новился перед внушительной террасой большого особняка.
   - Иди в дом, - проворчал  шофер,  оказавшийся  вдруг  сбоку.  -  Я  держу
бластер у твоих ребер.
   В бок Бриму действительно ткнулось  что-то  твердое.  Благоразумнее  было
поверить, что это и правда бластер. Брим раздраженно заскрежетал  зубами.  И
как он мог проявить такую беспечность?
   -  Шевелись,  -  зарычал  водитель,  -  и  не  вздумай  ничего  выкинуть,
карескриец. Я с радостью разнесу тебя на атомы.
   Брим молча направился к террасе. Он не верил, что Облачник  воспользуется
своим бластером. Его задача - доставить Брима  на  некую  встречу  живым,  а
оружие он скорее всего вытащил для пущего гонору.
   Но  как  бы  там  ни  было,  Бриму  не  улыбалось  находиться  под  дулом
предположительно заряженного оружия, и он решил принять свои меры.
   - Слушай, ты, ковиэль  фангофт,  -  сказал  он,  оспаривая  на  фертрюхте
законность рождения  своего  стража,  -  твоя  мать  все  еще  продает  свое
чесоточное тело водилам в Вакке?
   - Ах ты, хабталль поганый! - рявкнул шофер, хватая Брима за левую руку  и
тыча его бластером в правое плечо. - Ты об этом пожалеешь.
   Тупая злость была именно тем, на что рассчитывал Брим. Он продолжал  идти
к хорошо освещенной террасе, стараясь шагать  не  в  ногу  с  водителем.  На
террасе он споткнулся, припав на правую ногу, и вывел шофера из равновесия.
   - Ты чего? - ахнул тот.
   - Опоздал! - ответил Брим. В мгновение ока он упал,  обезопасив  себя  от
выстрела, ухватил стража за предплечье  и  рванул  вперед.  Одновременно  он
лягнул правой ногой, угодив противнику пониже колена, и перебросил его через
правое бедро.
   Растерянный Облачник взвыл и выпустил бластер - тот взвился  в  воздух  и
упал на дорожку, а  за  ним  последовал  головой  вперед  его  хозяин.  Удар
получился мощный,  но  шофер,  полежав  немного,  тут  же  вскочил  и  хотел
подобрать оружие.
   Брим, подивившись такой стойкости, все же опередил врага. Твердо став  на
правую ногу, он пнул Облачника левой, угодив ему в челюсть. Кровавая слюна и
осколки зубов полетели во все стороны.  Враг  упал  и  на  сей  раз  уже  не
поднялся.
   Брим поднял бластер (мощный "Шпанду-50") и направился прямиком ко  входу.
Как следует прицелившись, он разнес красивые двери в щепки.
   - Ну, сальная борода Вута,  -  заорал  он  в  рваный,  покрывшийся  инеем
пролом, - какого хрена тут творится? Я думал, меня трахаться зовут!
   Через несколько кликов к нему выбежали шестеро  ошарашенных,  вооруженных
до зубов охранников. Поставив бластер  на  режим  парализации,  Брим  уложил
первых двух. Остальные  четверо  побросали  оружие  и  застыли  с  поднятыми
руками.
   - Ну что, - гаркнул Брим в дверь, - кто тут главный? Мне  что,  всю  ночь
тут сшиваться?
   - Я... - нерешительно ответил кто-то, по голосу похожий на Ла-Карна.
   - Покажись, или я уведу твою тачку обратно в имперский  ангар,  и  можешь
навсегда забыть о том, что от меня хотел. Понял?
   Через несколько мгновений на пороге появились Ла-Карн  и  Кирш  Валентин,
оба в военной форме. Валентин уверенно шагнул вперед.
   - Ладно, Брим. Вот они мы.  Может,  войдешь?  Там  есть  и  другие  люди,
которые хотят поговорить с тобой.
