проворчал Бром. - Это мое удовольствие и только мое.

   С минуту Род молчал, глядя в глаза коротышке.

   - Ну, - произнес он и повернулся застегнуть пурпурный плащ, - я заме-
чаю, что ты еще жив.

   Бром кивнул.

   - Хотя несколько раз я был болен, и болен всерьез, мой мальчик. Но я,
похоже, умею определять яд на вкус, и мне не нужно дожидаться смерти для
доказательства, - он усмехнулся и, проходя через помещение, ХЛОПНУЛ Рода
по одетому в железо животу.  - Не тужи,  нет причин быть  мрачным!  Тебе
придется сталкиваться только лишь с мечами и, наверное, время от времени
с арбалетом, так что будь бодр и весел.

   - О, я просто дрожу от нетерпения, - пробурчал Род.

   Бром повернулся кругом инаправился к двери.

   - Но теперь - до палаты королевы! Идем, я покажу тебе твой пост, - он
обернулся, указав на Большого Тома. - Эй, там, ратник Том! Возвращайся к
себе в казарму, твой господин позовет тебя, если ты будешь нужен.

   Том взглянул на Рода, испрашивая подтверждения, Род кивнул.

   Бром со стуком распахнул дверь и вышел. Род покачал головой, улыбнул-
ся и последовал за ним.

   Палата совета  королевы  была  большой  круглой комнатой,  занятой по
большей части круглым столом шести метров в диаметре.  На южной, восточ-
ной и западной стороне находились тяжелые двери,  северную занимал зияю-
щий камин, где потрескивал небольшой костер.

   Стены были увешаны безвкусными гобеленами и богатыми мехами.  Над ка-
мином  висел  огромный щит,  украшенный королевским гербом.  Потолок был
сводчатым, почти куполообразным и пересекался большими резными балками.

   Стол был из полированного орехового дерева.  Вокруг него сидели  две-
надцать Великих Лордов королевства:  герцог Медичи, граф Романов, герцог
Глостер,  князь Борджиа,  граф Маршалл, герцог Стюарт, баронет Раддигор,
герцог Савойский и величественный старый герцог Логайр.

   Все были тут, отметил про себя Род, слушая, как герольд зачитывает их
имена со свитка, - все, кроме самой королевы, Катарины Плантагенет.

   Размышляя над списком имен, выбранных себе элитой Эмигрантов, Род ре-
шил,  что  они были не только романтиками,  но также и самыми настоящими
психами. Вот уж воистину Плантагенет!

   Рядом с каждым из Великих Лордов сидел стройный, жилистый, сморщенный
человечек, старичок, у каждого было почти истощенное лицо с горящими го-
лубыми глазами и несколькими прядами волос, ровно зачесанных по кожисто-
му черепу.

   "Советники? -  гадал Род.  - Странно,  что все они выглядят настолько
схожими..."

   Все сидели в массивных,  украшенных креслах из темного дерева. Только
самое большое позолоченное кресло стояло пустым в восточной точке стола.

   Зарокотал барабан, заиграла труба, и лорды с советниками поднялись на
ноги.

   * * *

   Огромные двойные створки восточной двери широко распахнулись, и в па-
лату вошла Катарина.

   Род стоял  на посту у Западной двери,  у него был превосходный обзор,
да такой, что вызвал у него перебои в сердце.

   Облако серебристых волос вокруг изящно изваянного недовольного  лица,
большие голубые глаза и розовые губы, стройное детское тело с набухающи-
ми грудями и котеночьими бедрами под облегающим  шелком,  прижимаемым  к
ней еще туже широким ремнем ее пояса в виде буквы "У" от бедер до пола.

   Она села  в  пустующее кресло,  положив руки на подлокотники,  жестко
выпрямив спину, прислонившись к позолоченному дереву.

   Бром О'Берин вскочил на табурет справа от нее. Прямо напротив короле-
вы,  в западной точке стола,  сидел герцог Логайр. Его советник нагнулся
поближе, что-то шепча. Герцог нетерпеливым жестом велел ему заткнуться.

   Бром О'Берин кивнул герольду.

   - Великий Совет королевы открыт,  - провозгласил герольд. - Великие и
могущественные страны Грамрая собрались.  Пусть все среди них, кто доби-
вается восстановления справедливости, подадут сейчас прошение королеве в
присутствии равных себе.

   Комната наполнилась молчанием.

