на маневрах, где вы  и  сами  изволили
присутствовать...

***

   -  На  сегодня  довольно,  адмирал,  -  сказал  наконец  Николай,  подняв
унизанную кольцами руку. - Вы дали нам богатую пищу для размышлений.  Имеете
что-нибудь добавить, генерал? - Великий князь обратился к Урсису  отрывисто,
почти сердито, как будто тот чем-то ему досадил.
   -  Могу  лишь  высказать  благодарность  вашему  величеству  за  то,  что
соблаговолили выслушать нас в  столь  затруднительной  ситуации,  -  ответил
Урсис, храбро выдержав стальной взгляд монарха.
   Князь кивнул и ворчливо сказал Бородову:
   - Так вот почему, Анастас Алексий, ты докучал нам весь прошлый год?
   - Больше года, Николай Боровицкий, - заметил Бородов.
   - Да. Можешь не напоминать. Ты, как и генерал Урсис, считаешь, что мы  не
выигрываем войну, верно?
   - Ваше величество, - серьезно заметил Урсис, - я хочу подчеркнуть, что мы
войну проигрываем. Более того, если мы будем продолжать в том  же  духе,  то
Лига в течение стандартного года может оказаться, фигурально говоря, у самых
ворот Громковы.
   Великий князь  стиснул  подлокотники  стула,  задетый  за  живое  словами
Урсиса, и прорычал что-то по-содескийски.
   - Вы  обещали  говорить  только  на  авалонском,  Николай  Боровицкий,  -
напомнил Бородов.
   - Мы сказали, что генерал Урсис не стесняется высказывать свое мнение,  -
ворчливо пояснил князь.
   - Это не совсем точный перевод, - сказал  Бородов  Бриму,  -  значительно
смягченный.
   Наступило  молчание.  Князь  уперся  подбородком  на  шестипалую  лапу  и
задумался, вглядываясь в отполированную поверхность стола. Затем  он  поднял
глаза на собравшихся.
   - Не очень-то вы порадовали нас этой ночью, - проворчал он.
   - Радовать вас не входило в наши намерения, Николай Боровицкий, - ответил
Бородов.
   - Сделай милость, Анастас Алексий, позволь нам договорить.
   Бородов умолк, но не счел нужным извиниться.
   - Как мы уже сказали, ваши речи не доставили нам радости. И даже  вызвали
наш гнев. - Он помолчал, глядя в расписной потолок. - Однако мы не можем  не
похвалить вас за смелость -  даже  тебя,  брат  Анастас  Алексий.  Тот,  кто
обладает такой властью, как мы, не всегда может быть уверен, что ему говорят
правду. Мы часто подозревали, что нам говорят то, что мы, по мнению тех, кто
говорит, хотим слышать. С вами тремя я  не  испытываю  таких  подозрений.  -
Князь, помолчав, откинулся назад и объявил:
   - Аудиенция окончена.
   - Благодарю вас, Николай Боровицкий, - сказал, поднявшись, Бородов. Он  и
Урсис поклонились, а Брим отдал честь.
   Мажордом в красной ливрее тут же возник у стола. - Проводишь их назад тем
же путем, что привел, - распорядился князь, кивнув Бриму и Урсису.
   - Это не по недостатку учтивости со стороны брата, -  со  смехом  пояснил
Бородов, - а для вашего же блага.  Многие  при  дворе  станут,  скажем  так,
интриговать против вас, если узнают, что вы здесь побывали. Думаю,  вы  меня
понимаете Урсис кивнул и сказал Бриму шепотом:
   - Ты помнишь, я говорил, что гласные противники некоторых  членов  Совета
исчезли бесследно.
   - Помню, - пожал плечами Брим. - Лично я против черного  хода  ничего  не
имею.
   - Один момент, господа, - произнес внезапно князь. Он встал и добавил еще
одно слово:
   - Spasee bah, а после  повернулся  и  вышел  через  парадную  дверь  Брим
посмотрел на Бородова - тот стоял, как пораженный громом, и Урсис тоже.
   - Заешь меня скальные волки, - прошептал старший медведь.
   - И скальные пауки в придачу, - отозвался Урсис - Я не ослышался?
   - Нет, мой друг, - улыбнулся Бородов. - Это войдет в историю...
   Удивленно крутя головой, Урсис сделал знак мажордому, и тот  повел  их  с
Бримом к выходу.
   - Что он такое сказал? - спросил Брим, когда они спускались по лестнице -
Ах да, - усмехнулся Урсис - Я был так ошарашен, что совсем  забыл  про  тебя
Извини.
   - Все в порядке Но что тебя так поразило?
   - Он поблагодарил нас, - сказал Урсис так, словно  не  верил  собственным
словам. - Сказал нам "спасибо".
   - Ну и что же? - не понял Брим. Его император Онрад V  непременно  сказал
бы нечто подобное после такой встречи.
   - В словаре великого князя нет таких слов,  -  объяснил  Урсис.  -  Я,  к
примеру, не слышал такого ни от одного из великих князей,  правивших  в  мое
время. И Анастас Алексий, думаю, тоже, а он Николаю брат -  Выходит,  мы  до
него достучались, - заметил Брим.
   - Будем надеяться, - вздохнул Урсис, шагая по пропахшему кухней коридору.
- Иначе в этих подвалах прольется куда больше крови, чем бывает обыкновенно,
и будет снято много, много шкур.

