ловой.  -  Вселенная,
Вилф, ну как мне вас отговорить?
   - Боюсь, что никак. Но я и правда хочу провести вечер с вами.
   - Сдаюсь, -  прошептала  она,  закрыв  глаза.  -  Полностью  капитулирую.
Хорошо,  Вилф  Брим,  -  если  вы  вернетесь  целым  и  невредимым,  клянусь
Вселенной, все мои вечера будут принадлежать вам. - Она отняла у него руку и
спустилась по лестнице вниз.
   Брим, глупо ухмыляясь, смотрел ей вслед, пока лимузин не  скрылся  вдали,
следуя по кабелю. Вут свидетель, подумал он, включая рубильники, -  вечер  с
Анной Романовой стоит того, чтобы разогнать как следует  старое  валерианово
корыто.
   Он провел предстартовую подготовку в ускоренном режиме, а  когда  зеленый
огонек показал  постоянное  давление  плазмы,  задействовал  гравитормоза  и
направил   энергию    в    гравигенератор,    включив    в    автоматической
последовательности подачу плазмы,  зажигание  и  поток  антивещества.  После
четырех резких сигналов  прерывателя  Р2600  завелся,  изрыгнув  великанскую
порцию гравитронов, от которых воздух над полем замерцал, как в летний зной.
Брим усмехнулся. Если кристаллы "Лион-Напье" хотя  бы  наполовину  столь  же
хороши, утро обещает быть интересным. Он  преодолел  переход  на  внутреннюю
гравитацию и  отпустил  тормоза.  Соскользнув  с  гравиподушки,  он  показал
большой палец Молдингу, который только что показался среди  ликующих  членов
команды - вместе с рыженькой. Белокурый аристократ апатично помахал в ответ,
радуясь, видимо, тому, что сам никуда не летит.
   Клик  спустя  Брим  обнаружил  один  из  немногих  недочетов   Валериана.
Добиваясь  максимальной  производительности,  конструктор  настроил  тормоза
столь прецезионно, что стоило только подумать об их активации, как пилот уже
стукался головой о передний гиперэкран. Поэтому рулежка на  старт  заставила
бы покраснеть  самого  зеленого  новичка  -  она  напоминала  брачный  танец
ингосингаллианского плясуна. На берегу он остановился, и команда от  "Лиона"
активировала его  гипердвигатели.  После  этого  он  двинулся  над  водой  к
стартовой полосе.
   Когда рубиновый сигнал оказался  в  центре  переднего  гиперэкрана,  Брим
собрал  нервы  в  кулак,  получил  "добро"  от  диспетчерской   и   закончил
подготовку. Прогнав напоследок гравигенератор, он отпустил на четверть рычаг
набора высоты и прибавил энергии, с помощью маневрового двигателя  удерживая
вектор. Нос корабля приподнялся и снова опустился  -  звездолет  преодолевал
свой , градиент силы  тяжести.  Перед  самым  переходом  Брим  чуть  сместил
тяжесть вперед и вновь осторожно поднял нос. При скорости около восьмидесяти
трех единиц в цикл для старта требовалось  лишь  легчайшее  прикосновение  к
контроллерам набора высоты  -  зато  Брим  прямо-таки  налег  на  маневровый
двигатель, чтобы компенсировать снос влево. М-4 рванулся ввысь.
   Несмотря на страх  перед  неминуемой  опасностью,  Брим  ощутил  восторг,
который всегда испытываешь от управления классным звездолетом - хотя бы он и
грозил срывом. И этому  чувству  предстояло  еще  удвоиться.  При  скорости,
приближающейся  к  световой,  и  почти  вертикальном  подъеме   Брим   начал
подготовку  к  запуску  гипердвигателей.  Он  рано   понял,   что   рулевому
одноместного корабля скучать некогда.
   Как он и  ожидал,  кристаллы  тоже  были  в  полном  порядке:  внутренние
охладители наготове, синхронизаторы  времени  включены,  компенсаторы  массы
работают, выхлопные трубы открыты, ускоряющие передачи отключены, форсаж  на
очереди, резервная энергия по максимуму.
