ровали  четыре
отражательных красны-пейчевских гипердвигателя марки 91C, которые снабжались
восемью   плазмогенераторами   К240000,   тоже   красны-пейчевскими.   Шесть
суперфокусированных  388-миллиираловых  разлагателей  могли  быть   вынесены
вперед и расположены  по  дуге  на  расстоянии  пятидесяти  иралов  от  носа
корабля. Еще четыре  помещались  в  башнях  на  концах  коротких  спонсонов,
горизонтально  выступающих  из  корпуса  ниже  мостика.  Экипаж,  как  и  на
имперском "Звездном Огне", был невелик: один пилот, десять офицеров и  сорок
один матрос.
   Бриму этот кораблик показался многообещающим. Это, конечно, не  "Звездный
Огонь", но первая модель "Звездного Огня", как и все последующие корабли  на
ее основе, была классом сама по себе, образцом изящной симметрии.
   - Я расскажу вам о нем, когда вернусь, - пообещал Брим и  открыл  тяжелую
дверь на трап. Пройдя по прозрачной  трубе  -  ее  пол  был  покрыт  матовым
пластиком для  удобства  "ползучих",  как  космонавты  повсеместно  называют
стационарных жителей планет, - он добрался  до  посадочного  люка,  где  его
встретил улыбающийся медведь  в  бордовом  содескийском  скафандре  с  тремя
капитанскими звездами. Довольно мелкого калибра - ростом с доктора Бородова,
но примерно вчетверо моложе его, он отвесил Бриму легкий поклон.
   - Адмирал Брим? - спросил  он  на  превосходном  авалонском  -  еще  одно
напоминание Бриму о необходимости выучить язык.
   - Он самый. - Брим протянул ему руку - за пределами шлюза  честь  уже  не
отдавали.
   - А я Потир. Капитан Потир Симоновик. Добро пожаловать на мой корабль - я
видел, как вы разглядывали его с кольцевой палубы.
   Брим улыбнулся, а матрос задраил за ними люк..
   - Я слышал, он очень неплох. Симоновик усмехнулся ему в ответ.
   - Продуманный ответ, адмирал. И великодушный, если учесть, что вы на  нем
еще не летали. Конечно, он не выдерживает сравнения с безупречными  обводами
вашего трехкорпусного "Звездного Огня", но даже я с легкостью  признаю,  что
ваш корабль самый красивый во Вселенной.  Однако  наша  "Пробейда"  обладает
многими другими качествами, которые такой пилот, как вы, обязательно оценит.
Пойдемте. - И Симоновик прошел вперед, показывая дорогу. - Сейчас вы займете
свое место на мостике.
   - Согласен. - Брим хлопнул медведя по плечу. - Пошли.
   Скоро Симоновик усадил его в левое кресло, а  сам  занял  правое  сиденье
второго пилота.
   - Я позволил себе приготовиться к  отдаче  швартовых  лучей,  так  что..,
скажите, когда будете готовы, адмирал.
   Брим устроился поудобнее в глубоком кресле - оно откидывалось так  легко,
что когда он поставил ноги на педали рулевого двигателя, они оказались  чуть
ли не на уровне плеч, а руки нужно  было  вытянуть  на  добрый  ирал,  чтобы
достать до панели управления энергией и высотой. Брим посмотрел  на  длинный
корабельный нос, где торчали шесть тяжелых разлагателей - не  поворотных,  а
жестко закрепленных, - и корабль показался ему чужим и непривычным.
   - Я готов, - сказал он, застегивая крепления, - вот только...
   - Что, адмирал?
   -  Я  думаю,  тому,  кто  повредит  эту  бесценную   модель,   очень   не
поздоровится.
   - Адмирал Брим, - слегка улыбнулся Симоновик, - я слежу за вашей карьерой
с тех пор, как вы вели тот маленький аппарат Марка Валериана, М-4, во  время
вторых послевоенных гонок на Кубок Митчелла. Мы, медведи, предпочитаем  роль
пассажиров управлению этими космическими чудищами. Зрение,  знаете  ли.  Так
что меня вопрос нашей целости как-то не беспокоит.
   - Ну, будем надеяться, что вы доверились мне не напрасно, - хмыкнул Брим.
