подняли головы, на лицах у них отпечатался страх перед сверхъестественным.
Йорик снова повернулся к Роду. - Я б не сказал, что их это успокоило,
милорд.
     - Так, значит, это началось еще тогда, - отметил Род. И пожал плечами.
     - Они к этому привыкнут. Для данной местности это обычное явление. -
Он посмотрел Йорику прямо в глаза. - В конце концов, мы ведь тоже не совсем
привыкли к вашему умению мгновенно вводить в оцепенение, не так ли? Я имею
в виду справедливость - так справедливость.
     - Ну да, но Дурной Глаз не колдовская сила, он... - Йорик поднял
палец, и тут у него иссякли слова. На миг он уставился на Рода, а затем
кивнул:
     - Верно. - И повернулся обратно к зверолюдям попытаться объяснить это.
     - Нет, для сказки нет времени. - Род покачал Магнуса, давая ему
отскакивать от его пояса. - Пойди, попроси маму.
     - Мама усла, - сердито посмотрел ребенок.
     Род замер.
     А затем произнес очень тихо:
     - О, ушла? Магнус кивнул.
     - Мама усла талеко!
     - Вот как! - Род сделал глубокий вдох. А кто же заботится о тебе, пока
она в отъезде?
     - Эльф. - Малыш, усмехаясь, поднял голову. - Эльф не быстлый.
     Род уставился на него. А затем медленно кивнул.
     - Но эльф все-таки догонит малыша. Улыбка у ребенка растаяла.
     - Малыш поозорничал, убежав от эльфа, - гнул дальше Род.
     Магнус ощетинился с агрессивным видом.
     - Малыш останется с добрым эльфом, - посоветовал Род, - а то папа его
отшлепает.
     Род постарался выглядеть не слишком суровым.
     Магнус вздохнул, набрал побольше воздуха в легкие и плотно зажмурил
глаза.
     - Нет, нет! Не возвращайся еще пока! Род сжал малыша чуть покрепче.
Магнус в удивлении открыл глаза.
     - Давай-ка на секунду вернемся к маме, - небрежно проговорил Род. -
Куда... ушла... мама?
     - Не знаю, - покачал головой ребенок, широко раскрыв глаза. - Мама
касала...
     - Вот ты где, озорник! - Миниатюрный смерч ворвался в дверь и
растворился, приняв вид восемнадцатидюймового эльфа с широким озорным лицом
и в костюме, как у Робин Гуда. В этот миг он определенно выглядел
огорченным. - Лорд Чародей, приношу глубочайшие извинения! Он сбежал от
меня!
     - Да, и я уже побранил его за это. - Род не сводил с Магнуса строгого
взгляда. Ребенок попробовал было снова принять агрессивный вид, но вместо
этого начал выглядеть готовым чуть ли не расплакаться. - Думаю, на этот раз
он останется с тобой, Пак, - улыбаясь, продолжал Род. Ребенок увидел его
улыбку и попробовал испытующе улыбнуться сам. Род взъерошил ему волосы, и
малыш просиял. Род искоса посмотрел на эльфа. - Гвен говорила тебе, куда
она отправилась?
     - Да, лорд Чародей. Когда королева вернулась из поездки по провинциям,
то вызвала твою жену и рассказала ей о том, какая неудача постигла ее с
поиском ведьм для расширения рядов Королевского Ковена, и сказала ей также
почему.
     - Из-за бродячего проповедника, - мрачно кивнул Род, - Я уже слышал о
нем. Как я понимаю, ее это не обрадовало?
     - Безусловно, нет. Но твоя жена никогда не относилась к тем, кто
думает о мести.
     Вспоминая кое-какие вещи, проделываемые Гвен у него на глазах, Род
содрогнулся,
     - К счастью для него.
     - В самом деле. И все ж она думала не о том, что он сделал, она думала
лишь о других способах привлечь побольше ведьм в Королевский Ковен.
     - О? - Род почувствовал, как страх ползет у него по спине к затылку. -
Каких способах?
     - Как каких? Она считает, что самый верный способ теперь будет
разыскать старых ведьм и чародеев, прячущихся в лесах и горах, так как им
наплевать, что подумают или скажут о них люди. Страх расширил плацдарм.
     - Да, но... я думал, они считаются угрюмыми и озлобленными и могут с
таким же успехом уничтожить тебя, как и помочь тебе.
     - Они и впрямь таковы, - признал Пак. - Но даже так, если что и может
побудить их оказать помощь, то только уговоры твоей любезной Гвендайлон.
