с
навести порядок на этой планете, я  должен  избавить  ее  от  коррупции  и
греха".  Шаклер  присаживается  к  столу  и  начинает  писать  в  блокнот:
"Полагаю, у вас с собой документы, чтобы удостоверить вашу  личность".  "У
меня они были, - гневно заявляет Балабахер, - но ваши  наглые  таможенники
конфисковали все, включая копии".
     Корв хихикнул.
     - Да, - продолжал Коска, - Шаклера эти слова тоже позабавили, но он и
вида не подал. Балабахер как заорет: "Вы должны разыскать  негодяев!",  на
что Шаклер отвечает: "Это довольно затруднительно. Меня поражает,  как  вы
сумели найти здесь таможню. Насколько мне известно,  Вольмару  таможни  не
положено по статусу". Но доведенный до отчаяния Балабахер не сдается:  "Да
будет вам, сэр. Уж вы-то должны знать,  какие  службы  находятся  в  вашем
ведении!". - "Знаю, - говорит  Шаклер.  -  Кстати,  а  где  вы  обнаружили
таможню?" - "В космопорту. Убогое строение пять на пять".  -  "Пакгауз,  -
кивает Шаклер. - Кто же там был?" - "Двое мужчин и женщина.  Все  в  форме
таможенников. Уж их-то вы должны знать".  -  "Боюсь,  что  не  знаю,  хотя
женщину найти будет несложно, их всего семьдесят в нашей колонии". И  тут,
ребята, в голосе Балабахера начинают прорезаться  первые  нотки  сомнения:
"Вы считаете, что  таможня  там  находится  неофициально?"  -  "Почему  же
неофициально, - отвечает Шаклер, - уверен, что таможенники назначили  себя
на пост сами". Балабахер  стихает  и  его  лицо  приобретает  удивительный
оттенок...
     - Вишневый? - предположил Корв.
     - Оранжевый? - предложила свой вариант Самми.
     - Неужели фиолетовый? - засомневался Дар.
     - Никто не угадал, - засмеялся Коска.  -  Скорее,  лиловый,  ближе  к
свекольному.  Потом  Балабахер  взрывается:  "Меня  обманули!"  -  "Да,  -
соглашается с ним Шаклер, - кто-то воспользовался вашей доверчивостью.  Во
всяком случае, происшествие ставит нас обоих в  неловкое  положение.  Бюро
действительно могло вас послать заменить меня". Балабахер говорит: "Но это
на самом деле так". - "Но документов, подтверждающих ваше заявление, нет",
- указывает Шаклер. - "У меня есть свидетели! -  разоряется  Балабахер.  -
Моя  свита  охотно  подтвердит  факт  беззастенчивого  грабежа!".  -   "Не
сомневаюсь, - мягко увещевает его Шаклер. - Но простите, ваше сиятельство,
я вынужден заметить, что их свидетельство  не  может  считаться  полностью
беспристрастным". Балабахер  молчит  и  Шаклер  продолжает:  "Надеюсь,  вы
понимаете, что  не  могу  же  я  уступить  свой  пост  неизвестно  кому  и
неизвестно зачем". - "Но это  невыносимо,  -  восклицает  Балабахер,  -  я
действительно губернатор". - "Может быть, может быть", - говорит Шаклер. -
"Сэр, - говорит Балабахер так, будто его режут на  дольки,  -  неужели  вы
намекаете, что я жулик?" - "Что вы, - отвечает Шаклер,  -  я  и  в  мыслях
подобного  не  держал.  Но  если  вам  нравится  считать  себя  жуликом  -
пожалуйста. Что же прикажете думать мне?" В этом месте генерал захлопывает
дверь и нам приходится довольствоваться тем, что слышно через стены.
     - И что же дальше? - осведомляется Корв.
     - Крик, шум, слов не разобрать, но постепенно все затихает,  и  тогда
кому-то из нас приходит мысль проверить исправность селектора. Нам удалось
прослушать небольшой  отрывок  беседы.  Говорил  Балабахер:  "...началось,
когда мне  было  четыре  года.  Тогда  моя  мать  увлекалась  любительским
головидением и, конечно, всегда была занята. Детский сад,  куда  я  ходил,
был на хорошем счету, спору нет, но большинство детей были гораздо  старше
меня, и теперь, оглядываясь  назад,  я  замечаю,  что  их  поведение  было
ненормальным". Шаклер пробормотал что-то утешительно-успокоительное, но  в
это время адъютант с крысиной физиономией стал вякать по поводу  телепатии
и тому подобной чуши. Мы  единодушно  решили,  что  селектор  исправен,  и
выключили.
