ию!  -  объявил  динамик.  -
Швартовой команде приготовиться к швартовке!
   - Отличная посадка,  коммандер,  -  сказал  Брим.  Это  не  была  простая
вежливость. В исполнении Корбейла посадка казалась очень простой - в  чем  в
большой степени и  заключается  искусство  рулевого.  Но  на  Гиммас-Хефдоне
ничего просто не бывало. Это Брим знал - много  лет  назад  он  называл  эту
заледенелую базу домом.
   Корбейл повернулся с широкой ухмылкой.
   - Спасибо, капитан Брим.  Я-то  видал,  как  вы  приводили  когда-то  эти
капризные яхты Кубка Митчелла - так что ваши слова считаю комплиментом.
   Брим кивнул, ощутив, что краснеет.
   - Мне не приходилось сажать яхты на Гиммас, - ответил он.
   Корбейл тем временем вел корабль мимо светящегося буя, подавая в  сторону
двух почерневших от времени монолитов, обозначающих вход  в  гавань  сектора
семнадцать. Этот  погодный  ужас  и  превращал  замерзшую  планету  в  такую
совершенную базу для Флота. Никто, кроме  военных  звездолетчиков,  сюда  не
сунется.

***

   Пробираясь  по   лабиринту   широких   каменных   каналов   с   цепочками
гравибассейнов - на многих стояли суда со ,всех концов  Империи,  -  корабль
Корбейла приближался к лесу больших портальных кранов и древнему  массивному
строению из почерневшего кирпича  -  ангару,  где  доводились  для  флотской
службы недавно построенные корабли. Очевидно, что вскоре старая  база  снова
будет занята строительством флота. По обе стороны канала тянулись  эстакады,
а по ним сновали  машины  всех  видов  и  назначений.  За  крутым  поворотом
замигали бакены, отмечая пандус выступающего из воды  гравибассейна.  Сквозь
пелену снега можно было разглядеть две закутанные фигуры на  краю  каменного
волнореза - они зажимали уши от шума  подходящего  корабля.  Который  повыше
явно был медведем  с  Содески,  одетым  в  щегольскую  папаху  своей  страны
(высокая черная шапка, похожая на меховой домик), высокие сапоги  из  черной
кожи, такой мягкой, что  сбивались  в  гармошку  на  щиколотках,  и  длинную
темно-бордовую флотскую шинель. У второго, в  темно-синем  плаще  Имперского
Флота, была на голове офицерская шапка и золотые шевроны  на  манжетах.  Они
оба замахали Корбейлу, который дал гравитормоза и точно ввел нос  корабля  в
трубу Бектона, ведущую к пандусу гравибассейна.
   На  обсидианово-черном  корпусе  сновали  туда-сюда  палубные  команды  в
сапогах с магнитными  подковками  и  неуклюжих  антирадиационных  перчатках,
открывая люки и активируя швартовые  системы.  Генераторы  еще  раз  взвыли,
снимая корабль с гравитационной ноги, и вот  он  уже  оказался  в  бассейне.
Внизу, на стенах,  уже  горели  уверенным  желтым  светом  огни  генераторов
швартовых лучей. Корбейл дал реверс,  и  швартовые  лучи  уперлись  в  порта
корабля, осторожно подтягивая "Жака Шнейдера" к причальной  стенке.  Корбейл
глянул на Таканаду, а та улыбнулась и кивнула в ответ, когда  щелкнул  замок
трапа над мостиком, с шумом выходящего воздуха  присоединясь  к  причальному
порту.
   - Приготовиться к переходу на местную гравитацию! - объявила Таканада,  и
шесть рубинов на верхней панели сменили цвет с красного на оранжевый. - Всем
приготовиться к переходу на местную гравитацию!
   Брим напрягся, глядя, как Таканада протягивает руку и касается по очереди
всех шестерых огней, превращая их из оранжевых  в  зеленые.  Живот  скрутило
секундным приступом тошноты, и Брим подавил импульс вскочить. За все годы  в
космосе он так и не привык к переключению - к этому  мгновенному  противному
ощущению. Брим покачал головой, когда это ощущение миновало так  же  быстро,
как появилось. Сколько людей вообще этого не замечают...
   - Глуши генераторы! - приказал Корбейл изображению бородатого механика  в
объемном дисплее.
   - Есть, капитан!
   Тут же затихло жужжание, и впервые за все  семь  дней  с  момента  старта
корабля Брима охватила тишина. Они приземлились.