   Дома в Авалоне он чуть ли не  целый  день  осваивался  с  этим  пилотским
пультом, поэтому теперь лишь окинул его  беглым  взглядом.  Большой  красный
рубильник слева - не иначе как "кнопка паникера"
   (отключает  одновременно  гипердвигатель  и  грависистемы   в   аварийной
ситуации.) Хронометр  в  стандартных  единицах  времени  -  хотя  бы  что-то
знакомое. Счетчик гиперскорости  (НЕ  ВХОДИТЬ  В  КИСЛОРОДНУЮ  АТМОСФЕРУ  НА
СКОРОСТИ ВЫШЕ 9100). Давление гравитонов (никто в Авалоне не знал, в чем оно
у них измеряется - в градусах логийского, что ли?). Отдача гипердвигателя  в
процентах. Вектор и давление  силы  тяжести.  Изящно  оформленная  орудийная
панель с  приборами,  которые  поймет  всякий,  если  приспичит.  Индикаторы
четырех люков гипердвигателя. И наконец,  показатель  дальности  в  каких-то
содескийских единицах (старинная цифра "I", как ему объяснили, равняется ста
содескийским корнокам или 328 имперским  иралам  -  Брим  решил,  что  лучше
смотреть самому на гиперэкран, чем производить в уме  все  эти  вычисления.)
Несмотря на иноязычные обозначения, все здесь было, в общем, знакомо.
   Однако  ручные  сенсоры  под  главной  панелью  ему  пришлось  запоминать
наизусть, поскольку там содескийские надписи не имели вовсе никакого смысла.
Эти сенсоры регулировали самые разные вещи  от  электроэнергии  до  четкости
гиперэкранов.  Там  помещались  также  аварийные   индикаторы   энергосистем
корабля.
   Пилот мог принимать на  себя  управление  главной  энергетической  шиной,
отключать  рулевой  двигатель  и  контролировать   четыре   выхлопные   дюзы
гипердвигателя. Они  оставались  закрытыми,  пока  корабль  шел  в  пределах
световой скорости на гравигенераторах А-39. Дифферент свободного падения для
поддержания корабля над поверхностью планеты  при  отсутствии  гравибассейна
или Бектоновой трубы  располагался  слева,  за  панелью  связи  с  ее  двумя
объемными экранами. Брим набрал в грудь воздуха  и  посмотрел  направо,  где
Симоновик наблюдал за ним с юмористическим выражением на лице.
   - Прямо как я, когда впервые сел за пульт  "Звездного  Огня",  -  хмыкнул
медведь. - Сто раз все проверил.
   - Мне сдается, все в порядке, - сказал Брим. - Я готов.
   - Даю  команду  подключить  генераторы  к  источнику  энергии,  -  кивнул
Симоновик и отдал по-содескийски  приказ  медведю  в  соседнем  кресле.  Под
палубой  тут  же  зарокотало.  -  Генераторы  подключены.  Корабль  в  вашем
распоряжении.
   Брим  кивнул,  собрав  все  свои  познания  о  запуске  гравигенераторов.
Посмотрев на энергетический экран, он подал мощность на генератор номер три,
качнул три раза гравитонный рычаг и нажал на СТАРТ. Генератор завелся  почти
сразу и тут же заглох.
   - У осевых генераторов, к которым вы  привыкли,  -  сказал  Симоновик,  -
клавиша  СТАРТ  отпускается  сразу,  как  только   они   заведутся,   но   у
вращательных, как эти, клавишу нужно подержать некоторое время, а  потом  уж
отпустить.
   Брим благодарно кивнул, произвел всю процедуру сначала и подержал  СТАРТ,
пока генератор не заработал более  или  менее  стабильно.  Услышав  глубокое
урчание, знакомое ему по тренажеру, Брим запустил три  других  генератора  и
подсоединил их к общему демпферу тяги около своей левой руки. Он  встретился
взглядом с Симоновиком, и медведь кивнул ему.
   - Отлично для безволосого. Если вы готовы, я  переключусь  на  внутреннюю
гравитацию.
   - Готов. - Брим напрягся. За все свои годы  в  космосе  и  тысячи  циклов
включения и отключения внутренней  гравитации  ему  всякий  раз  приходилось
перебарывать свой желудок. Услышав, как медведь отдал команду по  селектору,
он стиснул зубы. Волна тошноты подкатила к горлу и тут же прошла.
   - Все в порядке, адмирал? - спросил Симоновик. Он знал.
   - В полном, - слабо улыбнулся Брим. - Будем отчаливать.
   Симоновик объявил что-то в мегафон, и на мостике настала тишина.  Капитан
дал команду медведю на экране. Швартовые лучи стали гаснуть один за  другим,
и корабль освободился.
   Брим приоткрыл демпфер тяги, и  генераторы  кашлянули,  набирая  обороты.
Отведя корабль от причала и направившись на старт, Брим начал  предстартовую
проверку вместе с Симоновиком.
   - Гравитация?
   - Стабильна.
   - Навигационная система?