     - Да, если они первые не сглазят ее. - Стремительно повернувшись, Род
бросил Магнуса на руки Паку. Пак в удивлении уставился на ребенка, но
удержал его без труда, хотя Магнус был по меньшей мере величиной с него
самого.
     - Куда она отправилась? - отрывисто спросил Род. - К которой ведьме?
     - Да к самой известной, естественно, - ответил удивленный Пак. - К
той, чье имя знает весь народ, к той, кто первая приходит в голову, когда
матери рассказывают детям сказки про ведьм...
     - К чемпионке среди ведьм из страшных сказок, да? - На лбу у Рода
выступил пот. - Как ее зовут? Быстро!
     - Ее кличут Агатой - Гневной Гатти. Она живет высоко в Скальных Горах,
в пещере - шумной, темной и сырой.
     - Позаботься о ребенке! - Род стремительно повернулся к двери.
     Бухнул воздух, и в камере очутился Тоби, прямо перед ним.
     - Лорд Чародей!
     Зверолюди съежились, в страхе перешептываясь друг с другом. Йорик
успокаивающе заговорил с ними - или так можно было б счесть, если б у него
не дрожал голос.
     - Не сейчас, Тоби!
     Род попытался обойти его.
     Но юный чародей снова прыгнул перед ним.
     - Зверолюди, лорд Чародей! Их корабли-драконы приближаются к
побережью! И приближаются трое там, где был только один!
     - Скажи им подождать! - отрезал Род и выскочил за дверь.

        "x x x"

     Будучи роботом, Векс мог, когда хотел того, галопировать намного
быстрее настоящего коня, а в данную минутку Роду требовалась каждая унция
скорости, какую ему мог дать черный конь. Векс с большой неохотой пускался
быстрее двадцати миль в час, пока Род не приобрел рыцарский шлем размером
больше нормы, снабженный амортизационной сеткой, делающей его приемлемым
мотоциклетным шлемом, но Род все еще скакал, не опуская забрала.
     - Но не смей и пытаться заставить меня надеть остальные латы!
     - Мне такое и не приснится. Род. - Что было правдой; будучи машиной,
Векс не видел снов. Фактически он даже не спал. Но в свободные минуты он
производил наобум корреляции, что выполняло ту же функцию. - Однако я бы
оценил, если б ты пристегнулся.
     - Да кто ж слышал о седле с ремнем безопасности? - проворчал Род, но
все равно пристегнул его. - Но тебе-то не придется так быстро
останавливаться. Я имею в виду, а радар у тебя на что?
     - Именно. - Векс повысил скорость до шестидесяти миль в час. - Но
должен тебя предостеречь, Род, что такая головокружительная скорость на
коне отнюдь не уменьшает твою репутацию чародея.
     - Об отношениях с общественностью побеспокоимся позже. В данную минуту
нам надо добраться до Гвен, пока та не столкнулась с чем-то фатальным!
     - У тебя, Род, просто исключительное отсутствие доверия к собственной
жене.
     - Что? - Род подскочил в седле с такой силой, что чуть не свалился с
коня. - Я б ей жизнь свою доверил, Векс!
     - Да, свою, но не ее. Ты действительно думаешь, что она отправилась бы
в одиночку на подобное задание, если б считала, что ей грозит какая-то
реальная опасность?
     - Конечно! Она не трусиха!
     - Да, но у нее есть нуждающиеся в ней ребенок и муж. Она теперь не
захочет столь уж опрометчиво рисковать жизнью.
     - О, - нахмурился Род. - Ну, возможно, ты в чем-то прав. - Затем к
нему вернулось ощущение срочности. - Но она могла недооценить их, Векс! Я
имею в виду, что та закисшая старая ведьма пробыла в тех горах, вероятно,
лет сорок, по меньшей мере! Кто знает, до какой дьявольщины она додумалась
теперь?
     - Гвендайлон, вероятно, знает, Твоя жена телепатка, Род.
     - Так же как и Агата. И что Гвен способна прочесть, Агата, возможно,
способна блокировать! Ходу, Векс! Мы должны поспеть туда!
     Векс издал шипение помех, служившее роботам вздохом, и прибавил
скорость. Сонные летние поля и крытые соломой опрятные хижины так и
замелькали, проносясь мимо.

        "x x x"

     - Она там?