***

   Вечером, когда трое друзей наконец-то уселись перед  огнем  в  библиотеке
Бородова, в дверях появился Барбюс и вручил Бриму пластиковый листок.
   Это была КА'ППА-грамма, и по ее зеленому цвету Брим понял, что она пришла
по военным каналам и не имеет грифа секретности.
   - Я приму ее на экране, - сказал он Барбюсу.
   - Мне подумалось, что вы предпочтете прочесть. КА'ППА-грамма военная,  но
с пометкой "лично"
   Пока Урсис и Бородов разговаривали между собой, Брим вскрыл листок и стал
читать:

   ТА-САКМН:
   - 975098 ЖР ВЕР821 197/52013
   (БЕЗ ГРИФА)
   ОТПРАВИТЕЛЬ:
   Н. ТИССУАРД, КОММАНДЕР, И.Ф. К.И.Ф. "НОРД", ИЗ КОСМОСА
   АДРЕСАТ:
   В.А. БРИМ, АДМИРАЛ, И.Ф.
   ИМПЕРСКОЕ ПОСОЛЬСТВО, ГРОМКОВА, Г.Ф.С.Г.
   /09538-3085/
   ТЕМА:
   ЛИЧНОЕ СООБЩЕНИЕ
   1. ГЛУБОКО УДОВЛЕТВОРЕНА РЕЗУЛЬТАТАМИ НАШЕГО СОВЕЩАНИЯ ТЧК С  НЕТЕРПЕНИЕМ
ЖДУ СЛЕДУЮЩЕЙ ВСТРЕЧИ ТЧК
   2. ЕЩЕ  НЕ  РЕШИЛА  ЗПТ  СЕРЖУСЬ  Я  ИЛИ  ПРОСТО  НЕ  МОГУ  ПОВЕРИТЬ  ТЧК
РАЗОЧАРОВАНИЕ НАЛИЦО ТЧК
   3. ПРОШУ ПЕРЕДАТЬ МОЮ  БЛАГОДАРНОСТЬ  ВЕЛИКОМУ  КНЯЗЮ  НИКОЛАЮ  (ДВАДЦАТЬ
ПЕРВОМУ ЗПТ КНЯЗЮ ВСЕЯ СОДЕСКИ ЗПТ ВЕРХОВНОМУ МАРШАЛУ СОДЕСКИЙСКИХ ШТАТОВ  И
ПР И ПР) ЗА ВЕЛИКОЛЕПНЫЙ БУКЕТ ЖИВЫХ  ЦВЕТОВ  ЗПТ  ПРИСЛАННЫЙ  С  КУРЬЕРСКИМ
КОРАБЛЕМ ВСКОРЕ ПОСЛЕ ВЫХОДА "НОРДА" В КОСМОС ТЧК
   4. РАНО ИЛИ ПОЗДНО ВСКЛ
   ПОДПИСЬ ДВЧТ
   СТАРПОМ
   (КОНЕЦ СООБЩЕНИЯ)
   ТА-САКМН: 0975098 ЖР ВЕР821