   Герцог Бурбон неловко зашевелился и откашлялся. Голова Брома поверну-
лась к нему.

   - Милорд Бурбон, - прогрохотал он. - вы будете обращаться к королеве?

   Герцог медленно поднялся. Камзол его был украшен гербом лилии, но во-
лосы и усы были белокурыми.

   - Ваше величество,  - герцог степенно поклонился королеве, - и братья
мои, лорды.

   Он кивнул головой столу вообще,  затем поднял  подбородок,  выпрямляя
плечи.

   - Я должен протестовать, - прорыкал он.

   Катарина наклонила спину так,  что произвела впечатление смотрящей на
высокого вельможу сверху вниз.

   - Против чего вы должны протестовать, милорд?

   Герцог Бурбон опустил взгляд на ореховую поверхность стола.

   - Со времен наших предков, прибывших со звезд, крестьяне были поддан-
ными своих лордов,  а лорды были подданными Великих Лордов. Великие Лор-
ды,  в свою очередь, были подданными короля... королевы, - поправился он
с легким поклоном в сторону Катарины.

   Губы ее  сжались  в тугую тонкую строчку,  но она проявила выдержку и
пренебрегла этим фактом неуважения.

   - Сие,  - резюмировал герцог,  - естественный  порядок  человечества,
чтобы каждый человек был подданным человека выше его, чтобы правосудие и
порядок были заботами лорда.  В пределах своего домена он есть и  должен
быть законом, подчиненным, конечно, королеве.

   Снова вежливый кивок Катарине, и снова она стерпела неуважение, но ее
руки крепко стиснули подлокотники  кресла,  так  что  побелели  костяшки
пальцев.

   - И все же ныне Ваше Величество ниспровергает этот великий и длитель-
ный порядок и навязывает нам судей,  назначенных вами  самими  справлять
правосудие наших доменах,  вопреки мудрости вашего отца, благородная ко-
ролева,  и его отца, допрежь его, и всех ваших предков с начала рода ва-
шего, если вы мне позволите говорить прямо, я нахожу это почти насмешкой
над вашими предками, великими и благородными. И, говоря лично от себя, я
не могу потерпеть этого вашего мужлана-подчиненного,  который думает по-
мыкать мной в моем же собственном доме!

   Он закончил речь почти криком, пылая побагровевшим лицом.

   - Вы кончили? - спросила Катарина тоном, который она хранила в ледни-
ке именно для такого случая.

   Герцог Бурбон медленно склонил голову.

   - Да, - ответил он и сел.

   Катарина на миг закрыла глаза, потом перевела взгляд на Брома О'Бери-
на и едва заметно кивнула.

   Бром встал.

   - Кто-нибудь хочет высказаться в поддержку милорда Бурбона?

   На ноги поднялся молодой человек с огненно-рыжими волосами.

   - Я согласен со всем,  что только что сказал милорд Бурбон. Более то-
го, я добавлю, что королеве было бы не хуже обдумать возможность продаж-
ности назначенных ею судей,  ибо человека,  не имеющего  ни  земель,  ни
средств,  ни родового имени,  честь коего надо поддерживать, можно будет
легко искусить торговать своим правосудием.

   - Если они сделают это,  - отрезала Катарина,  - то будут повешены на
самой  высокой виселице,  и люди,  которым они учинили несправедливость,
послужат им палачами.

   Она хранила молчание ровно три вздоха,  сцепившись  взглядом  с  юным
вельможей. Затем Бром О'Берин прорычал:

   - Выражаем нашу благодарность герцогу Савойскому!

   Молодой человек поклонился и сел.

   - Кто еще выскажется в пользу милордов Бурбона и Савойского?

   Один за другим вставали члены Совета Великих Лордов, чтобы поддержать
словом герцога Бурбона.  Итак, Великий Совет Королевы единогласно высту-
пил против нее.

   Мгновение Катарина  держала глаза закрытыми,  туго сжав губы.  Открыв
их, она обвела стол пылающим взглядом.

   - Я глубоко огорчена,  милорды,  находя вас всех противящимися  коро-
левскому правосудию, - она подарила им натянутую улыбку. - Благодарю вас
за ваш честный совет.  И все же я не отступлю от своего  намерения,  мои
судьи останутся в ваших владениях.

