зарделась  она.  -  Там  будет  настоящий
праздник в честь первого полета М-5.
   - И вы пойдете со мной?
   - Если вы приглашаете.
   - В таком случае я полечу.

Глава 7

ПРИНЦЕССА МАРГО ЭФФЕРВИК ЛА-КАРН

   Брим с Романовой прибыли на шеррингтоновский участок у озера, когда  заря
окрасила в нежные цвета курчавые облака над  Хэмптоном.  М-5  уже  парил  на
гравиподушке у самой воды. Подернутый росой, отражающий рассветное небо,  он
был точно этюд в розовато-багряных тонах.
   Группки техников в синих шеррингтоновских комбинезонах располагались  под
деревьями или сидели, свесив ноги  над  водой.  Аромат  кф'кесса  из  дюжины
термосов смешивался с запахами цветов, листьев и влажной, тучной вулстонской
почвы. Эта картина так завораживала, что Брим и его спутница тихо  выбрались
из глайдера, поднялись на пирс и молча постояли, любуясь плавными  эллипсами
пастельных цветов.
   По мнению Брима, новое детище Валериана было самым замечательным кораблем
во Вселенной. Всего восьмидесяти пяти иралов в длину, M-S  был  прямой,  как
игла, с крошечным мостиком, вделанным в заостренный нос, и  двумя  выпуклыми
пузырями по обе стороны корпуса, в десяти иралах ближе к корме  за  боковыми
гиперэкранами. Огромная обтекаемая выхлопная труба, торчащая  из  хвостового
конуса,   молчаливо   свидетельствовала   о   феноменальной   мощи    нового
содескийского гипердвигателя "Колдун"  ПВ/12.  Поверхностные  радиаторы  для
охлаждения   кристалла   имели   вид   стильного   орнамента.   Колоссальные
адмиралтейские  генераторы  НЛ-4053-С  помещались  в  длинных  остроконечных
капсулах по бокам корпуса.  За  самым  бимсом  они  соединялись  обтекаемыми
"штанами", напоминавшими старый М-4, - но эти  "штаны",  как  с  облегчением
отметил Брим, не имели никакого отношения к гипердвигателю.  Однако  большие
гравигенераторы,  заключенные  в  них,  обещали   небывалое   ускорение   на
субсветовых скоростях, а именно эти периоды в начале и  в  конце  состязаний
были   критическими   для   гонщиков.   Корабль   был   синего    цвета    с
красно-бело-голубыми номерами "Н218" поперек генераторных камер. На корме  с
обеих сторон стояла большая цифра "5".
   Налюбовавшись вдоволь, Брим начал замечать,  что  у  озера  прохладно,  и
накинул свой пиджак на плечи Романовой. Вздрогнув от его прикосновения,  она
улыбнулась и сказала:
   - Спасибо.
   - Я поздно спохватился - меня совсем околдовала красота этого кораблика.
   - Меня тоже, Вилф. - Она смотрела на озеро и на корабль.  -  Этот  миг  я
запомню. - Посмотрев на свои промокшие туфли, она перевела взгляд на  Брима.
- В жизни не часто встречается такая красота.
   Брим хотел продолжить  разговор,  но  тут  из-за  гравиподушки  появились
Валериан с Бородовым, оба улыбались до ушей.
   - Ага, загляделся! - воскликнул конструктор,  пожимая  руку  Брима,  пока
Бородов обнимался с Романовой. - Ну и что ты о нем скажешь?
   Брим потер подбородок, подумал и сказал:
   - Выглядит как надо.
   Валериан, в своем всегдашнем  твиде  и  родорианских  сапогах,  кивнул  с
усмешкой.
   - Раз выглядит как надо, то авось и работать будет как надо.  Так  мы  по
крайней мере ожидаем.
   - Если ориентироваться на тренажеры, аппарат будь здоров.
   - Он готов к полету, - намекнул Валериан.
   - Но тебе ведь не к спеху? - ухмыльнулся Брим. Валериан  нервно  поправил
очки.
   - Да как будто нет. Вот что: катастрофа со старым М-4, который развалился
на куски, не даст мне покоя, пока я не посажу тебя на действительно  хороший
корабль - и я полагаю, что он перед нами.
   Брим, засмеявшись, подмигнул Романовой:
   - Похоже, он и правда так думает. Если вы посмотрите за моим пиджаком, я,
пожалуй, схожу надену скафандр. А потом мы это выясним.
   Романова посмотрела на Валериана и Бородова.
   - Не обижайтесь, господа, но... Вы уверены, что хотите  летать,  Вилф?  -
спросила она, глядя ему в глаза и беря его за  руку.  -  Ведь  на  этот  раз
спешить некуда.
   - Уверен, - ответил ей Брим. Он надеялся, что сумел придать  своему  тону
должную решительность. - Сказать по  правде,  я  всегда  немного  нервничаю,
когда в первый раз поднимаю корабль, даже построенный им. - Он ткнул большим
пальцем в сторону Валериана.  -  Но  это  бывает  у  каждого  ответственного
пилота.  Профессиональное.  И  потом,  для  первого  раза  я  не   собираюсь
углубляться в космос. Это мы оставим на потом.
   Романова нерешительно пожала плечами.
   - Что ж, если вы не против - тогда хорошо.
   - Я скажу тебе кое-что, Вилф, - с игривой  ухмылкой  ввернул  Бородов.  -
Знаешь, почему Валериану так не терпится испытать  свое  корыто?  Да  просто
Анна не заплатит ему, пока не уверится, что все в порядке.
   - На медведе был бежевый пиджак с высоким  воротом  и  золотой  отделкой,
мешковатые белые брюки и мягкие сапоги - летний костюм содескийца.
   Валериан кивнул со всей серьезностью:
   - Он правду говорит, Брим. И у  меня  имеется  лишний  скафандр  как  раз
твоего размера - бывают же совпадения, а?
   - Побудьте тут - я позабочусь, чтобы вечеринка состоялась, - сказал  Брим
Романовой и пошел к ангару.

