овищными перегрузками.
О том, что случится тогда с ним и со старшиной, думать не хотелось.
   - Люк сдвинут наполовину, лейтенант.
   - Рано... - Шлюпка билась в тисках гравитормозов как живая.
   - Шестьдесят процентов...
   - Все равно мало. - Он посмотрел на проем. Еще несколько иралов - и рубка
пройдет под нижним обрезом люка. В образовавшемся  отверстии  уже  показался
далекий невидимка. Брим понимал, что Облачники пристально  наблюдают  за  их
кораблем. Интересно, что они сейчас думают...
   - Семьдесят...
   Сойдет.
   - Держись, старшина! - крикнул Брим. Сердце  отчаянно  колотилось  в  его
груди. Затаив дыхание, он двинул рычаги тяги вперед до упора и стиснул зубы.
Мощные генераторы взревели, как два быка-гиннета в брачный  сезон,  сотрясая
шлюпку так, что нога еле удерживалась на педали. Когда Брим шестым  чувством
понял, что тормоза больше  не  в  состоянии  держать  шлюпку  на  месте,  он
отпустил педаль и вдруг ощутил, что летит в открытом космосе наподобие  ядра
из древней химической пушки.
   - Разлагатели готовы, лейтенант, - крикнул Барбюс, уставившись взглядом в
бегущие по дисплею иероглифы. - Я открыл их на  полную  мощность,  чтобы  уж
наверняка!
   Невидимка  стремительно  вырастал  в  лобовых  гиперэкранах,  похожий  на
зловещее насекомое невероятных размеров. Вблизи было видно, что его  обшивка
покрыта паутиной серых трубок различной  толщины;  казалось,  корабль  усеян
блестящей, прозрачной чешуей. Брим  невольно  ощутил  неприятный  холодок  в
желудке. Невидимка удивительно действовал на психику  -  хотелось  раздавить
его, как омерзительного жука.
   Спустя, казалось, целую вечность открыл огонь разлагатель Барбюса,  затем
к нему присоединились бластеры. На обтекателе ходового  кристалла  невидимки
вспыхнула цепочка разрывов, и несколько "чешуек" оторвалось.
   - Эй! - предостерегающе  крикнул  Брим,  стараясь  перекричать  ужасающий
грохот. - Сначала антенну! Мы уже почти пролетели!
   - Есть, сэр, - крикнул в ответ Барбюс.  -  Как  только  смогу  -  я,  так
сказать, пристреливаюсь на ходу!
   Разрывы переместились по корпусу вражеского корабля вперед, и все же  они
едва успели. Облачники начали медленно отворачиваться от  шлюпки,  с  каждым
тиком ухудшая условия для прицельной стрельбы. Брим затаил дыхание -  шлюпка
пронеслась над ходовым мостиком невидимки. Последнее, что он  видел,  -  это
разлетающаяся  на  куски  башенка  КА'ППА-антенны  и  два   зловещего   вида
разлагателя, поворачивающиеся в его сторону.
   -  Отличный  выстрел,  старшина!  -  торжествующе  крикнул  Брим,   резко
разворачивая шлюпку для второго захода. И тут сердце его ушло  в  пятки.  На
гиперэкранах остались панорама звездного космоса  и  старый  ED-4,  медленно
трюхающий в их сторону.
   Невидимка исчез!
   - Волосатая ноздря Вута! - в ярости закричал Брим. - Нам нужно  вернуться
в зону действия Н-прожекторов "Приза"! - Тревога стиснула его грудь ледяными
клешнями. Что, если старый пакетбот не успеет? Он прикинул на глаз  скорость
звездолета, потом облегченно вздохнул. "Приз" надвигался как снежная  лавина
на Содеске!