     - Справедливо, - согласился Дар. - Подслушивать не хорошо.  Давно  ты
оттуда ушел?
     - Полчаса назад. Сейчас они, должно быть, обсуждают неврозы  школьной
поры.
     - Типично для Шаклера: не можешь одолеть  болезнь  в  лоб,  попытайся
понять ее причину при помощи психоанализа, - заметил невозмутимый Чолли. -
Чем занимается свита?
     - Гоняют всех  за  кофе  и  гадают  на  кофейной  гуще,  как  здешние
экстрасенсы смогли узнать об их прибытии и успешно организовать  фальшивый
таможенный пост.
     - В этом что-то есть, - вставил Дар.
     - Ни черта, - возразил Коска.  -  Этот  крысоголовый  договорился  до
того, что выявил заговор экстрасенсов против новоназначенного губернатора,
иначе, дескать, невозможно было предугадать  его  прилет  сюда.  Связь  со
скоростью мысли, которая, по его мнению, быстрее скорости света.
     - Чушь, - фыркнул Корв.
     - Ага. Впрочем, даже этот крысеныш не отважился утверждать, что можно
перехватить мысль, посланную с самой Терры, поэтому  остановился  на  том,
что здесь замешана  целая  куча  экстрасенсов.  Он  не  то  чтобы  обвинил
генерала в открытую, но, похоже, заподозрил в нем главаря заговорщиков...
     - И тогда ты решил, Коска, что не мешает прогуляться, так? -  заметил
Чолли.
     - Прогулка пошла мне на пользу, - подтвердил Коска. -  А  то  я  чуть
было не свихнулся. Сейчас хотя бы понимаю, насколько все это  смехотворно.
Да-а. Однако пора возвращаться.
     - Надеюсь, твои приятели помнят, где расположен бар?
     Коска кивнул и под звон колокольчиков  вышел.  Чолли  поманил  Корва:
"Дружок, присмотри-ка за баром. Мне с Даром и  Самми  надо  обсудить  план
торговли с аборигенами".
     Корв побрел за стойку, прихватив по пути пустую бутылку. Дар и  Самми
переглянулись и последовали за Чолли в его кабинет.
     - Что случилось? - шепнула она Дару по дороге.
     - Понятия не имею. Но речь  явно  пойдет  не  о  торговле  -  у  меня
набежала неделя отгулов.
     Они переступили порог, и Самми раскрыла рот от  изумления.  Стены  от
пола до потолка были уставлены книгами. И не только роликами, кристаллами,
голодискетами, но и настоящими бумажными книгами:  томами  в  переплете  и
без, огромными фолиантами и карманными изданиями.
     - Да, - подначил девушку Дар, - обычная забегаловка, каких  много,  а
Самми?! Зачем звали, шеф?
     - Присаживайтесь, мои друзья, присаживайтесь, -  пробурчал  Чолли,  с
грохотом водружая на стол большой ящик.
     Дар и Самми осторожно присели.
     - Проблема состоит в том, - сказал Чолли,  обходя  стол  и  повязывая
Дару на шею белую простыню, - что генерал Шаклер не преминет  предоставить
Балабахеру и его выводку свободу передвижения.
     Дар побледнел.
     - То-то и оно. Мне тоже это в голову не  пришло,  -  продолжил  Чолли
неторопливо. - Понятно, времени на размышление у  нас  не  оставалось,  но
теперь самый раз задуматься о  вашем  будущем.  Пока  я  вижу  только  два
выхода: либо куда-нибудь скрыться, пока грозу не пронесет, либо прибегнуть
к маскировке.
     - Маскировка вряд ли поможет, - усомнилась Самми.
     Чолли остановил ее порыв:
     -  Верьте  в   мои   возможности,   ребята.   Как-то   мне   пришлось
путешествовать с труппой бродячих актеров...
     - За ним гнались копы, - пояснил Дар.
     - Как бы там ни было, - Чолли достал из ящика субстанцию, похожую  на
воск, и принялся ее  разминать,  -  мне  и  самому  приходилось  принимать
участие в представлениях. Надо заметить, что справлялся я совсем неплохо и
даже приобрел кое-какой опыт по части гримирования.
     - Каковой опыт он собирается применить по отношению к нам, -  перевел
пространную речь профессора-бармена Дар.
     - Закройте пасть, любезный, а то я в  первую  очередь  займусь  твоим
языком, - Чолли ловко нацепил  замазку  на  нос  Дара  и  принялся  лепить
крючковатый нос. - С вашего разрешения я воспользуюсь робексом - последним
великим открытием,  сделанным  в  театральных  мастерских.  Восхитительное
средство: быстро твердеет и так крепко пристает к коже, что без  нанесения
тяжелых телесных повреждений от него не избавиться.