***

   В тесной, как и положено,  кабине  Брим  провел  начальную  подготовку  и
проделал процедуру, предшествующую запуску одного из  гравигенераторов.  Для
этого он проверил  подачу  плазмы  и  настроил  частоту  энергоимпульсов  до
получения положительного результата на шкале Беннета. Открыв оба  плазменных
клапана  до  максимума,  он  одновременно  нажал  "старт"   и   "зажигание".
Прерыватель мигнул дважды, генератор содрогнулся и  заурчал,  набрав  нужные
обороты. Через два цикла за ним последовал правый генератор, и пришло  время
включать внутреннюю гравитацию.
   Переборов свой желудок, Брим улыбнулся через узкий гиперэкран Валериану и
Романовой. Сонные механики оживились и приветствовали его криками. Дав  знак
отдать оптические швартовы, Брим прибавил энергии и помчался над  водой.  Он
заметил, что  тормоза  на  этот  раз  были  настроены  так,  что  ими  могли
пользоваться нормальные люди, а не  одни  инженеры.  Надо  же  -  даже  Марк
Валериан способен учиться на ошибках.  Дожидаясь  разрешения  диспетчерской,
Брим  порулил  немного  по  озеру,  проверяя  разные  приборы  и  маневровый
двигатель. А после без лишних проволочек - либо корабль взлетит, либо нет  -
он направил М-5 к дальнему берегу, развернулся по ветру и начал разбег.
   С генераторами на усиленном режиме М-5 легко оторвался от  воды  и  пошел
вверх  на  высокой  скорости,   быстро   оставив   за   кормой   лаборатории
"Шеррингтона". Пока что единственным замечанием, которое мог  сделать  Брим,
была недостаточная  ширина  передних  гиперэкранов  -  следствие  того,  что
Валериан поместил мостик так близко к носу.
   На высоте пяти тысяч  иралов  Брим  проверил  посадочные  характеристики,
которые уже проходил на тренажерах в Аталанте. Он имитировал процесс,  чтобы
вычислить оптимальную посадочную скорость и убедиться, что корабль при  этом
не перевернется вверх ногами и не выкинет еще чего-нибудь в этом  духе.  М-5
прекратил полет как  раз  на  нужной  мощности  и  уклонился  под  ветер  со
скоростью около 130 кленетов в час,  почти  не  кренясь.  После  этого  Брим
совершил несколько крутых поворотов, проверяя управление.
   Наконец, убедившись, что все важнейшие  системы  работают  нормально,  он
направил М-5 обратно к озеру, запросил посадку и стал снижаться. Он смотрел,
как постепенно увеличиваются в узких гиперэкранах деревья на одном берегу  и
шеррингтоновские ангары на другом, краем глаза поглядывая на альтиметр.  М-5
- юркий кораблик и потребует долгого торможения.
   За следующие несколько кликов он промчался  через  маленький  островок  и
взялся за рычаги много позже, чем подсказывал инстинкт. Он  и  на  тренажере
это отрабатывал, опасаясь начать посадку  слишком  рано,  скомкать  градиент
гравитации и хлопнуться оземь. Брим с облегчением услышал шум бурлящей  воды
в нескольких иралах под  килем  и  мысленно  улыбнулся.  Вернуться  целым  -
неплохо для первого раза.
   Вырулив на пирс и сев на гравиподушку, он услышал громкое "ура": снаружи,
помимо механиков, собралась целая толпа.  Громче  всех  кричали  Романова  и
Валериан - их, как видно, очень порадовало то, что он вернулся благополучно.
***