     Род, подняв голову, уставился на почти отвесную стену скалы,
упиравшейся в небо, настолько высоко, что, казалось, ловила неповоротливые
тучи.
     - Так сказал спрошенный нами крестьянин, Род. И, по-моему, он слишком
испугался нашей скорости, чтобы кривить душой.
     Род пожал плечами.
     - Ему в любом случае незачем врать, как же мы туда заберемся, Векс?
     - Это будет не так уж трудно. - Робот поглядел на неровную поверхность
фаса скалы. - Вспомни, Род, альпинизм - мой конек. - И поставил копыто на
начало даже не замеченной ранее Родом тропы.
     - Если тот крестьянин все еще следит, то теперь он окончательно не
выдержит, - вздохнул Род. - Кто ж когда-нибудь видел раньше коня,
влезающего на скалу?
     - Учитывая все обстоятельства, - задумчиво произнес Векс, осторожно
ступая по скальному карнизу шириной малость поуже его тела, - мне думается,
все получилось бы куда быстрее, если б ты переместил мой мозг в космический
корабль и прилетел сюда.
     - Может быть, но такое было б намного трудней объяснить крестьянам и
лордам, если уж на то пошло. - Род поглядел на отвесный спуск внизу и
почувствовал, как у него сосет под ложечкой. - Векс, в это твое тело,
случайно, не встроено несколько антигравитационных пластин?
     - Конечно, встроено, Род. Проектировщики Максимы учитывают все
возможные обстоятельства.
     Векс всегда говорил об астероиде, где его произвели, с некоторым
тщеславием.
     - Ну, приятно знать, что если мы упадем, то не слишком расшибемся. Но
почему мы тогда просто не подлетим к пещере?
     - Я думал, ты озабочен воздействием нашего проезда на наблюдателей.
     - Довод, - вздохнул Род. - Вперед и вверх, Ржавый Рысак. Эксельсиор!
     Впереди и слева от них зиял вход в пещеру, но он был всего в шесть
футов высотой. Род  поглядел на него и произнес:
     - Не вполне достаточно высок для нас обоих.
     - Согласен. Спешься, пожалуйста, поосторожней, Род, и постарайся
держаться у скальной стены.
     - О, не беспокойся, в сторону не отклонюсь. - Род соскользнул с коня
между Вексом и фасом скалы, пытаясь превратиться в блин. Затем он
протиснулся мимо большого черного коня и двинулся бочком по скальному
карнизу к черной пустоте входа в пещеру. Он подобрался к ней, внушая себе,
что настоящая ведьма никак не может походить на злых колдуний из детских
сказок; но когда он медленно приблизился к влажной темноте логова ведьмы,
на память ему пришел бурным потоком весь колыбельный эпос. И то, что
Гневная Гатти называлась по имени в грамарайских версиях большинства этих
сказок, выступая в них в главной, популярной, но не совсем симпатичной
роли, не очень-то успокаивало его. Сравнение относительно логики и
усвоенного в детстве определения эмоциональных реакций зрелого человека
интересно изучать в теории, но наблюдение из первых рук практических
аспектов может быть чуточку неудобным.
     Воздух разорвал дикий старческий смех. Род замер; смех растаял, спал и
превратился в рыдание. Род нахмурился и подобрался к пещере поближе...
Голос Гвен! Он расслышал, как она что-то бормочет, утешая собеседницу. Род
почувствовал, как все его тело расслабилось; фактически, он чуть ли не
обмяк. Он и не представлял, что настолько встревожен. Но если Гвен
успокаивала, ну... ей не могла грозить слишком большая опасность. Так ведь?
     По крайней мере, в данную минуту ей ничто не угрожало. Он выпрямился и
сделал первый шаг, заходя в пещеру, но раздраженный, надтреснутый голос
старухи заставил его стать как вкопанного.
     - Да, знаю, они не все злодеи. Не могли они такими быть, не так ли? И
все же, судя по собственной жизни, я б никогда не догадалась о том!
     Гвен, решил Род, просто изумляет. Она не могла пробыть здесь более
получаса до его прибытия и уже заставила старую ведьму открыться и
заговорить.
     Гвен пробормотала ответ, но Род его не разобрал. Нахмурившись, он
подобрался поближе к пещере - как раз вовремя, чтобы расслышать, как старая
Агата говорит:
     - Радуйся, девушка, что ты живешь в наставшие для нас новые времена -
когда королева защищает обладающих колдовской силой, и ведьма может найти
себе чародея в мужья.
