно  целое
стекло. Может и пару крыш сорвало  ударной  волной  -  ладно,  о  возмещении
ущерба подумаем потом.
   - Я вижу их! - воскликнул кто-то. - Шесть  румбов  по  правому  борту,  у
горизонта.
   - Мы за ними следим, - спокойно отозвался другой голос. - Точно,  НФ-110.
Эсминцы дальнего действия.
   - Ты ведь еще ни разу не видел их, Вилф? - спросила Фурье.
   - Только читал,  -  признался  Брим.  -  Чертовски  сильные  корабли.  По
маневренности не уступят никому.
   - Буду иметь в виду, - пообещал Брим, опуская нос  "Свирепого"  еще  ниже
так, чтобы видеть три  неправильных  темных  пятна  на  звездном  фоне.  Они
выстроились в линию, заходя для повторной атаки, явно не ожидая, как  и  при
первом нападении, сопротивления ни от  форта,  ни  от  кораблей.  Карескриец
улыбнулся с мрачным удовлетворением.  На  этот  раз  оберпрефекта  Валентина
ожидает неприятный сюрприз. Огневые расчеты перекликались  цифрами  -  углы,
дистанция...
   -  Займемся  ими  по  очереди,  Анастасия,  -  спокойно  скомандовал  он,
подправляя курс. - Сначала ближнего.
   - Все разлагатели - цель прямо по курсу! - приказала Фурье.
   - Цель в красном секторе!
   - Дистанция девять тысяч сто и быстро сокращается.
   - Товьсь...
   Этот вражеский корабль был длинным и цилиндрическим - единый корпус, а не
модули, насаженные на  трубу,  -  с  высоким  мостиком  и  девятью  башнями,
размещенными по три вокруг корпуса. Уж  не  на  флагман  ли  своего  давнего
врага, подумал Брим, он смотрит? Что ж, ему было за что рассчитаться.
   - Огонь "Свирепый" содрогнулся, когда все  семь  разлагателей  превратили
пространство вокруг  вражеского  эсминца  в  подобие  маленькой  сверхновой.
Некоторое время на неприятельском мостике продолжал гореть пожар.
   - Есть, с первого попадания! - кричал кто-то, а Фурье продолжала посылать
во вражеский корабль залп за залпом, зажигая на нем все новые пожары.
   Ни один из трех  атакующих  эсминцев  не  открывал  еще  ответного  огня.
Тактика внезапного нападения, избранная Бримом, пока  оправдывала  себя.  Он
представил себе ущерб,  нанесенный  144-миллиираловыми  разлагателями  Фурье
головному эсминцу, потом подумал, что было бы, если бы к нему присоединились
еще и два молчащих до сих пор форта на астероидах.
   Постепенно оправившиеся от нападения эсминцы ответили вспышками  ответных
выстрелов. - Стреляет в основном второй! - крикнул Брим  Фурье.  -  Займемся
им. - Он завалил корабль на  борт  и  направил  его  на  встречный  курс  со
следующим вражеским эсминцем.
   - Вижу его, - кивнула Фурье.
   - Цель в оранжевом секторе на девять-сорок пять!
   - Выше на сто!
   На глазах Брима передняя башня развернулась на несколько градусов вправо,
орудие поднялось, потом чуть опустилось. Остальные, он знал,  повторяют  эти
же операции.
   - Товьсь!..
   - Пли!
   На этот раз "Свирепый" подошел  к  цели  ближе,  и  стрельба  была  более
точной. От корабля начали отлетать горящие обломки.
   Первый и третий эсминцы наконец оправились  от  неожиданности,  и  космос
слева по борту озарился вспышками ответных разрывов. "Свирепый" вздрогнул от
первого попадания в носовую часть,  однако  дистанция  до  третьего  эсминца
оставалась  еще  велика,  так  что  заметного  ущерба  корабль  не  получил.
Сокрушительный взрыв швырнул второй эсминец куда-то вверх, и все его  башни,
кроме одной, замолчали.
   - Этот, похоже, схлопотал, - заметил кто-то.
   - Врежь-ка ему еще пару торпед. Анастасия, - приказал Брим, и почти сразу
же из торпедного аппарата вырвался залп. Оставляя за собой хвосту  багрового
огня, торпеды ринулись к вражескому кораблю.
   - Торпеды пошли, - доложил голос Барбюса из динамиков. Брим уже развернул
"Свирепого" навстречу третьему неприятелю.
