табличку рукавом на счастье), бригада  маляров
вывела на бортах по трафарету "ЦЛ-921",  и  К.И.Ф.  "Непокорный"  был  -  по
крайней мере официально - готов к полету.
   Вскоре начались ходовые  испытания,  в  результате  которых,  разумеется,
обнаружились кое-какие недостатки, однако  с  учетом  недавних  событий  все
прошло на удивление  хорошо.  Еще  через  две  недели  "Непокорный"  впервые
оказался в родной стихии - в космосе и, несмотря на  размеры,  показал  себя
маневренным и легким в управлении. Динамические характеристики  были  просто
потрясающими. Только самые мощные эсминцы могли обойти его на полном ходу  в
гиперпространстве, а по всем окрестным кабакам и рюмочным члены  экипажа  не
могли нахвалиться своим новым кораблем. Разумеется, о нем до сих пор  ходила
дурная слава -  этому  никто  не  мог  помешать.  Но  команде  "Непокорного"
потихоньку  начинали  завидовать.  Возможно,  рано  или   поздно   последнее
обстоятельство заставит всех забыть о первом...
   Во время ходовых испытаний  экипаж  "Непокорного"  начал  превращаться  в
единую команду, способную - по меньшей мере - ходить в открытом  космосе  на
четырех адмиралтейских кристаллах главного хода (марки ЦЛ-стандарт  489.ЗГ).
На сверхсветовых скоростях корабль вел себя безукоризненно. Рассчитанный  по
проекту на скорость не больше 32000 с, на заключительном этапе испытаний  он
достиг 36100. После этого по верфи поползли слухи, что Урсис, сговорившись с
другими медведями - включая его старого друга Бородова, служившего теперь  в
Адмиралтействе на Авалоне, - ухитрился подкрутить что-то  в  силовых  блоках
Н(112-В), когда  переставлялись  волноводы,  хотя  сам  Урсис  категорически
отвергал даже возможность медвежьего заговора.
   Разумеется, ему никто не верил.
   По окончании ходовых  испытаний  Брим  повернул  нос  корабля  обратно  к
Элеандору. Кораблю предстояло  еще  пройти  кое-какие  переделки  по  итогам
испытаний, а также излечить ряд детских болячек. Тем не  менее  "Непокорный"
производил впечатление звездолета, готового вступить в строй. Казалось даже,
что он избавился от своей  изначальной  склонности  доставлять  неприятности
экипажу.
   Казалось...

Глава 2
ПОДГОТОВКА

   Вот  уже  больше  метацикла  "Непокорный"  шел,  сбросив  скорость   ниже
световой, на одних бортовых гравигенераторах. Из двадцати трех рабочих  мест
за пультами на просторном мостике были  заняты  только  несколько:  кораблем
управляли Брим, Арам, Урсис и Колхаун, остальные члены команды  пользовались
долгожданной возможностью передохнуть. Звездолет держал курс на планету, где
строились  суда  для  всей  Галактики;  она  уже  почти  целиком   заполнила
гиперэкраны носового обзора.
   - Я только что связался с диспетчерской, - подал голос Арам. -  Нам  дают
посадку в Оранжевой зоне восемь.
   -  Давай-ка  послушаем,  -   ответил   Брим,   неохотно   отвлекаясь   от
сладострастных фантазий. Марго Эффервик никогда не покидала его мыслей.
   - Погода на высоте  двадцать  шесть  тысяч  ираловоблачно;  двадцать  три
тысячи: грозы; видимость - пять кленетов;  температура  -  один  ноль  один,
влажность - ноль семь шесть, ветер слабый; плотность  атмосферы  два  девять
восемь два; возможность ручной посадки, - процитировал Арам по памяти.
   - Отлично, - улыбнулся Брим. Азурниец обладал  прямо-таки  фантастической
способностью запоминать информацию. - Мистер  Водитель,  -  произнес  он,  -
запросите заход на полосу восемьдесят один Б, Оранжевая зона восемь.
   - Есть,  лейтенант,  -  ответил  Водитель.  -  Связываюсь  с  планетарной
диспетчерской, запрашиваю заход на  полосу  восемьдесят  один  Б,  Оранжевая
зона, квадрат восемь.
   Планетарная диспетчерская отозвалась почти сразу же.
   -  Борту  це-эль  девятьсот  двадцать   один:   заходите   на   синхробуй
Норд-одиннадцать Е, Оранжевая зона. По прохождении буя продолжайте  снижение
до высоты два пять ноль кленетов, скорость два три ноль ноль.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один, следую на  Норд-одиннадцать  Е,  -
подтвердил Брим. - Мы на высоте два девять ноль ноль кленетов, скорость  два
пять ноль ноль. Торможение до два три ноль ноль. - Он повернулся к Урсису. -
Как там наши подъемные?
