- А когда, по-твоему, это все  закончится?  -  За
окном в утренних сумерках виднелся заснеженный сад с белыми статуями.
   - Точной даты у меня  нет,  адмирал,  но  поскольку  это  затевается  для
великого князя, то от него, видимо, все и будет зависеть.
   Брим обескураженно кивнул. Только на Содеске...
   - Ладно, укладывай, - буркнул он.
   - Есть, сэр. - И Барбюс принялся паковать единственный  чемодан,  который
Брим согласился взять с собой, - хотя многие  содескийские  офицеры  высшего
ранга брали не меньше трех, один больше другого.
   Брим сверился со временем. Еще с тех  времен,  когда  он  служил  младшим
лейтенантом  на  старом  эсминце  "Свирепый",  он  помнил,  как  раздражающе
пунктуальны и Бородов, и Урсис.
   - Я буду в библиотеке, - сказал  он,  открывая  темную  дубовую  дверь  и
выходя в коридор.
   Спустившись по широкой  лестнице  через  две  ступеньки,  он  оказался  в
центральной аркаде бородовской усадьбы, в "Галерее",  где  молодой  медведь,
прапрадед Бородова, смотрел с портрета кисти Новара Сограва,  знаменитейшего
содескийского мастера последнего тысячелетия.
   Брим задержался немного, разглядывая навек застывшего во времени молодого
аристократа. Гений Сограва запечатлел полнейшую уверенность в себе  и  мире,
свойственную тем дальним временам, - в отличие от последующих  двухсот  лет,
когда постоянные войны грозили оборвать жизнь в любой момент.  Дочку  Брима,
Надежду, воспитывала няня - мать превратил в горстку атомов разлагатель Лиги
всего через несколько часов после родов, и случилось это не где-нибудь, а  в
Авалонском императорском дворце. А Марго Эффервик,  единственная  постоянная
любовь его жизни и  принцесса  крови,  теперь  скрывается  от  мужа,  Рогана
Ла-Карна, герцога Торондского и ярого союзника Лиги. В галактике стало очень
неуютно жить, и улучшений в ближайшее время не предвидится.
   Из галереи Брим прошел через холл в огромную библиотеку с ее колоссальным
камином, высоким потолком (украшенным бесценным родорианским плафоном  сорок
восьмого века),  винтовой  лестницей  и  двухъярусными  книжными  шкафами  с
бесчисленной коллекцией старинных фолиантов, в том числе и  напечатанных  на
настоящей бумаге.
   Урсис уже сидел в одном из просторных кожаных кресел, задумчиво попыхивая
громадной трубкой-земпа и наполняя комнату ароматом,  который  представители
человеческой расы обычно сравнивали с запахом паленой шерсти  ягглоза.  Даже
сидя, медведь являл собой очень внушительную  фигуру.  Его  маленькие  серые
глаза отличались  невероятной  проницательностью,  темно-бурый  мех  отливал
рыжиной,  длинная  аристократическая  морда  заканчивалась  огромным  мокрым
носом, а шестипалые лапы, хотя и  косматые,  имели  изящный  вид.  Когда  он
улыбался, вот как сейчас, алмазные коронки  на  его  клыках  поблескивали  в
теплом свете комнаты. На  нем  была  коричнево-багровая  форма  Содескийской
Наземной Армии - украшенный золотом остроконечный шлем,  бушлат  с  золотыми
пуговицами, белая рубашка с черным галстуком и  короткие  черные  сапоги  до
щиколоток. На  традиционных  содескийских  погонах  и  на  обшлагах  бушлата
красовались сдвоенные золотые звезды генерал-лейтенанта. Три ряда  орденских
планок у левого лацкана служили свидетельством долгих лет борьбы с Лигой,  а
значок в виде пылающей звезды на правой стороне груди указывал,  что  Урсису
довелось послужить в великокняжеской гвардии.
   - Вуф, - сказал он в знак приветствия, указывая на кресло рядом с  собой.
- Еще пара дней,  Вилфушка,  и  ты  начнешь  понимать,  почему  Содеска  так
нуждается в тебе.
   - Ты о маневрах, Ник? - нахмурился Брим. - Но  даже  Лига  признает,  что
содескийские наземные силы оснащены и обучены лучше  всех  в  галактике.  Их
считают непобедимыми.
   - Не все, - кратко ответил медведь.
   - Да, ты уже говорил это, но я все-таки не понимаю.
   - Скоро поймешь, Вилф Анзор, - сказал Бородов, входя через боковую дверь.