   В течение следующих четырех стандартных недель Брим - без знаков  отличия
на скафандре - провел много тяжких метациклов в  пилотской  школе,  обучаясь
искусству космической войны,  которую  вел  уже  три  года.  Только  краткие
веселые  КА'ППА-граммы,  которыми  он   обменивался   с   Маршей   Браунинг,
показывали, что время хоть  как-то  движется.  Наконец  он  успешно  окончил
начальный курс и сдал экзамены одним из первых в классе.
   Как-никак, он уже полгода не водил звездолет в боевых  условиях  и  скоро
обнаружил, как легко можно заржаветь. К счастью, его и  еще  трех  курсантов
придали для инструктажа капитану Фили  Киевскому,  славному,  не  въедливому
медведю, который сам летал превосходно и самоотверженно нянчился  со  своими
учениками. При всей своей занятости Киевский  всегда  находил  время,  чтобы
объяснить какую-нибудь закавыку, спускаясь с Бримом по трапу после  учебного
рейса. Он припоминал полет шаг за шагом,  упорно  вбивая  в  голову  ученику
различные особенности - или заскоки, как весело выражался он - ЗБЛ-4.
   Где-то через миллион лет настал наконец день,  когда  Брим  отправился  в
полет без инструктора - только с экипажем и выпускником-курсантом  в  правом
кресле, более или менее понимающим по-авалонски. Киевский оставался с ним  у
проверочного пульта, пока робот производил внешний осмотр корабля. Уже  стоя
у трапа, медведь, мрачный в своей черной полевой форме, сказал:
   - Мне сдается, ты сам мог бы научить меня кое-чему.
   Брим  хлопнул  его  по  плечу,  зная,  какой  однообразной  видят   войну
инструкторы. Курсанты приходят и уходят, а  инструкторы  остаются,  опять  и
опять обучая новичков и почти не  надеясь  сами  побывать  в  бою.  Наиболее
дальновидные из них упорно пробивались на фронт, но лучшие как раз сидели на
месте, как пришитые.
   - Разве что на "Звездном Огне", если попрактикуюсь, - сказал Брим,  -  но
не на этом красавце. Здесь мастер ты.
   - Спасибо, друг. Лети. Я, как птица птенца, выталкиваю тебя из гнезда. Не
забывай выравнивать корабль до того, как отчалить  -  иначе  и  сам  в  лужу
сядешь, и меня опозоришь. Удачи тебе! - И медведь  беззаботно  спустился  по
трапу, но Брим знал, что он будет следить и  за  стартом,  и  за  швартовкой
критическим инструкторским оком.
   Всего через восемь дней после первого самостоятельного  полета  Брим  был
допущен к выпускным испытаниям, побив все рекорды. За это время, однако, ему
так и не довелось пострелять из закрепленных на носу разлагателей. Это будет
после, сказали ему - если останется время для дополнительных занятий. Первые
соединения ЗБЛ-4 начинали поступать на фронт, и их  спешили  укомплектовать,
хотя бы и зелеными новичками. За время недолгого пребывания  Брима  в  школе
война приняла для содескийцев еще худший оборот, и годные  к  службе  пилоты
отчаянно требовались на фронте, как и космические корабли, способные летать.
***

   Вскоре после того, как Брим получил свой надлежащим образом заверенный  и
подписанный аттестат (он верил на слово тому, что в нем написано,  поскольку
прочесть ничего не мог), его назначили запасным пилотом  в  31-й  полк  19-й
Космической дивизии, обороняющей звездное скопление Новогиреево. На сей  раз
он  отправился  к  месту  назначения   на   одном   из   скоростных   легких
бомбардировщиков КФ-2. На шахтерскую планету Говгод они прибыли благополучно
и даже на несколько метациклов раньше срока. Брим  давно  уже  не  скрещивал
шпаги с лигерскими пилотами  и,  читая  скупые  сообщения  с  оккупированных
содескийских планет, прямо-таки рвался в бой. Не прошло и двух дней, как его
желание исполнилось.