     - Ой, нос меняет окраску! - воскликнула девушка.
     - Естественно. В  этом-то  вся  прелесть,  девочка.  Из  нейтрального
серого робекс становится цвета кожи носителя.  Дар,  дорогой,  собственная
мамочка не признает тебя, когда я закончу.
     - Моя собственная мамочка, -  пробормотал  Дар,  -  знать  не  хотела
сыночка.
     Спустя час Корв просунул в дверь голову:
     - Эй, Чолли, я тут подумал, что может тебе захочется выйти в  зал  на
минутку?
     - Конечно, конечно, - Чолли сбросил с Самми простыню. - Сейчас  буду.
Айн момент.
     - Э, Чолли, а это кто такие?
     - Мои гости, Корв, мои гости. Эниб Мас, -  Чолли  похлопал  Самми  по
голове, чтобы корни парика вживились в череп покрепче. - А это Ардам  Род.
Только что с рейсового  грузовика.  Оба  учились  в  колледже,  и  я  счел
возможным показать им свою библиотеку.
     - Добро пожаловать, добро пожаловать, - Корв уже внедрился в комнату,
протягивая каждому по руке. - За что сели?
     - Не будем вдаваться  в  ненужные  подробности,  -  густым  баритоном
пророкотал Дар, пожимая ладонь. - Искренне рад знакомству.
     - Я тоже, - пискнула фальцетом Самми. - К вашей  планете  хоть  можно
привыкнуть?
     - В два счета, - засуетился Корв. - Ты, правда, худоват,  парень,  но
Вольмар живо поставит тебя на ноги. Эге,  Чолли,  пора  бежать.  Насколько
знаю своего босса, он уже  отошел  после  утренней  сцены  и  снова  готов
заняться гостиничным бизнесом.
     - Мы провели его, -  шепнула  Самми  после  того,  как  Корв  покинул
заведение Чолли.
     - Ничуть. Просто зачем ему болтать. Он даже не поинтересовался,  куда
мы делись, - вылил на девушку ушат холодной воды Дар. -  Тсс,  там  кто-то
знакомый. По-моему, генерал Шаклер...
     - ...ничего особенного, - донесся голос Шаклера,  -  но,  по  крайней
мере, здесь неплохо кормят и можно выпить.  Самое  главное,  конечно,  что
здесь собираются  все.  Уютная  атмосфера,  можно  спокойно  побеседовать,
высказать наболевшее.
     - Мое почтение, - раздался баритон Балабахера, очевидно, адресованный
Чолли.
     Снова пробасил Шаклер:
     - Познакомьтесь, его честь, Винсент  Балабахер  из  Бюро  межзвездных
сношений.
     - Весьма рад, - проговорил Чолли.
     Дар фыркнул в кружку.
     -  Да,  -  пробормотал  Балабахер,  -  генерал  упоминал   что-то   о
благотворном влиянии вашей коммерции на туземцев.
     Он явно чувствовал себя не в своей тарелке.
     - Генерал слишком  добр  ко  мне,  -  скромно  произнес  Чолли.  -  А
рассказывал он о военных игрищах с аборигенами?
     - Это временная мера, -  засмеялся  генерал.  -  Я  надеюсь  добиться
вечного мира, основанного на взаимном понимании.
     - Конечно, конечно, - быстро проговорил Балабахер. -  Признаюсь,  мне
не терпится взглянуть на эти игрища самому.
     - Безусловно, ваша честь, - сказал Шаклер. -  К  сожалению,  дела  не
позволяют мне  сопроводить  вас,  но  кто-нибудь  обязательно  сопроводит.
Надеюсь, вы извините меня?
     - Конечно, - раздался шлепок. Очевидно, это рука Балабахера пошлепала
по плечу генерала. - Не надо извиняться,  старина.  Мне  тоже  приходилось
руководить. Конечно, я вас понимаю.
     - Так я и думал, -  сказал  генерал  Шаклер.  -  Чолли,  надеюсь,  ты
подберешь самого лучшего из своих  коммивояжеров  в  спутники  его  чести,
господину Балабахеру?
     - Разумеется, - ответил Чолли, после чего в открытую дверь  заглянула
его голова. Он поманил к себе Дара.
     - Непременно самого лучшего. Да вот он собственной персоной! Мой друг
Ардам позаботится, чтобы вы сошлись с нашей уютной планеткой накоротке.
     - Тронут вашей заботой, - любезно промолвил Балабахер.  -  Кстати,  я
позаботился, чтобы пилот передал официальный запрос в Бюро о подтверждении
моих полномочий.