- "Медвежат и  деревья  лихорадит  одинаково,  когда  приходит  весна",  как
говорится. - Он был одет в бордовую форму содескийских инженерных  войск,  с
тремя  звездами  генерал-полковника  на  черном  кожаном  воротничке.  Более
каштанового оттенка, чем его давний друг Урсис, Бородов был намного  старше.
Слегка согбенный годами. А он лишь  ненамного  превышал  шестиираловый  рост
Брима. Но глаза его за старомодными очками в роговой оправе светились умом и
молодым юмором. Его седеющая морда была далеко не столь грозной, как  у  его
могучего  приятеля,   но   длиннейшие   бакенбарды   придавали   ей   крайне
интеллектуальный вид. - Очень много содескийцев  верит...  -  Не  договорив,
Бородов прошел к бару и налил три бокала логийского  вина.  -  Однако  будет
лучше, если ты составишь свое мнение сам, без наших подсказок. Ведь это ты у
нас космический эксперт, а не мы - так, Николай Януарьевич?
   - Космическому аспекту маневров мы и обязаны  твоему  присутствию  здесь,
Вилфушка, - кивнул Урсис, - а вернее, отсутствию такового аспекта.  -  Урсис
печально покачал головой. - "Только ледяные горы могут выть на луну в разгар
зимы", как говорится.
   Брим зажмурился.  Не  родился  еще  такой  человек,  который  понимал  бы
медвежьи пословицы - и медведям, похоже, это  известно.  Но  они  продолжают
приводить их, черпая из некого бездонного источника, - так было с  тех  пор,
как первые медведи повстречались с  первыми  людьми  на  первых  межзвездных
трассах.  Со  временем  привыкаешь  пропускать  эти  афоризмы  мимо  ушей  и
сосредотачиваться только на том, что имеет смысл.
   - Неужто дело так плохо? - спросил Брим, принимая от хозяина свой  бокал.
- Придется мне, видно, смотреть в оба.
   - Придется, - подтвердил Бородов, подавая бокал Урсису.  -  Но  пока  что
наша задача - выпить  и  подзакусить  как  следует,  чтобы  подготовиться  к
примитивной жизни на маневрах.
   - Примитивной? - нахмурился Урсис. - На борту краулера?
   - Ну, может, она  не  такая  уж  примитивная,  -  с  нарочито  глуповатой
усмешкой ответил пожилой медведь. - Но надо  же  иметь  какой-то  повод  для
выпивки. Особенно теперь, - уже  серьезно  добавил  он.  -  Кто  знает,  что
принесет нам завтрашний день?
   Лига, мне думается, вот-вот начнет свое вторжение, а оно  внесет  большие
перемены в нашу жизнь. - Он  опустился  на  стул,  глядя  в  свой  бокал,  и
присовокупил:
   - Если мы вообще останемся живы. - Это верно, - согласился Урсис.

***

   При первых проблесках красной зари гигантский правительственный  глайдер,
сопровождаемый эскортом  из  четырех  гравициклистов,  с  ревом  въехал  под
высокий портик бородовской усадьбы и остановился в облаке снежной пыли.  Все
работники вышли проститься с  хозяином.  Гравициклисты  тем  временем  стали
навытяжку,  а  шофер  и  форейтор  поспешно  открыли  дверцы   пассажирского
отделения и занялись укладкой багажа. Усевшись в машину  вместе  с  Урсисом,
Брим стал смотреть, как  лакеи,  повара,  егеря,  дрошкатники,  садовники  и
прочая обслуга проходят мимо Бородова с поклонами, реверансами и прощальными
словами. Брим уже много раз гостил в поместье и не раз наблюдал  эту  сцену.
Но теперь все происходило как-то по-другому. Слуги,  как  всегда,  проявляли
свою любовь к хозяину, но под этим таилось что-то еще.., предчувствие,  быть
может?
   Бородов старался сохранять спокойствие перед грядущим нашествием Лиги, но
перспективы, как ни крути, представлялись не слишком  радужными.  Хотя  сама
планета Содеска не подвергалась  прямому  удару  уже  несколько  стандартных
столетий и никто не заявлял официально,  что  это  может  произойти  теперь,
вторжение врага в  пределы  доминиона  казалось  неизбежным.  И  содескийцы,
прощаясь с близкими, не всегда надеялись вернуться.
   Завершив наконец обряд прощания, Бородов взобрался на  сиденье  с  грузом
закусок, гарантирующим, что до космопорта они с голоду не умрут,  и  лимузин
плавно отчалил в зимнее утро вслед за гравициклистами.
