Марго, отбрасывая  с  лица  золотую  прядь.  -
Похоже, самое лучшее я приберегла напоследок.
   Почувствовав, что краснеет, он остановился в  дверях.  Почему-то  ему  не
хватало воздуха, уши пылали, и вообще он ощущал себя бестолковым  школьником
на первом свидании. Она оказалась еще прекраснее, чем ему вспоминалось. Куда
там до нее какому-то видеоизображению, что она прислала!
   - М-Марго, - пробормотал он, потом его  глаза  уперлись  в  лейтенантский
значок на левом плече куртки. - То есть я имел в виду, леи...
   Она тепло улыбнулась.
   - "Марго" вполне сойдет, Вилф, - сказала она. - И мы никогда не попадем в
кают-компанию, если вы не войдете и не позволите мне опросить вас.
   Каким-то образом эти слова привели его в чувство.
   - Простите, -  сказал  он,  по  крайней  мере  отчасти  овладев  собой  и
расплываясь в улыбке неподдельного удовольствия, потом покачал головой  -  Я
хотел сказать, я не ожидал встретить вас здесь.
   - Некоторые корабли заслуживают особого обращения, Вилф, - ответила  она.
- Я имею в виду те, на которых летают особые люди.
   Брим смотрел на ее руки - изящные, с безупречным маникюром,  -  порхавшие
по клавишам записывающего устройства Амхерста  Корпус  корабля  потрескивал,
остывая; со  стороны  кают-компании  слышались  крики  начавшей  уже  гулять
компании. В голову  ему  не  приходило  никакого  ответа,  кроме  банального
"спасибо". Она была оглушительно красива Потом он потерял счет времени - она
допрашивала его с профессионализмом, перед  которым  он  слегка  растерялся.
Сначала это поразило его, потом  восхитило  -  она  блестяще  разбиралась  в
военной технике, особенно в механизмах для полета  в  сверхсветовом  режиме.
Одни ее вопросы вели к следующим, а те, в свою очередь, - к новым, и все это
заставляло его  вспоминать  детали,  которые  он  забывал  или  опускал  как
несущественные, но имевшие для нее какую-то ценность.
   - Пульты управления огнем, что вы видели  в  центральной  сфере  корвета,
Вилф, - находились ли они только в верхней боевой рубке или в обеих?
   - Кажется, в обеих, - ответил он.
   - Они были одинаковыми? - спросила она, глядя  своими  голубыми  глазами,
казалось, прямо ему в душу. - Можно ли руководить огнем обеих башен из одной
рубки при попадании в другую?
   Он подумал немного.
   - Можно, - твердо ответил он. - Силовые кабели вели в обе рубки.
   Каждое произнесенное им слово, казалось, имело какую-то ценность. Никогда
еще ему не приходилось встречать женщину одновременно столь красивую и столь
одаренную. Когда она  закончила  допрос,  он  почувствовал  себя  совершенно
измочаленным - они работали без перерыва почти три метацикла.
   - У вас замечательная память, Вилф Брим, - сказала она; в ее голосе  тоже
слышалась усталость. - Вы дали мне  кучу  материала  для  Обработки.  -  Она
довольно улыбнулась. - Впрочем, я предвкушаю удовольствие от вина из запасов
вашей кают-компании. Вы не против?
   - Я буду счастлив. - Брим не сводил с нее глаз. - Правда, счастлив. -  Он
улыбнулся, так как на память ему пришли другие слова:

   - "Молю вас, пригубите, леди Джеральдина,
   Кристального вина из этого графина",

   - произнес он, сделав рукой драматический жест.
   Марго нахмурилась и на мгновение прикрыла глаза. Потом рассмеялась, и  на
лице ее заиграла довольная улыбка. Она уставила в него палец.

   - "В нем мощь и сила диких трав лесных,
   Своей рукой в горах собрал я их".

   - Верно? Что-то из "Серебряной лампады" Леолина, кажется. Нет, вы, право,
поражаете меня, Вилф Брим. Даже при  том,  что  выбираете  самые  чудовищные
стихи во Вселенной!
   Они оба рассмеялись, потом она выключила записывающее устройство,  и  они
отправились в кают-компанию.

