потом  можешь  выруливать  на
старт. Я уже внес в компьютер  план  полета.  Да  поосторожнее.  Эти  катера
требуют деликатного обхождения.
   - Есть, коммандер, - процедил Брим сквозь зубы. Он надел шлем, запросил у
диспетчерской разрешение на взлет и  включил  внутреннюю  гравитацию.  Когда
катер снялся с гравиподушки и повис в воздухе, Брим испытал краткий  приступ
тошноты. Получив  разрешение,  он  перевел  маневровый  двигатель  на  режим
рулежки и прибавил тягу. После его отмашки  старший  механик  в  ярко-желтом
комбинезоне отдал  оптический  трос,  и  Т-29  отошел  от  подушки.  Молдинг
усмехнулся,  когда  катер  прошел  мимо,  и  поднял  вверх   большой   палец
универсальным жестом "желаю удачи".
   - Удача тебе понадобится, карескриец, - засмеялся Таунсенд по селектору.
   Брим промолчал. Пока корабль следовал на старт, он  закончил  проверку  и
включил функцию "прокладка курса" на  штурманской  панели.  Через  несколько
кликов на селекторе режима зажглась белая звезда - это  означало,  что  курс
проложен и корабль  настроен  по  меньшей  мере  на  три  звезды  из  своего
программного каталога. Если Таунсенд такой небрежный пилот,  каким  кажется,
эта система может спасти жизнь им обоим. На предстартовой площадке у  залива
Брим дождался разрешения на старт и прогрел генератор  на  полных  оборотах.
Затем он  вырулил  над  водой  к  взлетному  бакену.  Впереди  мерцал  яркий
рубиновый огонек.
   - Корабль в вашем распоряжении, - объявил Брим  Таунсенду.  За  последние
несколько циклов  жизнь  стала  казаться  ему  куда  приятнее,  несмотря  на
болвана, сидящего в задней кабине.
   Таунсенд открыл энергодроссель на полную мощность, отпустил гравитормоза,
и Т-29 понесся над водой, набирая скорость.
   Кликов  через  пятнадцать  Брим  начал  хмуриться.  Они  давно   достигли
стартовой скорости - почему  же  они  не  взлетают?  Он  проверил  показания
спидометра - все вроде бы в норме.  Он  уже  искал  неполадки  на  системной
панели, когда Таунсенд потянул штурвал на себя и катер,  резко  задрав  нос,
пошел вверх, как старая химическая ракета, которую Бриму показывали в школе.
Еще доля клика - и Т-29 закрутился вокруг собственной оси,  словно  стремясь
провертеть дыру в небе. Брим закусил губу и вцепился  в  поручни,  чтобы  не
схватиться за пульт управления. Вскоре они поднялись  на  пятьдесят  иралов,
продолжая вращаться. Что это - корабль вышел из строя  или  просто  Таунсенд
выпендривается? Брим решил подождать еще несколько кликов и приготовился  ко
всему.
   Мгновение спустя Т-29 вильнул, отклонившись от курса, и устремился  назад
к поверхности воды. Резкое падение энергии сказало Бриму все, что нужно,  об
этом безумном маневре. Таунсенд сохраняет контроль над кораблем, но, похоже,
этот  высокомерный  болван  думает,  что  может  напугать   боевого   пилота
демонстрацией своих боевых штучек. Брим поудобнее устроился в кресле. Корпус
корабля скрипел и стонал.  Если  курс  проложен  заранее,  даже  законченный
недоумок не способен причинить катеру особого  вреда.  Правда,  в  Таунсенде
хватило бы мерзости на целую выгребную яму, но Брим терпеливо ждал.  В  этом
матче два периода, и второй будет за ним.
   Его час настал после  нарочито  корявой  посадки,  чуть  не  стоившей  им
наружной  антенны.  Брим  чувствовал,  как  отчаянно  Таунсенд   боролся   с
управлением половину посадочного вектора.
   Когда они наконец зависли над самой водой, Брим был  прямо-таки  польщен.
Этот дурачок так старался напугать его, что дело едва не кончилось аварией.
   - Корабль твой, - процедил Таунсенд, но его голосу недоставало твердости.
Он знал, что был на волоске.
   - Хорошо, -  спокойно  ответил  Брим.  Он  не  спеша  проверил  все,  что
полагается,  включил  ускорение  для  нормального  разбега  и  легко  поднял
корабль. Он поднимал медленно, проверяя теперь себя самого. Как-никак прошли
месяцы с тех пор,  как  он  управлял  космическим  кораблем.  Но  когда  они
поднялись на тридцать тысяч иралов, Брим уже знал все и о себе, и о корабле.