   Внезапно космос расцвел вспышками разрывов. -  Эти  ублюдки  не  очень-то
меткие, но стараются вовсю, - мрачно заметил Барбюс,  пока  Брим  закладывал
крутой вираж, пытаясь вывести машину из-под обстрела. -  Если  вы  довернете
еще чуть-чуть влево и вверх, сэр, мне кажется, я смогу  стрелять,  целясь  в
источник  разрядов.  Брим  беспрекословно  повиновался.   Мгновением   позже
разлагатель на шлюпке ожил - на этот раз  с  разрушительными  для  невидимки
результатами. Пятый же  выстрел  сопровождался  яркими  вспышками  в  месте,
которое  казалось  совершенно  пустым.  На  пару  тиков  корабль  Облачников
сделался видимым, потом снова исчез.
   - Отличный выстрел! - крикнул Брим. - Мы  им  всыпали  по  первое  число,
лейтенант! - возбужденно откликнулся Барбюс, всаживая в Облачника разряд  за
разрядом. Невидимка  опять  мелькнул  на  гиперэкранах,  потом  еще  и  еще.
Облачники прекратили огонь, но Барбюс продолжал убийственно точную стрельбу.
   Брим вспомнил слова Колхауна: "Тебе надо повредить  их  ровно  настолько,
чтобы  не  дать  им  уйти.  Главная  наша  цель  -  доставить  невидимку  на
Аталанту..." Он как раз собирался  крикнуть  Барбюсу,  чтобы  тот  прекратил
огонь, когда старшина сам перестал стрелять.
   - Исчез, - с тревогой выдохнул торпедист. - Просто взял и исчез!
   - Что случилось? - спросил Брим, разворачивая шлюпку обратно к "Призу"  и
его Н-прожекторам.
   - Не знаю, - ответил Барбюс, глядя через плечо Брима в звездную  черноту.
- Я его потерял. - Он посмотрел на Брима и сморщился. -  Такое  впечатление,
что управление принял кто-то другой...
   Окончание фразы утонуло в бешеном шквале разрывов  -  настолько  близких,
что шлюпку зашвыряло словно пушинку. Вторая очередь легла  еще  ближе.  Брим
двинул рычаги подачи плазмы вперед и на мгновение опередил третий залп.
   Разрывы вспыхнули там, где они находились  только  что,  -  Разлагателями
тоже орудует кто-то новый! - рявкнул он.
   - Отверните в голубой сектор, лейтенант, - крикнул Барбюс, вглядываясь  в
свои приборы. - Я заткну этим сукиным детям хайло!
   - Не стреляй вслепую! - выдохнул  Брим.  -  Не  то  повредите  что-нибудь
важное или вообще взорвете их к  чертовой  матери.  -  Он  отчаянно  тряхнул
головой, чуть не врезавшись лбом в пластик шлема. - Мне  надо  подманить  их
поближе к "Призу", чтобы вы видели, куда стрелять, - и быстро! - Новый  залп
положил шлюпку на борт, сорвав  обшивку  с  левого  обтекателя  и  мгновенно
изменив направление тяги. Потерявшая управление шлюпка рванулась вбок  всего
за полтика до четвертого залпа. Разрыв швырнул их в противоположную сторону,
и прозрачный фонарь ходовой рубки разлетелся тучей  блестящих  осколков.  На
мгновение ослепнув  от  вспышки,  Брим  на  ощупь  сражался  с  управлением,
отчаянно пытаясь выровнять шлюпку, прежде чем перегрузки разрушат корпус.
   - Я вижу этих ублюдков! - взревел вдруг Барбюс.  -  Попытайтесь  удержать
шлюпку хоть немного, сэр, - вот так, вот так!
   Брим до крови прикусил губу.  Пот  заливал  глаза.  Убавив  тягу  правого
генератора, ему непонятным образом удалось остановить вращение звезд, до тех
пор, пока... Вот они! Прямо по курсу, освещенные  Н-прожектором  "Приза"  не
хуже яркого геликанского солнца! Невидимка надвигался медленно, но  -  хвала
Вселенной! - носом, заслоняя рубкой свои разлагатели.