   При 0,95 световой скорости, когда  пространство  впереди  превратилось  в
размытое красноватое пятно, генераторы начали сбоить, и Брим включил  правый
кристалл. На 0,98 световой он нажал на "старт",  подержал  около  двенадцати
кликов,  потом  включил  инжекцию  плазмы  и  "зажигание".  С   содроганием,
сотрясшим кораблик Валериана, как лист в бурю, большой "Лион-Напье" завелся,
издав басовитый рык и  выбросив  в  космос  струю  зеленого  излучения.  При
скорости 0,99 световой за ним последовал второй кристалл, и  космос  снаружи
принял нормальный вид: заработали гиперэкраны. Две выхлопные струи  тянулись
позади, как след призрачного корабля в океане, Еще несколько циклов - и Брим
направился к  гоночной  трассе,  постепенно  прибавляя  скорость.  Во  время
настоящих гонок он уже должен будет дать максимальное ускорение,  но  сейчас
он пока привыкал к маленькому М-4, да и вокруг трассы болталось около  сотни
посторонних судов, от частных яхт до боевых кораблей.
   Первый поворот трассы  он  обогнул  по  широкой  дуге,  осваивая  рулевое
управление.  Да,  хмыкнул  он  про  себя,  если  валериановский  М-4  чем  и
прославится, то явно не своей маневренностью.
   Круг за кругом он  преодолевал  трассу,  каждый  раз  набавляя  скорость:
72,18М... 74,67М... 75,91М... 78,4М. С  каждым  разом  кораблем  становилось
управлять все  труднее  и  труднее.  Валериан  сделал  маневровый  двигатель
минимально мощным. "Это же не истребитель", - говорил он, и вполне  разумно,
как казалось тогда. Брим горестно улыбнулся. По крайней мере  хоть  флаттера
нет.  Он  с  радостью  поделился  бы  с  кем-нибудь  этой  вестью,  но   его
единственной связью с внешним миром была КА'ППА-антенна, и единственный, кто
прослушивал его частоту, был дурацкий наблюдатель Лиги.
   На десятом круге он увеличил скорость до  79,64М.  Теперь  гиперкристаллы
выли, как содескийские волки, а управление стало еще туже.  Брим  сделал  об
этом отметку в корабельном журнале и приготовился к предстоящему  испытанию.
Где-то между его теперешней скоростью и последующими двумя  с  половинами  М
корабль либо войдет во флаттер, либо  все-таки  разгонится  до  восьмидесяти
пяти.  Брим  осторожно  усилил  подачу  энергии  на  кристаллы,  сверился  с
приборами и прибавил еще. На второй раз ему показалось, что он уловил слабые
перебои в ровном грохоте у себя под ногами.  На  середине  длинного  прямого
отрезка он еще раз приоткрыл  дроссель.  Звук  работающих  двигателей  сразу
подвергся резкой перемене, как и управление: это  почти  явно  было  началом
флаттера. Брим прикусил губу. Всякий пилот, который хоть что-то  соображает,
при таком раскладе пошел бы на попятный - только  не  такой,  которому  хоть
умри надо выиграть эти гонки. Брим с мрачной решимостью поставил  гравитацию
кабины на максимум и затянул привязные ремни. Снова прибавка энергии. Теперь
корпус  заметно  вибрировал,  а  приборы  показывали  больше   83,5М.   Брим
скривился, наводя корабль на следующую звезду. При такой  скорости  повороты
будет срезать не так просто.
   Мгновение спустя он увидел яхту.
   Это было внушительное судно - явно переделанное из военного корабля  -  и
наверняка везло репортеров, потому что болталось там,  где  не  имело  права
находиться,  -  далеко  за  ограничительной  линией.   Гипердвигатель   яхты
выбрасывал массу гравитронов - волн материи, сквозь  которые  маленький  М-4
пробивался, как сквозь кирпичные стены. Мало кто представлял себе, какая это
большая скорость - 83М. Это нужно испытать на собственной шкуре.
   В обычных условиях яхта  и  ее  след  не  составляли  бы  проблемы,  даже
оказавшись за ограничительной чертой. Но Брим шел раза в три быстрее и почти
не мог  рулить  -  его  маневровый  двигатель  годился  только  для  широких
поворотов.
   - Драная борода Вута - да шевелись ты! - заорал он, видя, что  расстояние
неотвратимо сокращается, но если кто его и слышал, помощь уже запоздала.
   Некогда было рассматривать многочисленные варианты. Некогда  думать,  как
спасти корабль и самого себя. Там,  на  яхте,  полно  народу,  а  он  сейчас
вскроет ее, как подгнивший плод! Есть только один выход -  и  даже  если  он
неверный, делать нечего. Принятое им решение на девяносто  девять  процентов
годилось для всех переделок, в которые он попадал на своем веку. Ошибаться и
стоять на своем лучше, чем оказаться правым чересчур поздно.