Он был удовлетворен и ожидал. Дальнейшее зависело только от Таунсенда.
   - Ладно, Брим, - брюзгливо промолвил тот, -  взлететь  и  набрать  высоту
всякий может. Ты, на-" верное, убедил кого-то наверху, что умеешь летать. Но
пока что ты проявил  себя  как  типичный  карескрийский  жулик.  Покажи  мне
что-нибудь выдающееся, если снова хочешь летать на кораблях Флота.
   - Вы уверены, что хотите этого? - спросил Брим.
   - Я не привык попусту тратить  слова  со  всякими  подонками!  -  рявкнул
Таунсенд. - Показывай, на что способен, иначе мы сейчас же  поворачиваем  на
базу. У меня в отличие от тебя есть чем заняться.
   - Ну, как угодно, - процедил  Брим  сквозь  зубы.  Он  спокойно  отключил
внешнюю связь и все четыре  схемы,  гарантирующие  автоматическую  прокладку
курса, - этого требовали задуманные им маневры.
   - Эй, придурок! - тут же отреагировал Таунсенд, - ты только что  отключил
СОС, хочешь, чтобы мы убились?
   - Возможно, - спокойно сказал Брим в интерком. - Вы как, готовы  умереть?
- С этими словами он развернул корабль вверх дном и отключил генератор. Т-29
камнем пошел вниз.
   - Гребаная Вселенная! - заорал Таунсенд. - Ты что делаешь, жукид?
   -  Отключаю  вас  от  системы  управления,  -   пояснил   Брим,   нажимая
соответствующие клавиши, - и от катапульты. Вы сказали, что  хотите  чего-то
выдающегося. Клянусь бородой Вута, вы это получите. -  Перевернутый  корабль
между тем продолжал падать, как метеор, и до земли оставалось меньше  тысячи
иралов.
   Таунсенд, визжа,  замолотил  по  колпаку  кабины  кулаками.  Примерно  на
тридцати иралах высоты Брим наконец запустил генератор и понесся над водой к
базе - по-прежнему вверх ногами. Окатив ветровое стекло  пеной,  он  миновал
посадочную площадку на высоте не более  двадцати  иралов  и  заложил  крутую
петлю, закончив ее точно на тех же двадцати иралах высоты.  Через  несколько
кликов он вернул кораблю правильное положение и помчался на высокой скорости
в глубину суши, к Аталантскому холму, обходя ангары и деревья с  искусством,
приобретенным еще в юности, когда он водил рудовозы по  забитым  астероидами
окрестностям Карескрии. Наигравшись  вдоволь,  он  круто  повернул  корабль,
положил его набок и провел сквозь  одну  из  каменных  арок,  поддерживающих
портовой виадук. На этот раз он услышал, как Таунсенд блюет  в  скафандр,  и
подумал: ничего не поделаешь, пора возвращаться домой.
   Снова заложив круг над  базой,  он  включил  связь  и  запросил  посадку.
Разрешение он получил быстро, как и ожидал: он ведь  нарушил  все  возможные
правила! Брим засмеялся. Нет сомнений, что  он  в  последний  раз  летал  на
чем-либо принадлежащем государству. Он испытал мгновенное  раскаяние  за  те
неприятности, которые по его милости будут у Клавдии, но тут же выкинул  это
из головы. Он не сам напросился на эту прогулку - придется Клавдии  проявить
понимание.
   С Таунсендом, все еще страдающим в задней кабине, Брим вышел на  мигающий
рубиновый огонек посадочного вектора, снова выключил  генератор  и  совершил
безупречную посадку: корабль завис на собственной гравиэнергии за  несколько
длин корпуса над водой.
   - Корабль ваш, - сказал Брим, когда они закачались над  волнами.  Ответом
ему было молчание. - Итак?
   - Н-не могу я, ублюдок, - выдавил из себя Таунсенд. - М-меня тошнит.
   За словами последовали новые слабые  позывы.  Брим  выключил  интерком  и
повел катер вдоль сети каналов, ведущих к  летному  полю,  улыбаясь  уголком
губ. Что бы там ни  было,  он  все-таки  получил  удовольствие,  посидев  за
пультом корабля. Он надеялся,  что  за  это  удовольствие  ему  не  придется
расплачиваться гауптвахтой - впрочем, урок, который он  получил  на  предмет
государственной службы, того стоил. Никогда больше он не  попадется  на  эту
удочку. С этого дня для Вилфа Брима существует только частная  деятельность.
И если даже ему при этом летать не  придется,  так  тому  и  быть.  Он  и  в
качестве бурильщика неплохо зарабатывает.