   Барбюс не теряя времени снова открыл огонь, и  на  этот  раз  он  уже  не
нуждался в пристрелке. Первые же выстрелы накрыли мостик невидимки, разметав
гиперэкраны фонтаном осколков. Потом шлюпка нырнула под корпус Облачника,  и
Барбюс  продолжил  вести  убийственный  огонь  с  другой   стороны   корабля
противника. Отсюда на фоне  звездной  россыпи  темными  силуэтами  отчетливо
выступали крыша рубки и оба разлагателя, а под ними - рваная черная линия  и
несколько  таких  же  черных  пятен,  судя  по  всему,  места,  где  системы
невидимости вышли из строя.
   Действуя  с  точностью  опытного  хирурга,  Барбюс  вывел  из  строя  оба
вражеских разлагателя. Когда Брим сделал разворот, заходя для  новой  атаки,
оба орудия бестолково торчали в разные стороны  на  почерневших  лафетах,  а
развороченные разрядные камеры багрово светились, открытые пустоте  космоса.
Да, из этого уже не постреляешь...
   Оглянувшись, Брим поискал взглядом "Приз", Старый звездолет  приближался,
угрожающе  ощетинившись  своими  мощными   разлагателями.   Черт,   они   же
подставляются для торпедной атаки! В следующее мгновение Брим понял, что  не
он один  заметил  такую  возможность,  -  крышки  торпедных  труб  невидимки
медленно отворились!
   - Они пальнут по "Призу" торпедой! - выругался  Барбюс.  -  Мы  не  можем
позволить этого, лейтенант!
   - Пальни-ка им еще в мостик, - угрюмо приказал Брим.  -  И  если  они  не
закроют створки, снеси к чертовой матери всю надстройку.
   - С удовольствием, лейтенант! - ответил Барбюс, регулируя что-то на своем
пульте. Ослепительная вспышка расцвела всего в нескольких иралах от  мостика
невидимки. А когда облако сияющей радиации немного рассеялось, вся  защитная
сетка  гиперэкранов  исчезла,  а  две  или  три  его  секции  зияли  пустыми
глазницами.
   - Фу ты, - пробормотал Барбюс. - Пожалуй, я взял слишком близко.
   Несмотря на чудовищное напряжение, Брим не сдержал улыбку.
   - Считаем до пяти, старшина. Может,  они  там  слишком  потрясены,  чтобы
соображать быстро. Раз.., два.., три...
   На счете "четыре" очертания невидимки сделались совершенно отчетливыми  -
корабль вышел из призрачного режима. Мгновение спустя  в  одном  из  выбитых
гиперэкранов показалась фигура в сером боевом скафандре  и  подняла  руки  в
недвусмысленном  жесте  капитуляции.  Створки  обоих   торпедных   аппаратов
закрылись.
   - Что дальше? - спросил Брим, пожав плечами.
   Барбюс покачал головой:
   - Не знаю, лейтенант. Как вы думаете, они могут взорвать свой корабль или
что-нибудь вроде этого?
   Брим попытался почесать затылок, забыв про шлем.
   - Полагаю, такую возможность исключать нельзя, - сказал он, надеясь,  что
Барбюс не заметил его конфуза. - Особенно, если у них на борту Контролеры.
   - Это жлобы в черных мундирах, которые курят тайм-траву, лейтенант?
   - Ага, - кивнул Брим. - Она разъедает им  мозги  -  по  крайней  мере  ту
часть, которая ведает этикой. -  Он  покачал  головой.  -  К  сожалению,  на
дееспособности это никак не сказывается. И если наш  невидимка  находился  в
учебном полете, обучение велось именно Контролерами.
   - Значит, Контролеры встали за управление разлагателями, когда  нас  чуть
не накрыло, - предположил Барбюс.
