удовозы гарантировали тройную дозу подобных неожиданностей - всего за  один
рейс!
   Он тряхнул головой и понял, что дождь закончился.

***

   Неизбежное расследование затянулось на добрых двадцать пять дней, украв у
Брима и Урсиса драгоценные метациклы, которые можно было бы с  куда  большей
пользой потратить на подготовку "Непокорного" к космосу. Это время  пришлось
просто вычеркнуть из жизни, тем  более  что  аврал  на  верфях  не  позволял
заменить их на рабочих местах - людей и так не хватало.
   Тем не менее по окончании расследования трибунал  признал  действия  всех
троих офицеров на мостике безошибочными, и упоминания об инциденте  не  были
занесены в их личные дела  в  Адмиралтействе.  Как  ни  странно,  официально
причиной бедствия в представленном местным руководством заключении  значился
вовсе не удар молнии. Всю  вину  возложили  на  неисправный  датчик,  ложные
показания которого за несколько недель пробных включений полностью разладили
обе системы автоматического управления подъемными генераторами. Тем не менее
и  Брим,  и  Урсис  отметили  усиленное  внимание,  которое  уделяли  теперь
изоляцией антенны КА'ППА-связи, а также на новую изоляцию системы волноводов
подъемных генераторов. Ни карескриец, ни  его  друг-медведь  не  говорили  о
волноводе никому, кроме нынешнего, неполного экипажа  "Непокорного",  однако
коммандер Коллингсвуд направила ряд шифровок вице-адмиралу  Плутону,  своему
близкому другу из Адмиралтейства.
   - На  всякий  случай  нужно  подготовить  надежный  политический  тыл,  -
пояснила она как-то утром  в  кают-компании.  -  Никогда  не  знаешь,  когда
пригодится та или иная бумажка или вовремя посланный рапорт.
   Единственным положительным результатом  трагедии  стал  совершенно  новый
проект установки подъемных генераторов для  всех  следующих  кораблей  этого
класса. Однако самого "Непокорного" эти изменения не  коснулись  -  основные
бортовые системы уже смонтировали, и их можно было усовершенствовать, но  не
заменить. Увы, как частенько говаривал Урсис, кое-кому больше нравится целый
год заниматься мелкими переделками, чем посидеть над  проектом  лишних  пять
минут. И  в  довершение  всего  за  "Непокорным"  прочно  закрепилась  слава
несчастливого корабля - репутация, от которой, как подозревал Брим, ему  уже
никогда не избавиться.
   И разумеется, ничего нельзя было  сделать  теперь  для  погибших.  Экипаж
"Непокорного" и рабочие верфи  собрали  значительную  сумму  для  помощи  их
семьям, но даже самая совершенная технология не смогла  бы  воскресить  этих
людей.