***

   С Авалона Брим улетал в такой спешке, что спускался сейчас по трапу почти
без багажа, уклоняясь от летящих туда-сюда по своим делам членов экипажа. Он
плотнее запахнул шинель от порывов ледяного ветра и включил подогрев.  Когда
он сошел на причал, две фигуры, похожие на те, которые он заметил с корабля,
выступили вперед. Он узнал их почти сразу.
   - Доктор Бородов! - воскликнул он, сперва отдав честь содескийцу, который
отсалютовал в ответ и тут же заключил Брима в традиционные медвежьи объятия.
   - Вилфушка! - взревел медведь. - Похоже, ты где-то год отдыхал с тех пор,
как я тебя последний раз видел!
   Великий князь (доктор) Анастас  Алексий  Бородов  был  хозяином  большого
поместья  в  лесном  и  озерном  краю  возле  Святой  Громковы  в   Г.Ф.С.Г.
"Планета-мать" всей Содески, а для Брима - наиболее близкое к семье  понятие
во всей его  биографии.  А  еще  Бородов  был,  быть  может,  самым  крупным
специалистом по двигателям во  всей  известной  Вселенной.  В  петлицах  его
шинели виднелись черные кожаные значки Содескийского Инженерного Корпуса,  а
на погонах - три больших звезды генерал-полковника. Седеющие волосы  большой
морды  были  когда-то  коричневыми,  но  белая  шерсть  уже  сравнялась   по
количеству с каштановой. Чуть согнутый годами, он был лишь чуть  выше  шести
иралов Брима,  но  в  маленьких  глазках  за  старомодными  роговыми  очками
искрилась молодая живость и недюжинный ум. Огромные бакенбарды придавали ему
очень профессорский вид,  несмотря  на  большой  влажный  нос,  от  которого
медведи всегда казались людям слегка комичными  -  если  не  довести  их  до
гнева. Они были единственными теплокровными существами  во  всей  галактике,
которые получали удовольствие от зим Гиммаса.  В  конце  концов,  на  родных
планетах Великой Федерации бывало и похолоднее.
   Широко улыбаясь, Брим высвободился из медвежьих объятий и тут же попал  в
плен к другому старому другу и учителю, ныне контр-адмиралу с двумя золотыми
лентами - широкой и узкой  -  над  манжетами  темно-синей  флотской  шинели.
Боспорус Голсуорси - такого сочетания темного  лица,  тонких  и  сухих  губ,
рябых челюстей и глаз, которые могли бы  просверлить  насквозь  корабль,  во
всей Вселенной больше не было. Брим, хотя давно и превзошел его в  искусстве
вождения кораблей, все еще считал  Голсуорси  лучшим  рулевым  всех  времен.
Уроженец Аталанты, начавший службу  наземным  солдатом,  бившийся  в  первой
войне Империи с Лигой при Илепиллаге (сектор 974),  Голсуорси  был  ранен  в
битве при  Эммосе,  а  потом,  нарочно  потеряв  медицинскую  карточку,  был
переведен на Флот и стал рулевым, участвовавшим потом в уничтожении двадцати
кораблей облачников.
   - Хм, - сказал он, отдавая Бриму честь в ответ и  вглядываясь,  будто  не
может узнать. - Кажется, мы с Алексием когда-то провожали  куда-то  кого-то,
кто был очень на вас похож.
   Все трое звездных моряков встретились впервые на  борту  старого  эсминца
Т-класса К.И.Ф. "Свирепый" в самом начале службы Брима.
   - Что интересно, адмирал, - подхватил Брим, сводя брови и изображая,  что
вспоминает, - я про кого-то такого тоже слышал. Если память мне не изменяет,
какой-то вечный смутьян.
   - И еще какой! - рассмеялся Голсуорси.
   - Тогда это не я, - заявил Брим, поднимая глаза к небу. -  Я  и  мухи  не
обижу.
   - Вот это приятно слышать, - ответил Голсуорси. - К тому же,  припоминаю,
тот тип был лет на двадцать вас моложе.
   - Девятнадцать, если быть точным, адмирал, - поправил его Брим, - Но  кто
считает?
   - И вот мы снова здесь и все еще деремся на этой  тытьчертовой  войне,  -
проворчал Бородов. - Разница только в том,  что  ее  будут  называть  Второй
Великой войной, а мы дали жукидам из Лиги десять лет передышки.
   Брим кивнул:
   - И вроде бы они выжали из них все, что могли, доктор.