   - Я бы не удивился.  Эти  ублюдки  неплохо  подготовлены  -  и  чертовски
преданы своему Негролу.  Готов  поспорить,  сейчас  у  них  идет  нешуточная
борьба, сдаваться или нет. Ты уж  лучше  держи  разлагатели  наготове  -  на
случай, если победят кто не надо.
   Барбюс кровожадно ухмыльнулся.
   - С превеликим  удовольствием,  -  заявил  он,  положив  палец  на  спуск
разлагателя Не прошло и несколько тиков, как люки, ведущие на носовую палубу
невидимки, раскрылись, и из них выбрались примерно тридцать  фигур  в  серых
скафандрах, волоча  с  собой,  три  бессильно  обвисших  тела  в  скафандрах
угольно-черного цвета.
   Возглавляющие процессию Облачники развернули что-то вроде белого гамака и
начали энергично размахивать им в знак  капитуляции  -  Правильное  решение,
АРШЛОХИ, - прошептал Брим на фертрюхте.
   - Именем Вута, что это?.. - перебил Барбюс - еще одна фигура в черном  на
четвереньках выползала из заднего люка. Остальные явно ничего не видели.
   - Молодец, старшина, за  этим  типом  стоит  приглядеть  как  следует,  -
заметил Брим, расстегивая кобуру на поясе. Ползущий Контролер  тем  временем
добрался до открытого лючка на корме и нацелил туда что-то маленькое,  но  -
судя по его движениям - очень тяжелое.
   - Это же БЛАСТЕР! -  поперхнулся  Барбюс,  пытаясь  вытащить  собственное
оружие. - Он сейчас все взорвет!
   Брим оказался проворнее. Высунувшись из пробоины в колпаке ходовой рубки,
он дважды выстрелил из своего мощного магазинного бластера - подарка Урсиса,
- разнеся верхнюю часть туловища  Контролера  в  розовую  пыль,  от  которой
отлетели, вращаясь, шлем и  детали  скафандра.  Бластер  Облачника  уплыл  в
космос,  словно  детская  игрушка.  На  передней  палубе  матросы  в   серых
скафандрах расползались в поисках  укрытия,  только  двое  типов  с  гамаком
остались стоять, утроив свои усилия. Брим сунул бластер обратно в  кобуру  и
помахал перепуганным Облачникам, потом повернулся и подмигнул Барбюсу.
   - Передай на "Приз",  -  скомандовал  он.  -  "Один  слегка  поврежденный
невидимка - под новым командованием!"

***

   Не прошло и четверти метацикла, как Дженнингс аккуратно поставила  "Приз"
борт о борт с невидимкой. Брим с Барбюсом медленно кружили рядом на  шлюпке,
не спуская Облачников с прицела своего "Брентанно". К этому времени  матросы
в серых скафандрах построились в две шеренги и терпеливо стояли, держа  руки
за головой.
   В борту ED-4 отворился люк, и оттуда медленно выполз трап, по которому на
палубу   неприятельского   корабля   устремилась   абордажная    группа    с
высокочастотными лучевыми  пиками  наперевес.  Возглавляли  ее  две  высокие
фигуры.  Одна,  судя  по  характерной  походке  заправского   звездолетчика,
принадлежала Колхауну, вторая  -  Урсису.  Оба  рванули  к  открытым  люкам,
отпихивая  с  дороги  оцепеневших  Облачников.  Пока  несколько  человек   -
швартовая команда - заводили на оптические  линзы  невидимки  силовые  лучи,
остальные следом за Колхауном и Урсисом исчезли в недрах корабля.
   Через  несколько  полных   томительного   ожидания   циклов   в   выбитых
гиперэкранах  на  неприятельском  мостике  показались  две  фигуры  в  синих
скафандрах и помахали шлюпке, а в шлемофоне Брима  загрохотал  сочный  голос
Колхауна'- Чертовски чистая работа, парни! Брим, сынок, сработал на отлично.
Урсис говорит, что системы, управляющие невидимостью, остались целы.