   - Выдай ему все, что у тебя есть! - крикнул он Анастасии.
   - Цель в голубом секторе четыре-сорок один на одиннадцать-девяносто два!
   - Товьсь!..
   - Пли!
   На этот раз  разрывы  разлагателей  "Свирепого"  окутали  облаком  плазмы
третий вражеский корабль. Неожиданно  вся  Вселенная  за  кормой  осветилась
яркой вспышкой. Брим вздрогнул  и  оглянулся.  Неужели  ликсорианцы  наконец
решили вступить в игру? На чьей стороне? Он с облегчением  увидел,  что  это
торпеды поразили то, что оставалось от  второго  эсминца,  превратив  его  в
сгусток энергии. Оторвавшаяся башня обезумевшей  шутихой  летела  куда-то  в
космос.
   - Это проучит ублюдков! - торжествующе закричал кто-то.
   Оглушительный взрыв прямо за  мостиком,  в  штурманской  рубке,  чуть  не
выбросил Брима из кресла. Мостик заполнился  летящими  обломками  обшивки  и
осколками гиперэкранов. В ходовой рубке воцарился  хаос:  крики  боли,  дым,
искры. Карескриец почувствовал, что на спинку его кресла  навалилось  что-то
тяжелое, и забрало его шлема покрылось  красными  брызгами,  которые  только
размазались, когда он попытался вытереть их рукавом. Он обернулся  и  увидел
обезглавленный труп, оседающий на пол в луже крови.  Голова,  словно  мячик,
подпрыгивала у ног Теады вместе с колебаниями гравитационного поля.
   Корпус "Свирепого" продолжал  содрогаться  от  новых  попаданий  третьего
эсминца. Один особо мощный взрыв разворотил  корпус,  сорвав  правый  бот  и
воспламенив обшивку в офицерских каютах. Инстинктивно Брим уже понимал,  что
потерял  все,  чего  добился  в  начале  боя;  перед  его  глазами  возникла
фотография маленькой сестрички в почерневшей рамке, потом  он  усилием  воли
заставил себя встряхнуться и отвернул  эсминец  вправо,  выводя  его  из-под
огня. Несколько попаданий  из  орудий  малого  калибра  изрешетили  то,  что
оставалось от гиперэкранов заднего  обзора,  добавив  обломков  на  мостике.
Краем глаза Брим увидел, как  кто-то  ползет  по  коридору,  заливая  палубу
кровью из  пробитого  в  нескольких  местах  скафандра.  Потом  к  пробоинам
добавилась еще одна, из  которой  ударил  алый  фонтан,  заливший  несколько
ближних к телу пультов. Кто бы это ни был,  он  перестал  ползти,  и  только
волны гравитации подталкивали его вверх, пока тело не уперлось в штурманскую
стойку. Брим разглядел нашивку с надписью "Мальдива".
   Он закусил губу. Ну что ж, по крайней мере  можно  было  не  беспокоиться
насчет огня с фортов. Ликсорианцы в точности следовали приказам,  держась  в
стороне от схватки. Он обернулся и бросил взгляд на первый обстрелянный  ими
эсминец. Горевший в  трех  или  четырех  местах  НФ-110  продолжал  ответную
стрельбу,  но  довольно  вяло:  судя  по  всему,  попадания  задели   центры
управления   огнем,   хотя   двигательная   установка,   похоже,    осталась
неповрежденной. По крайней мере, с удовлетворением заметил  Брим,  облачники
не предпринимали больше повторных нападений на Тандор-Ра.
   Слева от них разворачивался для новой атаки третий эсминец. Две из девяти
его башен замерли, орудия торчали под неестественными углами. Остальные семь
продолжали вести частый и точный огонь, всаживая в "Свирепого" попадание  за
попаданием. Уж не на этом ли, подумал Брим, летит Валентин? Потом  забыл  об
этой мысли - не до того было.
   Скоро два корабля летели параллельными курсами над ярким диском  Ликсора:
"Свирепый"  на  светлом  фоне,  его  противник  в   более   предпочтительном
положении, на фоне темного космоса - так по крайней мере  казалось  с  места
Брима. Ниже мостика  палубы  "Свирепого"  превратились  в  месиво  обломков.
Корабль получил не меньше сотни пробоин. В трех жизненно важных зонах горели
пожары. Судя по показаниям дисплея, лазарет был переполнен  двумя  с  лишним
десятками раненых, ожидавших своей очереди к  занятым  медицинским  машинам.