   - И мы так слышали, - подтвердил Голсуорси. - А ты, Вилф,  наверняка  был
среди тех, кто первым познакомился с их новым боевым умением. Так что  мы  с
Алексием рвемся послушать  о  твоих  приключениях  в  качестве  наемника  на
Флюванне.
   Брим улыбнулся, хотя снег жалил лицо.
   - А я рвусь послушать о  своем  новом  назначении,  адмирал.  И  о  новом
корабле, генерал.
   - Ага! - воскликнул Бородов, обращаясь к Голсуорси, и улыбнулся алмазными
коронками. - Если он и перестал быть смутьяном, то любопытства  ни  капельки
не растерял. -  Он  поглядел  поверх  очков  и  кивнул  в  сторону  глайдера
флотского синего цвета на пассажирской стоянке.  -  Пошли,  Вилф  Анзорович!
Сначала мы тебя забросим в гостиницу для прибывающих офицеров, чтобы ты хоть
ополоснулся. А потом за кубком старого логийского в  баре  мы  с  Боспорусом
много чего нового тебе расскажем. Может, даже и такого, чего тебе слышать не
хотелось бы.
   - Скоро нам понадобится все "новое", до чего только сможем дотянуться,  -
ответил Вилф, направляясь к глайдеру. - Поскольку пока что,  судя  по  тому,
что видел я от облачников на этой Второй Великой, с ними будет  так  трудно,
как еще никогда не было.
   Период, который Брим и многие его современники уже назвали Второй Великой
войной, существовал только как название. На самом деле это было  всего  лишь
логическое продолжение  давней  борьбы,  в  которой  одиннадцать  лет  назад
наступило временное затишье - когда в  стандартном  году  52000  отрекся  от
престола  император  Негрол  Трианский,  был  заключен  предложенный   Лигой
Гаракский договор и наступило перемирие до его ратификации.
   Вскоре после этих судьбоносных событий Империя оказалась  разделенной  на
два враждебных лагеря - группа усталых от войны  капитулянтов  и  группа  не
менее усталых от войны сторонников вооруженной  борьбы.  Капитулянты  вскоре
объединились  во  влиятельный  Комитет  Межгалактического  Согласия  (КМГС).
Сторонникам же вооруженной борьбы - включая различные военные и  ветеранские
организации - приходилось сосредоточить свои усилия на повседневных задачах,
таких, как защита дальних рубежей Империи. И потому они медленно,  но  верно
теряли политическое влияние на всех уровнях, и вскоре после яростных дебатов
договор с Лигой - уже подписанный императором Негролом Трианским  -  удалось
продавить в Имперском Парламенте усилиями главы КМГС Пувиса Амхерста.  После
этого он был формально ратифицирован Императором (тогдашним)  Грейффином  IV
за два дня до праздника конца года в Авалоне, в. 52000 году.
   Под громкие протесты Адмиралтейства  и  шумные  отставки  Имперский  Флот
начал в 52001 году быстро  сокращаться  (почти  до  исчезновения),  согласно
жестким срокам, оговоренным новым договором. Каждый  из  бывших  противников
назначил наблюдателей за  разоружением  другого.  После  двух  последовавших
сокращений Имперского Флота в 52002  и  52003  годах  оставшиеся  не  у  дел
ветераны организовали "Марш на Авалон". Почти все они мирно разошлись, когда
Парламент  зарубил  денежные   выплаты,   рекомендованные   Грейффином   IV;
остальные, более стойкие, были насильственно выдворены  специальным  отрядом
морпехов с эмблемой КМГС на рукавах и ведомым лояльными к КМГС офицерами.
   После следующего сокращения Флота в 52004 году  он  стал  соответствовать
требованиям договора и оказался самым малочисленным за всю историю  Империи.
За полгалактики от Авалона,  на  Тарроте,  Пувис  Амхерст  лично  подтвердил
аналогичное сокращение сил Лиги, но рассеянные по галактике звездоплаватели,
оставшиеся верными Империи, знали, что утверждения Лиги мало чем  отличаются
от  полной  фальсификации.  К   несчастью,   грохот   пацифистских   эмоций,
захлестнувший Империю, хотя и охватил самых эмоциональных и несведущих,  был
политически непреодолим. И пока Лига тайно отстраивала новый  и  куда  более
мощный флот. Империя погружалась в бессилие.
   В  году  52005-м  в  результате  трехлетнего  исследования,  проведенного
лучшими силами Междоминионного  Комитета  по  Репарациям,  появился  доклад,
определяющий сумму в 132 млрд. кредитов,  которые  Лига  должна  погасить  в
ближайшие  десять  лет.  Министр  иностранных  дел  Лиги  Зугард  Гроберманн
пообещал,  что  "сумма  будет  рассмотрена",  но  дальнейших   действий   не
последовало.