***

   Свой первый боевой вылет он совершил, замещая пилота основного состава  -
она  подвернула  себе  ногу  в   местной   офицерской   кают-компании,   что
красноречиво  указывало  на  количество  горячительного,  потребляемого   на
передовой. Поднятый еще до рассвета, он явился на  взлетную  полосу  станции
Говгод.
   Сорок с лишним буйков покачивались  на  озере,  которое  предохраняли  от
замерзания портативные реакторы. Звездолет не самой новой модели "Б"  только
что вышел из ремонта и  был  по-видимому,  в  отличном  состоянии  -  только
разнокалиберные заплаты на корпусе говорили о том, что корабль после  своего
прибытия на фронт две недели назад успел уже побывать в бою.  Артиллерийским
офицером корабля был мелкий медведь по фамилии  Калинин  родом  из  далекого
звездного скопления Красные  Ворота,  офицером  по  связи  -  бывший  фермер
Нахимовский с планеты  Беговая  в  Филевском  секторе.  Остальные  пятьдесят
офицеров и матросов представляли собой обычный экипаж эсминца, и  каждый  из
них совершил в среднем по двадцать пять вылетов. За самим кораблем числились
три сбитых "Горн-Хоффа-270".  Брим  улыбнулся,  закончив  внешний  осмотр  и
поместив робота в ангар. Это подтверждало его точку  зрения:  медведи,  если
дать им приличную технику, не уступают в космосе Облачникам.
   Два метацикла спустя они  вместе  с  другими  пятью  ЗБЛ-4  патрулировали
фронтовую планету Коньково. Внезапно дюжина вражеских ГХ-262 вышла из ореола
ближней звезды и оказалась на линии огня прежде,  чем  ее  успели  заметить.
Построенные двойным  шевроном,  эти  корабли  были  вооружены  четырнадцатью
суперфокусированными  разлагателями  и  очень  опасны.  Из  радиопередатчика
послышалось: "Ploschad! Ploschad!"
   - Нам приказывают разойтись, Вельф, - спокойно пояснил Калинин.
   Брим усмехнулся. Он уже поднабрался кое-каких содескийских слов и  теперь
послал ЗБЛ в крутой штопор. После двух поворотов он  удостоверился,  что  ни
один "Горн-Хофф" не висит у него на хвосте, и выровнялся. Однако впереди, не
больше  чем  в  нескольких  кленетах,  три   угловатых   вражеских   эсминца
приближались к  нему  с  разных  сторон,  образуя  пирамиду.  У  ее  вершины
находился  одинокий,  незащищенный  ЗБЛ,  летящий  в   одной   плоскости   с
"Горн-Хоффами", и Нахимовский в задней части мостика орал ему по радио:
   - Ploschad! Ploschad! Ploschad!
   Но злополучный  корабль  не  успел  сориентироваться.  Соединенный  огонь
"Горн-Хоффов" обрушился на него, и он раскололся, как деревяшка под  ударами
топоров. Кормовая часть ЗБЛ отлетела назад, носовая  завертелась  волчком  и
взорвалась, превратившись в огненный клуб радиации и раскаленных осколков.
   "Горн-Хоффы" остались на месте, и в ближайшем пространстве стало тесно от
крутящихся, снующих кораблей. Одиночке  здесь  было  опасно,  а  Брим  после
недавнего рассредоточения остался один. Он продолжал  вертеться,  глядя,  не
покажется ли другой ЗБЛ, с  которым  он  мог  бы  объединиться.  "Горн-Хофф"
мелькнул в гиперэкранах и тут же лег на обратный курс. Брим был  так  близко
от него, что видел острые углы его "крыльев" и внешний  излучатель  рулевого
двигателя. На грязно-сером корпусе были нарисованы большие черные кинжалы, а
за мостиком виднелись какие-то оранжевые  значки.  Брим  направил  свой  ЗБЛ
врагу в хвост с невольной ухмылкой на лице. В миллионный раз ему вспомнились
слова Бакстера Колхауна: "Бей, гвозди  его  и  смывайся.  Но  СПЕРВА  ОЧИСТИ
ХВОСТ!"
   Позади было чисто. Брим быстро пристроился к Облачнику и ударил в него  с
кормы из всех шести больших 388-миллиираловых разлагателей, закрепленных  на
носу ЗБЛ. Осколки полетели в спутную  струю,  и  из  вражеских  гиперэкранов
хлынула беловатая  струя  атмосферы.  Подойдя  поближе,  Брим  дал  еще  три
коротких залпа.  Пилот  "Горн-Хоффа"  запрокинул  корабль  кверху  брюхом  и
выпустил   множество   спасательных   капсул.   Однако   корабль   продолжал
маневрировать - значит, на борту кто-то  оставался.  Брим  снова  дал  залп.
Скоро из корабля выскочила последняя капсула,  а  сам  звездолет  беспомощно
закувыркался,  распался  на  части  и  превратился  в  огненный  шар,  когда
взорвались  энергетические  камеры.  Экипаж  ЗБЛ  разразился   восторженными
криками, а  Брим  произвел  крутой  поворот  и  снова  проверил  хвост.  Бой
продолжался всего несколько кликов, но за это время могло случиться  многое,
а выхлоп  собственного  гипердвигателя  может  ослепить  даже  самый  чуткий
указатель дальности. Однако в ближайшем соседстве  ничего  не  было,  и  это
положение сохранилось до конца патрулирования. В положенное время Брим  взял
курс на Говгод и совершил посадку  в  течение  метацикла.  Несколько  других
экипажей видели, как взорвался его "Горн-Хофф", и подтвердили тот факт,  что
Брим подбил свой первый в Содеске звездолет.
   В результате празднество в честь "безволосого авалонца",  который  подбил
"Горн-Хофф" в первый же свой вылет, затянулось до утра, и Брим отправился на
очередное дежурство  с  головной  болью,  способной  свалить  даже  медведя.
Подбить следующего врага ему удалось только в третий раз - после чего  война
приняла совершенно неожиданный оборот.