***

   Они опоздали к началу вечеринки - часть народу уже  разошлась  по  другим
кораблям  и  помещениям  базы,  отложив  опустошение  и  без  того   изрядно
поредевших запасов винных погребов "Свирепого"  на  другой  раз.  Все  же  в
кают-компании было еще довольно людно, хотя  первоначальное  буйное  веселье
сменилось негромким гулом разговоров и мелодичным  звоном  бокалов.  Большую
часть ламп погасили, и там и, здесь за столами в  тени  уединялись  парочки.
Компания медведей уютно устроилась в дальнем углу  кают-компании,  и  Урсис,
сидевший  рядом  с  хорошенькой  медведицей,  не  сводившей  с   его   морды
восхищенных глаз, махнул им рукой. В воздухе стоял тяжелый  аромат  духов  и
хоггапойи. Две другие медведицы оживленно беседовали о чем-то с Бородовым, в
то время как остальные мохнатые парочки чокались  на  содескийский  манер  -
поднимая после каждого тоста пустой бокал  кверху  дном  со  совами  древней
застольной присказки: "Мы под снегом, под дождем  на  Содеску  все  пойдем!"
Марго кивнула в сторону Бородова.
   - Он такой душка, - сказала она со своим хрипловатым  смешком.  -  Хитрый
старый медведь.
   Брим улыбнулся.
   - А я и не знал, что на флоте служит столько медведиц,. - признался он.
   - С Содески постоянно прилетают все новые, -  ответила  Марго,  когда  он
помог ей усесться за темный столик в углу. - Медведям так же трудно без них,
как людям без женщин, - мягко рассмеялась она. -  С  профессиональной  точки
зрения, конечно.
   - Логийское  вино,  что  вы  заказали,  лейтенант,  -  доложил  незаметно
материализовавшийся из мрака Гримсби.
   Брим, остолбенев от неожиданности,  смотрел,  как  старый  стюард  ставит
перед ними два бокала.
   - Но я не... - Его глаза встретили взгляд Марго - смеющийся и чуть сонный
одновременно.
   - Отличный выбор,  Вилф,  -  произнесла  она,  когда  Гримсби  наполовину
наполнил ее бокал.
   - Благодарю вас, лейтенант, мэм, -  отозвался  Гримсби.  Бокал  Брима  он
наполнил с тем же почтением. - Мои комплименты, лейтенант Брим,  -  произнес
он. - Я могу лишь  согласиться  с  принцессой  Эффервик.  Это  действительно
отличный выбор. Храню для особых случаев  -  И  исчез  так  же  быстро,  как
появился.
   Марго пожала плечами и подняла свой бокал.
   - За вас, Вилф, - сказала она, - и за старый добрый "Свирепый", и за  то,
чтобы Негрол Трианский поскользнулся на кожуре каомбы.
   Он поднял свой бокал и коснулся ее - стекло мелодично зазвенело.
   - Я готов сразиться с дюжиной Негролов Трианских - с сырыми каомбами  или
без, - если вы пообещаете  допрашивать  меня  каждый  раз,  когда  мы  будем
возвращаться на базу. - Вино разлилось по его жилам  серебряным  огнем.  Ему
никогда еще не доводилось пить ничего подобного.
   - Одного Негрола Трианского вполне достаточно, - подмигнула Марго, - хотя
я не подозревала о ваших способностях по части швыряния сырыми каомбами.
   Проходили циклы, и они  говорили  о  поэзии,  о  Гиммасе,  о  бесконечных
дежурствах. Она гораздо лучше, чем он,  представляла  себе  картину  военных
действий, и к моменту, когда Гримсби появился со  второй  бутылкой  того  же
редкого логийского вина, Брим имел уже некоторое представление о том, что ее
таинственный  технологический  отдел  начинает   понемногу   разбираться   в
кое-каких  тайнах  облачников,  что  барон  Роган  Ла-Карн   выбирается   на
Гиммас-Хефдон реже, чем ему - с ее точки зрения - стоило  бы,  и  что,  даже
когда он делает это, ее собственный рабочий график не слишком способствует и
без того урезанной  личной  жизни.  Почему-то  Брим  не  нашел  в  последнем
замечании ничего особо необычного. Просто  такая  вот  она  девушка.  Помни,
убеждал он себя, это просто  разговор  двух  профессионалов.  Но..,  о,  как
хотелось бы ему удовлетворить лично эти ее потребности!
   Он любовался правильным овалом ее лица, ее золотыми кудрями, бархатистыми
глазами - ставшими теперь еще бархатистее от усталости  и  вина.  И  он  все
больше узнавал о ней - о ее жизни, ее семье, ее  привязанностях,  -  всю  ее
жизнь с самого детства. Она говорила  свободно,  с  удовольствием  вспоминая
жизнь такой, какой она была до войны.  Брим  улыбался  вместе  с  ней,  хотя
рассказ ее оставлял у него привкус легкой горечи.
   Потом она неожиданно окинула  взглядом  кают-компанию.  Если  не  считать
Гримсби, остававшегося в буфетной в силу своих служебных  обязанностей,  они
оказались одни. Марго посмотрела на свой хроноиндикатор и зажмурилась.
   - Вселенная, Вилф!  -  ужаснулась  она.  -  Мне  меньше  чем  через  пять
метациклов заступать на дежурство! Мне пора, прямо сейчас. - Она дотронулась
до его руки, и взгляды их встретились. - Спасибо за приятное разнообразие  в
унылой службе, - прошептала она.