   - Если ВЕРИТЬ приборам, то все в порядке, - откликнулся медведь, стоявший
у крайнего правого  пульта.  -  Оба  работают  в  режиме  автомодуляции  уже
метацикл, но я готов в любой момент взять управление на себя.
   - Спасибо, - кивнул ему Брим, подавая энергию на гравитормоза. - Надеюсь,
тебе не придется этого делать.
   - Я тоже, - буркнул Урсис. После катастрофы с молнией при  первом  спуске
"Непокорного" со стапелей всем было ясно, что он имеет в виду.

***

   Спустя   полмегацикла,   после   того   как   они   миновали    синхробуй
Норд-одиннадцать  Е,  "Непокорный"  вошел  в  атмосферу,  и  высота   полета
измерялась уже не в кленетах, но  в  иралах.  Коллингсвуд  заняла  место  за
командирским пультом, когда на связь снова вышла планетарная диспетчерская:
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один: спуститься  и  удерживать  высоту
два четыре ноль.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один, продолжаю  спуск  до  двух  четыре
ноль, - отозвался Брим, пытаясь найти на гиперэкранах суда на пересекающихся
курсах. Нет, диспетчеры в центре планетарного контроля свое дело  знали,  но
они чудовищно уставали, да и оборудование их  работало  на  износ,  так  что
подход к центру кораблестроения требовал неустанного внимания в любое  время
суток. Какие бы меры ни принимались, чудовищные столкновения были чуть ли не
нормой,  а  недаром  ведь  говорится,  что   достаточно   одного   подобного
столкновения, чтобы испортить себе весь день.
   - По-моему, самое время свистать всех по боевым постам,  Чиф,  -  заметил
Брим Колхауну, сидевшему рядом с Коллингсвуд за вторым рядом пультов.  -  До
посадки осталось полметацикла.
   Старший карескриец кивнул.
   - Мистер Водитель, - произнес он, - с  вашего  позволения  я  дам  сигнал
"всем по местам".
   - Подключаю ваш свисток к громкой связи, - доложил Водитель.
   Колхаун достал из нагрудного  кармашка  маленький  серебряный  свисток  и
дунул в него. Оглушительный свист разнесся по  кораблю,  эхом  отдаваясь  от
переборок.
   - Свистать всех наверх, лежебоки! - проревел Колхаун в микрофон. -  А  ну
пошевеливайтесь, якорь вам в задницу! По местам к посадке, мать вашу тыть!
   С довольной улыбкой Брим слушал грохот башмаков по палубам и  смотрел  на
контрольные мониторы, фиксирующие то, как  экипаж  занимает  места  согласно
установленному распорядку. Посадка на  большом  корабле  -  дело  хлопотное.
Иногда даже слишком.
   По правому борту в тучах мелькнули огни стартующего им навстречу корабля.
Покосившись на  Арама,  Брим  удостоверился,  что  азурниец  все  видел.  Он
ухмыльнулся и пустил крейсер сквозь вихри возмущенного воздуха - ни дать  ни
взять трамвай на неровной мостовой.
   - Доброе утро, Дора, - поздоровался он с удивленной Веллингтон,  занявшей
свое место за соседним пультом. За спиной  разбегались  по  своим  местам  у
левой переборки боевые расчеты.
   Мгновение Брим  вслушивался  в  мерный  рокот  четырех  больших  бортовых
гравигенераторов и чуть более высокое гудение  двух  подъемных.  За  угловым
пультом напряженно положил лапы на верньеры Урсис. При  том,  что  на  морде
медведя сохранялось невозмутимое  выражение,  его  глаза  не  отрывались  от
циферблатов,   показывающих   состояние   двух   подозрительных    подъемных
генераторов. Что-то там было не  так;  Брим  чувствовал  это  потрохами.  Но
подобно своему другу-содескийцу он не мог в точности сказать, что именно.  А
флотские ремонтники требуют факты. Конечно, в противном случае  им  пришлось
бы искать вещи, которые МОГУТ испортиться. Какая уж тут война...
   Через несколько минут "Непокорный"  провалился  в  рваные  тучи,  и  Брим
ощутил первые порывы турбулентных потоков. - Ух  ты!  -  весело  воскликнула
Веллингтон. Похоже, она любила возмущенную атмосферу.