***

   Совершая четвертый вылет, Брим осторожно ввел звено из восьми ЗБЛ в  один
из самых жарких  секторов  зоны  боевых  действий  и  нашел  весь  район  на
удивление пустым - во всяком случае, Облачников, лезущих  в  драку,  там  не
было. Куда же они подевались? Быстрый облет ближайших вражеских баз показал,
что Космический флот  Хота  Оргота  не  оставил  своих  позиций.  Звено  ЗБЛ
встретил мощный заградительный наземный  огонь  и  атаковала  целая  эскадра
"Горн-Хоффов", патрулирующих окрестности. Но  ни  один  Облачник  не  отошел
больше чем на несколько сот кленетов от обороняемых планет.
   Наземные силы Лиги также не проявляли активности.  Облетев  три  наиболее
оспариваемые планеты, где еще накануне  шли  ожесточенные  бои,  Брим  нашел
только растерянных содескийцев, машущих снизу пролетающим эсминцам. Приказав
Нахимовскому запросить последнюю сводку, Брим узнал, что Облачники  оставили
все планеты, которые им еще не покорились. Эвакуация прошла так гладко,  что
ее, по-видимому, запланировали еще несколько стандартных недель назад.
   Дальнейшее обследование нескольких планет, уже занятых  Лигой,  показало,
что там они  обороняются  весьма  энергично,  используя  большие  соединения
"Горн-Хоффов"  и  "Гантейзеров".  Это  доказывало,   что   Облачники   домой
отправляться пока не собираются. Брим привел свое звено обратно  на  станцию
Говгод в полной растерянности. Подруливая к буйку и причаливая, он перебирал
в уме тысячи вариантов, один другого невероятнее. Что бы там ни стряслось во
Вселенной, дело выглядело так, будто  Негрол  Трианский  внезапно  прекратил
войну.
   Пока Брим отчитывался в оперативном отделе, размещенном в  шатком  бараке
давно  выработанной  шахты,  ему  пришла  КА'ППА-грамма,  впечатлившая  даже
офицера содескийской разведки:

