что
позволяли ему легко обогнать даже самый быстроходный крейсер.
   Марго  остановила  глайдер  у  трапа,  по  которому  на   борт   тянулась
бесконечная вереница людей, и повернулась к нему; ее лицо освещалось  слабым
отсветом приборной доски. На ее глазах блестели слезы,  а  лицо  было  таким
серьезным, каким Брим никогда еще его не видел.
   - Это был чудесный вечер, Вилф, - произнесла она и шмыгнула носом. - И  я
должна извиниться перед вами. Я боюсь, что я  утратила  контроль  над  собой
там...
   - Мы оба утратили контроль над собой, - согласился Брим. - Но ведь ничего
не случилось.
   - Нет, - тихо кивнула она. - Но вы не понимаете...
   - Я ничего не хочу понимать, - неожиданно для самого себя возразил  Брим.
- Все, чего я хочу, - это твоих губ. Марго,  а  после  мы  можем  нажать  на
"сброс" и начать все, сначала, словно и не было ничего. Но  мне  нужен  твой
поцелуй прямо сейчас и больше, чем что бы то ни было другое во Вселенной!
   Не сказав ни  слова,  она  упала  в  его  объятия,  прижавшись  холодными
влажными губами к его рту. Ее сладкое дыхание приятно щекотало  ему  ноздри,
ее тело так уютно лежало  в  его  руках  -  чудо,  а  не  женщина.  Их  зубы
соприкоснулись на мгновение, и он открыл глаза; она тоже  приоткрыла  их  на
мгновение и снова зажмурилась. Он почувствовал, как  она  дрожит,  потом  ее
руки разжались. Она судорожно глотнула воздух, и он отпустил ее.
   Мгновение они просто сидели молча с отчаянно бьющимися сердцами.
   - Я.., мне, наверное, лучше уехать Вилф, -  дрожащим  голосом  произнесла
Марго. - Мне и так трудно будет нажать на "сброс".
   Он открыл дверцу глайдера, впустив в салон шум предстартовой суеты, молча
кивнул ей и выпрыгнул на снег,  прижав  на  прощание  пальцы  к  губам.  Она
вернула ему воздушный поцелуй, он  хлопнул  дверцей,  и  маленький  глайдер,
поднимая вихри снега, скользнул от трапа и исчез в потоке движения.
   С тяжелым сердцем Брим пробился через толпу к будке  дежурного,  где  его
ждал кто-то, неожиданно похожий на Утрилло Барбюса, с подозрительно знакомым
чемоданом в руках.
   - Барбюс?
   Рослый звездолетчик отдал ему  честь,  и  они  вместе  двинулись  к  ярко
освещенному трапу.
   - Лейтенант Юлсуорси решил, что вам не помешает помощь,  сэр,  -  ответил
тот, пытаясь перекричать шум  генераторов.  -  И  у  меня  не  было  никаких
особенных планов на время ремонта, вот я и решил записаться с вами вместе. -
Он протянул Бриму знакомый магазинный бластер. - Говорят, нас ждет  одно  из
тех заданий, где эта штука не помешает, сэр.
   Брим тряхнул головой и, радостно улыбаясь, хлопнул верзилу по плечу  (что
мало чем отличалось от хлопанья рукой по гранитной скале с Октиллиана).
   - Так в путь, дружище Барбюс! - сказал он. - Похоже, мне много  чего  еще
предстоит узнать о нашем флоте - да и обо всем остальном тоже.

Глава 5

   Зажатые толпой солдат и потоками военной  техники,  заполнившими  широкий
трап, от края до края, Брим  с  Барбюсом  не  имели  возможности  разглядеть
огромный лайнер целиком. Казалось, корпус  его  тянется  на  кленеты  в  обе
стороны. Даже освещенный только снизу, из бассейна, он  казался  прекрасным.
Передняя палуба чуть поднималась вверх  от  заостренного  носа,  упираясь  в
высокую надстройку, увенчанную  двумя  огромными  антеннами  КА'ППА-связи  и
казавшимся  крошечным  мостиком,  выступ  которого  придавал  кораблю   чуть
близорукое и даже удивленное выражение. Остальные три четверти длины лайнера
прикрывались  ярусами  ярко  светившихся  изнутри  гиперэкранов.  Под   ними
бесчисленные ленты транспортеров несли в грузовые трюмы  накрытую  брезентом
технику. Брим обратил  внимание  на  колонну  мощных  тягачей,  тащивших  на
буксире огромные самоходные  разлагатели.  Вот  это  страшилища!  Чудовищных
размеров башни на плоских корпусах  (казавшихся  неожиданно  маленькими  для
того веса, что они несли),  маленькие,  облицованные  бронестеклами  кабинки
водителей, как бы по ошибке прилепленные в переднем и заднем углу по  левому
борту...  Расположенные  в  задней  части  башни  массивные   блоки   систем
охлаждения наглядно говорили о той чудовищной  энергии,  что  использовалась
при стрельбе из этих тупорылых орудий.