   Вельможи зашевелились  в своих креслах,  перешептываясь друг с другом
низкими хриплыми голосами.  Они,  казалось,  составляли одного большого,
рычащего, потревоженного зверя.

   Старый герцог Логайр медленно поднялся и тяжело оперся на стол.

   - Моя королева, - прогромыхал он, - подумайте: даже короли могут оши-
баться в суждениях,  а вы еще молоды и неопытны в государственных делах.
Известно,  что  много умов вместе могут обрести более ясное знание,  чем
один ум, а здесь, с вами, собрались двенадцать человек из наиболее древ-
них и достопочтенных родов, из семей, поседевших, занимаясь делами госу-
дарства,  старые люди из старых семейств и,  надо надеяться,  умудренные
грузом своих лет, ужель вы будете настаивать на своем, когда столько че-
ловек уверены в том, что вы не правы?

   Лицо Катарины стало бледным,  почти мертвенно бледным. Ее глаза горе-
ли.

   - Да, - спокойно ответила она.

   Долгий миг  лорд  Логайр  смотрел ей прямо в глаза,  а затем медленно
сел.

   Катарина обвела взглядом окружающие ее лица,  не жалея времени, чтобы
заглянуть по-глубже в каждую пару глаз. Затем, поднимая подбородок, зая-
вила:

   - Мои судьи останутся в ваших владениях,  милорды. Что же касается их
возможностей продажности, то вы найдете их почти святыми в пренебрежении
к деньгам,  винам и... удобствам. Их заботит лишь одно - только правосу-
дие.

   Она помолчала,  давая  время дойти смыслу своих слов до сознания лор-
дов, и Род заметил среди Великих Лордов несколько свекольно-красных лиц.
Он догадался, что правосудие во владениях некоторых было совсем не таким
праведным, как следовало бы.

   Лицо герцога Логайра не  покраснело.  Единственное  чувство,  которое
можно было прочесть на нем - горе.

   - Однако  все  это дело с судьями второстепенно по сравнению с целью,
ради которой я созвала вас здесь сегодня.

   Катарина улыбнулась с более чем намеком на злость.

   Вокруг всего стола вскинулись головы в тревоге. Бром О'Берин выглядел
более потрясенным, чем все прочие. Катарина явно не проконсультировалась
со своим Первым Советником: даже Брому преподнесли сюрприз.

   Каждый лорд нагнул голову для быстрого,  шепотом, совещания, со своим
соседом, и выражение тревоги на их лицах усугубилось до мрачного гнева.

   - В каждом из ваших владений, - начала Катарина, - есть монастырь. Вы
привыкли назначать священников в свои приходы из своих  собственных  мо-
настырей.

   В течение минутной паузы она смотрела на стол, затем подняла голову.

   - Здесь,  в этом замке, я собираю лучших теологов из всех монастырей.
Вы выберете из своих монахов молодых братьев,  по одному на каждый  при-
ход,  и пошлете их сюда, ко мне, для обучения моими монахами. Коли в ка-
ком-либо случае я не одобрю вашего выбора,  я отошлю их обратно к вам, и
потребую на их место других.  Когда они закончат свое обучение,  я верну
их вам служить вашими приходскими священниками.

   Лорды с грохотом вскочили на ноги,  крича и жестикулируя, грохоча ку-
лаками по столу.

   Этот гам прервал голос Катарины:

   - Хватит! Тихо!

   Медленно, один за другим, Великие Лорды впадали в мрачное молчание и,
пылая взором,  погружались в свои кресла.  Но лица советников, казалось,
вспыхнули от подавляемой радости, их глаза горели, на каждом лице играла
улыбка, едва не переходящая в ухмылку.

   - Я сказала,  - произнесла Катарина с холодком в голосе.  - Это будет
сделано.

   Поднялся старый лорд Логайр.

   - Не будет ли Ваше Величество...

   - Нет.

   Бром О'Берин прочистил горло.

   - Не разрешит ли Ваше Величество...

   - Нет.

   В палате  совета воцарилось молчание.  Катарина снова обвела взглядом
лица лордов и их советников.

   Затем, повернувшись налево, она склонила голову.

   - Милорд Логайр.

   Старый вельможа поднялся,  крепко сжав челюсти под седой бородой, его
кулак  в  красновато-коричневых пятнах пульсировал от едва сдерживаемого
гнева.