   - В норме.
   - Люки двигателя?
   - Задраны: четыре зеленых огонька.
   - Запасные системы? КА'ППА?
   - Включены и в готовности.  -  Симоновик  проделал  всю  подготовительную
работу на совесть: проверка шла гладко - недюжинное достижение  для  опытной
модели. - Могу я запросить разрешение на старт?
   - Можете, - ответил Брим. Симоновик запросил и доложил:
   - Разрешение получено, адмирал.  Вектор  девятнадцать  на  два-десять  на
тридцать-семь.
   Брим выровнял корабль,  в  последний  раз  проверил  приборы,  застопорил
рулевой двигатель и подал  энергию.  Маленький  эсминец  рванулся  вперед  с
поразительным ускорением. Брим, одобрительно ухмыляясь, открыл демпфер  тяги
до  отказа  и  был  вознагражден  колоссальной  прибавкой   скорости   -   и
оглушительным ревом. Большие гравигенераторы и шум создавали будь здоров.
   Но  повышенное  ускорение  было  не   единственным   свойством   корабля.
Генераторы этой марки, чья скорость вращения была ниже нормальной, развивали
огромную  тяговую  силу.  Для  закаленного  в  боях  пилота   это   означало
преимущество в маневрировании, новичку могло спасти жизнь.
   Кораблем было так легко  управлять,  что  Брим  сразу  испытал  искушение
проверить пределы его  возможностей.  Но  всякий  старый  пилот  -  также  и
осторожный  пилот,  поэтому  Брим  благоразумно  обошелся  без   акробатики,
ограничившись элементарными маневрами - крутыми виражами и  переворотами,  а
после имитировал заход на посадку, чтобы испытать корабль на нижнем  пределе
скорости. Рулевой двигатель  работал  безукоризненно,  повороты  можно  было
совершать под невероятно крутым углом, но ЗБЛ-4, несмотря на его  мгновенную
реакцию, никак нельзя было назвать норовистым. Он в  точности  исполнял  то,
что от него требовалось, и  тогда,  когда  Брим  этого  хотел.  Несмотря  на
несовершенную обработку поверхности (впрочем, это могло помешать ему  только
в атмосфере), корабль обещал стать отменным эсминцем.
   За три последующих метацикла Брим проделал все тесты и маневры, какие мог
придумать, плюс те, что предлагали  содескийцы,  -  пока  и  пилот,  и  весь
экипаж, по словам Симоновика, окончательно не выбились из  сил.  Лишь  тогда
они легли  на  обратный  курс.  Когда  лаборатория  показалась  вдали,  Брим
запросил посадку, выбрал вектор три-девяносто,  убавил  энергию  и  выпустил
гравитормоза - это  вызвало  такое  сильное  замедление  хода,  что  энергию
пришлось снова прибавить. Дьявольски  хорошие  тормоза!  Он  двинул  демпфер
вперед, но на этот раз генераторы не  отреагировали.  Они  летели  прямо  на
станцию, не имея возможности  отклониться!  Струхнувший  Брим  посмотрел  на
Симоновика, но тот только подмигнул, спокойно улыбаясь.
   - Нет проблем, - заверил он. - Эти А-39 всегда запаздывают.
   И верно - генераторы заворчали, кашлянули и  набрали  скорость,  выбросив
целое облако гравитонов.
   Дыхание у Брима восстановилось.  Он  посмотрел  на  хитроумный  указатель
дальности, произвел расчет - без всякого успеха - и прикинул  расстояние  на
глаз. Осторожно пользуясь рулевым двигателем, демпфером и гравитормозами, он
развернулся носом к причалу и начал подход. На  первой  отметке  он  немного
превысил скорость, чтобы обеспечить себе максимальный контроль, и ЗБЛ-4, как
и следовало ожидать, вильнул  носом,  но  Брим  удержал  его  на  курсе  при
минимуме тангажа и рыскания. Под дружное "ура"  всего  мостика  он  завис  у
самого причала, и швартовая команда подсоединила к ним  шлюз.  Брим  перевел
генераторы на нейтральный режим и с улыбкой сказал Симоновику:
   - Корабль ваш. - Он выполнил свою работу хорошо и знал об этом.
   - С вашим  умением  можете  взять  его  опять,  когда  хотите,  -  заявил
Симоновик, выставив ладони перед собой.
   Брим со смехом отсоединил ремни безопасности.
   - Когда-нибудь я поймаю вас на слове. Впечатляющий кораблик  -  я  говорю
это как пилот, а не как дипломат. Мне  редко  доводилось  летать  на  чем-то
столь же маневренном.