***

   С каждым новым днем корабль обретал  все  более  законченный  вид  -  как
внешне, так и внутренне,  -  и  члены  экипажа  потянулись  на  борт,  можно
сказать, вереницей. Как-то утром, недели через две после несчастья, на  борт
"Непокорного" поднялся новый лейтенант-коммандер. Он  был  средних  лет,  не
лишен обаяния и производил  впечатление  человека,  привыкшего  командовать,
хотя по документам его только что призвали из резерва. Лицо этого  человека,
несмотря на седеющие усы и бороду, выглядело молодым, а серые глаза излучали
ум и юмор, свойственные  старому  звездоплавателю.  На  длинном  пальце  его
красовалось кольцо с редким камнем, а новенький мундир,  хоть  и  надетый  в
спешке, явно шился на заказ и обошелся владельцу в кругленькую сумму.
   Брим  как  раз  вышел  на  палубу   подышать   свежим   воздухом,   когда
лейтенант-коммандер поднялся по трапу и остановился перед главным люком.  Он
задрал голову, посмотрел на мостик  и  пожал  плечами,  как  бы  смиряясь  с
неизбежным.  Покончив  с  этим  странным  ритуалом,   новоприбывший   окинул
критическим   взглядом   Брима,   словно   тот   специально   вышел,   чтобы
представиться.
   - Меня звать Бакстер Оглторп Колхаун. - сообщил он сочным баритоном. - На
"Непокорном" буду вроде как старпомом - так что теперь, мистер Вилф Брим, вы
не единственный карескриец на борту.
   Сердце в груди у Брима против воли екнуло - за годы учебы  в  Академии  и
службы на боевом корабле  он  уже  отвык  от  специфического  карескрийского
говора.
   - Карескриец? - пробормотал он эхом.
   - Угу, сынок, карескриец, поверь, - с ухмылкой ответил  Колхаун,  -  даже
ежели ты и забыл родной говорок. Только не жди от меня рассказов о родине  -
я из этой треклятой дыры так давно сделал ноги, что и сам не знаю,  что  там
творится. Знаю только то, что  от  этого  места  лучше  держаться  подальше.
Всегда!
   - Если вы ждали от меня возражений, Чиф, - улыбнулся Брим, - то вы их  не
дождетесь. Но откуда вы меня знаете?
   - Спроси лучше, как это я мог не  знать  о  тебе,  сынок,  -  ухмыльнулся
Колхаун. - Ты у нас теперь самый известный карескриец во  всей  Империи,  за
что я тебе по гроб благодарен. Интерес к таким, как ты,  отвлекает  внимание
от таких, как я. - Он улыбнулся и зашагал дальше к люку.
   - Считайте, что я польщен, - ответил Брим удаляющейся спине. - Скажите, а
чем вы занимались в мирное время?
   - Я не  новичок  в  космосе,  парень,  -  пробормотал  Колхаун,  даже  не
потрудившись повернуть голову, - и в нем же, поди,  и  найду  могилу.  -  Он
рассмеялся. - Скажем так, я занимался спасательными операциями, и чем меньше
ты будешь спрашивать об этом, тем оно будет лучше. Понял?
   Брим открыл рот, чтобы сказать что-то еще, но Колхаун уже расписывался  в
судовой ведомости. К тому же в кармане неожиданно запищал  пейджер  -  Урсис
вызывал его с мостика. Молодой карескриец  улыбался,  поднимаясь  на  мостик
(перепрыгивая  через  две  ступеньки).   Экипаж   "Непокорного"   постепенно
превращался в обычное для экипажей Коллингсвуд смешение самых  разнообразных
характеров. Странное дело, но это его ни капельки не смущало. И тем более не
огорчало.
   В команде "Непокорного" нашлось  место  всем  -  и  закаленным  ветеранам
космоса, и зеленым новобранцам;, это в равной степени относилось к  рядовому
и к  офицерскому  составам.  Кают-компания  и  камбуз  постоянно  снабжались
недоступными на обычных кораблях яствами и питьем, и это  было  персональной
заслугой  всесильного  Барбюса.  К  этому  времени  корабль  начал  обретать
собственное  лицо.  Возможно,  это  лицо  было  чуть  менее  казенным,   чем
полагалось бы в Космофлоте, однако - по твердому убеждению  Брима  -  именно
подобная атмосфера стала причиной боевых успехов "Свирепого", пока его почти
не разбили в бою у планеты  Ликсор  в  девяносто  девятой  провинции,  когда
кораблем командовал Брим. - Если уж на  то  пошло,  -  сообщил  Урсис  Бриму
как-то  вечером,  когда  они  сидели,  вытянув  ноги,  в   удобных   креслах
кают-компании, - со времен старого "Свирепого" дружище Барбюс  сделался  еще
разборчивее. - Медведь поднял свой кубок и посмотрел сквозь него на свет.  -
Нет,  ты  только  посмотри,  каков  Цвет,  Вилф.  Подобное  вино  иначе  как
"восхитительным" не назовешь. - В стороне от них воодушевленно чокались друг
с другом несколько его мохнатых соплеменников: "Мы под снегом, под дождем на
Содеску все пойдем!.." Впрочем, вкусы Брима не были столь утонченными, как у