   Днем, когда механики устранили  кое-какие  мелкие  неполадки,  замеченные
Бримом во время его краткого полета, он снова поднял М-5 в воздух.  На  этот
раз его сопровождал "Шерринг-тон-225", везущий Валериана, Урсиса, Бородова и
команду специалистов от "Шеррингтона" и  "Красны-Пейча".  После  маневров  с
целью проверки  утренних  поправок  Брим  запросил  разрешения  на  выход  в
глубокий космос и направился за двести  тысяч  кленетов  в  свободную  зону,
которую выделил себе "Шеррингтон" для испытательных полетов.
   - Ну, Вилф Анзор, - спросил по шлемофону маячащий на  экране  Бородов,  -
готов ты взять "Колдуна"?
   - Готов, доктор, - усмехнулся Брим. Гравигенераторы  у  него  под  ногами
ревели на максимальном режиме, и счетчик световой скорости показывал 0,97. -
Будут какие-нибудь инструкции напоследок?
   - Все должно быть так же, как на тренажерах, за исключением  температуры,
- нахмурился Бородов. - С ней мы, к сожалению, справиться не смогли.
   - Температурные проблемы  меня  не  пугают,  доктор.  -  Брим  машинально
затянул ремни и поставил гравитацию кабины на максимум. -  Но  приглядывайте
за мной на случай, если "Колдун" вздумает двинуть в  другую  галактику,  как
его предшественник.
   - Приглядим, - заверил Бородов. - Удачи тебе.
   - Спасибо. - Брим  посмотрел  на  приборную  панель.  Он  уже  знал,  что
плазменный дроссель отличается высокой чувствительностью  из-за  подвышенной
потребности "Колдуна" в энергии. Само по себе это было не  страшно.  Плазму,
поступающую  по  трубопроводу,  либо   потребит   сам   кристалл   (напрямую
преобразующий физическую энергию в гипертягу), либо она уйдет в космос через
автоматический клапан, который активизируется,  когда  давление  гравитронов
превышает определенный предел. Проблема  в  том,  чтобы  умело  регулировать
количество поступающей на кристалл энергии. Слишком малая  доза  приведет  к
катастрофе - скорее всего расплавится выхлопная труба. Слишком большая часто
приводит к взрыву, особенно когда подается на  холодный  кристалл.  В  любом
случае последствия будут фатальны для корабля такого размера, как М-5.
   - Индуктивность ноль шестьдесят четыре Теслы, - передал  Брим,  направляя
высокочастотный импульс к  источнику  плазмы.  Тон  работы  гравигенераторов
слегка изменился, но счетчик световой скорости не превысил отметки 0,97.
   - Ноль шестьдесят четыре индуктивность, - повторил Бородов.
   С великой осторожностью Брим открыл дроссель  до  первой  отметки.  Целый
сектор у него на панели сразу сменил цвет с зеленого на  желтый  -  давление
плазмы на кристалл стало расти, и гораздо быстрее, чем показывали тренажеры.
Брим открыл клапан сброса, чтобы уменьшить поток. Счетчик давления  крутился
намного быстрее, чем Брим ожидал. "Колдун" проявлял резвость.