   "Как возмутительно редки Вы, радости мгновенья!
   О, много ль ждет меня еще Тепла и наслажденья?"

   Помогая ей накинуть парку, Брим почему-то забыл все известные ему стихи.
   - Ничего не идет на ум, - признался  он.  -  Но  я  вот  что  вам  скажу:
благодаря этому вечеру приобрели  смысл  даже  самые  тяжелые  моменты  моей
жизни. - Несколько мгновений он стоял так близко от нее, что  почти  касался
ее лица - замечая при этом, что его чисто  Профессиональный  подход  тает  с
каждым проходящим циклом.
   Тут, по обыкновению как бы  ниоткуда,  возник  Гримсби,  на  этот  раз  с
собственной курткой Брима. Это разрушило чары.
   - Б-большое спасибо, Гримсби, - пробормотал карескриец, ошалело глядя  на
коротышку-стюарда.
   - Не за что, - улыбнулся Гримсби. - Она  прекрасна,  правда,  сэр?  -  Он
отдал честь и снова исчез в буфетной. Марго посмотрела  ему  вслед  и  сонно
улыбнулась.
   - На вашем месте я бы не приставала к нему с вопросами, Вилф, - хихикнула
она. - Если в этой старой Вселенной и  есть  место  волшебству,  то  Гримсби
точно его часть.
   - Вы тоже. Марго, - прошептал Брим, провожая ее к выходу.
   - Что-что? - спросила она.
   - Так, ерунда, - ответил он. - Просто пожелал Гримсби доброй ночи.
   Ветер на улице немного стих, но все равно  у  Брима  перехватило  дух  от
холода, пока они спускались по трапу и шагали по заснеженному причалу  к  ее
маленькому глайдеру.
   - Я рада, что опрашивала вас последним, Вилф, - произнесла она.
   - Так вы это нарочно? - удивился он.
   - Это моя профессиональная тайна, - улыбнулась она. - Но мало того что  в
спешке я могла бы упустить ценную информацию, полученную от вас, я могла  бы
еще и лишиться этих последних метациклов, что мы провели с вами, правда?
   Брим опустил глаза.
   - Да, - сознался он. - Это правда, я ни за что бы не осмелился пригласить
вас выпить со мной. - Он покачал головой  и  передернул  плечами.  -  Должно
быть, столько офицеров было бы...
   Она поднесла, к губам палец в тонкой, перчатке.
   - Во Вселенной не так уж  много  Вилфов  Бримов,  -  сказала  она.  -  Уж
позвольте мне самой выбирать себе друзей. Ладно?
   - Ладно, - с улыбкой согласился Брим. Он распахнул перед  ней  дверцу  ее
глайдера и зажмурился от ударившего в лицо снежного заряда.
   Она скользнула на водительское место и еще раз подняла на него глаза.
   - У нас тут не так уж много людей, читающих стихи, поэтому  вы  здесь  не
чужой, Вилф. - Она чуть склонила голову набок. - До скорого, - добавила  она
и захлопнула дверцу.
   - До скорого, - откликнулся он. Маленькая машинка ожила, стряхивая с себя
снег, приподнялась над землей и заскользила прочь от  воды,  освещая  фарами
занесенную снегом дорогу. Брим  долго  смотрел  ей  вслед,  и  только  когда
красные хвостовые огни окончательно скрылись в ночной  пурге,  повернулся  и
задумчиво зашагал обратно к трапу. Самая настоящая принцесса, черт возьми, -
а ему и не страшно.