Урсиса. До поступления в Академию он вообще пробовал вино лишь два раза.
   - На вкус оно и впрямь восхитительно, Ник, - с улыбкой согласился  он.  -
Но что касается цвета, придется поверить тебе на слово - у меня  пока  опыта
маловато, чтобы судить о таких вещах.
   - Ладно, тогда ты будешь судить вкус, - кивнул медведь, - а я - цвет.
   - Договорились, - рассмеялся Брим. - А теперь все, чего нам недостает,  -
это найти кого-нибудь, кого интересует наше мнение.
   - Это, - заметил медведь, чуть не вывалившись  из  кресла  от  хохота,  -
может быть потруднее, чем судить.
   - Не совсем, - произнес у  них  за  спиной  зычный  женский  голос.  -  Я
зачислена в экипаж только сегодня  днем  и  не  знаю  в  этой  кают-компании
никого, кроме вас, Вилф Брим. Брим растерянно обернулся  и  увидел  женщину,
отличавшуюся широкими плечами, узкими бедрами, длинными,  тонкими  ногами  и
устрашающего размера бюстом. Лицо ее было почти правильной круглой  формы  с
носом-кнопкой, умными  глазами,  короткими  пушистыми  волосами  и  зубастой
улыбкой. Брим почувствовал, что у него отвисает челюсть. Во  всей  Вселенной
был только один человек с такой внешностью.
   - Профессор.., коммандер... Веллингтон? - вскричал он, вскакивая на ноги.
- Я ведь не пропустил ни одной вашей  лекции  в  Академии  Космогации!  -  С
выражением благоговейного ужаса на лице он положил руку на плечо  Урсиса.  -
Коммандер Веллингтон, позвольте представить вам Николаев Януарьевича Урсиса,
лучшего офицера-машиниста во всей Вселенной.
   - Я  глубоко  польщен,  коммандер  Веллингтон.  -  Урсис  встал  и  низко
поклонился на содескийский манер. -  И  какую  же  должность  вам  отвели  в
экипаже "Непокорного"?
   - В моих документах значится "Офицер по системам вооружения", -  объявила
Веллингтон, почесав в затылке. - Но все случилось так быстро... Неделю назад
у меня не было даже боевого скафандра; видите  ли,  я  ведь  на  самом  деле
историк. А потом - бац! - мне присылают повестку, и вот я здесь. У  меня  до
сих пор голова идет кругом.
   - Коммандер Веллингтон,  возможно,  лучший  во  Вселенной  специалист  по
древним вооружениям, - пояснил Брим. Веллингтон рассмеялась.
   - Только между нами. - Она подмигнула с видом завзятого  конспиратора.  -
Мне кажется, в Космофлоте  имеет  место  некоторая  нехватка  кадров.  -  Не
говорите так, миледи, - запротестовал Урсис, и глаза его озорно блеснули.  -
Что, если на "Непокорном" поставят одну или две батареи старинных орудий?
   - Я и сама уже думала о такой возможности, -  усмехнулась  Веллингтон,  -
поэтому прихватила с собой несколько бочонков  дымного  пороха.  Конечно,  в
открытом космосе могут возникнуть некоторые проблемы с отдачей, но... -  Она
флегматично пожала плечами.
   Урсис переглянулся с Бримом и ухмыльнулся.
   - Да, плохи дела у Негрола Трианского, мой карескрийский друг.  Он  может
биться Н-лучами с радиационными пожарами, но что  противопоставить  ядрам  и
картечи? Воистину, вы наше главное секретное оружие, коммандер Веллингтон!
   - Дора, с вашего позволения! Иначе я как-то  не  пойму,  к  кому  это  вы
обращаетесь.
   - Ладно, Дора, - согласился Урсис. -  Значит,  мы  втроем  разнесем  Лигу
Темных Звезд по кирпичику.., нет, по атому!
   - Вот только решим проблему отдачи в открытом  космосе,  -  не  унималась
Веллингтон.
   - Лучше отведаем доброго логийского вина, - вмешался  Брим,  когда  рядом
волшебным образом возник Гримсби с третьим кубком. - Все проблемы, какими бы
сложными они ни были, растворяются в этой волшебной жидкости.
   - Мы под снегом, под дождем на Содеску все пойдем! - провозгласил  Урсис.
Все трое по заведенному у медведей обычаю осушили  кубки  и  перевернули  их
вверх дном.
   - Послушайте! - вскричала Веллингтон, изумленно округлив глаза. - Клянусь
Великими Пернатыми Духами Хиггинса! Откуда вы  это  взяли?  Я  не  пробовала
ничего подобного с самого начала войны!
   - На борту "Непокорного", Дора, мы все в значительной степени зависим  от
волшебных сил, - прямо с порога вмешалась  в  разговор  Коллингсвуд.  -  Как
только я узнала,  что  Глендора  Т.  Веллингтон  горит  желанием  записаться
добровольцем на боевой корабль, я поняла, что  нашла  еще  одного  человека,
который сможет поддерживать их. Поэтому я направила  специальный  запрос  на
ваш счет.
   - Регула Коллингсвуд! - ахнула Веллингтон. - Ну, я могла бы и догадаться.
   В общем, посиделки в кают-компании затянулись далеко за полночь.