   -  Слишком  большое  давление  для  холодного   кристалла,   -   тревожно
предупредил Бородов с экрана.
   - Знаю, - сквозь зубы  ответил  Брим.  -  Я  открыл  сброс,  но  давление
продолжает расти. Никак не могу его понизить. - Он  поморщился  от  мысли  о
том, как кристалл взорвется в нескольких иралах у  него  за  спиной,  открыл
сброс пошире, и давление сразу упало ниже минимума.  Пришлось  начинать  все
сначала.
   Брим нажал кнопку настройки  гипердвигателя  и  откинулся  назад,  унимая
расходившиеся нервы. Не "Колдун", а просто демон какой-то.
   - Первым делом надо  будет  поменять  этот  проклятый  плазмодроссель,  -
проворчал он Бородову.
   - Я возьму это на заметку, Вилф, - кротко ответил медведь.
   Глянув на счетчик давления - который больше ничего не показывал,  -  Брим
снова закрыл сброс. Давление вернулось, и на этот раз индикаторы  на  пульте
зажглись красным. Брим решил взять ситуацию в свои руки. Если  он  не  может
отрегулировать подачу энергии, весьма  вероятно,  что  сам  двигатель  будет
послушнее. Надо запустить его, испытать и отключить  эту  треклятую  плазму.
Так близко от дома он доберется назад и на одних гравигенераторах.
   Стиснув зубы,  Брим  закрыл  сброс  до  отказа.  Давление  плазмы  начало
нарастать как снежный ком  -  внезапно  счетчик  показал  вполне  безопасную
цифру. Только мощные демпферы корабля препятствовали гипердвигателю  развить
свою устрашающую тягу.
   - Он рвется в полет! - крикнул Брим Бородову.
   - Вижу, - ответил старый медведь. - Полагаю, ты рискнул правильно - самим
двигателем управлять куда легче.
   - Я тоже так подумал, доктор. - Предупредив  о  прекращении  постороннего
движения в секторе, Брим проверил напоследок  синхронизаторы  времени  -  он
наслушался жутких историй о том, что будет,  если  откажут  они,  -  включил
систему стабилизации массы, открыл выхлопную трубу и слегка убавил  давление
на демпферы. Ярко-голубое свечение за кормой  наполнило  кабину,  и  Бородов
исчез с экрана - "Колдун" оставил далеко позади нормальные радиоволны.
   Звезды  впереди  превратились  в  крутящийся  калейдоскоп,  а  показатель
световой скорости на пульте управления пошел вверх, как ракета. Брим включил
гиперэкраны, и картина впереди прояснилась.
   Ближние звезды превратились в яркие черточки, а дальние росли на  глазах.
Счетчик показывал семьдесят три  мегасветовых,  и  отдача  тепла  кристаллом
соответствовала феноменальному ускорению. Брим отрегулировал  индуктивность,
пользуясь  регулятором  скорости  вместо  никудышного   плазмодросселя.   На
повороте он посмотрел  назад  и  увидел  ярко-бирюзовый  след  "Колдуна"  за
кормой. Брим усмехнулся: теперь-то Кирш Валентин призадумается!
   Внезапно на КА'ППА-экране вспыхнуло сообщение:

   ВИЛФ! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ? БОРОДОВ.

   Брим поморщился. Он так увлекся,  что  забыл  о  сопровождающем  корабле,
который  немного  отстал  от  него,  судя  по  указанному  на  КА'ППА-экране
расстоянию. Он передал в ответ:

   СЛЫШУ ВАС ХОРОШО. ВСЕ СИСТЕМЫ РАБОТАЮТ НОРМАЛЬНО, КРОМЕ ОХЛАЖДЕНИЯ. БРИМ.
   ОТРАДНО СОЗНАВАТЬ. ЧТО НА СЕЙ  РАЗ  НАМ  НЕ  ПОТРЕБУЮТСЯ  УСЛУГИ  ДОКТОРА
ФЛИННА. ВАЛЕРИАН.
   P.S. МОЖЕТ, ПАРОЧКА НЕСЛОЖНЫХ МАНЕВРОВ - И ДОМОЙ? МЫ ВСЕ  РАВНО  ТЕБЯ  НЕ
ДОГОНИМ!
   ДВИГАТЕЛЬ РАБОТАЕТ ПОЧТИ НА МАКСИМУМЕ. ДЕЛАЮ ПАРУ ПОВОРОТОВ И ВОЗВРАЩАЮСЬ
В ВУЛСТОН. ДАВАЙТЕ НАПЕРЕГОНКИ. БРИМ.
   ТЫ ВЫИГРАЛ! ВАЛЕРИАН.

   После нескольких самых элементарных  маневров  Брим  стал  вести  корабль
осторожно, опасаясь как встречного  движения,  так  и  растущей  температуры
гипердвигателя. М-5 показал  себя  надежным,  послушным  корабликом,  а  его
гипердвигатель  обещал  оправдать  свое  прозвище  "Колдун"  -   только   бы
содескийцы справились с проблемами его охлаждения.
   Перед самой посадкой он снова увидел рой репортерских  кораблей,  которые
вились в опасной близости от нового гоночного аппарата Империи.
   Брим чуть не скомкал посадку, чтобы избежать нового столкновения, но  тут
откуда ни возьмись появились три имперских эсминца и  отогнали  штатских,  а
после строем сопроводили Брима сквозь  атмосферу  и  до  самого  озера.  Эти
корабли класса "Р" совсем затерли  маленький  М-5  и  преподали  Бриму  урок
относительности величин.  С  борта  легкого  крейсера  "Непокорный"  эсминцы
казались ему карликами!
   - Спасибо за помощь, - передал им Брим, благополучно сев на  озеро.  -  С
этими репортерами вечно одни хлопоты.
   - Точно, - ответил один  из  эсминцев.  -  Мы  видели  запись  того,  что
случилось, когда они заинтересовались вашим полетом в прошлый раз.
   - Рад пообщаться с тобой снова, Брим, - передал  другой  корабль.  -  Это
твое суденышко куда меньше, чем старый "Свирепый", но ход  у  него,  похоже,
гораздо быстрей.
   - Кто говорит? - глухо спросил Брим в шлемофон.
   - Гордон Ранвелл. Служил на борту "Наркастла", пока КМГС не отправил  его
в утиль. Многим из нас хотелось бы видеть, как ты вернешься во Флот.
   Брим вздохнул - он не помнил этого человека.
   - Спасибо. Мне тоже иногда этого хочется. - И он порулил к берегу.