   - Стрельба - заслуга  исключительно  Барбюса,  -  возразил  Брим,  хлопая
своего ухмыляющегося товарища по плечу.
   - Еще бы, - согласился Колхаун. - Мы проследим,  чтобы  вы  оба  получили
положенное. - Внизу, на палубе невидимки.  Синие  Куртки  сгоняли  уцелевших
Облачников в специально оборудованный на средней палубе карцер.
   - Кто-нибудь остался внутри? -  спросил  Брим.  -  Только  мертвечина,  -
ответил Колхаун. - Двое раненых Контролеров, те, что  на  палубе,  возможно,
выживут. - Он зловеще усмехнулся.  -  Ничего,  парни  из  разведки  ждут  не
дождутся поговорить с ними по душам.
   - На мостике было шестеро Контролеров, когда вы разнесли им  гиперэкраны,
- вмешался  в  разговор  Урсис.  -  Выжили  трое,  но  все  сильно  посечены
осколками. Они говорят, тот, которого  пристрелили,  -  их  капитан  в  чине
провоста, ни больше ни меньше.
   - И еще, за тем люком в корме  у  них  хранилась  взрывчатка,  -  добавил
Колхаун. - Так что ты пристрелил этого ублюдка в самый последний момент.  Он
бы разнес в клочки и корабль, и вас самих...
   Вскоре после этого разговора Колхаун вернулся на  "Приз",  который  начал
кружить на расстоянии примерно кленета от невидимки. Бриму с  Барбюсом  было
приказано держаться следом, насколько это позволяла им поврежденная шлюпка.
   - Если Облачники ходят парами, - объяснил Колхаун, - и  если  ихний  друг
захочет взглянуть, что это приключилось, я не хочу, чтобы вы  отпугнули  его
своим дурацким видом. Как знать, может, нам удастся добыть и второй трофей.
   Впрочем, до этого не дошло. Неожиданно быстро "Приз"  был  освобожден  от
патрульных  обязанностей  эскадрой,  состоявшей  из  трех  линкоров   класса
"Грейффин IV":  "Принцессы  Ширрейн",  "Гвир  Нейввира"  и  "Грейффина  IV".
Некоторое время три могучих корабля тоже держались поодаль - на случай, если
старый корабль Колхауна приманит еще одного  невидимку.  Подлинная  важность
проведенной  операции  стала  еще  яснее,  когда  к   этим   трем   громадам
присоединилась четвертая - "Диатом" из пятой эскадры вице-адмирала  Плутона,
один из самых мощных кораблей Имперского Флота. Обойдя несколько раз  вокруг
маленького кораблика Облачников,  линкоры  выстроились  вокруг  него  ромбом
(сторона которого составляла никак не меньше  двадцати  кленетов)  так,  что
теперь прорваться к нему не смог бы никто, разве только  флотилия  в  полном
составе.
   Что характерно, корпус каждого линкора украшала целая батарея размещенных
на  видных  местах  Н-прожекторов,  за   исключением   размеров   ничем   не
отличавшихся от того, что смастерили Урсис с Барбюсом.
   Когда "Приз" снова подошел к невидимке, чтобы принять на борт  абордажную
группу, на сцене объявилось пятое исполинское  судно:  транспортный  корабль
"Гомпер Тродорьян", в мирное время ходивший под  флагом  "Имперской  Голубой
Ленты" и "призванный"  на  военную  службу  сразу  же  после  начала  боевых
действий. Это угловатое страшилище - примерно 520 иралов  в  длину  и  75  в
ширину - напоминало Бриму огромный кирпич со скругленным в знак  уважения  к
атмосферному сопротивлению концом. От киля до верхней палубы  "Гомпер"  имел
дюжину уровней, которые венчало нагромождение надстроек и кранов с массивным
мостиком, отчего корабль приобретал несколько угрюмый вид. Как у большинства
современных транспортных судов, носовая часть его целиком открывалась и была
предназначена  для  перевозки  крупных  предметов  -  например,   трофейного
невидимки.