***

   В течение нескольких следующих недель  к  Бриму  и  Араму  присоединились
Анжелина Валь-до, рулевой-резервист торгового флота, решившая, что ей больше
по душе корабли, способные отвечать огнем на огонь; Гален Фриц, закаленный в
боях  рулевой  из  созвездия  Бакс,  и  Ардель  Дженнингс,   свежеиспеченная
выпускница Имперской Академии Космогации. Очень скоро Брим понял, что каждый
из них обладает своей неповторимой манерой управлять кораблем.
   Дженнингс, например, летала исключительно по учебникам.  Она  делала  все
раздражающе безукоризненно и  не  оставляла  практически  ни  единого  шанса
случайности. Бриму  представлялось,  что  "Непокорный"  под  ее  управлением
прочертит в космосе безупречную красную прямую,  в  точности  совпадающую  с
курсом, проложенным на карте. Он надеялся только, что  Ардель  сохранит  эту
способность в бою, когда самые хорошие планы могут  меняться  -  и  меняются
ведь! - каждые несколько тиков. Фриц и Вальдо - старые, опытные  рулевые,  -
напротив, летали легко и почти небрежно. Они  чувствовали  себя  за  пультом
управления как дома. В самых  замысловатых  ситуациях,  выдуманных  для  них
изобретательным тренажером, они оставались совершенно спокойными и  ни  разу
не утратили контроля над кораблем.  Брим  понимал,  что  миньоны  Трианского
скоро начнут подкидывать им задачки, которые  даже  не  снились  гражданским
операторам тренажерного класса, но ожидал, что оба  окажутся  на  высоте  и,
пока  корабль  будет  сохранять  способность  к  движению,  дадут  канонирам
возможность  делать  свое  дело,  ибо  разве   не   для   этого   создавался
"Непокорный"?
   И потом, у Вальдо были совершенно потрясающие ноги...
   Тем не менее именно Арам потрясал Брима своей манерой вождения.  Несмотря
на  обычную  для  азурнийца  сдержанность,  он  охотно  пользовался   своими
недюжинными техническими познаниями, да и за пультом  управления  чувствовал
себя свободно.  Он  быстро  учился,  буквально  впитывал  знания  -  включая
типологию содескийских вин, которые - вместе с остальными членами экипажа  -
потреблял в количествах, превышающих разумные пределы. Но  главное,  "Ящику"
ни разу не удалось сбить его с толку. Даже когда единственным желанием Брима
было сходить за лучевой  пикой  и  разнести  тренажерный  класс  к  чертовой
матери, Арам только слегка потел, но не. терял контроля над ситуацией.  Юный
рулевой объяснял это тем, что человеку,  с  детства  знакомому  с  ощущением
полета, проще осваивать  технику  пилотажа,  но  Брим-то  знал  лучше.  Арам
оказался просто тытьчертовски хорошим пилотом...