   - Я должен был догадаться, что без тебя тут не обошлось. - Брим  поднялся
на несколько ступеней и швырнул бластер обалдевшему охраннику, который  чуть
его не уронил. - Веди, Валентин. Я весь в твоем распоряжении.
   В высокой комнате с темными  панелями,  уставленной  старинными  книжными
шкафами с настоящими книгами, сидели за резным столом двое мужчин и женщина.
Одного  Брим  узнал  сразу:  вице-адмирал  Хот  Оргот,  командующий  недавно
сформированной в Лиге Седьмой эскадры. Его суровое узкое  лицо  в  последнее
время мелькало  на  всех  экранах  -  он  выступал  за  возвращение  Негрола
Трианского из ссылки.
   - Добрый вечер, адмирал Оргот, - сказал Брим. - Мне говорили,  что  здесь
поблизости находится военный корабль Лиги.
   - Добрый вечер, Брим, - с тенью улыбки ответил адмирал. На нем был темный
штатский костюм - прекрасно сшитый, как подобало его высокому рангу, но куда
менее эффектный, чем мундир вице-адмирала. - Вы любите появляться на сцене с
помпой, верно?
   - Да. Это ваш недоумок-шофер вдохновил меня.
   - Меня это не удивляет. - Оргот  раздраженно  покосился  на  Ла-Карна.  -
Полагаю, больше он нам не помешает?
   - Какое-то время нет, адмирал.
   - В таком случае разрешите мне познакомить вас. Господин справа от меня -
обергалитир Гортон Роарн, министр государственной безопасности Лиги.
   Роарн, тяжеловесный, подстриженный ежиком, едва заметно кивнул.  Вряд  ли
он был способен на нечто большее, учитывая внушительную складку жира у  него
на затылке. Он был в черной  форме  Контролера  Лиги,  но  с  правого  плеча
свисали черные и красные ленты, положенные ему по рангу.  Брим  ответил  ему
таким же кивком. Он уже усвоил во время войны, что все Облачники похожи друг
на друга.
   - Слева от меня,  -  продолжал  Оргот,  -  сидит  Ханна  Нотром,  министр
общественного согласия. - Он указал на маленькую средних лет женщину в  чине
обергалитира. Брим узнал и  ее  -  на  тарротских  гонках  она  приезжала  с
Валентином в ангар. Тогда она сильно  прихрамывала  -  видимо,  правая  нога
повреждена. Она, как и Роарн, была в черном мундире &  красными  лентами  на
правом плече.
   - Так это вы знаменитый Вилф Анзор Брим с Карескрии, - улыбнулась Нотром.
- Мы давно и с большим интересом наблюдаем за вашей карьерой.
   - К вашим услугам, госпожа Нотром, - поклонился Брим.
   - С Киршем Валентином и нашим любезным хозяином Роганом Ла-Карном вы  уже
знакомы, - добавил Оргот.
   - Да, адмирал, мы встречались, - не сдержал кривой усмешки Брим.
   - Быть может, вы присядете, мистер Брим? - предложила Нотром, указав  ему
место рядом с собой и напротив Оргота.
   Он сел, а Валентин с Ла-Карном заняли оставшиеся места.
   Нотром сложила домиком свои длинные костлявые пальцы и заявила:
   - Перейду прямо к делу. Завтра вы  участвуете  в  гонках  на  чрезвычайно
опасном, как говорят, аппарате. Это так?
   - Да, завтра я лечу - но не считаю, что наши М-5 более опасны, чем  любые
другие гоночные аппараты, включая и ваши "Гантгейзеры".
   - И все же они опасны, - настаивала Нотром.
   - Да, наверное.
   - А в прошлом году вы едва не погибли  на  состряпанном  наспех  корабле,
который не следовало выпускать из  стен  "Шеррингтона"  -  ведь  вероятность
флаттера была очень высока. У нас имеется запись вашей беседы  с  Валерианом
перед  самым  стартом.  Вашей  прозорливости  можно  позавидовать.  Инженеры
"Гантгейзера" и "Горн-Хоффа" тоже пришли к  такому  выводу,  но  лишь  путем
сложных расчетов.