   Он уже повернул на пандус, ведущий к  ангарам,  когда  перед  ним  возник
служебный глайдер базы с официальными флажками. На корме светилась надпись:

   СЛЕДУЙТЕ ЗА МНОЙ

   Брим,  пожав  плечами,  двинулся  за  машиной  на  бетонную  площадку   с
гравиподушками,  отделявшую  здание  штаба  от  пяти   квадратных   кленетов
ведомственных гравибассейнов и  каналов.  Большинство  подушек  было  занято
космическими судами разных форм и размеров, но одна,  в  первом  ряду,  близ
стеклянной стены  штаба,  оставалась  свободной.  К  ней  и  направил  Брима
служебный глайдер. Разворачивая катер, Брим зажмурился от яркого солнца.  По
ту  сторону  подушки  стояли  три  человека.  Среди  них  была   Клавдия   в
ярко-желтом, облегающем спортивном костюме - ее он узнал бы где угодно. Брим
поморщился. Нелегко будет выдержать ее вполне оправданный гнев.
   Мужчина справа от нее был.., конечно же, Молдинг! Он  тоже  имеет  полное
право  испытывать  гнев  -  даже  бешенство.  Жаль,  скорчил  гримасу  Брим:
светловолосый офицер показался ему приличным парнем, хотя и из богатых.
   Но кто же третий? Этот мужчина в строгом штатском костюме был  Бриму  как
будто знаком. Расстояние между ними сократилось, и у Брима дрогнуло  сердце.
Только у одного человека во всей Вселенной  могло  быть  это  смуглое  лицо,
тонкие сухие губы, отвислые рябые щеки, коротко остриженные волосы и  глаза,
способные сверлить дырки в корабельной броне. Боспор  П.  Голсуорси,  бывший
первый пилот К.И.Ф. "Свирепый" и один из лучших рулевых во  Флоте.  Брим  не
видел его около семи лет - по всей вероятности, Голсуорси вышел в  отставку.
И что бы он ни делал здесь сейчас, его присутствие не сулит ничего  хорошего
тому, кто только что нарушил все существующие на базе  -  или  над  базой  -
правила.
   Ну что ж, решил Брим, взбучка может подождать, пока он  не  пристроит  на
место Т-29; незачем вымещать свои неприятности на корабле. Поместив катер на
гравиподушку, он зафиксировал оба тормоза, закрыл энергодроссель  и  вырубил
генератор. Когда  опустился  трап,  Брим  услышал,  как  открывается  задний
колпак, и увидел краем глаза, как Таунсенд слез на  бетон  и  припустился  к
раздевалке, не глядя по сторонам.
   Через несколько циклов, отключив  все  корабельные  системы,  Брим  снова
обратил свой взор к тем троим, которые готовились излить на него свой  гнев.
Странно, подумал он, откидывая колпак: с чего это они ухмыляются?

***

   У подножия трапа Брим отвинтил и снял шлем, щурясь на три идущих  к  нему
силуэта - без затемненного щитка солнце сразу ослепило  его.  Он  застыл  на
месте, сложив руки на груди, расставив ноги,  выпятив  подбородок  навстречу
морскому бризу. Если его  и  правда  ждет  нагоняй,  так  тому  и  быть.  Он
приготовился ко всему.
   Характерно тихий голос Голсуорси нарушил молчание:
   - Ну-ну. - Он стиснул руку карескрийца в редком для него наплыве  чувств.
- Давненько  не  виделись,  щенок.  -  И  тут  же  заговорил  взволнованным,
совершенно несвойственным ему тоном:
   - Надо же, какие жуткие неполадки, сразу видно - мастерство  пилота  тебе
не изменило. Гм.
   - Неполадки? - растерянно промямлил Брим. Он глянул на Клавдию в  поисках
объяснения, но ее карие глаза были благочестиво возведены к небесам.
   - Мы втроем наблюдали за тобой с вышки, мой мальчик,  -  шумно  продолжил
Голсуорси, не успел Брим снова открыть рот. - Меня особенно поразил  момент,
когда катер лег набок, а ты тем не менее сумел провести его под аркой моста.
Великолепная демонстрация мастерства! Великолепная.
   - Это точно, - еще громче подтвердил Молдинг, хлопая  Брима  по  плечу  и
подмигивая в сторону двух хмурых офицеров безопасности  в  синей  с  золотом
форме, которые вышли из-за угла подушки с явным намерением кого-то  сцапать.