     - Тут, я знаю, мне посчастливилось, достопочтенная сударыня, -
ответила Гвен.
     Род покраснел. Действительно покраснел. Дело заходило слишком далеко.
Теперь уж он определенно подслушивал не предназначенное для его ушей. Он
расправил плечи и шагнул в пещеру.
     - Гм!
     В пещере оказалось очень сумрачно. Он еле-еле чего различал - за
исключением двух сидевших перед огнем женских фигур. Услышав его шаги,
фигура постарше резко вскинула голову. Свет костра освещал ее лицо снизу,
что придавало ему достаточно сверхъестественный вид; но даже само по себе
лицо это было ужасным.
     На какую-то секунду она уставилась на него. Затем лицо ее перекосила
усмешка, сопровождаемая сильным старушечьим смешком.
     - Э, что у нас здесь? Неужели мы не может даже поговорить о мужчинах
без их вторжения к нам?
     Пораженная Гвен подняла взгляд. Затем лицо ее зажглось восторгом
удивления.
     - Милорд! - Она вскочила и подбежала к нему. Лицо старухи презрительно
скривилось. Она дернула головой в сторону Рода.
     - Твой?
     - Мой.
     Гвен схватила Рода за руки, тело ее на миг качнулось к нему, а затем
отпрянуло. Род понял, публичная демонстрация приязни может показаться
обидной; особенно тем, у кого нет никаких любимых. Но глаза ее сказали, что
она польщена и очень рада его поддержке.
     Уста ее, однако, сказали всего лишь:
     - Зачем ты явился, муж?
     - Просто немного беспокоился, милая. Хотя и вижу, что это было глупо.
     - Не так уж глупо, как ты мог подумать, - проскрипела ведьма. - И все
же явился ты запоздало для оказания помощи. - Она нахмурилась при этой
мысли. - Нет, возможно, однако ты прибыл все же своевременно; если ты был с
нею, когда она впервые появилась у входа в пещеру, я б несомненно выгнала
вас обоих взашей.
     Род начал было добавлять:
     - Если б сумела, - а затем подумал, что лучше не стоит. - Э. Да.
Извиняюсь за вторжение.
     - Не стоит волноваться, - едко ответила Агата. - Никакого другого
мужчину это не волновало бы. - Она перевела взгляд на Гвен. - Тебе
безусловно в высшей степени посчастливилось.
     Гвен, покраснев, опустила глаза.
     - И все же сомневаюсь, что ты знаешь истинную величину своего счастья.
- Ведьма снова повернулась к очагу, сунула лопатку в огромный котел и
помешала. - Меня, молодой человек, очень ценили пахари из горных деревень,
приходившие ко мне по одному и впятером ради мига удовольствия, хотя потом
они и пришли толпой в шестьдесят человек, вместе с матерями, сестрами и
женами и строгим деревенским клириком, чтобы высечь меня, вздернуть на дыбу
и пронзить меня раскаленными иглами, крича: "Сознавайся, подлая ведьма!",
пока я не могла больше сдерживаться, пока моя ненависть не выплеснулась на
них, поражая их и вышвыривая вон из пещеры!
     Она оборвала рассказ, задыхаясь и дрожа. Встревоженная Гвен сжала руки
Агаты в своих и побледнела, когда их холодок пробежал у нее по спине. Они
слышала сказку о том, как давным-давно ведьма Агата выкинула из своей
пещеры жителей пяти деревень, и сколько разбили себе головы или спины на
склонах внизу. Никакая ведьма в Грамарие за всю историю этого
сверхъестественного острова не обладала такой силой. Большинство ведьм
могло поднять за раз только двух или, возможно, трех человек. А что
касается швыряния их с достаточной силой, чтобы выбросить из пещеры - да
такое было просто невозможно.
     - Не так ли?
     Следовательно, если какая-то ведьма действительно совершила такой
подвиг, у нее должен быть знакомый, помогающий ей дух. Они обычно принимали
облик животных, но Агата не держала у себя никаких зверьков, Следовательно
- понятное дело - знакомый все равно обязан быть, но он, должно быть,
невидим.
     - Вот тогда-то, - проговорила с одышкой ведьма, - я и перебралась в
эту пещеру, где наружный карниз на столько узок, что войти сюда за раз
может только один человек, и поэтому я в гневе своем никогда не смогу
покалечить больше, чем нескольких. Но эти несколько...