   - В нормальных условиях флаттер можно преодолеть, - заметил Брим,  обходя
скользкую тему своей "прозорливости".
   - Пусть так - но это вопрос  скорее  морали,  чем  техники.  То,  что  мы
действительно хотели бы знать, - это мотивы, побуждающие вас идти  на  такой
риск. Вы служите государству, которое на  протяжении  всей  истории  жестоко
угнетало карескрийцев. А как ваши "друзья" вознаградили вас  за  проявленный
на войне героизм?
   Эти слова ударили Брима в грудь как метеор. Он не ожидал услышать  ничего
подобного.  Хуже  того  -  ему  нечего  было  ответить.  Нотром,  не  считая
инсинуаций в адрес М-5, была абсолютно права. "Угнетение" -  это  еще  очень
мягкое определение того, что проделывала Империя с  жителями  Карескрийского
сектора. И  те  душевные  раны,  что  Брим  получил  лично,  еще  далеко  не
зарубцевались.
   - Так как же, мистер Брим? - поторопила Нотром.
   Брим потряс головой, отчаянно подыскивая какой-нибудь убедительный  ответ
- не отделываться же лозунгом из тех, что вбивали всем  в  голову  во  время
войны. Он обвел глазами стол. Вот Гор-тон Роарн, воплощение  беззастенчивого
государственного террора.  Вот  Ханна  Нотром,  оголтелая  лгунья  и  ханжа,
известная всей галактике. Вот Хот Оргот, обманом строящий военные корабли  в
нарушение  мирного  договора.  Вот  Кирш  Валентин,  в  котором  нет  ничего
человеческого.  И  наконец,   высокородный   Роган   Ла-Карн,   бесхребетный
прислужник Лиги, кретин, загубивший жизнь Марго Эффервик. Как выжидающе  они
смотрят  на  него,  эти  подонки  цивилизации.  Он  мог  бы   возразить   им
патриотическими словесами - Вут свидетель, их достаточно придумано.  Но  он,
как и эти люди, слишком хорошо знал, что это  не  правда.  Потому-то  они  и
пригласили  его  сюда!  После  промежутка,  который  показался   ему   целым
метациклом, Брим перевел дыхание и ответил просто:
   - Я не знаю, какие мотивы мною руководят.
   - Вы с честью ответили  на  трудный  вопрос,  -  сказала  Нотром.  -  Мои
поздравления, мистер Брим. Брим промолчал.
   - Примерно такого ответа мы и ожидали, - продолжала она. - Вы  не  любите
лгать - ни на службе, ни в частной жизни. В противном случае вам никогда  не
удалось бы окончить Академию Космогации. - Нотром положила руки  на  стол  и
подалась к Бриму, ввинчиваясь ему глазами в самую душу. - А  что,  если  мы,
сидящие за этим столом, гарантируем вам не только высокий уровень жизни,  но
и  признание,  которое  вы  заслужили?  Что,  если   вы   получите   звание,
соответствующее вашим талантам? Вилф Брим, неужели  вы  согласны  оставаться
незначительным штатским лицом, в  то  время  как  награду  за  вас  получают
другие?
   - Подумайте об этом, Вилф, - вставил Оргот. - Ведь  вы  хотели  бы  снова
стать офицером. Притом уважаемым во  Флоте,  а  не  таким,  которого  терпят
только за его талант.
   - Подумайте о будущем, Вилф, - подхватила Нотром. - Мы не избавляемся  от
заслуженных  звездолетчиков,  когда  бой  окончен,  в  отличие  от   Империи
Грейффина. Вы видели Таррот и людей в военной форме на его улицах -  их  там
любят, почитают и не порочат. Наши герои не работают уборщиками на  камбузах
космических  лайнеров  и  не  выпрашивают  чашку  кф'кесса  у  градгроутских
монахов.