***

   Постепенно шум строительных работ  в  недрах  корабля  стихал,  а  мотков
проводов, инструментов и просто грязи в его  коридорах  и  проходах  заметно
поубавилось. Все больше люков задраивалось для глубокого  космоса,  по  мере
того как наполнялись  провиантом,  оборудованием  и  амуницией  всевозможные
склады. Да и запах корабля изменился: вместо пыли, химии и  сохнущей  краски
он пах теперь новыми коврами, новой электроникой, горячей пищей и,  главное,
политурой - запахом обязательным для любого когда-либо построенного военного
корабля.
   За это время число рабочих с верфи и  гражданских  инженеров  на  судовых
палубах тоже уменьшилось -  они  уступали  места  Синим  Курткам,  настоящим
хозяевам нового корабля. И наконец - почти ко всеобщему  удивлению  -  верфь
объявила К.И.Ф. "Непокорный" официально готовой постройкой на целых два  дня
раньше установленного срока.
   Последнее известие было доставлено на борт неким Дж. Лиландом  Блейком  -
высоким,  серьезного  вида   представителем   верфи   в   традиционном   для
бестиянского   руководства   цилиндре.   Он   объявился   в    кают-компании
"Непокорного" во  время  утренней  летучки,  которые  Коллингсвуд  проводила
ежедневно.
   - Как следствие благоприятных резолюций по  докладам,  начиная  с  номера
одиннадцать тысяч двести тридцать пять и по номер одиннадцать тысяч  семьсот
восемьдесят один включительно, - торжественно зачитал Блей к по  бумажке,  -
Корабль  Имперского  Флота  "Непокорный"  объявляется  боевой   единицей   и
передается экипажу для проведения  ходовых  испытаний...  -  Он  нахмурился,
кашлянул и поправил съезжающие с носа очки в тяжелой оправе.  -  Разумеется,
это постановление не включает в себя резолюции  по  докладам  номер  семьсот
девяносто один, восемьсот  тридцать  два,  пять  тысяч  четыреста  семьдесят
шесть, девять тысяч  семьдесят  восемь,  девять  тысяч  семьдесят  девять  и
начиная с номера десять тысяч пятьсот семнадцать по номер одиннадцать  тысяч
включительно, - добавил он. - Последнее касается модификации интерфейсов. Мы
договорились - надеюсь, что договорились, - разобраться с этим по  окончании
ходовых испытаний "Непокорного". Так, капитан Коллингсвуд?
   Коллингсвуд уклончиво улыбнулась, глядя на свой дисплей.
   - Верно, мистер Блейк, - ответила она наконец и обвела  взглядом  сидящих
за столом старших офицеров. - Вы слышали, что сказал джентльмен. Если у  вас
имеются возражения, самое время высказать их вслух. Ник, как у  нас  дела  с
машинами? Они доставляли вам хлопоты с тех пор, как  "Непокорный"  стоял  на
стапеле. Вы удовлетворены их работой?
   Урсис нахмурился, потом задумчиво кивнул.
   - Насколько это было  возможно,  мы  испытали  их,  капитан.  Собственно,
главный ход и  маневровые  работают  безукоризненно.  -  Он  предостерегающе
поднял длинный коготь и покачал им в воздухе. - Надо признать, остались  еще
кое-какие проблемы с электроникой, но ничего особенно серьезного - во всяком
случае, угрожающего срывом графика.
   -  Ты  готов  подписать  ему  больничный,  Николае?  -  спросил  Колхаун,
уставившись на, него поверх очков. Урсис кивнул.
   - Да, - сказал он, подумав немного. - За  исключением,  возможно,  левого
подъемного. Он до сих пор работает неровно, хотя за последнюю неделю  ничего
особенного с ним не случалось. -  Медведь  философски  пожал  плечами.  -  Я
полагаю, что он по меньшей мере  годен  к  эксплуатации,  хотя  я  лично  не
доверяю ему до конца.
   - Судя по рапортам, касающимся работы  подъемных  генераторов,  лейтенант
Урсис, нами приняты меры, - обиженно заявил Блейк. - Оба генератора работают
строго согласно проекту.
   - Вот именно, - сухо ответил Урсис. - Когда мне дали наконец ознакомиться
с проектом, я понял, что дальнейший спор не имеет смысла. - Он положил  ногу
на ногу и откинулся на спинку кресла. Вокруг послышался  приглушенный  смех.
Строители вели себя  менее  чем  любезно,  когда  дело  касалось  доступа  к
проекту.  Большинство  других  экипажей  довольствовалось  инструкциями   по
эксплуатации.
   - А вы, мистер Брим? - вмешалась  Коллингсвуд.  -  Вы  можете  что-нибудь
добавить?
   Брим улыбнулся:
   - Вы слышали о моем недовольстве маневровыми движками, мистер  Блейк.  Но
всю последнюю неделю они ведут  себя  вполне  пристойно,  а  новый  Водитель
вообще  не  имеет  равных.  Новый  алгоритм  параллельного  квант-векторного
анализатора заметно упрощает прокладку курса. По крайней  мере  так  обстоит
дело на тренажере.
   - Я даже не сомневаюсь, что и в реальном полете все будет  отлично,  -  с
гордостью заявил Блейк, возвращаясь в благодушное состояние. - За  последние
столетия мы построили немало хороших судов, так вот, "Непокорный" - одно  из
лучших...
   Совещание продолжалось больше часа, но" в конце концов стороны  пришли  к
согласию.  Коллингсвуд  поставила  подпись  в   Красной   Книге   верфи,   и
"Непокорного" объявили готовым к официальной приемке.
   На следующее утро, еще на рассвете, все  собрались  у  главного  входного
люка, где двое матросов старинными болтами прикрепили к обшивке полированную
медную табличку, гласившую:

   К.И.Ф. "Непокорный" ЗАВ. ј 29921 БЕСТИЯНСКАЯ ВЕРФЬ, ЭЛЕАНДОР 19/51995.

   Вслед  за  этим  имела  место  краткая  церемония.  Блейк  и  Коллингсвуд
обменялись речами, содержавшими обязательные пассажи касательно  Императора,
родных очагов и воинского долга.
   Потом какая-то местная красотка разбила о скулу бутылку логийского  вина,
а потом - пока Барбюс поднимал на антенну КА'ППА-связи знамя с  ронделльским
соколом - "Непокорный" объявили включенным в состав  Имперского  Космофлота.
После этого экипаж разошелся по боевым  постам  (многие  задержались,  чтобы
вслед за Коллингсвуд потереть