   ЖК86КВХ5Ф3257ЦХ157 К75ФН11 105 247/52013
   (СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО)
   ОТПРАВИТЕЛЬ:
   ДЖ. Г. НЕЛСОН, ВОЕННЫЙ АТТАШЕ
   ИМПЕРСКОЕ ПОСОЛЬСТВО, ГРОМКОВА, Г.Ф.С.Г.
   АДРЕСАТ:
   В.А. БРИМ, АДМИРАЛ И.Ф.
   СТАНЦИЯ ГОВГОД, ГОВГОД6 Г.Ф.С.Г.
   /Н2374Н348ВНР/
   ТЕМА:
   ПОСЛАНИЕ ОТ ГЕНЕРАЛА УРСИСА
   1. Н Я УРСИС, ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИК ИНЖЕНЕРНОГО КОРПУСА ГФСГ, ПРОСИЛ ПЕРЕДАТЬ
ДАННОЕ  СООБЩЕНИЕ  ИМПЕРСКИМ  КАНАЛАМ  ВСЛЕДСТВИЕ  ТРУДНОСТЕЙ,  СВЯЗАННЫХ  С
ДЕШИФРОВКОЙ НА СОДЕСКИЙСКОМ ЯЗЫКЕ.
   2. ИМПЕРСКИЙ КОРАБЛЬ ПРИ БУДЕТ СТАНЦИЮ  ГОВГОД  ТЕЧЕНИЕ  СЛЕДУЮЩИХ  ШЕСТИ
МЕТА-ЦИКЛОВ ДЛЯ ДОСТАВКИ ВАС ВМЕСТЕ ПОСЛЕДНИМИ РАЗВЕДДАННЫМИ В ГРОМКОВУ.
   3. БУДЬТЕ ГОТОВЫ ДОЛОЖИТЬ О ТОМ, ЧТО ВИДЕЛИ ЛИЧНО.
   4. ПОЗДРАВЛЯЮ С ГОРН-ХОФФОМ ВСКЛ
   Подпись:
   Ник
   (КОНЕЦ СЕКРЕТНОГО СООБЩЕНИЯ ЖК86КВХ5Ф3257ЦХ157К75ФН11 105)

   Это послание Брима как-то  не  удивило.  Со  времени  своего  прибытия  в
Содеску он редко распаковывал чемоданы больше чем на несколько дней -  и  не
похоже  было,  что  этот  порядок  в  ближайшем  будущем  изменится.   Шесть
метациклов спустя он отправил Марше Браунинг на работу краткую КА'ППА-грамму
и  отправился  в  Громкову."  Эта  война  обещала  стать  одной   из   самых
головоломных в истории.

Глава 7

МАРШАЛ Г.Ф.С.Г.

   Урсис и Бородов с небольшим подразделением  вооруженной  охраны  ждали  в
военном секторе космопорта Томошенко. Пакетбот Брима прошел через  Бектонову
трубу и подрулил к гравибассейну  для  прибывающих  судов.  Его  корпус  еще
пощелкивал, остывая, когда Брим, наспех попрощавшись с пилотом,  заторопился
вниз, навстречу колющим лицо снежным хлопьям.
   - Борода Вута, Ник, бывает у вас так, чтобы снег не шел?
   - Летом, как правило, - ответил Бородов.
   - Это верно, - подтвердил Урсис. - Но в прошлом году  я  как-то  заспался
утром и все лето пропустил. - Он подмигнул Бриму. - Нужно иметь много  меха,
чтобы по-настоящему оценить содескийский климат.
   - Разведданные привез? - спросил Бородов.
   - Они в каюте. Командир базы выслал разведывательный корабль, как  только
пришла ваша КА'ППА-грамма. Все в оранжевой коробке.
   Один из охранников по знаку Урсиса тут же поднялся на борт и  вернулся  с
ярко-оранжевым ящиком для дипломатической почты.
   - Ты знаешь, куда это отвезти, - сказал Урсис, и  вся  охрана,  козырнув,
удалилась.
   - Итак, друзья мои, - сказал Брим, идя через снег к большому бородовскому
лимузину "Рошов". -  Известно,  что  содескийская  разведка  лучше  всех  во
Вселенной, - так что же случилось у Облачников? Неужто безвременная  кончина
ноф Вобока так потрясла Трианского?
   Шофер открыл дверцу пассажирского отделения, а Бородов, хмурясь, ответил:
   -  Наша  разведка  не  настолько   проницательна.   Но   она   достаточно
компетентна, чтобы выдвинуть несколько правдоподобных  догадок,  и  выходит,
как ни  странно,  что  гневная  выходка  Николая  Януарьевича  действительно
принесла весьма неожиданные плоды.
   - Вы это серьезно?
   - Серьезнее  некуда.  Ноф  Вобок  имел  очень  большой  вес  в  верховном
командовании Лиги. Очень большой!
   - Но в чем, собственно, дело? Почему они вдруг остановились?
   Дверцы   закрылись,   и   Урсис,   устраиваясь   на    мягком    сиденье,
многозначительно