   - Они не имеют дела с  опасными  лучевыми  бурами  и  не  должны  терпеть
грубости от наглецов вроде Краввина Таунсенда, - добавил Оргот.
   - Мы можем  осуществить  ваши  мечты,  Вилф  Брим,  -  соизволил  наконец
вымолвить Гортон Роарн. - Для этого нужно  только  одно:  стать  гражданином
Лиги. Здесь и сейчас. - Он щелкнул пальцами,  и  в  комнату  вошел  один  из
охранников, неся плащ Контролера с погонами провоста - Валентин носил то  же
звание. - Вот увидите, он будет отлично  на  вас  сидеть.  А  в  кармане,  -
добавил Роарн, и охранник предъявил тонкую золотую карточку,  -  вы  найдете
чек на положенное вам жалованье префекта, считая с момента вашего  позорного
увольнения в Гиммас-Хефдоне. - Квадратная физиономия министра на миг приняла
почти  дружелюбное  выражение.  -  Всем  уже  ясно,  Брим,  что  наши  новые
"Гантгейзеры" завтра превзойдут всех, в  том  числе  и  валериановский  М-5.
Согласитесь вы принять наше предложение или нет,  на  исход  гонок  это  все
равно не повлияет. Так как же?
   Брим прямо-таки остолбенел. Спору нет  -  06-лачники  отлично  знают,  за
какие веревочки дергать. Они в курсе всего, о чем он мечтал в  своей  жизни.
Богатство, почести, мундир  -  даже  гарантии  на  будущее.  Но  это  не  то
богатство, не те почести и не тот мундир. Старая Империя Грейффина, конечно,
далека  от  совершенства  -  Вселенная  видит,  как  хорошо  Брим  знает  ее
недостатки, - но какой бы она ни была, это  его  родина.  Все  Контролерские
мундиры во Вселенной не заменят ему поношенной  синей  куртки,  которую  ему
пришлось сдать. Он заложил бы свою душу, лишь бы вернуть ее назад. Облачники
не смогут его купить, потому что пользуются не той  монетой.  Нужные  деньги
чеканит только старая мерзавка Империя, и заменить их нечем.
   - Не могу отказать вам в великодушии,  -  вымолвил  наконец  Брим,  -  но
боюсь, что ваше предложение не для меня.
   Все трое недоверчиво уставились на него.
   - Вы отказываетесь от всего этого? - недоуменно спросил Оргот. -  Но  как
это возможно?
   - Один момент, адмирал. - Роарн побагровел от едва сдерживаемого гнева  и
зашевелил толстыми пальцами так, словно сжимал чью-то  шею.  -  Что  еще  мы
можем предложить вам, карескриец? Которое из ваших желаний  мы  просмотрели?
Наше предложение как будто охватывает их все.
   - Мне ничего больше... - начал Брим, но Нотром прервала его:
   - Я почему-то с самого начала ждала от вас  подобной  глупости,  Брим.  -
Голос ее сделался пронзительным. - А ведь вы  видели,  как  все  прогнило  в
вашем  государстве,  вы  пострадали  от  преступной  недальновидности  ваших
властей. Во имя Вселенной, за  что  вы  еще  держитесь  в  вашей  издыхающей
Империи?
   Пока она говорила, ответ пришел к Бриму сам собой  -  простой,  прямой  и
правдивый. Он помолчал, чтобы придать больше веса своим словам,  и  медленно
поднялся, ухватившись за край стола.
   - Вот что я скажу вам,  Ханна  Нотром.  Как  бы  плоха  ни  была  Империя
Грейффина IV - а я знаю, что  хорошего  в  ней  мало,  -  она,  даже  гнилая
насквозь, все-таки лучше того, что я наблюдал в вашей Лиге.
   Оргот, еле сдерживая себя, тоже встал и посмотрел Бриму в глаза.
   - Да знаете ли вы, от чего отказываетесь?  Или  вы  полагаете,  что  ваша
любимая Империя выдержит, когда Негрол Трианский снова займет свой трон?