   Брим покачал головой, завесив шлюпку примерно  в  сотне  иралов  от  киля
"Гомпера".
   - Слушай, старшина, - сказал он не без опаски. - Что ты скажешь,  если  я
отведу эту несчастную скорлупку обратно на "Приз"? По-моему,  Адмиралтейству
больше не нужны наши семьдесят пять миллииралов... У  них  здесь  достаточно
разлагателей, чтобы развязать новую войну.
   Барбюс согласно кивнул.
   - Мысль своевременная, - ответил он с широкой улыбкой. - Но, мне кажется,
лучше воевать по-нашему, по старинке. Очень уж много у них тут орудий  -  не
поймешь, кто в кого стреляет...
   А еще через метацикл двухсотлетний "Приз", победоносный корабль-приманка,
знаменитый пассажирский лайнер,  а  также  бывший  кандидат  на  разделку  и
переплавку, взял курс на Аталанту - на этот раз в  традиционной  геликанской
раскраске. На  бортах  его  крупными  иероглифами  значилось  "КССС",  и  он
готовился начать новую жизнь в качестве  корабля,  противостоящего  новейшим
боевым технологиям. Брим,  размышляя  на  этот  счет,  не  находил  в  такой
перемене ничего особенного. Война вообще сумасшедшая штука.

***

   Когда шар Гелика заполнил собой старомодные V-образные гиперэкраны,  Брим
сбавил скорость и начал пологий спуск к Аталанте.  Транспортники  Лют-Муделя
заняли уже исходные позиции,  якобы  для  проведения  "секретных"  маневров.
Поэтому адмирала Пенделя назначили ответственным за оборону Гадора-Гелика, а
усилия по укреплению Аталанты достигли максимума. Брим сверился с приборами,
потом  посмотрел  на  хронометр.  Портовый  город  находился  на  полпути  к
разделяющему день и ночь  терминатору.  Вполне  возможно,  Клавдия  ждет  их
прибытия на пристани КССС...
   Брим не был разочарован. Свернув к знакомому складу, он сразу же  заметил
ее в толпе оживленно размахивающих руками встречающих - не помешали и брызги
на  гиперэкранах.  Еще  через  двадцать  циклов,  заглушив  системы  надежно
пришвартованного  над  гравибассейном  "Приза",  Брим  следом   за   Урсисом
спустился по трапу с мостика. Клавдия ждала его. Медведь задержался дружески
обнять и поцеловать ее,  потом  поспешил  по  железным  ступенькам  вниз,  в
кают-компанию, где уже начиналось веселье.
   - Поздравляю, герой! -  прошептала  Клавдия,  откидывая  назад  роскошные
каштановые волосы и беря Брима за руку. - Вы должны ужасно гордиться собой.
   Брим улыбнулся, заглядывая ей в глаза.
   - Мне кажется,  я  и  впрямь  радуюсь  всему,  -  признался  он,  -  хотя
стрелял-то все-таки Барбюс.
   - Не считая последнего выстрела, - поправила она, подмигивая.  -  Который
спас всю операцию. Видите, я уже читала ваш рапорт.
   Брим зарделся.
   - Ну... - Потом лицо его просветлело.  -  Гм,  -  произнес  он,  поднимая
палец. - Готов поспорить, одного вы еще не знаете.
   - Чего же? - спросила Клавдия с наигранным нетерпением.
   - Того, что успешное завершение операции  сделало  сегодняшний  день  тем
самым "как-нибудь", которое мы друг другу пообещали.
   - О Вилф, - простонала Клавдия, и от улыбки на ее лице не  осталось  даже
следа. - Вы всегда прилетаете.., не по графику прибытия  конвоев..,  ну,  вы
понимаете. На этот раз.., никто не знал, когда вы вернетесь, и...
   Брим даже зажмурился от досады.
   - Кажется, я понимаю. Если честно, совсем недавно я и сам не з