С самым официальным видом они остановились перед Бримом: нервная, похожая на
мышку женщина с вредными узкими глазками службиста и неприметный, глуповатый
на вид парень лет двадцати, которому не мешало бы побриться. У обоих ботинки
был надраены до блеска, что отличало стражей безопасности во всей галактике.
   - Потрясающее мастерство, - продолжил Молдинг, не переводя духа, - причем
проявленное в сложнейших обстоятельствах. Совершенно очевидно, что вы спасли
жизнь  лейтенанту-коммандеру  Таунсенду.  Немногие  в  Империи   смогли   бы
осуществить такое.
   Офицеры безопасности, слыша это, недоумевающе обратились к Голсуорси.
   - Значит, вот в чем дело, комиссар? - почтительно спросила женщина.  -  В
неполадках? Мы думали, что...
   - Что же вы такое думали, уважаемая? - надменно осведомился Голсуорси.
   - Ну, что.., этот брюнет просто хулиганит, - пояснила женщина, кивнув  на
Брима. - Мы получили массу жалоб, когда он пролетел  над  мостом.  Перепугал
полный трамвай с туристами. Два человека даже в канал прыгнули.
   - Ну, это все-таки лучше, чем если бы он  врезался  в  мост,  -  заметила
Клавдия.  -  Лучше  заставить  прыгнуть  в  воду  нескольких  туристов,  чем
отправить туда их всех - вместе с трамваем.
   - Безусловно, мадам Клавдия, - сказал офицер, подняв руку к виску.  -  Мы
просто не знали, что у него затруднения.
   Его напарница неохотно промолчала, но по глазам было видно,  что  она  не
согласна с ним.
   - Конечно же, вы не знали,  -  великодушно  подтвердил  Голсуорси.  -  Вы
просто исполняли свои обязанности, и могу добавить - исполняли  превосходно.
- Он осмотрел свои ногти и сказал, обращаясь исключительно к женщине:
   - Я даже мог бы внести личную благодарность  в  ваше  досье,  учитывая..,
гм.., большой такт, с которым вы и ваш напарник  подошли  к  этой  непростой
ситуации. Я понятно выражаюсь? - спросил он, устремив  на  женщину  холодный
взгляд.
   - Б-благодарность? - искренне изумилась она.
   - Мою личную благодарность, офицер. Теперь ясно?
   - Как нельзя более, комиссар, -  пролепетала  она  с  низким  поклоном  и
добавила чуть ли не благоговейно:
   - Для нас с напарником это большая честь.
   - Очень хорошо, - еще  более  величественно  промолвил  Голсуорси.  -  Вы
свободны. Сообщение будет отправлено со следующей почтой.
   - Рады стараться, комиссар! - гаркнули офицеры, отдали честь  и  зашагали
туда, откуда пришли, сверкая начищенными ботинками.
   Как видно, подумал Брим, комиссар Боспор  Голсуорси  приобрел  недюжинное
влияние за те шесть лет, что расстался со  стариком  "Свирепым".  Карескриец
молча ждал, что последует дальше.
   Голсуорси заговорил снова, лишь когда глайдер службы безопасности  снялся
и заскользил над полем к стартовому сектору.
   - Клавдия, - тихо распорядился  он,  указывая  на  Т-29,  -  пусть  этого
красавчика отбуксируют в ремонт и разберут до последнего винтика, чтобы твои
доверенные механики могли обнаружить какую-нибудь подходящую поломку.  Гм-м.
После акробатического этюда, исполненного нашим  приятелем  Бримом,  вопросы
будут у всех - от властей Аталанты до начальства моего отдела безопасности.
   - Слушаюсь, комиссар. - Клавдия достала из сумочки рацию и начала шептать
в нее свои указания.
   Голсуорси, искоса глянув на Молдинга, покачал  головой  и  ткнул  большим
пальцем в сторону Брима.
   - Как я уже сказал, когда вы ворвались ко мне  в  кабинет  с  жалобой  на
Таунсенда, этот идиот не способен серьезно навредить старине Вилфу.  Брим  -
сумасшедший и всегда таким был, всегда будет, если хотите знать мое  мнение.
Нам тут давно требовался кто-то  вроде  него  -  чтобы  малость  расшевелить
публику. Гм...
   - Кажется, я вас понимаю, - с веселым огоньком в глазах ответил Молдинг и
протянул Бриму руку. - Вилф, я предвкушаю перспективу работать с тобой -  не
только потому, что ты снова сможешь летать, но и потому,  что  мы,  как  мне
сдается, станем большими друзьями.