***

   Остаток ночи Брим провел, без конца ворочаясь на своей узкой койке. Когда
ему время от времени удавалось  провалиться  в  какое-то  подобие  сна,  его
терзали новые сновидения о Марго: ее красота оставалась для него  -  увы!  -
недосягаемой; утешало  только  то,  что  по  крайней  мере  в  этом  сне  не
присутствовал барон Роган Ла-Карн. Большую же часть времени он  и  вовсе  не
мог сомкнуть глаз, лежал и смотрел в темный потолок, пытаясь убедить себя  в
том, что эти невероятные отношения с прекрасной аристократкой не выходят  за
рамки дружбы,  возникшей  на  основе  взаимных  профессиональных  интересов.
"Взаимные  профессиональные  интересы".  Это  определение  ему  понравилось.
Действительно, чем не основа для дружбы, пусть даже и с особой  королевского
рода, чье положение в обществе находится на недосягаемой  для  него  высоте.
Хорошее определение. И звучит убедительно.
   В конце концов он все-таки уснул по-настоящему, однако выспаться ему  так
и не удалось: через каких-то два метацикла  на  его  пульте  связи  зажужжал
зуммер. Офицерскому составу предлагалось  собраться  в  кают-компании  через
двадцать циклов.  Брим  сонно  натянул  мундир.  "Взаимные  профессиональные
интересы", - повторял он про себя, чистя ботинки. Что ж, раз так, что мешает
ему сделать следующий шаг? Расчесывая всклокоченную шевелюру, он  размышлял,
что можно позволить себе с членом королевской семьи. Он  покачал  головой  и
рассмеялся. На этот раз ему придется импровизировать - обычному карескрийцу,
каковым он является, таких знаний не положено.
   И все же...

***

   - Я не задержу вас надолго, - объявила с улыбкой Коллингсвуд, восседавшая
во главе стола. - Я знаю, что  у  всех  вас  свои  дела...  -  на  щеках  ее
проступил легкий румянец, - равно как и у меня самой.
   По кают-компании прокатился одобрительный ропот, из  которого  вырывались
возгласы тина  "Слушайте!"  или  "Валяйте,  капитан!".  Брим  осмотрелся  по
сторонам. Справа от него сидел Ник, по обыкновению  в  мундире  с  иголочки,
покачивая ногой в отполированном до  зеркального  блеска  ботинке.  Напротив
капитана с царственным видом восседал Амхерст, а слева от него почти сполз с
кресла еще не пришедший с вечера в себя Голсуорси.  Рядом  с  ним,  также  с
утомленным  видом,  сидела  София  Ним,  уставившись  покрасневшими  глазами
куда-то далеко-далеко от "Свирепого".
   - Как вам всем хорошо  известно,  -  продолжала  Коллингсвуд,  -  кораблю
предстоит довольно серьезный ремонт. - Смех и возгласы выразили  согласие  с
этим утверждением. - Ну что ж, нам это только кстати. На  этот  раз,  друзья
мои, мне сообщили, что корабль пробудет на  базе  целый  месяц  стандартного
времени - начиная с сегодняшнего дня.  И  увольнения  будут  предоставляться
незамедлительно по окончаний этого нашего собрания.
   Эти слова были встречены бурными аплодисментами. Ник колотил кулаками  по
столу, радостно блестя алмазными коронками на клыках. Фурье  и  Пим  хлопали
друг друга по спине, а Бородов пихал Флинна в бок  с  хитрым  выражением  на
мохнатой морде. Только Голсуорси не принимал участия  во  всеобщем  веселье;
напротив,  на  лице  его  промелькнула  тень  досады,  сменившаяся,  однако,
выражением похмельного безразличия.
   Коллингсвуд   быстро   завершила   свое   обращение,   отдав    последние
распоряжения, распределив неотложные работы, без которых об увольнительных и
речи быть не могло, и упомянула под занавес о наборе добровольцев. Речь  шла
о каком-то специальном задании, но Брим не расслышал большую часть сообщения
из-за царившего в кают-компании возбужденного шума. Что-то там о транспорте,
переделанном  из   пассажирского   лайнера.   Бриму   послышалось   название
"Влиятельный". Точно, К.И.Ф. "Влиятельный". Если ему не изменяла память,  до
войны так назывался один из самых быстроходных пассажирских лайнеров. Но тут
собрание закончилось, и все заторопились по делам.
   Брим не стал задерживаться. Все жили предвкушением увольнительных, но ему
некуда было пойти. Вернувшись к себе в каюту, он сел за пульт связи и набрал
код отдела кадров базы, сообщив о своей готовности выполнить любое задание в
период ремонтных работ на  "Свирепом".  Он  вынул  из  тумбочки  стандартный
флотский транспондер, передал в отдел кадров выгравированный на  нем  номер,
активировал крошечный прибор, поставив на один месяц, проглотил его  и  стал
ждать.
   - Я занес вас  в  список,  лейтенант  Брим,  -  сказал  дежурный.  -  При
необходимости мы свяжемся с вами.
   Что ж, спасибо и на этом.