   Через метацикл с небольшим они уже мчались в космосе на  звездном  катере
НЖХ-26 - эти транспортные машины ценились во всей галактике за их скорость и
изящество. В теплом, обшитом деревом пассажирском салоне вдоль  стен  стояли
мягкие диваны, а по углам  -  откидные  кресла  медвежьего  размера.  Мягкий
рассеянный свет падал на низкий стол, где в условиях корабельной  гравитации
был накрыт обильный завтрак, уже второй с утра, а автомат-экспресс  наполнял
помещение  бесподобным  ароматом  свежезаваренного  кф'кесса.  Брим,   чтобы
скоротать  время,  следил,  как  экипаж  катера   передает   свои   позывные
многочисленным   контрольным   станциям,   расположенным   у   звезд-маяков,
отмечающих маршрут. Это  делалось  с  помощью  КА'ППА  (мгновенной  знаковой
связи, обеспечивающей доступ в любую точку Вселенной).
   Он  спрашивал  себя,  что  же  такое  он  может  увидеть   на   маневрах,
перемежаемых банкетами и  прочими  церемониями,  связанными  с  присутствием
августейших особ. Даже  комфортабельный  корабль,  на  котором  они  летели,
казался не совсем  уместным  в  данных  обстоятельствах.  Закуски,  кф'кесс,
роскошная обстановка - скорее увеселительная прогулка, чем вылет  на  боевые
учения. Старый Бородов  уже  спал,  растянувшись  на  диване,  однако  Урсис
бодрствовал, задумчиво глядя в левый гиперэкран на проносящиеся мимо звезды.
   Почувствовав, как видно, взгляд Брима, медведь обернулся к нему с угрюмой
улыбкой.
   - Как-то странно  ты  смотришь,  Вилф  Анзор.  Может,  поделишься  своими
мыслями? Брим поджал губы.
   - Вряд ли у меня это получится, Ник, -  не  потому,  что  я  не  хочу,  а
потому, что мои мысли, недостаточно четко сформулированы. Все дело, пожалуй,
в чувстве.., нереальности, за отсутствием лучшего слова. Как будто мы  летим
смотреть нечто вроде спектакля - с банкетами в промежутках между действиями.
А не на настоящие маневры, какими они мне представляются, когда  одна  армия
воюет против другой.
   - Ты очень проницателен, мой безволосый друг, - кивнул Урсис. -  Но  пока
еще не время говорить об этом. Мы  с  Анастасом  Алексием  предугадали  твою
реакцию еще до того, как ты прибыл в Содеску. Мы также согласились, что тебе
необходимо побывать на маневрах как можно раньше, чтобы ты мог  помочь  нам,
зная дело не понаслышке.
   - Гм-м. Точь-в-точь моя матушка.
   - Твоя матушка? - удивился Урсис.
   - Ну да. Медвежьи матери, наверное, говорят своим детям то же самое: "Это
неприятно, но полезно для твоего духовного роста".
   - Стало быть, ты понял, - с улыбкой и энергичным кивком ответил Урсис.
   - Что ничего приятного ожидать не приходится? Еще бы.
   - Подумай зато, как это укрепит твой дух.

***

   Наконец   тихий   рокот   гипердвигателя   сменился    грохотом    мощных
гравигенераторов, и корабль  вышел  из  сверхсветовой  скорости,  свернув  к
слабому огоньку звезды 19-й категории. Не  прошло  и  половины  стандартного
метацикла, как они  уже  неслись,  подскакивая,  над  поверхностью  Воркуты,
морозной планеты, для которой слово "голая" казалось чересчур пышным.
   - Что, Вилфушка, невеселое  зрелище?  -  спросил  Бородов,  глядя  сквозь
рваные облака и летящий снег на унылый пейзаж внизу.
   Брим кивнул и поежился.
   - Гиммас-Гефдон по сравнению с ней  просто  тропики.  -  Ему  вспомнилась
гигантская космическая база Имперского  Флота  на  орбите  угасающей  звезды
Гефдон. - И на Гиммасе прежде была хоть какая-то  жизнь,  а  здесь,  похоже,
никогда ничего не росло.
   - В основном ты прав, Вилф Анзор, - ответил Урсис,  -  но  кое-что  здесь
все-таки  растет:  наша  колония.  Медвежье  поселение  в  другом  полушарии
приносит  хороший  доход  экономике.  Вся   Воркута   -   это   колоссальное
месторождение золота и еще более ценных металлов, представляешь?
   - Значит, ее стоит защищать.
   - Она - только одна из многих, дружище, - пожал плечами Урсис. -  И  если
Негрол  Трианский  со  своими  обкуренными  Контролерами  сумеет   все   это
заграбастать, его уже ничто во Вселенной не остановит.  "Пещеры  и  мрак  не
чужды оголодавшим зимой скальным волкам", как говорится.