   - Довольно, адмирал, - буркнул Роарн,  и  его  тонкие  губы  сложились  в
жестокую усмешку. -  Как  видно,  мы  предложили  вам  недостаточно  сладкую
конфету. Ну что же -  наш  молодой  друг  и  союзник  Роган  Ла-Карн  сейчас
исправит эту оплошность. Роган,  предъявите  мистеру  Бриму  нашу  последнюю
приманку.
   - К вашим услугам, генерал. - Ла-Карн  подошел  к  выключателю  и  убавил
свет, а после направился к небольшому возвышению в том углу комнаты, что был
поближе к Бриму.
   Брим оглянулся. У двери,  через  которую  он  вошел,  теперь  стояли  два
плечистых охранника, оба с грозными лучевыми пиками Шнеллера.
   - Пусть эта дверь тебя пока не волнует, - сказал, ухмыляясь,  Ла-Карн.  -
Глянь-ка лучше вот сюда. Может быть, как раз этот фактор решит дело в пользу
моих друзей из Лиги. Знаешь - я готов отдать это тебе.
   С  этими  словами  он  отдернул  занавеску,  и  Брим  ахнул  в  ужасе.  В
открывшейся  нише  ее  пресветлое  высочество,  принцесса  Марго   Эффервик,
баронесса  Торондская,  лежала  нагая  на  куче  подушек  и   томно   курила
тайм-траву, глядя перед собой полузакрытыми, пустыми глазами.
   - Вступай в Лигу, Брим,  -  и  она  твоя,  когда  захочешь,  -  засмеялся
Ла-Карн. - Мы же знаем, как вам хорошо было вместе.
   Потеряв всякую власть над собой, Брим зарычал, как  дикий  зверь,  сделал
мощный прыжок, повалил Ла-Карна на пол, схватил за горло и принялся молотить
головой о плиты пола. Кто-то сильным рывком поднял  его  на  ноги,  и  Брим,
слепой от ярости, накинулся на нового врага - но  обнаружил,  что  душит  не
кого иного, как генерала Драммонда. Лицо Брима  накрыли  маской  с  каким-то
прохладным веществом,  от  которого  он  мигом  успокоился,  а  другие  руки
бережно, но решительно усадили его на стул. Придя в  себя,  Брим  огляделся.
Драммонд и еще  восемь  крепких  ребят,  все  в  полевой  форме  без  знаков
различия, склонились над безжизненным  телом  Ла-Карна  -  шея  барона  была
вывернута под странным углом, из носа и  рта  сочилась  кровь.  Охранники  у
дверей валялись на полу, мертвые или без сознания. Оргот,  Роарн,  Нотром  и
Валентин сидели у стены, связанные и с кляпами во  рту.  Марго  все  так  же
лежала на подушках и курила, словно здесь никого, кроме нее, не было.
   - Ты как, Брим, в порядке? - спросил Драммонд, отвернувшись от  Ла-Карна.
- Нам надо убираться отсюда, и быстро. Мы заглушили всю связь  в  окружности
полкленета - но кое-что уже начинает просачиваться.
   - Я в порядке, генерал, - глядя на одурманенную Марго, сказал Брим. -  Но
мы должны забрать и ее.
   - Мне очень жаль, Брим,  -  ответил  Драммонд,  пряча  в  кобуру  большой
автобластер "Вен-нинг-985", - но принцесса останется здесь.
   - Нет! Так нельзя! Вселенная, да вы посмотрите, что они с ней сделали.
   - Как это ни грустно, они тут ни при чем. Она  делает  это  сама.  Никого
нельзя заставить курить тайм-траву.
   - Но не можем же мы так просто...