   В 52006 году Конрад Игно, антилигийски настроенный  президент  Бета  Яго,
был убит неизвестным во время традиционного праздника середины  года.  Ханна
Нотром, министр общественного согласия Лиги,  отвергла  любые  подозрения  о
причастности к этому акту, а вскоре после этого Верховный Совет Лиги  принял
закон о запрещении политических убийств, чем подтвердил раз и навсегда  свои
миролюбивые намерения.
   В начале 52007 года изгнанный Негрол Трианский напечатал свою  наполовину
биографическую книгу под названием "Угаст Ниефт" как  формальную  декларацию
истинных целей Лиги. В середине авалонского лета союзники Лиги аннексировали
все планеты звездной системы Гаммиль  по  просьбе  пролигийски  настроенного
канцлера И. Б. Гроенлжа. К концу года лоббисты КМГС в  Имперском  Парламенте
пробили закон Кавира-Вилво,  положивший  жесткие  ограничения  строительству
Имперского Флота.
   В первые дни 52008 года изгнанный Негрол Трианский с триумфом вернулся на
Таррот и взял в свои руки  бразды  правления  Лигой,  одетый  в  запрещенный
черный мундир контролера. Не прошло и месяца, как  Конрад  Зорн,  знаменитый
галактический путешественник и промышленник, был найден убитым  после  того,
как  высказал  в  адрес  Лиги  обвинения,  что  она  тайно  расширяет   свой
космический флот.  К  середине  года  Трианский  аннулировал  долг  Лиги  по
репарациям и снова ввел обязательную военную службу для всех граждан Лиги. В
конце лигийского Фестиваля Завоеваний 52008 года по  стандартному  календарю
Империи) экспедиционный корпус контролеров  оккупировал  планеты  Торонда  и
посадил на трон сочувствующего Лиге  Рогана  Ла-Карна.  Вслед  за  этим  был
объявлен "вечный союз" Лиги и Торонда.
   Где-то в середине 52009 года Зугард Гроберманн и Ханна Нотром объявили  о
присоединении планетной системы Затиан  в  результате  плебисцита.  И  почти
сразу Негрол Трианский направил серьезное предупреждение доминиону  Флюванна
насчет обращения с проживающими там гражданами Лиги.
   В начале 52010 года после многих сорванных КМГС попыток  защитить  важный
для Империи доминион Флюванна (поставщика почти ста процентов кристаллов для
двигателей  Флота  Империи)  Император  Грейффин  IV  сформировал  Имперский
Добровольческий Корпус (ИДК) из первых одиннадцати крейсеров типа  "Звездный
Огонь", "сдав в аренду" флювийцам на год не только корабли, но и их экипажи.
Вскоре после этого силы Лиги вторглись в систему Бета Яго и оккупировали ее,
игнорируя протесты всей галактики. Еще через  два  месяца  под  громогласные
чудовищные обвинения Трианский объявил войну Флюванне, и это была искра,  из
которой вновь разгорелась война.
   И до середины 52011 года КМГС через Имперский Парламент эффективно ставил
палки в колеса осуществлению  договора  о  взаимопомощи  между  Флюванной  и
Империей. Но после отречения Грейффина IV Императором стал Онрад V и тут  же
объявил войну Лиге, а силы ИДК уничтожили огромный форт Лиги в районе Зонги,
отбросив. Трианского с его завоевательными планами на год назад.  В  течение
месяца новый Император расформировал ИДК и своим указом вернул проверенных в
бою космонавтов в Имперский Флот, который  спешно  укреплялся  ветеранами  в
предвидении неизбежной битвы за  Авалон.  В  авангарде  этого  исторического
возвращения был Вилф Брим - начальник уничтожившего Зонгу отряда.

***

   После роскошно долгого душа и бритья в такой просторной ванной,  что  там
даже можно было повернуться, Брим натянул единственный бывший с  ним  чистый
мундир и вышел в вестибюль. Там  под  низким  потолком  отдыхали  офицеры  в
мундирах всех родов войск -  кто  подремывал  в  поцарапанных  креслах,  кто
смотрел новости на дисплеях, потягивая крепкое зелье из трубок.  Как  и  все
вестибюли, виданные Бримом в несчетных офицерских гостиницах, этот был  весь
выкрашен в те же два тона скучной зелени. Это  был  один  из  двух  способов
избежать невыносимой скуки одинокой комнаты, где еле помещалась койка.  Брим
выбрал другой...