   Брим  кивнул.  К  несчастью,  все,  что  говорил  медведь,   секрета   не
представляло - за  исключением  пословицы,  разумеется.  Все  путешествующие
быстрее света знали о сокровищах Содески и за минувшие  тысячелетия  не  раз
пытались завоевать медвежью державу. Все эти попытки в конце концов  терпели
неудачу, но ведь никто еще не создавал такую  военную,  машину,  как  Негрол
Трианский со своей Лигой Темных Звезд. На  этот  раз  все  могло  обернуться
по-другому.

***

   Брим, как всякий пилот, участвующий  в  военных  действиях,  часто  видел
боевые краулеры с  воздуха,  а  иногда  и  сам  пролетал  над  содескийскими
машинами, но не обращал на них внимания, занятый только тем, чтобы истребить
побольше краулеров Лиги. Те он как раз неплохо изучил.
   Поэтому он оказался не совсем готов  к  первой  встрече  с  содескийскими
краулерами. Служебный глайдер доставил его и обоих  медведей  сквозь  мокрую
метель за  пять  кленетов  от  временной  космической  базы,  к  заснеженной
котловине на краю массивного эскарпа не менее пятисот иралов высотой. Сквозь
летящий снег Брим разглядел штук  тридцать  приземистых  монолитов,  стоящих
пятью ровными рядами наподобие торчащих зубов.  Массивные  и  зловещие,  они
отражали темными зеркальными боками тот слабый свет,  который  еще  проникал
через снеговые тучи.
   - Сальная борода Вута, - прошептал Брим, когда глайдер остановился  перед
входом на эту стоянку.
   - Наша последняя модель, - крикнул Урсис, перекрывая рев гравимоторов.  -
Боевые краулеры С-33. Хороши, а?
   Шум грозных пирамидальных машин оглушал даже внутри хорошо изолированного
глайдера.
   - Чисто монументы, - во весь  голос  ответил  Брим.  Потом  разговаривать
стало бесполезно: водитель открыл  дверь,  и  они  вышли  на  мороз,  хрустя
сапогами по сухому снегу. Брим увеличил обогрев своего флотского плаща  и  в
изумлении покрутил головой. Летящий снег вместе с едким запахом озона  жалил
глаза. Эти  машины  лучше  всего  характеризовались  словом  "страшные".  Не
верилось, что они способны хоть как-то передвигаться. Площадь их зарытого  в
снег основания составляла больше семидесяти иралов, а в высоту они достигали
тридцати пяти. Угловатые и неуклюжие на вид,  они  почти  не  имели  плоских
поверхностей, которые могло бы повредить прямое попадание  разлагателя.  Все
машины были выкрашены в ярко-синий  цвет,  поскольку  принадлежали  к  армии
"синих", - "вражеские" краулеры были  зеленые,  как  объяснил  Бриму  Урсис.
Между основанием и прорезями рубки помещались два огромных 350-миллиираловых
разлагателя - они свободно вращались и  обеспечивали  краулерам  устрашающую
огневую мощь. Бриму машины  казались  корявыми  по  сравнению  со  стройными
звездными  кораблями,  к  которым  он  привык.  Зеркальные  бронеплиты  были
отшлифованы кое-как и соединялись грубыми сварочными швами в ирал  толщиной.
Отличительной чертой содескийских краулеров, как видно, была  несокрушимость
- ни на вес, ни  на  способность  свободно  маневрировать  внимание  уже  не
обращалось. От одного их шума земля уже тряслась... Тут  Брим  заметил,  что
его спутники ухмыляются.
   - Ну что, поменяешь свой звездолет  на  такого  вот  зверя?  -  прокричал
Бородов.
   - Мы могли бы похлопотать за тебя у великого князя, - насмешливо  рявкнул
Урсис. - Но ты, верно, захочешь сначала испробовать его?
   - И ради этого я пролетел полгалактики, - закатил глаза Брим.
   - Оно того стоило. - Часовые, охранявшие объект, уже стояли навытяжку,  а
один говорил  что-то  по  рации.  Скоро  из  бокового  люка  С-33  появилась
щеголеватая медведица-офицер, подошла к ним и отдала честь.
   - Господа генералы, господин адмирал,  я  Ольга  Вотова,  командир  этого
краулера и начальник Первого формирования. Генерал Васлович, командир нашего
дивизиона, приветствует вас и приглашает пройти внутрь.
   Бородов с улыбкой козырнул ей в ответ.