   - Ну и, что ты скажешь об этом.? - спросил он Барбюса, кивнув  в  сторону
ползущих под ними в открытый люк грузового трюма орудий.
   - Похоже на трофейные, сэр, - ответил, приглядевшись, старшина.
   - Тогда понятно, отчего у них такой странный вид, - кивнул  Брим.  -  Вот
только удивишь ли этим облачников?
   - В любом, случае лучше уж пусть они будут повернуты  против  Трианского,
чем против нас, лейтенант. К-9 - чертовски опасные штуки, если верить  тому,
что я слышал. Здоровы, но мощны. Используются для борьбы с  бронетехникой  -
танками там и всем прочим.
   И вдруг взгляду  их  открылся  весь  корабль.  Брим  зачарованно  тряхнул
головой,  пытаясь  представить  себе,  как  он  мог  выглядеть  до  войны  -
белоснежный корпус с эмблемой "Имперской Голубой Ленты" на мостике.
   - Должно быть, он был великолепен, - прошептал он, не  в  силах  говорить
громко при виде раскинувшейся, перед ним махины.
   - Так точно, сэр, - согласился. Барбюс. - Другого слова не найдешь.
   - Карескрийского слова не найдешь - в этом  я  ручаюсь,  -  кивнул  Брим,
ступая на палубу.
   - Да и мне нечего тут сказать, сэр, - хохотнул Барбюс. - Ладно уж,  зато,
пока он включен в состав флота, он, так сказать, принадлежит и  нам.  Война,
помимо прочего, еще и уравнивает нас. Отчасти, ясное дело.
   Даже очищенный от роскошного декора мирного  времени,  входной  вестибюль
"Влиятельного"  превосходил  все  ожидания  Брима:  просторное,   окруженное
колоннадой пространство, от которого во все  стороны  расходились  сводчатые
коридоры. На палубе блестели рельсы, по которым медленно катили,  пробираясь
сквозь толпу трамваи-вагончики, нагруженные военным снаряжением. В помещении
царила предстартовая суета - все, казалось, спешили куда-то,  хотя,  похоже,
не все точно знали, куда именно.
   В центре зала, за большой круглой  стойкой,  отчаянно  хлопотала  команда
чиновников -  они  отвечали  на  бесчисленные  вопросы,  глядя  на  полсотни
дисплеев  разом,  и,  судя  по   всему,   им   все-таки   удавалось   как-то
рассредотачивать все прибывающую толпу по кораблю.  Здесь  Бриму  и  Барбюсу
пришлось расстаться:  последнего  зачислили  в  аварийную  команду,  а  Брим
получил назначение в летный отдел.
   - Ничего, сэр, я все равно найду  возможность  приглядывать  за  вами,  -
пообещал Барбюс, возвысив голос, чтобы перекричать шум толпы. - Если  я  вам
буду нужен, спросите любого из рядового состава,  -  заявил  он  и  уверенно
зашагал к одному из коридоров  -  так,  словно  всю  жизнь  провел  на  этом
огромном корабле.
   Брим улыбнулся ему вслед. "Влиятельный",  с  его  размерами  и  несчетным
количеством незнакомых людей на борту  казался  местом,  где  он  прямо-таки
обречен на одиночество. Он усмехнулся про себя: до "Свирепого" он никогда  и
не думал об одиночестве - он просто свыкся с ним. И все же... Приятно знать,
что Барбюс где-то близко. Так сказать, родная душа.
   - Вам надо доложиться в отделе, -  сообщила  ему  кривозубая  старшина  с
длинным носом  и  косыми  глазами,  возвращая  ему  его  карточку.  Ее  духи
почему-то пахли каомбовым печеньем. - Пятая палуба, семьдесят пятый сектор -
вам лучше сесть на трамвай маршрута 16-е, лейтенант. Третья платформа. - Она
ткнула пальцем куда-то в глубину салона. - Во время погрузки он ходит каждые
несколько циклов. Брим кивнул и двинулся сквозь толпу, посмеиваясь.  Сколько
он себя помнил, ему почти не  доводилось  ездить  на  корабельных  трамваях.