Между ними метался Флинн, старавшийся помочь самым  безнадежным.  Флинн  был
хорошим врачом - Брим знал это по собственному опыту. И  все  же  до  заката
этого дня слишком многим из членов  команды  "Свирепого"  придется  умереть,
несмотря на все его старания.
   Брим не успел посмотреть  на  дисплей,  показывающий  интерьер  лазарета,
внимательнее - мостик начал наполняться клубами едкого черного дыма.  Горело
в районе кабинета Коллингсвуд. Горит металл, подумал он. Ничто не горит так,
как металл, стоит ему разгореться.
   Еще один разрыв разворотил броню обшивки где-то  в  районе  башни  "А"  и
рубки связи.  Невероятно,  но  связь  продолжала  действовать,  только  дыма
заметно прибавилось.
   - Торпедный аппарат товьсь.., пли! - скомандовала Фурье.
   - Торпеды пошли, - доложил Барбюс.
   - Это их проучит, - заметил кто-то.
   - И еще как! - с надеждой в голосе отозвался другой.
   - Ох, нет! - выдохнул третий голос, когда вражеский эсминец с неожиданной
ловкостью увернулся от четырех из пяти торпед. Пятая торпеда,  выпущенная  с
небольшим запозданием, довернула и поразила небольшую надстройку,  превратив
ее в груду пылающих обломков. Увы, это попадание не задело никаких  жизненно
важных органов корабля, и тот продолжал вести огонь как ни в чем не бывало.
   -  Этого  я  и  боялась,  -  сердито  буркнула  Фурье.  -   Ладно,   хоть
попытались...
   Новая серия разрывов легла вплотную у левого борта,  срезав  швартовочный
купол, осколки которого со свистом полетели по  мостику,  разбив  еще  целые
панели левых гиперэкранов. - Уф! - взревел Урсис,  стиснув  зубы  и  держась
правой лапой за левое плечо. Брим увидел, как  из  дырки  в  рукаве  медведя
струится кровь. - Ну, -  прорычал  тот,  -  теперь  этот  Трианский  ублюдок
действительно дождется неприятностей на свою облачную задницу!
   - Берегись! - послышался чей-то крик. - Теаду задело!
   Брим обернулся и увидел, как его второй пилот, раскинув руки, упал  лицом
вниз на  усыпанный  осколками  пульт;  откуда-то  из-под  шлема  сочилась  и
скапливалась лужицей на полу кровь.
   - Эй, дайте кто-нибудь гермопластырь, быстро! - крикнул карескриец и  тут
же завалил израненный корабль в вираж, стремительно сближаясь  с  потерявшим
ход первым эсминцем облачников. Те успели среагировать - в  самый  последний
момент: то  место,  где  они  только  что  находились,  расцвело  торпедными
разрывами; Фурье чуть не заплакала от досады.
   Аварийная группа с лазерными топорами и гидравлическими ножницами  резала
искореженную переборку штурманской, чтобы освободить кого-то, зажатого между
листами брони. Брим посмотрел на дисплей - в машинном отделении царил  такой
же хаос, как на мостике. У киля зияли  пробоины,  однако  Бородову  каким-то
чудом удавалось заставить генераторы  работать.  Наверное,  только  скорости
"Свирепый" был обязан тем, что еще оставался относительно цел  -  тем  более
что неприятельские корабли объединили  усилия.  Брим  оглянулся  и  чуть  не
зажмурился: за одним из соседних пультов сидел обгорелый от пояса труп...  В
пробоине  виднелся  еще  один,  пронзенный  острыми  лепестками  разорванной
брони...
   Двое залитых кровью санитаров извлекали  безжизненное  тело  Теады  из-за
пульта, а тем временем второй вражеский  корабль  снова  разворачивался  для
атаки. Однако Фурье тоже не теряла времени даром,  и  ее  разлагатели  нашли
свою цель. Эсминец облачников покачнулся,  и  его  мачта  с  КА'ППА-антенной
исчезла в яркой вспышке, а потом и спасательный бот сорвался с креплений  и,
беспорядочно вращаясь, отлетел в сторону. Взрыв пришелся всего в  нескольких
иралах от мостика.  Брим  мрачно  ухмыльнулся.  Уж  такие-то  попадания  они
ощутили, это точно.