   Мрачно усмехнувшись про себя, Брим подумал, что, судя по зарницам  далеко
внизу, очень скоро специалист по древнему вооружению наестся этой атмосферой
по уши на всю оставшуюся жизнь, если не больше.
   - Интересно,  позволят  ли  они  нам  обойти  это  безобразие  с  юга,  -
пробормотал он вслух.
   - Кто-то только что попросил об этом - и получил отказ, - ответил Арам. -
По-моему, диспетчеры Оранжевой зоны дают нам сегодня очень узкий коридор.
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один: занять высоту  один  ноль  тысяча
иралов, альтиметр два девять один. Курс два пять ноль,  повторяю:  два  пять
ноль - на Оранжевая восемь ноль один ноль.
   Брим прикинул интенсивность грозы прямо по курсу Клубок черных туч так  и
кишел молниями.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один, - ответил он. -  Наблюдаю  сильную
грозу прямо по курсу два пять ноль. Мои датчики показывают чертовски высокий
уровень энергии, и я бы предпочел обойти ее стороной.
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один:  извините,  сэр.  Никак  не  могу
пустить вас туда - южнее расположена стартовая зона Восьмого сектора. У меня
шесть десятков звездолетов, которые ждут старта в этой зоне  и  докладывают,
что у них по курсу все тихо.
   - Ладно, леди. Я борт це-эль девятьсот двадцать один, наблюдаю  еще  один
грозовой фронт по левому борту, и он тоже о-го-го. Вы нас прямо заперли.
   - Бортуце-эль девятьсот двадцать один, - упрямо настаивала диспетчерская,
- держитесь курса два семь ноль. При первой же возможности я заверну вас  на
бакен Оранж-восемь. Поворот примерно на один один ноль.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один, - буркнул Брим. - Вот спасибо!
   - Она, наверное, надеется повернуть нас еще до того, как мы  вляпаемся  в
этот грозовой фронт, - предположил Арам.
   - Дайте команду "Всем пристегнуться", - бросил Брим через плечо Колхауну.
   - Есть, сынок, - откликнулся тот. Почти мгновенно по  кораблю  разнеслись
звонки - последние расчеты заняли свои места.
   - Тягу на подъемные - четыре, - приказал Брим. - Есть тягу  на  подъемные
четыре, - отозвался Арам. Шум на мостике стал еще сильнее  -  это  подъемные
генераторы приняли на себя вес корабля.
   - Выдвинуть атмосферные радиаторы...  "Непокорный"  вздрогнул  -  по  обе
стороны кормы выдвинулись плавники атмосферных радиаторов, и встречный ветер
завыл в их перьях.
   - Атмосферные радиаторы вышли и.., два зеленых  индикатора  -  встали  на
упор, - доложил Арам.
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один:  продолжайте  движение  на  бакен
Оранж-восемь курсом один один ноль, - вмешалась  диспетчерская.  -  Пройдете
порог на высоте девять тысяч.
   - Вас понял, - ответил Брим.  -  Борт  це-эль  девятьсот  двадцать  один,
следуем на Оранж-восемь; проходим порог на высоте девять тысяч и  удерживаем
ее. Спасибо, мэм.
   - Проверь альтиметры, - напомнил Урсис со своего места.
   - Альтиметры показывают девять один - девять два. В пределах нормы.
   - Посадочные огни?
   - Включены.
   - Автопилот отключен, - доложил  Арам.  Корабль  дернулся  и  запрыгал  в
атмосферных завихрениях.
   - Понятно, - ответил Брим, глядя на левый экран. - Чертовски хорошо,  что
нам не надо идти через грозовые фронты - ты только посмотри, какие молнии!
   - Впереди тоже неспокойно, - сообщил Арам.
   - Угу, - кивнул Брим. - Кажется, я и сам  уже  вижу.  -  Тучи  за  бортом
сгущались, корабль швыряло все сильнее. Однако сидевшая рядом Веллингтон все
еще наслаждалась полетом.
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один, - снова ожил  динамик.  -  Десять
градусов на левый борт, притормозите до одного восемь ноль.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один,  вас  понял,  -  передал  Брим.  -
Добавь еще десять единиц на подъемные, Арам, и начинай проверку всех систем.
   - Четырнадцать единиц на подъемных, - доложил Арам. -  Проверка:  энергия
на гравитормоза. Ник?
   - Включена и поставлена на предохранитель, - откликнулся Урсис.
   - Навикомпьютер?
   - Включен вместе с резервной системой.
   - Маневровые?..