   - Сынок, - Драммонд словно клещами взял Брима за локоть,  -  я  при  моем
ремесле достаточно этого навидался. Я знаю, ты любишь  ее,  и  когда-то  она
была великолепной женщиной - она и  теперь  выглядит  будь  здоров.  Но  она
наркоманка, и ты ничем не можешь ей помочь. Жизнь, как известно, честной  не
бывает - она идет себе, вот и все. А теперь шевелись, не то мы все  окажемся
в тюрьме, да еще по обвинению в убийстве. Если Ла-Карн выживет, то никак  не
по твоей вине.
   Закусив губы от бессилия, Брим последовал за  генералом  мимо  двенадцати
дюжих коммандос в глайдер. В отдалении уже завыли сирены.

***

   Дав показания, Брим вернулся  в  посольство  задолго  до  конца  вечерней
вахты, но сон покинул его напрочь. Прошагав взад-вперед несколько циклов  по
комнате, Брим надел пиджак, сел в лифт и поднялся в сад  на  крыше.  Показав
пропуск трем часовым (вооруженным сегодня мощными лучевыми пиками  "Треннинг
НТ-53А"), он опустился на скамейку, поклявшись себе раз и навсегда прояснить
свои отношения с обнаженной блондинкой, которую  предлагал  ему  Ла-Карн.  А
ведь она еще так недавно была средоточием его надежд и мечтаний!
   С чего же начать? Он уже миллион раз прокручивал в  голове  этот  вопрос.
Звездный лайнер спустился с небес у него на глазах и сделал разворот к озеру
Гарца - в его корпусе отражались золотистые городские огни. Его иллюминаторы
сияли, а мощный маяк-мигалка на КА'ППА-антенне отгонял  прочь  более  мелкие
суда. Звездолет почему-то напомнил Бриму Марго. Она  тоже  ворвалась  в  его
жизнь в сиянии огней и подняла их обоих над  суетой,  над  дорого  купленной
победой и разрушительным миром, который последовал за ней.
   К несчастью, эту метафору можно было продолжить  -  он  так  же  бессилен
удержать Марго в ее падении, как остановить этот звездолет, сидя в  саду  на
крыше.
   При этой мысли у него вырвался угрюмый смешок. Когда-то он верил в чудеса
- научился этому от нее. Но теперь, став на десяток лет  старше  и  на  одну
войну мудрее, он пришел  к  неизбежному  заключению,  что  перед  некоторыми
вещами бессильна даже любовь.
   Он рассеянно смотрел на садовые террасы внизу. Любит ли он Марго  до  сих
пор? Если быть честным до конца, он не  мог  больше  называть  свое  чувство
любовью.  За  годы  ее  заточения  в  Торонде   их   отношения   подверглись
кардинальной перемене. Во-первых, появился  Редьярд.  Это  событие  положило
конец даже тем редким встречам, что они умудрялись урвать. В  то  время  они
оба еще не понимали, сколько значат для них эти  короткие  свидания.  Теперь
Брим осознал, что только эти островки любви и страсти помогали  им  пережить
долгие периоды  одиночества.  А  когда  встречи  прекратились,  их  близость
неотвратимо пошла на спад.
   Брим давно разглядел в себе эту перемену благодаря  растущему  чувству  к
Анне Романовой. Да и пристрастие Марго, если подумать,  проистекает  все  из
той же безнадежности - если верить, конечно, что она любила его так же,  как
он ее. Как бы там ни было, тайм-трава - это последняя капля. Вспоминая  свою
встречу со столпами Лиги, Брим  в  какой-то  миг  окончательно  простился  с
мечтой, которую звали принцесса Марго Эффервик.
   Он поплотнее запахнул пиджак. С озера задул холодный полночный  ветер,  и
усталые веки  сказали  Бриму,  что  пора  их  закрыть.  Во  время  гонок  он
намеревался сделать все, что в его силах, - слишком много людей рассчитывали
на его победу.
   В своей комнате он снял с шеи цепочку с кольцом Марго  и  уложил  на  дно
вещмешка. Он не мог ни смотреть на кольцо, ни выбросить его. Это  было  все,
что осталось ему от прекрасной женщины, к