   - В следующий раз испытаем гипердвигатель, - пообещал  Симоновик.  -  Вот
увидите: на сверхсветовой он не менее впечатляет.
   - Мне уже не терпится, - вполне искренно ответил Брим.

***

   Урсис и Бородов встретили его у внутреннего  конца  трапа  с  озабоченным
видом.
   - Ну как он? - нетерпеливо спросил Урсис.
   - Все прошло прекрасно, Ник, - поддразнил его Брим.  -  Никаких  проблем.
Урсис закатил глаза к небу.
   - Корабль, Вилфушка. Что ты о нем скажешь?
   - Давай отвечай своему другу, - улыбнулся Бородов, но Брим  понимал,  что
оба медведя предельно серьезны.
   - Простите, - покаянно сказал он. - Я знаю, как это важно для вас.
   - Не только для нас, - с жаром ответил Урсис, - но и для Ворустии  -  для
нашей родины.
   - Могу поручиться, - подумав немного, сказал  Брим,  -  что  это  хороший
корабль - он может потягаться с любым известным мне боевым звездолетом Лиги,
а я со многими сталкивался. Он хорошо управляется, очень маневренный - лучше
даже,  чем  последний  "Звездный  Огонь",  на  котором  я  летал...  и   мне
понравилась  жесткая  фиксация  разлагателей  на   носу.   Отличный   способ
концентрации огня.
   - Стало быть, ты им доволен.
   - Очень даже доволен. Еще немного практики - и я охотно повел  бы  его  в
бой. Но вы должны помнить, что по-настоящему он проявит себя не на словах, а
в пространстве, полном "Горн-Хоффов", а это зависит столько же  от  экипажа,
сколько и от корабля.
   - Это верно, Вилфушка, - протянул Урсис, задумчиво глядя в пол, и тут  же
вскинул голову. - Ну ладно, хорошие новости ты нам уже  сообщил,  а  где  же
плохие?
   Брим, вздохнув, посмотрел сначала на него, потом на Бородова.
   - Может, они и не плохие, но подумать над этим стоит.
   - Давай говори, - поторопил Бородов. Брим помолчал, подбирая слова.
   - Как бы ни был хорош ваш новый  ЗБЛ,  в  целом  он  не  превосходит  мой
новейший "Звездный Огонь". А "Звездный Огонь"  ненамного  превосходит  своих
лигерских противников. Исход битвы за Авалон решили  много  фактов:  пилоты,
налаженное производство, хорошо организованный ремонт, храбрость, упорство -
и наконец, немалая помощь со стороны Леди Удачи.
   - Ну и что же? - прервал Урсис. - Наши пилоты  отлично  подготовлены,  по
крайней мере так должно быть. Мы копируем ваши методы обучения.
   - И я ни разу не встречал трусливого медведя, -  добавил  Брим.  -  А  уж
упрямством своим вы славитесь на всю галактику.
   - Но  производство  новых  кораблей  у  нас  в  зачаточном  состоянии,  -
нахмурился Бородов. - То, на чем ты летал, - это опытный образец.
   - А ремонт мы организуем с нуля, - сказал Урсис, -  хотя  можно  было  бы
просто снять ремонтные команды с более старых кораблей.
   - И нам, как и  вам,  потребуется  большая  помощь  Леди  Удачи  -  если,
конечно, Негрол Трианский не решит подождать эдак с пять стандартных годков,
прежде чем прикажет ноф Вобоку начать наступление.
   - А скальные волки не станут ручными.  Но  я  чувствую,  Вилф  Анзор:  ты
сказал нам не все, что хотел.
   - Не все, - признался Брим, и они медленно двинулись к входу в собственно
лабораторию. - Есть то, что  беспокоит  меня  даже  больше,  чем  отсутствие
готовых кораблей. Ваш славный маленький ЗБЛ-4 находится  на  той  же  стадии
разработки, что и следующее поколение кораблей Лиги - и,  к  слову  сказать,
новая продукция нашего "Шеррингтона". И если ваши новые корабли,  появившись
на фронтах, не отстанут на целое поколение от своих  противников  сразу,  то
это случится очень скоро.
   Урсис,  явно  пораженный  словами  Брима,  молча  подошел  к   светящейся
транспортной трубе и набрал код на стенной панели.