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один, - перебил его  диспетчер.  -  Как
только сбросите скорость, спуститесь на пять тысяч.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один - тормозим до одного  восьмидесяти,
спускаемся на пять тысяч, - подтвердил Брим. - Ты говорил, маневровые. Арам?
   - Так точно, маневровые.
   - В норме.
   - Аэродинамические тормоза?
   - Под углом один тридцать девять, в  норме,  -  ответил  Брим,  возвращая
"Непокорный" на курс, после того как очередной порыв ветра чуть  не  положил
его на борт.
   - Аэродинамические рули?
   - В нейтральном положении, - откликнулся Брим, снова  выправляя  корабль.
Он нахмурился: прямо по курсу тоже творилось черт-те что. За кормой  тянулся
белый хвост конденсата от  атмосферных  радиаторов.  -  Вот  это  молнии,  -
восхитился  Арам,  на  мгновение  оторвав  взгляд  от  пульта.   -   Система
опознавания...
   - Включена и проверена, - ответил Брим, беспокойно вглядываясь в грозовые
тучи прямо по курсу. Лететь через них на  малой  высоте  само  по  себе  уже
неприятно, а на подъемных, которым не доверяешь...  -  Говорит  борт  це-эль
девятьсот двадцать один, - вызвал он диспетчерскую.  -  Хотелось  бы  обойти
грозовой фронт, который у нас прямо по курсу. Можем мы взять лево руля?
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один: ответ  отрицательный  -  нарушать
правила разделения потоков нельзя. Пожалуйста,  соблюдайте  указанный  курс.
Свяжитесь с портовой диспетчерской на волне один один девять четыре.
   Брим раздраженно поморщился.
   - Будь они тытьнеладны, эти ваши правила, - пробормотал он себе под нос.
   - Це-эль девятьсот двадцать один: не поняла, что вы сказали.
   -  Це-эль  девятьсот  двадцать  один,  выдерживаю   указанный   курс,   -
раздосадованно буркнул Брим. - Переключаемся на  портовую  диспетчерскую  на
один один девять четыре, и пока.
   - Всего хорошего, сэр.
   - Похоже, "Непокорному" светит хорошая баня, - заметил Арам,  вглядываясь
в экраны переднего обзора.
   - И еще какая, - откликнулся Брим. -  Ты  только  посмотри,  что  это  за
гроза! - Ему уже стоило больших усилий удерживать "Непокорный" на курсе,  не
говоря уже о  плавном  снижении  -  а  ведь  до  воды  было  еще  далеко.  -
Диспетчерская  восемьдесят  первого,  вас  вызывает  борт  це-эль  девятьсот
двадцать один; мы на высоте пять тысяч, - доложил он, качая головой.
   - Добрый день, це-эль девятьсот  двадцать  один,  -  отозвался  голос  из
динамика, - Сбавьте скорость до одного семь ноль и  возьмите  влево  на  два
семь один.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один,  сворачиваем  на  два  семь  один,
скорость один семь ноль, - ответил Брим. В открывшийся на мгновение  просвет
в облаках справа он увидел очертания тяжелого крейсера, идущего параллельным
курсом на расстоянии трех кленетов. Он улыбнулся. Неудивительно, что ему  не
позволяют отклоняться от курса!
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один:  возьмите  еще  два  четыре  ноль
влево, спуститесь до трех тысяч и держите эту высоту, - снова ожил динамик.
   - Борт це-эль девятьсот  двадцать  один,  беру  два  четыре  ноль  влево,
спускаюсь с пяти до трех, - ответил  Брим,  глядя  поверх  пульта  Арама  на
Урсиса. Медведь встретился с ним взглядом; морда его  приобрела  озабоченное
выражение.
   - Как подъемные? - спросил карескриец, гадая,  что  так  тревожит  друга.
Урсис покачал головой.
   - Я как раз думал, не поднять ли  тревогу,  Вилф.  Твой  вопрос  как  раз
разрешил мои сомнения. - Он облизнулся.  -  Похоже,  дух  Вута  нынче  не  в
настроении: что-то не так в этом распроклятом из всех проклятых  механизмов,
я нутром чую. Но что именно, не пойму.
   - По  крайней  мере  мы  почти  уже  сели,  -  вмешалась  в  их  разговор
Коллингсвуд. - Вы ворчите насчет подъемных с тех пор, как корабль  сошел  со
стапеля. И на этот раз обещаю, их переберут по винтику, прежде чем мы  снова
поднимемся  в  воздух.  Война  продлится   еще   достаточно   долго,   чтобы
"Непокорный" успели довести до ума.