   Он отодвинул назад большое позолоченное кресло, и Катарина встала. Он
прошел обратно на свое место.  Катарина повернулась,  и огромные дубовые
двери широко распахнулись.  Гвардейцы выстроились впереди и позади  нее.
Она остановилась в дверях и обернулась.

   - Подумайте, милорды, - посоветовала она, - и соглашайтесь, ибо вы не
сможете выстоять против меня.

   Огромные двери захлопнулись за ней.  В палате снова разверзся кромеш-
ный ад.

   * * *

   - Да брось ты!  Это классическая картина, вплоть до последнего оскор-
бительного взгляда!

   Закончив дневное дежурство,  Род ехал на Вексе обратно,  к постоялому
двору с намерением перехватить немного сплетен и много пива. Большой Том
занимался домашним очагом в королевском замке  с  приказом  держать  уши
открытыми для лакомых кусочков информации.

   - Я не согласен, Род. Это самая классическая картина, но с некоторыми
добавлениями.

   - Упрямая скотина!  Это просто преждевременная попытка  централизации
власти.  Катарина  пытается объединить Грамрай под одним законом и одним
правительством вместо двенадцати почти независимых герцогств. Это дело с
судьями  означает именно это и ничего больше.  Пять к десяти,  что почти
все эти лорды разыгрывали из себя богов в своих владениях,  вынуждая по-
ловину  женщин  спать с ними и зажимая налогами всех и все что приходило
им в голову. Катарина - реформатор, вот и все. Она пытается исцелить все
зло,  что  может найти,  делая себя единственным законом в Грамрае - и у
нее ничего не выйдет. Знать этого попросту не потерпит. Ей могло бы сой-
ти с рук дело с судьями,  но эта затея с попами наверняка приведет к мя-
тежу.  В такого рода обществе священники имеют большее влияние на народ,
чем любые другие чиновники. Если она сделает их ответственными перед ней
и только перед ней, она действительно вырвет у вельмож зубы, и они пони-
мают это. Они не сдадутся без боя.

   - Пока что я согласен с тобой,  - сказал робот. - Пока это классичес-
кая картина,  похожая на попытку английского короля Джона централизовать
страну прежде, чем такой проект смог бы иметь успех.

   - Да,  - кивнул Род.  - И мы можем надеяться,  что, подобно вельможам
короля Джона, великие герцоги будут настаивать на Великой Хартии.

   - Но...

   Род принял вид мученического терпения.

   - Что "но", Векс?

   - Но есть чужеродный элемент: группа советников Великих Лордов, груп-
па, которая кажется очень сплоченной.

   Род нахмурился.

   - Ну, да. Есть.

   - И,  судя по тому,  что ты мне рассказал о сцене после ухода Катари-
ны...

   - Иех! - Род содрогнулся. - Выглядело так, словно она бросила перчат-
ку,  а  все герцоги вышли посмотреть,  кому достанется честь поднять ее.
Девочка, может, и знакома с элементарной политической наукой, но она со-
вершенно не знакома с дипломатией. Она просто поощрает их драться с ней!

   - Да, а советники очень умело подстрекали их - каждый советовал свое-
му лорду не драться,  потому что он слишком слаб...  а  потом  говорили,
что,  если он должен драться, ему лучше вступить в союз с другими лорда-
ми,  потому что каждый из них по-одиночке был слишком слаб, чтобы высто-
ять. Опытное использование оборотной психологии. Можно подумать, что со-
ветники затеяли полностью ликвидировать центральную власть.

   - Да,  - задумчиво произнес Род,  - это не совсем нормально в  такого
рода обществе, не так ли, Векс?

   - Да,  Род. Теория анархии обычно не возникает до тех пор, пока куль-
тура не достигнет намного более высокой степени развития.

   Род пожевал губу.

   - Может быть, постороннее влияние?

   - Наверняка.  И это приводит нас к народному тоталитаризму, еще одной
аномалии. Нет, Род, это не классическая картина.

   - Да,  черт возьми. Мы имеем три группы, борющиеся за власть: кресть-
ян,  герцогов с их советниками и королеву с теми, кто там ее поддержива-
ет. В данный момент эта поддержка ограничивается Бромом О'Берином.

   - Тоталитаристы,  анархисты - королева посредине, - резюмировал Векс.
- Кого ты поддерживаешь, Род?

   - Катарину, черт возьми! - усмехнулся Род. - Я затеял посадить семена
демократии, все тем не менее выглядит так, словно единственный шанс это-
го добиться - это создать конституционную монархию.