   Брим направил всю энергию на правый кристалл. В последний момент гоночный
корабль вильнул в сторону и пронесся на расстоянии около кленета от яхты. Но
дополнительная энергия на порядок увеличила вибрацию  М-4.  Флаттер!  Кабина
точно  развалилась  на  куски,  завыла  тревожная   сирена,   оба   передних
гиперэкрана разбились  на  биллион  прозрачных  осколков,  и  вся  Вселенная
свелась к одному - невыносимой боли.

***

   Казалось, после аварии прошла тысяча стандартных лет...
   Брим никак не мог вспомнить, что же такое случилось за это время.  Он  не
помнил даже предыдущего вечера - а ведь  гудеж  там  наверняка  был  на  всю
катушку. Череп прямо раскалывался от боли,  и  Брим  не  имел  ни  малейшего
желания вылезать из постели. С кем это он был? Не  с  Марго,  это  точно.  С
Инге? Нет, вряд ли.
   Может, с Анной?
   Он замер. Да, вот это скорее всего. Значит, это она с ним в постели? Брим
стиснул зубы. Если это правда Анна, почему же он  тогда  ничего  не  помнит,
Великая Вселенная? Хорошо же она провела с ним время, раз он так напился! Да
смог ли он вообще... Брима охватила паника. Анна, чудесная хрупкая  Анна,  а
он хоть убей не может вспомнить, как это у них было. В приступе  тревоги  он
стал ощупывать постель рядом с собой.
   Но рука почему-то не слушалась его.  Он  попробовал  снова  -  с  тем  же
результатом. По правде сказать, он не мог шевельнуть ничем, даже веками. Все
мысли об Анне Романовой вылетели у него из головы. Он что, парализован,  что
ли? Сальная борода Вута, что же он такое пил?
   Пытаясь успокоиться, он произвел в уме что-то вроде проверки. Он дышит  -
но неизвестно, долго ли это еще продлится. У него ничего не болит  -  только
голова. Все как будто онемело - по крайней мере не подчиняется ему.
   И спать очень хочется. Пропади она, эта проверка - может, он при смерти?
   - Нет! - заорал  он  вслух.  -  Нет!  -  Но  это  не  помогло  перебороть
одолевавшую его слабость - и он прекратил борьбу...

***

   Очнувшись снова, он услышал голоса и глаза тоже сумел открыть, хотя никак
не мог их сфокусировать. А вот кому-то другому это удалось сразу.
   - Он открыл глаза! - произнес нежный голос Анны Романовой.
   - И правда, - подтвердил мужской голос,  странно  знакомый  -  хотя  Брим
никак не мог вспомнить чей. - Точно по расписанию. Иначе как  чудом  это  не
назовешь.
   - Оно не первое в его жизни, - заявила Регула Коллингсвуд. - Я даже и  не
беспокоилась.
   - Мы, содескийцы, с вами спорить точно не будем, - хмыкнул Урсис, - но...
   - Но, - подхватил Бородов, - вы с  Анной  первыми  примчались  на  К.И.Ф.
"Знаменитый", как только стало известно, что кабина М-4 обнаружена.  -  Судя
по голосу, медведь ухмылялся.
   - Нам повезло, что мы ее нашли, - пророкотал принц Онрад. - Наш друг Брим
позаботился о том, чтобы никто другой не смог полететь  на  вашем  творении.
Валериан.
   - Это везение носит имя "Онрад", - отозвался Валериан.  -  Вы  продолжали
вести поиски, когда все остальные давно уже отказались.  Я  хотел  одного  -
убить этого жукида, который вел корабль с репортерами.
   - Ну, я как-никак командую эскадрой, - засмеялся Онрад, - тут проблем  не
было. Кроме того, вы наверняка убили бы и меня, стоило мне даже помыслить  о
сдаче.
   - Счастье, что у нас был только один М-4, - сказала Коллингсвуд, -  иначе
и Молдинг разбился бы, стараясь выиграть вместо Брима.
   -  Вы  знаете,  мне  сдается,  что  он  нас  слышит,  -  произнес  первый
таинственный голос. - Что показывает прибор, Дженни?
   - Реакции просматриваются четко, доктор Флинн, - ответил женский голос.
   Ее Брим точно раньше не слышал. А мужчина-то, выходит, Ксеркс  О.  Флинн!
Брим испытал огромное облегчение. Что бы с ним ни стряслось, он  в  надежных
руках. Флинн был медиком и на "Свирепом", и на "Непокорном".  Видимо,  Онрад
взял заслуженного доктора космической медицины  на  свой  флагман.  Флинн  -
настоящий виртуоз лечебного автомата.
   - Вилф, - сказал Флинн, - если ты нас слышишь, моргни два раза.