   Урсис улыбнулся и пожал широкими плечами.
   - Капитан, - заявил он, - с кораблем пока  все  в  порядке.  Возможно,  я
просто нервничаю.
   Брим кивнул,  но  почувствовал  неприятный  холодок  в  желудке:  Николае
Януарьевич Урсис очень редко нервничал понапрасну.
   - Я доверяю твоему чутью. Ник, - сказал он. - Всегда...
   - Отлично, - ответил ему медведь, - в таком случае  учти,  что  мы  можем
лишиться одного или обоих подъемных, когда корабль будет держаться только на
них. Есть у меня нехорошее ощущение, что если  что  и  случится,  то  именно
тогда.
   - Я буду начеку, - пообещал Брим, с трудом удерживая корабль.  Они  снова
попали в полосу болтанки.
   Дальнейший их разговор был прерван диспетчерской комплекса 81:
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один: вы в шести  кленетах  от  бакена.
Доверните влево на один восемь ноль, спуститесь примерно на две триста.  Вам
разрешается посадка по приборам на полосе один семь.
   Брим хорошо помнил  эту  часть  Эльсеннского  залива.  Полоса  находилась
достаточно близко к берегу, чтобы с мостика проглядывались краны зоны Б, - в
общем, ошибиться там было трудно.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один, вас понял, спасибо, - ответил  он,
разворачивая "Непокорного" на новый курс.
   Над головой загудел  тревожный  зуммер,  и  на  пульте  замигала  красная
лампочка индикатора атмосферных радиаторов - почти  в  ритм  с  сотрясениями
корабля в буйной атмосфере.
   - Радиаторы вот-вот оторвутся, - спокойно заметил Арам.
   - Спасибо, а то я сам не знаю, - огрызнулся Брим,  сражаясь  с  клавишами
управления.
   - Борту це-эль девятьсот двадцать один: сбавьте скорость до одного  шесть
ноль, пожалуйста.
   - Це-эль девятьсот двадцать один, сбавим с удовольствием, - ответил Брим,
с трудом перекрикивая вой воздуха в радиаторах. - Скорость один шесть ноль!
   - Есть один шесть ноль! - отозвался Арам.
   - Взяли курс на полосу один семь, снижаемся, - доложил  Брим,  и  тут  же
тревожный зуммер загудел опять - корабль с силой швырнуло вниз.
   - Эта жуть прямо перед нами, - сообщил Арам. - Посмотри, что творится...
   - Сам смотри, - буркнул Брим. - Я лучше буду сидеть зажмурившись.
   Веллингтон больше не улыбалась. Она замерла,  напряженно  выпрямившись  в
своем кресле и судорожно стискивая побелевшими пальцами подлокотники.
   - Борт це-эль девятьсот двадцать один: говорит башня восемьдесят один  Б,
посадку разрешаю, вектор два пять вправо, ветер от девяти ноль на три  пять,
видимость девять ноль.
   - Спасибо, сэр, - сказал Брим, прикидывая, что творится у него по  курсу.
Не самая удачная обстановка для неполадок, особенно с подъемными. - Проверка
систем перед посадкой. Ник, - бросил он через плечо Урсису.
   - Атмосферные радиаторы?
   - Выпущены и на замке, индикаторы горят.
   - Тяга на подъемных?
   - Тридцать три, тридцать три.
   - Норма, - вздохнул Урсис.
   - Молния, - спокойно вмешался в их разговор Арам.
   - Что? - не понял Брим, отрываясь от пульта.
   - Молния, - повторил Арам, - вон из той тучи.
   - Где?
   - Прямо по курсу.
   - Чертовски замечательно,  -  буркнул  Брим.  -  Только  не  говори,  что
промажешь мимо посадочных буев, сынок, - послышался из-за  его  спины  голос
Колхауна. - Ты что, не доложил им в диспетчерскую, что ты карескриец?
   - Похоже, так, - рассмеялся Брим. Грозовая туча  заполнила  все  передние
гиперэкраны, и обойти ее уже не было никакой возможности. - Вот она -  баня,
о которой ты говорил, Арам, - произнес Брим. - Давай-ка ты будешь все  время
докладывать мне нашу высоту.
   Мостик разом погрузился во мрак - это "Непокорный" нырнул в грозу,  и  по
обшивке его тысячей молотков  забарабанили  потоки  дождя  и  ветра,  грохот
которых, казалось, заглушил все другие звуки Вселенной. Звездолет  трясся  и
дрожал как живой, хотя Бриму все же удавалось  пока  выдерживать  посадочную
глиссаду.
   - Тысяч