Разумеется, ими оснащались все большие суда - даже карескрианские  рудовозы.
Разница заключалась только в том, что на борту "Влиятельного" они и в  самом
деле работали.

***

   - Добро пожаловать на мостик, старина,  -  протянул  ему  руку  моложавый
лейтенант-коммандер  с   опознавательными   кольцами   Отдела   транспортных
перевозок на рукаве (на одном из которых значилось и его имя: С.А.  Сандур).
Нос картошкой, пухлые  губы  и  огромные  серые  глаза  придавали  его  лицу
радостно-удивленный  вид.  -  Боюсь  только,  вам  ни   разу   не   придется
прикоснуться к управлению, - немного огорченно добавил он. - Жаль,  что  вас
вообще выдернули сюда. Судя по вашей одежде, у  вас  были  лучшие  планы  на
сегодняшний вечер.
   - Были, - вздохнул Брим, оглядываясь  по  сторонам.  Каюта  Сандура  была
просторна; впрочем, на  этом  корабле  все  было  большим.  -  Похоже,  меня
прислали на замену кому-то выбывшему по болезни, верно, сэр?
   - Попали в точку, - ответил Сандур.
   - Так уж мне везет, - буркнул  Брим?  думая  о  теплом  номере  в  теплой
таверне в обществе теплой Марго. - Столько  шуму  и  спешки  ради  ничего...
Виноват, сэр.
   - Если вас это утешит, могу сказать вам, что женщине, на  замену  которой
вас прислали, тоже нечего было делать, - терпеливо объяснил  Сандур.  -  Она
тоже была временно приписанным пилотом вроде вас. Видите ли, на этом лайнере
постоянно имеется полный экипаж из персонала Голубой Ленты, те, кто летал на
нем до войны. Вроде меня. - Он  невесело  фыркнул.  -  И  все  же  умники  в
Адмиралтействе считают, что раз у них война,  мы  не  сможем  управляться  с
нашим же оборудованием без помощи флотских. - Он огорченно покачал  головой.
- Словно мы не ходили на этом корыте семь лет! - Он рассмеялся. - Но вы-то в
этом не виноваты, правда, Брим? Да и я не виноват в том,  что  вы  оказались
здесь. Если я могу сделать что-то, чтобы вы чувствовали себя здесь.., э-э...
   - Ну, по правде сказать, можете, - кивнул Брим. - Сэр, - поспешно добавил
он. - Они вызвали меня так неожиданно, что никто даже не сообщил мне, в  чем
заключается операция.
   - Ничего себе! - сочувственно  произнес  Сандур.  -  Неужели  так?  -  Он
хихикнул. - Ну, если это все, что я могу для вас сделать...  -  Он  снял  со
спинки кресла куртку и застегнул ее на  шее  дорогой  и  явно  не  форменной
заколкой. - Почему бы вам  не  прогуляться  со  мною  на  мостик?  Мы  можем
посмотреть оттуда на старт, а потом я расскажу вам все, что мне известно.
   Менее чем  метацикл  спустя  Брим  созерцал  Гиммас-Хефдон,  стремительно
уходящий вниз на гиперэкранах. Мостик  почти  разочаровал  его  -  таким  он
выглядел обыкновенным. Интересно, почему он ожидал от мостика "Влиятельного"
чего-то особенного? Мостик как мостик, разве что  немного  больше  привычных
ему, но в целом отличающийся от них не больше, чем отличаются друг от  друга
ракушки на пляже. Он вздохнул и углубился в изучение  того,  что  называлось
"Операция "Влиятельный".
   Как объяснил ему Сандур, необходимость в проведении этой операции назрела
давно. Азурн, лесистая планета с мягким  климатом  в  галактическом  секторе
944-Е, была захвачена Лигой в самом  начале  войны.  Звезда  с  единственной
обращающейся вокруг нее  планетой  располагались  на  одном  из  пересечений
важнейших путей перевозки тайм-травы, жизненно важной для режима Трианского.
Уже одно это делало захват планеты совершенно необходимым как с военной, так
и с экономической точки зрения -  следуя  логике  облачников,  конечно.  Для
обоснования своего присутствия на планете - давнем союзнике  империи  Негрол
Трианский  поспешил  основать  в  столице  планеты,   Магеллане,   сеть   из
шестнадцати научных центров, вслед за чем  объявил  на  всю  Вселенную,  что
новые учреждения служат исключительно мирным и  гуманным  целям:  избавлению
отсталых миров от вирусных заболеваний,  угрожающих  существованию  наиболее
перспективных форм жизни.