   Тут многострадальный корпус  "Свирепого"  снова  содрогнулся,  гравитация
ослабла, потом усилилась, и по мостику, словно рой саранчи, пронесся сначала
в одну, потом в другую сторону град мелких обломков.  Второй  взрыв  вспорол
правый борт, швырнув эсминец в сторону, словно игрушку. Брим  изо  всех  сил
пытался удержать его на боевом курсе. Нос корабля скрылся в  туче  обломков.
Когда она рассеялась, от башни  "А"  осталась  только  почернелая  дыра.  По
крайней мере расчет погиб мгновенно, подумал  Брим,  и  тут  же  глазам  его
предстала башня "W" - на первый взгляд целая и невредимая, если  не  считать
невинной дырочки у маски разлагателя, беспомощно опустившего ствол.
   И тут  корабль  потряс  третий  разрыв.  Брим  вцепился  в  край  пульта.
Гравитация снова отчаянно запульсировала, и  на  этот  раз  рев  генераторов
сменился неровным стуком, Брим осмотрелся по сторонам.  На  этот  раз  новых
видимых разрушений не было -  все  они  пришлись  на  нижние  палубы,  и  не
требовалось  особенного   воображения,   чтобы   понять:   эти   повреждения
смертельны.
   Скорость корабля начала падать.
   Теперь,  казалось,  все  разом  кричали  в  микрофоны  внутренней  связи.
Аварийные группы пытались разбирать обломки, стаскивая  тела  в  разодранных
боевых скафандрах в остатки штурманской и складывая их штабелями.
   С каждым новым попаданием Брим  продолжал  инстинктивно  пригибаться.  Он
вызвал на дисплей энергоблок  -  хозяйство  Бородова.  Отсек  горел,  но  на
дисплее появилась голова Бородова в закопченном шлеме.
   - Как там у вас, шеф? - спросил карескриец. Старый медведь пожал  плечами
и подумал мгновение.
   - "Свирепый" видал и лучшие времена, - медленно вымолвил он. -  Последнее
попадание разнесло электронику левого генератора - он теперь неуправляем. Но
пока работает.
   - И что?.. - спросил Брим. - И это значит, - продолжал Бородов, - что  мы
еще можем управлять кораблем и даже идти полным ходом.  Но  последнее  скоро
окончательно разрушит генератор.
   Брим почувствовал, что корабль  продолжает  терять  ход.  Третий  эсминец
облачников продолжал разворачиваться для новой атаки, первый  тоже  свернул.
Оба облачника видели, что он беспомощен.
   - Попробуйте полный вперед, лейтенант  Бородов,  -  тихо  произнес  Брим.
Бородов пожал плечами.
   - Полный вперед так полный вперед, Вилф Анзор, - кивнул он, склоняясь над
остатками пульта.
   Фурье отчаянно понукала оставшиеся орудийные  расчеты,  и  их  усилия  не
пропали  даром  скорость  огня  заметно  возросла.  Неприятельские   корабли
расцвели вспышками разрывов. На третьем эсминце, похоже, начался пожар,  что
не  мешало  ему,  однако,  продолжать  убийственно  точный  огонь.   Разрывы
продолжали сотрясать корпус "Свирепого".
   Кто-то снова стонал в микрофон, но Брим не сразу понял, кто именно, - все
его внимание было приковано к вражеским  кораблям.  Только  когда  аварийная
группа вытащила тело Фурье из-за ее пульта, он  заметил,  что  огнем  больше
никто не управляет. Ее скафандр был сильно  обожжен  у  шеи,  руки  зажимали
большую пробоину на плече. Санитар  торопливо  шлепнул  на  пробоину  лоскут
гермопластыря, пока еще двое удерживали ее за руки. Стоны перешли в  хриплое
бульканье, потом стихли. Стиснув зубы, Брим  повернулся  к  своим  приборам.
Тело Фурье унесли в штурманскую.
   - Левый генератор продержится  не  больше  трех  циклов,  Вилф  Анзор,  -
доложил Бородов с нижней палубы. Брим покосился на Урсиса.
   Медведь утвердительно кивнул.
   - Черт с ним, - решительно сказал  Брим.  -  Поддерживайте  его  на  ходу
сколько получится. Бородов расплылся в широкой улыбке.
   - Задай им перцу, Вилф Анзор! - крикнул он сквозь рык машин.
   Краем глаза Брим увидел, что Урсис тоже улыбается, подняв  вверх  большой
палец. Потом он забыл обо всем, кроме боя.