***

   Спустя еще метацикл Брим снова стоял на мостике "Свирепого",  глядя,  как
возникший из тумана лобастый буксир пристраивается к эсминцу, чтобы  отвести
его на один из внутренних ремонтных гравибассейнов.  Коллингсвуд  уже  сдала
корабль ремонтникам и не собиралась возвращаться на него целых  две  недели.
Собственно, все офицеры уже покинули корабль. На борту оставался пока только
Урсис, отвечавший за маневровый генератор на время буксировки корабля., но и
он, собирался после этого в отпуск вместе с Бородовым.  Как  раз  сейчас  он
стоял вместе с Бримом на мостике, наблюдая за тем,  как  матросы  с  буксира
возятся с мощными пеньковыми канатами; при буксировке почему-то используются
такие анахронизмы.
   - Можно подумать, у нас водоизмещение  "Беньюэлля",  -  буркнул  медведь,
когда "Свирепый" задним ходом выплыл из бассейна.
   - До тех пор пока корабль тянет буксир, а не  я,  -  рассмеялся  Брим,  -
пусть  их  используют  настоящий  канат.  Их  сухопутные  привычки  меня  не
касаются.
   Довольно быстро место их первоначальной стоянки скрылось в  тумане.  Брим
молча смотрел,  как  мимо  один  за  другим  проплывают  светящиеся  бакены,
покачивающиеся на оставляемой гравитационным генератором на поверхности воды
волне. Потом они сбавили ход, проплыли меж  двух  огромных,  почерневших  от
времени каменных пилонов,  и  бухта  с  плавающими  в  ней  обломками  льдин
сменилась грязным снегом верфи.
   Теперь буксир тащил их по рельсам, вдоль которых Брим шел в первый  день,
когда  попал  сюда.  Они  проплывали  мимо  обшарпанных   строений,   пустых
гравибассейнов и полуразобранных кораблей, показывавшихся из, тумана и снова
пропадавших в нем. То и дело им встречались группы улыбающихся, тепло одетых
рабочих с верфи, зажимавших уши от грохота генератора.
   В конце концов "Свирепый" остановился  над  бассейном,  окруженным  лесом
кранов и манипуляторов с разъемами для  питания  корабельных  систем  на  то
время, пока его собственная энергетическая установка будет отключена.
   На палубу эсминца лег широкий трап  с  пирса,  мостик  заполнился  оравой
плечистых инженеров и техников с верфи, и Урсис заглушил генератор.
   - Тут мы с тобой распростимся пока, друг Вилф Анзор,  -  мрачно  произнес
Урсис. - Я бы и остался, но ты ведь понимаешь, следующий отпуск -  когда  он
еще будет. - Он торжественно поднял палец с огромным когтем. - Темный снег и
холодные лампады равно манят и старых, и малых медведей в пещеры Великих Гор
- так у нас говорят.
   Брим улыбнулся и положил руку на плечо медведю.
   - Думаю, я понимаю тебя. Ник, - сказал он. - Спасибо тебе за все.
   Урсис поклонился.
   - Кстати, - добавил он, - у нас  с  Бородовым  есть  одно...  -  он  чуть
нахмурился,  -  скажем  так,  ощущение,  что  ты  не  будешь   страдать   от
одиночества. Судя по вчерашнему вечеру.
   - Вчерашнему вечеру?
   Медведь  рассмеялся,  вглядываясь  через  гиперэкраны  на  берег,   потом
довольно кивнул, увидев у ворот красивый длинный глайдер, за рулем  которого
кто-то сидел. - Бородов, - объяснил он. - Ладно, мы  еще  поговорим  на  эту
тему, а? - Он похлопал Брима по плечу. - Удачи тебе с  принцессой  Эффервик,
дорогой друг. У медведей о ней идет молва как о славной юной леди - несмотря
на всю ее королевскую родню.
   Урсис ушел, и через несколько циклов Брим увидел, как тот  спускается  по
трапу к глайдеру, а за ним плывут в  воздухе  шесть  здоровенных  чемоданов.
Вскоре после  того,  как  глайдер  Бородова  скрылся  в  пурге,  на  мостике
"Свирепого"  воцарился  гул  незнакомых  голосов,  сыпавших   непереводимыми
техническими терминами, и Брим, не в силах переносить это безобразие,  бежал
в относительную тишину своей каюты. До тех пор пока на борту хозяйничают эти
умники, "Свирепый" будет казаться Бриму чужим кораблем.
   Поскольку думать ему было больше не о чем,,  мысли  его  почти  сразу  же
вернулись к  Марго  -  и  обещ