   Брим сделал невероятное усилие над собой, но моргнул.
   - Да будь  я  проклят,  -  сказал  Флинн.  -  Видать,  придется  отказать
керолеанскому  чучельнику,   за   которым   мы   послали.   Бедняга,   какое
разочарование его ждет. Мы пообещали ему самый уродливый экземпляр из  всего
человечества.
   - Доктор Флинн! - с укором воскликнула Анна.
   - Реакция усиливается, доктор.
   - Бросьте, Анна, - жизнерадостно бросил Флинн, - это ему не в обиду, а  в
похвалу. Я столько уродов повидал на своем веку. А  ты  что  скажешь,  Вилф?
Задевает это твои чувства? Моргни-ка пару раз.
   Вилф моргнул целых шесть раз. Теперь он знал, что все будет хорошо.

***

   По словам Флинна, Бриму повезло  не  один  раз.  Когда  его  извлекли  из
искореженной кабины - очень осторожно вскрыв ее коллапсиевым резаком, -  все
кости  верхней  части  тела  внутри  "противоударного"  скафандра  оказались
переломанными. По всем правилам Бриму полагалось  бы  уже  умереть.  Уцелели
только левая лопатка и незаменимый позвоночник, как  это  ни  странно.  Лицо
разбилось в лепешку после удара шлема о переборку. Флинн восстановил прежний
облик исключительно по старым флотским записям. Мало того  -  от  сотрясения
костные осколки вонзились глубоко в глаза. На них-то  и  ушло  больше  всего
времени - потребовались операции на молекулярном уровне, чтобы  восстановить
остроту зрения, делавшую Брима лучшим из лучших пилотов.
   Однако, несмотря на все эти ранения, Брим был  теперь  вне  опасности  и,
вопреки всякой вероятности,  находился  на  пути  к  полному  выздоровлению.
Флинн, любитель аталантских боекотов, уведомил Брима,  что  тот  использовал
уже целых десять из отпущенных ему девяти жизней.
   Лучший для Брима день настал еще на  борту  К.И.Ф.  "Решительный".  Онрад
лично сообщил ему новость:
   - Ну-с, Вилф, вы, наверное, уже слышали,  что  снова  примете  участие  в
Гонках Митчелла: гонщик Ла-Карна  побил  наших  друзей  из  Лиги.  "Дампьер"
старины Рогана и впрямь оказался быстрее.
   Брим, с глазами которого манипулировали мягкие щупальца автомата, глубоко
вздохнул.
   - Да, ваше высочество, я слышал. Лучшая новость с тех пор, как  я  понял,
что буду жить.
   - ДА-67 работы Марино - канальски красивый корабль. Вы его видели?
   - Только по информационным каналам, ваше высочество. Он и правда хорош. И
будьте уверены: на будущий год старый  Кснор  Марино  представит  еще  более
скоростную версию.
   - Не сомневаюсь. - Онрад рассмеялся. - Но вы даже не спросили, кто  занял
второе и третье места, - или вам это неинтересно, раз вы собираетесь  лететь
на новом валериановском М-5?
   - Еще как интересно, ваше высочество. Вы ведь  знаете,  какие  чувства  я
питаю к Киршу Валентину.
   - О да, Брим, - несмотря на все ваши усилия это скрыть, я начал понимать,
что вы не слишком его любите. Однако в посольстве  меня  уведомили,  что  вы
довольно близко.., э-э.., подружились с префектом Гренер.
   -  А  я-то  думал,  ваше  высочество,  что  мне  предоставили  совершенно
отдельную комнату.
   - Что поделаешь. Контролеры не часто ночуют в посольстве, поэтому  гостья
привлекла к себе некоторое  внимание.  А  стены  в  этом  крыле  чрезвычайно
тонкие.
   - Я рад, что она заняла хотя бы третье место. Мы,  наверное,  никогда  не
узнаем, смогла бы она при желании победить Валентина или нет.
   - Он убил бы ее, если бы она это сделала, - засмеялся принц, и его ладонь
легла на руку Брима. - Я ужасно сожалею о том,  что  случилось  с  Марго.  Я
должен был вам это сказать. Ни я, ни отец не знаем,  как  с  ней  быть.  Она
законная жена Ла-Карна,  а  значит,  имеет  двойное  гражданство.  Иначе  мы
вытребовали бы ее назад. У тех, кто начинает курить уже взрослым - в отличие
от детей, которых предназначают в Контролеры, - тайм-трава сильно  действует
на мозг. Флинн полагает, что ей осталось от силы лет десять.  А  потом...  -
Голос принца пресекся, и им стало больше не о чем говорить.