   Разумеется, этой брехне  никто  не  поверил  -  трудно  скрыть  испытания
оружия. И  все  шестнадцать  центров  с  самого  начала  преуспели  в  своей
деятельности, да так, что их уничтожение вскоре сделалось одной из важнейших
стратегических задач империи. Однако с этим возникли некоторые  затруднения:
хитрые облачники использовали на своих объектах местных жителей Азурна (расу
летающих гуманоидов) в качестве  рабочей  силы  и  заложников  одновременно,
причем вторая функция их была заметно  важнее  первой.  Большие  разлагатели
крейсеров и линкоров запросто могли испепелить все шестнадцать центров, даже
не выходя на орбиту вокруг Азурна, однако это невозможно  было  сделать,  не
убив одновременно тысячи ни в чем не повинных местных жителей,  согнанных  в
окружающие центры лагеря. Только после  эвакуации  заложников  в  безопасное
место за  работу  могли  бы  взяться  боевые  корабли.  Как  следствие,  это
требовало одновременной высадки шестнадцати  наземных  групп  с  последующей
атакой с воздуха по шестнадцати отдельным целям. В  этой  сложной  операции,
разработанной Генеральным Штабом на Авалоне, участвовали как  экспедиционный
корпус империи, эскадры девятнадцатой и двадцать  пятой  флотилий  эсминцев,
так и отдел транспортных перевозок Его Величества, чьи временно переодетые в
синие  куртки  звездолетчики   из   Голубой   Ленты   продолжали   управлять
"Влиятельным".
   Накануне высадки Брим посетил несколько ознакомительных занятий,  которые
проводили офицеры с Азурна, бывшие дипломаты и военные атташе,  находившиеся
к началу войны на Авалоне и потерявшие возможность вернуться на родину после
капитуляции их правительства.
   Даже карескрийские дети видели в школе изображения азурнийцев -  во  всей
Вселенной, наверное, не было таких, кто их не видел. Но в жизни Бриму еще не
доводилось  встречаться  с  ними.  Впечатление  оказалось  поразительным.  И
мужчины,  и  женщины  отличались  высоким  ростом,  одевались   в   забавные
старомодные костюмы  (плотно  обтягивающие  куртки  с  двенадцатью  золотыми
застежками, золотыми эполетами, алыми воротничками с золотым шитьем,  темные
бриджи до колен  с  алыми  лампасами  и  легкие  летные  сапоги  до  колен),
сообщавшие им необычный, но торжественный вид.
   И все же при взгляде спереди азурнийцы  мало  чем  отличались  от  прочих
гуманоидов. Зато сзади - в отличие от всех остальных - у них имелись  крылья
(еще одна пара конечностей, покрытых перьями) Между лопатками торчал  вырост
размером с небольшую подушку (формировавшийся к моменту полового  созревания
организма), заключавший  в  себе  нервный  центр,  координировавший  сложные
движения плоти и перьев, необходимые для полета. По  обе  стороны  от  этого
выроста росли  собственно  крылья,  спускавшиеся  каскадом  длинных  маховых
перьев почти до пят. Брим был поражен.
   Сами по себе занятия оказались  хорошо  подготовленными,  благодаря  чему
весь материал усваивался легко. Ряд различных экспертов  дал  Бриму  базовую
информацию  о  ландшафте  и  климате,  транспортных  коммуникациях  планеты,
городском плане Магелланы, включая размещение  шестнадцати  целей  операции;
говорили ему и об известных результатах оккупации планеты облачниками.
   Информацию по последнему вопросу им  давала  высокая  женщина  с  тяжелым
взглядом и плавными движениями прирожденной охотницы, сразу же обратившая на
себя внимание Брима. Впрочем, сам рассказ тут же заставил его позабыть о  ее
внешности, ибо жизнь азурнийцев под железной пятой Трианского превратилась в
кошмар.