   - Сосредоточить весь огонь  на  третьей  цели!  -  крикнул  он  старшине,
сменившему Фурье за пультом управления огнем.  Перчатки  старшины  сразу  же
окрасились кровью. - Давай! - крикнул Брим. - Последняя попытка! - Он  повел
"Свирепого" по спирали, потом резко положил руль набок, и корабль,  извергая
потоки плазмы, понесся наперерез врагу.
   Внезапная атака снова застала  облачников  врасплох.  Их  капитан  сделал
попытку уклониться - ничего хуже он придумать не мог. Оставшиеся разлагатели
Брима сосредоточили огонь на его генераторах - прямо перед  дюзами  главного
хода. От корпуса эсминца начали отлетать горящие  бронелисты,  и  вдруг  его
корму разорвал мощный врыв, потом второй и третий. Вся кормовая часть палубы
сорвалась и отлетела в сторону, и вражеский эсминец нехотя отвалил с курса.
   - Угости их еще торпедным залпом!  -  завопил  Брим,  слегка  меняя  курс
"Свирепого",  чтобы  дать  возможность  навести  торпедный   аппарат.   Залп
последовал незамедлительно. Пять багровых  стрел  протянулись  к  вражескому
кораблю, и на этот раз поврежденный  эсминец  не  смог  увернуться.  Корабль
превратился в огненный шар, из которого во все стороны летели обломки.
   Брим сделал крутой поворот, чтобы избежать столкновения  с  обломками,  и
снова нацелил нос "Свирепого" на первый эсминец.
   - Врежьте ему всем, что у нас еще осталось!  -  вскричал  он,  и  тут  же
корабль содрогнулся - встал правый генератор.
   Как ни пытался удержать его Брим, корабль вышел  из-под  контроля,  и  по
оставшимся  гиперэкранам  звезды  заскользили  вбок.  Бриму  пришлось  почти
остановить эсминец, прежде чем он нехотя вернулся на курс.
   - Башню "В" заклинило, - доложил кто-то.
   - Нет энергии на торпедном аппарате, -  добавил  Барбюс.  -  Аккумуляторы
сели после последнего залпа.
   Брим  кивнул  и  осторожно  развернул  "Свирепого"  навстречу  последнему
противнику, с опаской подходящему снизу. Продолжавший  гореть  в  нескольких
местах НФ-110 на вид находился не в лучшем состоянии, чем имперский эсминец,
однако он  оставался  на  ходу  -  значительное  преимущество.  Брим  мрачно
усмехнулся и продолжал удерживать  корабль  -  по  крайней  мере  он  сорвал
нападение на Тандор-Ра. Может, это еще зачтется  судну,  которым  он  теперь
командовал.
   Он вдруг  вспомнил  слова  Коллингсвуд  насчет  крейсеров  на  подходе  и
посмотрел на хроноиндикатор. Он дрался уже больше метацикла,  и  помощь  ему
вовсе не помешала бы. Большие суда могли  появиться  с  цикла  на  цикл.  Он
оскалился. Если бы он мог выиграть еще хоть немного времени...  Он  невесело
усмехнулся. Помощь в последний момент приходит только в сказках про  королей
и принцев. Куда до них какому-то карескрийцу...
   Вражеский эсминец продолжал приближаться по дуге, старательно держась  по
правому борту - с той стороны, где у них не осталось ни одного боеспособного
разлагателя. Брим попытался развернуть корабль хотя бы носом  к  противнику,
но безуспешно. Когда он положил руль  направо,  маневровый  генератор  пошел
вразнос, лишь завалив судно на борт. Брим беспомощно сидел за пультом, глядя
на то, как облачник занимает выгодную  позицию  для  стрельбы,  наведя  свои
разлагатели прямо на его мостик.
   - Облачник вызывает на связь, - крикнул кто-то. -  Видеосвязь.  Прикажете
включать? Брим очистил свой дисплей.
   - Давайте связь сюда, - буркнул он, гадая, кто вызывает его. Шар  мигнул,
засветился снова, и на нем возникло красивое, мужественное  лицо  -  голубые
глаза, светлые волосы, чисто выбритый подбородок. Карескриец  мрачно  кивнул
про себя. Тот самый Валентин.
   - Ага, Брим, - прошептал холеный собеседник, не без  удивления  глядя  на
него.
   - Так я