***

   Позже, в Имперском Госпитале Аталанты, Бриму уже самому пришлось приучать
новые части тела, включая глаза, к взаимодействию. При помощи Тоби Молдинга,
предоставлявшего транспорт, он долгие  метациклы  изнурял  себя  физическими
упражнениями.  Настал  день,  когда  он  снова   оседлал   свой   гравицикл.
Выздоровев, он стал делить  свое  время  между  работой  на  флотской  базе,
которую  исполнял  на  совесть,  восстанавливая  свои  пилотские  навыки,  и
освоением нового М-5 на тренажерах. Только редкие визиты Клавдии Вальмонт  и
ее мужа нарушали жесткое расписание, которое он себе навязал, - однако  Брим
вел активную переписку с не менее занятой Анной Романовой, а она отвечала на
его послания из самых разных уголков Империи. Он не собирался терять  с  ней
связь: она обещала ему вечер.
   Наконец настал день, когда  он  снова  отправился  на  Родор,  теперь  на
лайнере компании "Коммере Энтерпрайз", а проезд в первом классе ему  оплатил
не кто иной, как сам император  Грейффин  IV.  Но  Бриму,  несмотря  на  всю
роскошь путешествия, не терпелось добраться до шеррингтоновских лабораторий.
Из последних сообщений Валериана он узнал, что один из двух М-5,  заказанных
Обществом, скоро пройдет наземные испытания, и решил  сам  совершить  первый
полет. Кроме того, туда намеревался прибыть доктор Бородов, а Брим почти год
не видел старого медведя.
   Взойдя на борт "Шеррингтона-224" в бромвичском порту, Брим  сразу  понял,
что дело неладно. В маленьком салоне  уже  сидели  четверо  специалистов  по
теплопередаче с  "Красны-Пейча",  прибывшие  сюда  на  содескийском  лайнере
меньше метацикла назад. Медведи, которых вызвал  сам  доктор  Бородов,  были
обеспокоены тем, что у нового двигателя ПВ/12 возникли серьезные проблемы  с
охлаждением.  Затруднения  с  перегревом  всегда  возникают,  когда  большие
излучательные  системы  ставятся  на  малых  звездолетах,  где  площади  для
размещения радиаторов на вес золота.
   Второй сюрприз ждал Брима  на  Лайсе.  В  маленьком  порту  Вулстона  его
встречал не Марк Валериан и не его  содескийские  друзья.  В  предрассветных
сумерках под лампами Карлссона стояла Анна Романова. Брим воспрял духом. Она
сообщала,  что  планирует  закончить  переговоры  на   главном   бромвичском
предприятии как раз когда он прилетит, но он не ожидал,  что  она  управится
так скоро. Ведя свой чемодан к выходу, он ухмылялся от уха до уха - и ничего
не мог с этим поделать.
   - Надо же было кому-то подвезти вас в лабораторию, - поддразнила  она,  -
вот я и вырвалась на день раньше. - Ее костюм-кардиган был строгим и в то же
время изящным - плотная ткань подчеркивала обаятельную хрупкость Анны.
   - Я поеду куда угодно, лишь бы вы там были, - сказал  Брим.  Медведи  тем
временем разместились во втором шеррингтоновском глайдере.  -  Если  вас  не
будет в лаборатории, Валериану придется искать меня в другом месте.
   - Я думаю, это его не обрадует - ведь это он дал мне глайдер. Кажется, он
хочет, чтобы вы провели пробный полет прямо сегодня.
   - Ничего, подождет. Вспомните, что было, когда я в последний раз  сел  на
его лохань. Где там ваш глайдер, Анна? Весь день мы будем собирать цветы или
что-то в этом роде, а потом я потребую с вас обещанный вечер.
   - Мистер Брим, вы невозможный человек, - провозгласила  она  и  заглянула
ему в глаза. - Как вы себя чувствуете, Вилф? В последний раз,  когда  я  вас
видела, вы лежали в медицинском автомате.
   - Я чувствую себя чертовски  счастливым,  потому  что  живу,  -  серьезно
ответил Брим, - и вполне здоровым к тому же. Во мне сменили много деталей  и
хорошо за мной ухаживали.
   - Вы заслуживаете самого хорошего ухода.
   - Лучший уход обеспечите мне вы, если согласитесь провести со мной  день,
скрываясь от Валериана.
   - Вилф Брим! - деланно-сердито воскликнула она.  -  Ну  что  мне  с  вами
делать?
   - Ну, если мне уж непременно надо лететь, освободите для меня вечер.
   - Думаю, это можно устроить, -