   Как она объяснила, солдаты Лиги не  отличались  особой  враждебностью  по
отношению к покоренным ими местным жителям, однако это делала  за  них  сама
система колониального правления. Военные структуры Лиги строились специально
в  расчете  на  подавление  любого  свободомыслия.  Прагматические   правила
охватывали практически все сферы жизни, включая  то,  как  надлежит  править
покоренными народами. В результате, когда хрупких азурнийцев заставили  жить
по тем же законам, что, скажем, грубых воителей с Коггла-Кана ростом в  семь
иралов, их трубчатые кости и уязвимые крылья в буквальном смысле т выдержали
нагрузки. Конфликты и сопротивление  вспыхивали  так  часто,  что,  даже  по
неполным данным, более четверти населения планеты погибло за два первых года
оккупации.  Однако  мало  этого,  зловещие  контролеры  в  черных   мундирах
(единственные,  кому  время  от  времени  позволялось  думать)  очень  скоро
обнаружили, что с покоренными азурнийцами гораздо проще  управляться,  когда
их крылья обрезаны наполовину, как  раз  ниже  "локтя".  Обработанные  таким
образом пленники могли содержаться и без  сетчатого  покрытия  над  лагерем,
что, помимо обычных стен, были вынуждены делать облачники  поначалу.  Нельзя
сказать, чтобы контролеры делали столь болезненную операцию из жестокости  -
скорее из голого прагматизма.
   По окончании занятий Брим вернулся к себе в  каюту,  мрачно  размышляя  о
бессмысленной жестокости войны. В  таком  настроении  он  и  сам  был  готов
отправиться с наземными силами.
   Меньше чем через день огромный лайнер  вышел  на  высокую  орбиту  вокруг
Азурна. На самой планете немногочисленные,  но  хорошо  организованные  силы
Сопротивления уже подняли шумное -  и  достаточно  успешное  -  восстание  в
отдаленном городе Кляша с целью отвлечь силы оккупантов от Магелланы и  дать
высадиться десанту  имперских  сил.  По  меньшей  мере  временно  в  воздухе
полностью  господствовал  Имперский  Флот  -  после  шести   лет   оккупации
сопротивление азурнийцев было сломлено настолько, что  контролеры  позволили
себе перевести почти все патрульные корабли на другие  захваченные  планеты,
где более активная оппозиция Лиге диктовала  большую  потребность  в  такого
рода технике.

***

   - Послушайте, Брим, - выпалил Сандур, врываясь на мостик, где Брим мрачно
смотрел  через  гиперэкраны  на  транспортные  боты,  нескончаемым   потоком
перевозившие людей и  технику  с  орбиты  на  поверхность.  -  Тут  появился
кое-кто, утверждающий, будто у него есть для вас работа на поверхности.  Как
вам такая новость?
   Брим рассмеялся. Привыкший к постоянной нагрузке  во  время  блокады,  он
отчаянно мечтал о чем угодно, лишь бы занять ум.
   - Где я должен поставить закорючку, коммандер? - спросил он.
   - Ну, - улыбнулся в ответ Сандур, - собственно, подписывать вам ничего не
нужно. Похоже, они избавили вас  от  этой  необходимости,  уже  записав  вас
добровольцем.
   - Какое внимание! - хохотнул Брим. - Что же за работа имеется в виду?
   Сандур  нахмурился,  отчего  лицо  его  приобрело  еще  более  удивленное
выражение, чем обычно.
   - Я не знаю, Брим, - честно ответил он. - Все необходимые распоряжения вы
получите от какого-то армейского типа по прибытии -  если  не  ошибаюсь,  от
полковника Хагбута. - Он кашлянул - Насколько  я  понимаю,  это  может  быть
опасно.
   Брим радостно кивнул.
   - Скука тоже может быть опасной, коммандер, - ухмыльнулся он. - Я  соберу
манатки за пять циклов. - Вот это прыть! - восхитился Сандур -  Впрочем,  вы
отправляетесь туда не в одиночку Тут объявился некий старшина - самый рослый
во всей Вселенной, - настоявший на том, чтобы сопровождать вас. - Он почесал
в затылке. - Уж не знаю, как он вообще  узнал  об  этом  -  все  держится  в
строжайшем секрете, - но он ухитрился добиться приказа,  подписанного  самим
капитаном. Он велел передать вам, Брим, что будет  ждать  вас  в  боте.  Вы,
Свирепые, держитесь вместе, так?
   - Приходится, коммандер, - с улыбкой согласился Брим. - Война, знаете ли,
суровая штука, так оно надежнее.
   - Еще бы не так, - уже серьезно сказал Сандур. - И положение там,  внизу,
не самое благополучное, должен вас предупредить. Мало того что оккупационный
корпус Лиги успел послать своим сигнал бедствия - это мы,  в  конце  концов,
предвидели. - Сандур задумчиво покосился  на  гиперэкраны,  нервно  барабаня
пальцами по панели управления. - Увы, мы рассчитывали на  то,  что  Лиге  не
удастся высвободить значительные силы для контратаки,  по  крайней  мере  до
того, как мы покончим  с  большей  частью  работы  здесь.  -  Он  болезненно
сморщился.
   - Так вы не угадали, коммандер? - спросил Брим.