   - Благодарю вас, капитан. Проводите нас к генералу. - Он кивнул Урсису  с
Бримом, чтобы шли за ним, и зашагал по снегу.
   За люком  был  маленький  вестибюль,  весь  ходивший  ходуном  от  работы
двигателя. Здесь к запаху озона добавились ароматы горячей смазки,  нагретой
электроники, герметизаторов, политуры, хогга-пойи и немытых медведей - почти
те же, к которым Брим привык на  звездолетах.  Вотова  повела  их  вверх  по
крутому трапу.  Через  открытый  люк  сбоку  Брим  мельком  увидел  огромное
машинное отделение краулера, где команда медведей суетилась вокруг агрегата,
похожего на массивный гравигенератор с реакторами впереди. На верхнем  ярусе
был узкий коридор с множеством труб и волноводов -  сейчас  они,  по  оценке
Брима, находились в самой сердцевине краулера. С  площадки  вел  наверх  еще
один трап. Шум немного утих, когда они  поднялись  в  полную  народа  рубку.
Брим, взобравшись туда вместе со своим  чемоданом,  увидел,  что  Бородов  и
содескийский генерал-майор уже заключили друг друга в традиционные  медвежьи
объятия,  а  Урсис  сразу  примкнул  к   ним.   После   обмена   положенными
приветствиями Бородов представил:
   - Вилф Анзор - это старый друг нашей семьи, Григорий Руфино  Васлович.  -
Генерал, в коричневой плащ-палатке и стеганом шлеме, был не мельче - а то  и
крупнее - Урсиса, имел рыжеватый  оттенок  шерсти  и  единственную  алмазную
коронку на правом клыке.
   Теперь и Брим испытал на себе медвежье объятие.
   - Вилф Анзор, - с широкой улыбкой сказал генерал, -  я  о  вас  наслышан.
Если послушать Анастаса Алексия, вам следовало бы  родиться  медведем  -  он
говорит о вас скорее как о сыне, чем как о безволосом.
   Брим, отвечая на  заразительную  улыбку  генерала,  взглянул  на  старого
Бородова.
   - Я польщен. -  Брим  сказал  это  искренне.  Старый  медведь  во  многих
отношениях и правда был ему как отец.
   - Значит, решили проехаться с нами на краулере? - продолжал  Васлович.  -
Это не то, что звездолет - здесь трясет куда больше.
   - Мы его предупредили, генерал, - сказал Урсис. Все медведи из вежливости
говорили по-авалонски. - Очень  важно,  чтобы  он  увидел  наземные  силы  в
действии. Ему предстоит здесь нелегкая работа.
   - Когда маршал ноф Вобок,  Охотник,  заглядывает  нам  через  плечо,  без
авалонского флота нам не выжить.  Мы,  содескийцы,  всегда  рассчитывали  на
Имперский Флот для поддержки наших наземных войск.
   Брим только вздохнул. Теперь на Флот, пожалуй,  слишком  рассчитывать  не
приходится. Его сильно  потрепало  после  почти  полугодовых  налетов  Лиги,
получивших уже название Битвы за Авалон.
   - Не сомневаюсь, что император Онрад обеспечит вам всю поддержку, которую
сможет дать, - дипломатично сказал Брим. - И у великого князя,  конечно  же,
есть свой обширный флот.
   - Скоро увидите  сами,  -  сказал  Васлович.  -  На  этих  учениях  будут
представлены все наши резервы. Князь Николай хочет видеть все.
   Капитан Вотова у радиопередатчика доложила:
   - Маневры начались.
   -  Прошу  садиться,  друзья  мои,  -  сказал  Васлович.  -  Мы  выступаем
немедленно. - И генерал заговорил по-содескийски с Вотовой.
   - Садись сюда, Вилфушка.  -  Бородов  похлопал  по  креслу  между  местом
капитана и орудийным пультом, прямо перед передней смотровой щелью.  -  Тебе
нужен хороший обзор, чтобы как следует ухватить наши проблемы.
   Брим, кивнув, запахнулся в плащ  и  опустился  на  жесткое  сиденье.  Его
спутники заняли места по  бокам  большого  командного  кресла  позади,  явно
предназначенного для Васловича. Вотова вручила Бриму специальный краулерский
шлем, села на свое место и начала пристегиваться.
   - Следите за мной, Брим, - проворчала она, - и не  пропустите  ни  единой
пряжки. На краулерах нет местной гравитации.
   - Что-что? - переспросил Брим сквозь грохот двигателя. - Я не слышу.
   - Шлем, адмирал! - сердито прокричала Вотова. - Наденьте шлем.