   - Я могу и ошибиться,  - произнес Векс,  - но я считаю, что ты в вос-
торге, обнаружив, что должен поддерживать ее.

   Несколько огней  вокруг  них  померкли в вечерней мгле,  стене тумана
метрах в десяти от них.  Род ехал один через мир дыма, копыта Векса зве-
нели странно жутко в глухом безмолвии.  Ночь разорвал протяжный крик, за
которым последовал звон мечей.

   - На помощь! На помощь! - кричал молодой голос.

   Род замер с рукой на эфесе шпаги,  затем вонзил каблуки в металличес-
кие бока Векса, и огромный черный конь поскакал к месту схватки.

   В глубине переулка ало тлел сквозь туман факел.  Там,  в его дымчатом
свете один человек бился с тремя, стоя спиной к стене.

   Род заревел и врезался прямо на коне в эту свалку.

   Он закрутил вокруг себя шпагой,  воя,  словно индеец,  учащийся  быть
солдатом  конфедерации.  Он вырвал из-за спины кинжал,  как раз вовремя,
чтобы отразить удар рапиры слева. Его собственная шпага описала дугу над
головой и клацнула о столб, когда противник отбил удар.

   Затем стальные  острия принялись колоть его словно жала.  Род был вы-
нужден перейти к обороне, отметая в сторону клинки.

   Но тут намеченная жертва испустила вопль, которого не постыдился бы и
баньши, атаковав с тыла.

   Три шпаги сразу же отпали,  а их владельцы поспешили скрыться в пере-
улке.  Мгновение Род сидел ошеломленный, затем издал воинственный клич и
поскакал вдогонку за удирающими фигурами.

   Но они  уже  успели пропасть в темноте в конце переулка,  и когда Род
достиг того места, где потерял их из виду, камни мостовой оказались пус-
ты.  Это был тупик, они исчезли через одну из затемненных дурно пахнущих
дверей.

   Их несостоявшаяся жертва подбежала сзади, оглядываясь и тяжело дыша.

   - Ушли,  и бесполезно их искать.  Они будут в пяти лигах отсюда через
несколько минут.

   Род выругался и со стуком бросил шпагу в ножны. Он вздрогнул и крайне
осторожно коснулся предплечья, одна из рапир прорезала его камзол и оца-
рапала кожу.

   Он повернулся к незнакомцу.

   - У вас все цело?

   Молодой человек кивнул, пряча свою шпагу в ножны.

   На Рода смотрело открытое курносое лицо с голубыми глазами и сверкаю-
щей сквозь туман усмешкой.  Скулы были высокие,  а глаза большие и широ-
кие, с выражением евинности. Белокурые волосы были подстрижены "под гор-
шок". Это было молодое, неопытное, очень красивое лицо. Род почувствовал
прилив негодования.

   Он спрыгнул с коня. Макушка головы юноши была примерно на уровне глаз
Рода, но что у мальчика недоставало в росте, компенсировалось телосложе-
нием.  Бочкообразная грудь переходила в бычьи плечи на добрых пятнадцать
сантиметров шире, чем у Рода. Руки выглядели бы более уместными у медве-
дя или у горилы,  а ноги были слишком маленькими стволами деревьев, вог-
нанными в узкие бедра.

   Он носил кожаный колет поверх белой рубашки, широкий черный пояс, ша-
ровары и высокие мягкие сапоги.

   Он нахмурился, увидев кровь на руке Рода.

   - Вы ранены?

   - Царапина,  -  презрительно  фыркнул Род и нашарил в седельной сумке
Векса антисептический бинт. Он перевязал бинтом предплечье, бросив юноше
усмешку.

   - Вы, однако, можете оплатить счет портному.

   Парень кивнул, его глаза посерьезнели.

   - Я с радостью сделаю это,  ибо они вырезали бы мне сердце, не подос-
пей вы вовремя на помощь мне. Туан Макриди у вас в долгу.

   Род осмотрел его с ног до головы, медленно кивнув. "Хороший паренек",
- подумал он.

   - Род Беллоуглас к вашим услугам, - протянул он руку.- И никаких дол-
гов. Всегда рад помочь одному против трех.

   - Ах, но долг все же есть! - не согласился парень стискивая руку Рода
захватом,  напоминающим сентиментальные тиски.  - Вы должны,  по крайней
мере, поз