   - Ты прав, как всегда, когда  речь  идет  о  космических  кораблях,  Вилф
Анзор, - вздохнул "наконец он. -  Технический  прогресс  подчиняется  только
собственному ритму и ничьему больше, а экстренные ситуации  наподобие  войны
еще и ускоряют этот ритм. - Все трое смотрели в дальний конец трубы,  ожидая
вагонетку. - К сожалению, при всей нашей озабоченности в  ближайшем  будущем
мы ничего не сможем с этим поделать. Если бы ты не присутствовал на недавней
"военной игре", ты вообще не понял бы, чего нам стоило  выпустить  даже  эти
считанные образцы и подготовить их производство.  На  данный  момент  ЗБЛ  -
лучшее, что у нас есть.
   - Это тытьчертовски хороший корабль, - примирительно сказал Брим.
   - Мы в это верим, - улыбнулся Бородов, - хотя мы с Николаем  Януарьевичем
инженеры, а не пилоты.
   - И все же Вилф Анзор говорит правду, - сказал Урсис. - Этот корабль, как
бы он ни был хорош, скоро отстанет на целое поколение  -  возможно,  еще  до
того, как успеет нам послужить... - Но тут из-за поворота вылетела  открытая
вагонетка и остановилась перед ними. Все места в ней были  свободны.  Друзья
молча  расселись,  и  Урсис  набрал  код  места  их  назначения.  Вскоре  их
"остановка" исчезла за краем спутника, и они понеслись к причалу,  где  ждал
НЖХ-26, чтобы вернуть их в Громкову. Урсис  внезапно  продолжил  с  того  же
места:
   - К счастью, Вилфушка, - он наставительно поднял палец, - у нас уже  идет
работа над новым проектом.  Новые  модели  уже  строятся  и  испытываются  в
глубинке Содески, где враг им не грозит.
   Брим нахмурился. За свою жизнь он не раз уже  слышал  о  новых  кораблях,
обещавших повышенную маневренность и огневую мощь - но они, как правило, так
и не поступали в производство. А те немногие, что поступали, уже  изначально
отставали от графика.
   - Это хорошо, - сказал он, - но вам лучше  сосредоточить  все  усилия  на
выпуске ЗБЛ-4, по крайней мере в обозримом будущем. У  меня  такое  чувство,
что скоро вам представится случай испытать все, что у вас  построено.  Очень
скоро.

Глава 3

НАСТОЯЩИЕ МЕДВЕДИ И "РОСТОВИКИ"

   На  следующей  неделе  граф  Орловский,  младший  брат  великой   княгини
Катерины, устраивал свой  ежегодный  бал  в  честь  содескийского  праздника
Ориоль - в этот  день  доминион  приобщился  к  сверхсветовым  перелетам,  а
позднее  и  к  галактической  цивилизации.  По  словам  Бородова,  Орловский
собрался было отменить свое торжество из-за грозящего  нашествия,  но  потом
передумал,  решив,  что  нужно  хоть  чем-то  развеять  мрачное   настроение
столичных жителей, приготовившихся к неизбежному.
   Барбюс поднес  роскошное  приглашение  к  высокому  хрустальному  окну  и
покачал головой. Надпись на старинном пергаменте была сделана золотом  -  от
такого не отказываются.
   - Если  уж  эти  медведи  устраивают  праздник,  так  устраивают.  Да  не
где-нибудь, а в новом Елизаветинском дворце.
   Брим посмотрел на  маленькое  замерзшее  озеро,  окаймлявшее  бородовские
сады. Зимний день клонился к вечеру, и крестьяне в  теплых  пестрых  одеждах
уходили со льда, таща связки  выловленной  за  день  рыбы.  Брим  вздрогнул,
несмотря на огонь, гудящий в камине, и большую кафельную печь,  обогревавшую
каждый уголок его гардеробной. Похоже, медведям содескийские  зимы  докучали
не так, как людям, - возможно, потому, что последние не  имели  естественных
меховых шуб, а носить чужой мех на содескийских планетах никто бы не посмел.
   - Ты что, бывал там? - спросил адмирал рассеянно.
   - В Елизаветинском дворце? А то как же, адмирал.  -  Барбюс  помог  Бриму
надеть парадный китель с орденами и медалями. - Вот вам одно из  преимуществ
отказа от офицерского звания. У адмирала весь день расписан по минутам, зато
у меня останется время посмотреть город - а тут есть на что посмотреть, хотя
холод стоит собачий.
   Брим улыбнулся. Барбюс с незапамятных времен отказался от  многочисленных
предложений повысить его в звании, предпочитая оставаться при Бриме,  потому
что, как говорил он, "ни с кем больше не представляется столько возможностей
влипнуть в историю". Кроме того, Барбюс был величайшим жуликом во  Вселенной
и мог достать все в любое время и при любых условиях.  Несколько  лет  назад
император - тогда еще принц - Онрад - назначил Барбюса  постоянным  вестовым
Брима  на  том  веском  основани