     - Они хотели сжечь тебя, - прошептала со слезами на глазах Гвен, - и
сделано то было в гневе, в гневе, сдерживаемом очень долго, дольше, чем
может обуздывать его любой человек! Они унижали тебя, пытали тебя!
     - Разве это вернет мертвых? - бросила острый взгляд на Гвен Агата.
     Гвен заворожено уставилась на изнуренное лицо.
     - Агата... - Она закусила губу, а затем выпалила:
     - Ты желаешь искупить вину за отнятые тобой жизни?
     - Чепуху ты городишь! - сплюнула ведьма. - Жизнь бесценна, отнятие ее
не искупить ничем!
     - Верно, - задумчиво произнес Род, - но можно еще возместить потери.
     Острый взгляд врезался в него, сковывая почти столь же эффективно, как
Дурной Глаз.
     Затем, однако, взгляд посветлел, когда ведьма медленно усмехнулась.
     - Ах так! - Она откинула голову назад и рассмеялась. Смех длился
долго, и когда он утих, Агата вытерла глаза, кивая. - А! Я-то все гадала,
зачем вы явились, так как никто не приходит к старой Агате, если они не
желают чего-то, не жаждут того, чего не могут ни от кого больше получить. И
у вас именно это, не так ли? Народ страны в опасности и нуждается в силе
старой Агаты! И послал вас умолять меня прибегнуть к ней!
     Ее тощее тело затряслось от нового спазма старушечьего смеха. Она
тяжело дышала, постепенно успокаиваясь, и вытерла нос длинным костлявым
пальцем.
     - Хе-хе! Дитя! Ужель меня, женщину шестидесяти о лишним лет, надует
самое что ни на есть невинное дитя? Хе! - и снова рассмеялась.
     Род нахмурился; разговор терял управление.
     - Я б не назвал этого именно "надувательство". Смех ведьмы резко
оборвался.
     - Вот как? - сплюнула она. - Но ты попросил бы у меня помощи, да! И
постарался бы ничем не вознаградить меня, нет! - Она перевела взгляд на
Гвен. - А ты делаешь, что он тебе велит, не так ли?
     - Нет! - воскликнула оскорбленная Гвен. - Я явилась сама по себе,
молить тебя...
     - О них! - прожгла ее взглядом ведьма. - Ужель у тебя нет никаких
полос на спине, никаких шрамов на грудях, где тебе выжгли палачи? Ужель ты
не знала боли от их зависти и ненависти, что явилась без принуждения, без
уговоров, молить помочь им?
     - Да. - Гвен почувствовала, как на нее снизошла странное спокойствие.
- Меня дважды бичевали и трижды пытали, и четырежды привязывали к столбу
сжечь на костре; и за то, что я жива сейчас и говорю с тобой, мне надо
благодарить крошечный народ, моих добрых опекунов. Да, я познала узловатую
плеть их страха; хотя никогда столь глубоко, как ты. И все же...
     Старая ведьма кивнула, дивясь.
     - И все же ты жалеешь их?
     - Да. - Гвен опустила глаза, крепко стиснув руки на коленях. - В самом
деле, я их жалею. - Глаза ее вскинулись, сцепившись с взглядом Агаты. - Ибо
их страх - ремень с шипами, что сечет нас, их страх перед великой тьмой,
стоящей за такими силами, как наши, тьмой неизвестности, и перед
непредсказуемой судьбой, что мы приносим им. Именно они должны идти по
жизни ощупью и всегда посреди кошмара, им никогда не познать звуков
любовных, радости полета при луне. Разве нам не следует тогда пожалеть их?
     Агата медленно кивнула. Ее старческие глаза заволокла пленка, они
глядели в пространство на жизнь, ныне удаленную во времени.
     - Так и я думала когда-то, в девичестве...
     - Тогда пожалей их, - призвала Гвен, сильно разрывая поводья своего
нетерпения. - Пожалей их, и...
     - И прости их? - Агата резко вернулась в настоящее время, медленно
качая головой, с горькой улыбкой в разрезе рта. - В душе я могла бы их
простить. Рубцы и удары, раскаленные иглы, цепи и горящие занозы у меня под
ногтями - да даже такое я могла бы им простить.
     Глаза ее остекленели, глядя на минувшие годы.
     - Но злоупотребление моим телом, моим прекрасным, стройным девичьим
телом и моим зрелым расцветшим женским телом все те долгие годы, моей
нежнейшей плотью и сокровеннейшей частью моего сердца, терзания этого
сердца вновь