***

   После подробного разбора полета и совершенно необходимого душа Брим вышел
с Романовой прогуляться у озера. Она переоделась в легкую клетчатую  блузку,
светлую юбку и мягкие белые мокасины. Прогулочные лодки сновали по  глубокой
воде, пахло свежестью. Брим шел широким вольным шагом,  но  Романова  вскоре
начала отставать - ее особая упругая походка сменилась чем-то вроде хромоты.
   - Что с вами? - спросил он, беря ее под руку.
   - Ничего, Вилф. Красиво сегодня у озера.
   - Да, красиво. Но.., вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
   На лбу у нее выступили мелкие капельки пота.
   - Вилф, этот день я запомню как один из лучших в жизни - правда. Впрочем,
мы в самом деле можем постоять немного и полюбоваться пейзажем, - улыбнулась
она.
   Анна  прислонилась  к  дереву.  Она  явно  не   желала   обсуждать   свое
недомогание, и Брим охотно пошел ей навстречу.  Довольно  и  того,  что  она
здесь, рядом с ним.
   - Ну как, заплатили вы Валериану? - усмехнулся он.
   - Ох, Вилф,  ведь  доктор  Бородов  просто  пошутил.  Я  свою  работу  по
контрактам завершила  еще  вчера,  и  ваш  друг  Валериан  весьма  регулярно
получает зарплату.
   - Я рад, что вы решили остаться.
   - Я тоже рада. Для меня это особый день - как и для вас, конечно.
   - Да. М-5 показал себя  славным  суденышком.  Он  еще  нас  всех  удивит.
Валериан, как видно, вложил в проект всю душу. - Брим  заглянул  в  открытую
дверь ангара. -  Что-то  подсказывает  мне,  что  это  не  простой  гоночный
аппарат.
   - А какой же он?
   - Сам не знаю. Мне он кажется началом чего-то, еще неизвестного.
   - Чего же все-таки, Вилф?
   - Ну, скажем, новой разновидности космических кораблей. Я не знаю, какими
они будут, - но Марк Валериан, думается, знает.
   - И вам довелось полетать на первом  из  них,  -  мечтательно  произнесла
Романова. - Это, наверное, совершенно особое чувство. Я и сама чувствую себя
не такой, как все, оттого что нахожусь здесь и смотрю на вас.
   - Для меня вы давно уже не  такая,  как  все,  -  задолго  до  того,  как
приехали в Вулстон.
   - Спасибо, - сказала она, ласково глядя на него. - Я этого не забуду.
   Они повернули назад, и Брим старался останавливаться почаще. Никогда  еще
он не встречал такую женщину, как Анна Романова, - тихую,  нетребовательную,
очень красивую и при этом не сознающую своей красоты.
   Красные блики заката еще лежали на сиреневых холмах и долинах Вулстона, а
невидимые ночные существа уже завели свой нестройный хор, когда Брим  пришел
к гостевому домику Романовой. Озеро Хэмптон светилось лазурью  в  прощальных
лучах дня, и от хвойной рощицы пряно пахло смолой. На небе появились  первые
звезды. Из ангара в нескольких  циклах  ходьбы,  где  начиналась  вечеринка,
слышались музыка и смех.
   Брим задержался у порога, вспоминая, каким извилистым путем  шел  к  этой
летней ночи. Дверь отворилась, и Романова вышла на крыльцо.
   - Вы кого-нибудь ждете, мистер Брим? - с загадочной улыбкой спросила она.
В сумерках она походила на прекрасный сон. На ней, как  и  в  Тарроте,  было
декольтированное белое  платье  -  вырез  показывал  пышную  грудь  в  самом
выгодном свете, не будучи при этом вызывающим. Но в эту  ночь  ее  кавалером
будет Вилф Брим, а не Виверн Теобольд. А кавалеру нельзя пялить глаза ни  на
бюст, ни на стройные ноги в туфлях на высоких каблуках. Зато на волосы - это
сколько угодно. Анна распустила свою привычную косу, и волосы падали  ей  на
плечи пышным каскадом, обрамляя лицо, как на портрете кисти старого мастера.
Деловая женщина, с которой Брим когда-то познакомился  в  аталантском  отеле
"Гранд Кондорити", подверглась полной метаморфозе, и он не находил слов.
   - Какой вы тихий, - шепнула она, взяв его под рук