   - Бар дальше по дороге,  капитан,  -  проницательно  сообщил  дежурный  у
стола. - Глайдер вызвать?
   - Спасибо, космонавт, -  ответил  Брим.  -  Но  знаете,  после  недели  в
эсминце...
   - Ясно, сэр, -  улыбнулся  старшина.  -  Предпочитаете  пройтись.  Я  это
понимаю. Значит, с полкленета по штирборту. Мимо не пройдете.
   Брим кивнул и направился к двери.
   Если вы не любитель снега - в промышленных масштабах, - то  Гиммас-Хефдон
мог предложить вам лишь работу и выпивку - в  тех  же  масштабах.  Бары  для
военных всех рангов были велики и все равно переполнены.
   Ветер на улице уже чуть стих, и снег валил не так густо. Брим ответил  на
приветствие  матроса,  управлявшего   одним   из   вездесущих   на   Гиммасе
снегоочистителей -  машинка  скрежетала  и  скрипела,  очищая  край  стоянки
глайдеров, - и  пошел  по  улице,  скрипя  сапогами  по  свежему  снегу.  На
Гиммас-Хефдоне запахов нет, подумал он в миллион первый  раз,  шагая  сквозь
ватную тишину. Они все тут замерзли уже столетия назад.
   Впереди сквозь легкий снегопад улица сужалась в перспективе уменьшающихся
кругов  света  от  ламп  Карлсона,  выставленных  с  военной  точностью   по
разделительной линии. Древние склады, один больше другого,  нависали  по  ее
сторонам потемневшим напоминанием о былом могуществе Империи. Все же кое-где
в их окнах был свет. Полуразрушенный Имперский  Флот  Онрада  V  возрождался
вновь после десяти  лет  намеренного  небрежения,  устроенного  организацией
предателей - Комитетом Межгалактического Согласия.
   Невидимый,  прогрохотал  за  облаками   наверху   звездолет,   включивший
гравитаторы на полную взлетную мощность. Брим рассмеялся про себя,  вспомнив
свои первые дни на  базе  желторотым  младшим  лейтенантом,  только  что  из
Академии на благодатном Ариэле.  Отвыкнув  за  четыре  стандартных  года  от
мерзкой погоды родной Карескрии - одной из самых бедных  провинций  Империи,
он тогда был совсем не готов к суровому климату Гиммаса. И все  же  в  конце
концов привык считать базу своим домом. Свою родную Карескрию он определенно
ни в каком смысле домом не считал. К тому же тогда здесь была Марго...
   Он тяжело вздохнул в снежную тьму, такую же, как в ту ночь семнадцать лет
назад, когда он впервые встретил Ее Безмятежное Величество, Марго  Эффервик,
Принцессу Эффервикских Доминионов  и  двоюродную  сестру  Онрада,  нынешнего
правителя Империи. Обычная была вечеринка в кают-компании К.И.Ф. "Свирепый".
Она тогда была лейтенантом - и звание это получила за дело,  как  он  быстро
узнал. И если эта высокая и пышная женщина даже и не была самой красивой  из
всех, кого он видел, все равно его тянуло к ней непреодолимо. И  после  всех
этих лет он видел как сейчас,  какой  она  была  в  тот  вечер:  продуманный
беспорядок золотых волос и влажные выразительные голубые  глаза,  искрящиеся
незаурядным умом. Кожа почти до  боли  гладкая,  чуть  тронутая  розовым  на
щеках. А когда она улыбалась, брови ее изгибались так, что глаз не оторвешь.
Влажные губы, длинные лепные ноги, небольшие груди и...
   Брим прикусил губу.
   Любовниками они стали не тогда, когда влюбились, а много позже. Она  была
принцессой  Эффервика,  самого  влиятельного  доминиона  Империи,  а  он   -
простолюдином из самого глухого сектора,  который  только  можно  было  себе
вообразить. На какое-то  время  эту  пропасть  перекрыло  отчаянное  безумие
галактической  войны,  но  вскоре  реальность   взяла   свое.   Политическая
необходимость потребовала брака принцессы Брима с Роганом Ла-Карном, бароном
Торонда, дабы укрепить связь между этим палатинатом и Империей.
   Впоследствии наперекор звездам любившие друг  друга  так  и  тянули  этот
непонятный  роман,  наполненный  долгими  ожиданиями  и  редкими  встречами,
озаренными вспышками страсти. К