   - Не так быстро, вы двое, - вмешалась Клавдия, убирая рацию в сумочку.  -
Вилф еще не согласился на эту  работу.  Он  не  знает  даже,  сколько  будет
получать. Может, после утра, проведенного с Таунсендом, он не захочет  здесь
оставаться. - Она подбоченилась и посмотрела Бриму в глаза. - Ну, Вилф,  что
скажешь? Мне кажется, эти господа слишком забегают вперед, а?
   У Брима голова шла кругом. Определенно, это было самое нескучное утро  на
его памяти.
   - Ну что ж... - храбро начал он.
   - Гм-м, - перебил его Голсуорси. - А ведь она права,  Брим.  Ты  уж  меня
извини. Это место  приравнивается  к  должности  первого  пилота,  и  оплата
примерно  соответствует   окладу   старшего   лейтенанта.   И   я..,   гм..,
действительно подверг тебя нешуточной встряске. Что поделаешь - пришлось.
   - То есть как? - поднял бровь Брим.
   - Брим,  -  серьезно  сказал  Голсуорси,  -  насколько  я  мог  понять  в
результате.., гм.., некоторых частных расследований, ты страдаешь  тем,  что
ветеранские организации эвфемистически именуют "комплексом врага". Обойдемся
без сладких слов. Ты мог  накопить  столько  злости,  что  уже  перестал  бы
годиться для службы во Флоте, и причин у тебя для этого было  предостаточно.
Всякой мерзости на твою долю выпало больше, чем надо. Ну, вот я и  подстроил
так, чтобы ты полетел с самым большим дураком на всей базе. Рассуждал я так:
если ты сможешь вести аппарат после всех гадостей, которые  он  не  преминет
тебе наговорить, - значит ты в порядке. - Голсуорси с хитрым видом кивнул на
Клавдию. - Гм. Я мог избавить и тебя, и  себя  от  лишних  хлопот,  если  бы
послушал ее -  и  многих  других  людей,  от  чьей  помощи  ты  уворачивался
последние годы. Они никогда не переставали верить  в  тебя,  Брим,  -  чего,
полагаю, нельзя сказать о тебе самом.
   Брим покачал головой. Да, злость  имела  место.  Он  сам  взлелеял  ее  и
поставил между собой и Империей, которой прежде служил. Никогда  уже  больше
он не будет любить Империю, как раньше: слишком  много  шрамов  осталось  на
душе. Но сейчас он впервые начал понимать,  что  исхитрился  перенести  свою
враждебность и на своих более удачливых друзей - и  в  результате  пострадал
вдвойне, отказавшись от их помощи.
   - Б-боюсь, мне тоже следовало бы послушать других, - вполголоса  сознался
он. Клавдия тронула его за руку.
   - Эта часть твоей жизни закончится прямо сейчас, Вилф, если ты  захочешь.
Ты согласен остаться с нами?
   Сморгнув слезы, которые упорно наворачивались на  глаза,  Брим  кивнул  и
сказал Голсуорси, не задавая вопросов и не ставя условий:
   - Я согласен на эту работу, комиссар. - Говоря это,  он  на  миг  прикрыл
руку Клавдии своей. - И рад,  что  получил  ее.  -  Брим  иронически  потряс
головой. - Вот беда - я так гордился тем, что стал классным бурильщиком...
   - Если ты опять вздумаешь  летать  вокруг  моей  базы  таким  манером,  -
хмыкнул Голсуорси, - я тебя самого суну под бур.
   Брим усмехнулся. Вот это уже больше  похоже  на  Голсуорси,  которого  он
знал! Карескриец нахмурился, искоса глядя на комиссара.
   - Только не в случае, если неполадки случатся снова, - запротестовал  он,
с чувством прижав руку к сердцу. - Вы ведь не  станете  требовать,  чтобы  я
рисковал жизнью?
   - Треклятые карескрийцы, - фыркнул Голсуорси, не обращаясь ни  к  кому  в
отдельности, и направился обратно к штабу. - Вот и связывайся с  ними  после
этого...

***

   В последующие недели Гелик перешел из лета в ясную раннюю осень,  а  Брим
обрел былую уверенность. В космосе он быстро зарекомендовал  себя  одним  из
лучших  испытателей  базы,  хотя  необкатанные  корабли  часто  ставили  его
пилотское мастерство и его мужество в условия не хуже боевых. На земле же  в
один морозный вечер, после краткой поездки на гравицикле, некая блондиночка,
служившая на базе диспетчером, в два счета доказала ему, что  его  фиаско  с
Марго было временным. Даже  Таунсенд  исчез  из  его  жизни,  переведясь  на
Авалон, где мог лучше использовать свои связи с КМГС.
   В редкие мгновения отдыха Брим возобновил переписку со старыми  друзьями,
к