     - Лайнер отправится к Терре через неделю,  -  сообщил  Шаклер.  -  Но
прошу набраться терпения, ваша честь. В конце концов, до Терры  почти  два
месяца лету.
     - Понятно, понятно, - воскликнул Балабахер. - Во всяком  случаев  уже
через полгода можно ожидать ответа. Впрочем, тешу себя надеждой, что  наши
документы обнаружатся раньше.
     - Я абсолютно уверен, что мы так или  иначе  разрешим  стоящую  перед
нами дилемму, - заверил его Шаклер. Что-то пискнуло у него в кармане, и он
сдвинул брови. - Да что они, не могут обойтись  без  меня  полчаса...  Да,
Фордстэм. Что там стряслось? - буркнул он. - Да-да, уже  иду...  Простите,
ваша честь, дела. Один из солдат всерьез решил жениться на  аборигенке,  и
вождь племени чрезвычайно озабочен предстоящим событием. К свободной любви
они уже привыкли и  знают,  как  с  этим  управляться.  Новый  поворот  их
взволновал.
     - Да, рано или  поздно  такое  должно  было  произойти,  -  задумчиво
произнес Балабахер. - Кстати, какова ваша политика в  отношении  смешанных
браков?
     - В данный момент никакая, - признался Шаклер, - но к  тому  времени,
когда я доберусь до штаб-квартиры, надеюсь ее выработать. Прошу  извинить,
- с этими словами генерал хлопнул входной дверью.
     Дар принялся мысленно отсчитывать секунды. Когда он досчитал до пяти,
снаружи  донесся  восторженный  взрыв  голосов.  Шаклер   давно   поджидал
подобного случая. Может быть, у него и не было  выработанной  политики  по
этому поводу, но все остальное у него было на мази.
     -  Здесь  всегда  столь  шумно  выражают  свои  чувства?  -   спросил
Балабахер.
     - Совсем наоборот, - признался Чолли. - Впрочем, зачем  рассказывать.
Ардам, возьми нашего приятеля и покажи его  чести,  господину  Балабахеру,
все.
     - Мм? - замялся Дар,  но  чувствительный  удар  Самми  локтем  в  бок
заставил его отреагировать на новое имя. - Ах,  да-да-да!  -  Дар  покинул
заднюю комнату в сопровождении Самми и предстал перед Балабахером в  новом
обличий. - Если поторопиться, ваша честь, мы успеем на двухчасовую  войну.
Пока, Чолли, - в его голосе послышалась скорее угроза, чем обещание.



                                    5

     Дар поднял кружку трясущейся рукой и жадно влил в себя остатки пива.
     - Говорю тебе, не знаю, как это выдержу.
     - Ты чего? - Чолли принял пустую кружку и подал полную. - Да он  тебя
ни за что не признает.
     - Ха, мне уже нечего ему показывать, -  Дар  изумленно  уставился  на
свою кружку. - Я же только что ее выпил.
     - Будет тебе, сынок, - утешал Чолли. - Планета полна чудес, а  ты  не
можешь организовать недельное турне. Не стоит переживать. Что ты  ему  уже
показал?
     - Сейчас, дай сообразить, - Дар принялся загибать пальцы. -  Стена...
э... все пятьдесят  километров.  Двухчасовая  война.  Деревня  вольмарцев,
восьмичасовая война, потом  конференция  с  Шаклером.  Двухчасовая  война.
Гимнастическая площадка для солдат и рынок.  Гимнастическая  площадка  для
офицеров и рынок. Конференция с Шаклером. Двухчасовая  война.  Торговля  с
вольмарцамн. Мастерские вольмарцев.  Восьмичасовая  война.  Конференция  с
Шаклером.  Двухчасовая  война.  У  меня  сложилось  впечатление,   что   у
Балабахера скрытая тяга к милитаризму.
     - Вы будете смеяться, но у меня то же самое впечатление,  -  вставила
Самми.
     - Но ты еще не показал парадный плац и гауптвахту, - заметил Чолли.
     Дар отрицательно затряс головой:
     - Это вызовет тягостные эмоции.
     - У кого? У Балабахера?
     - Нет, у меня.
     - А маленький театр с концертным залом?
     - Он навеет смертную скуку.
     - Почем ты знаешь? Может статься, твой наниматель обожает  не  только
театр военных действий. Потом существуют же еще радиостудия, стереостудия,
бараки...
     - Далеко не самые злачные места, не находишь, - съязвил Дар.
     Чолли пожал плечами.
     - А кто тебя просит развлекать? Ты всего лишь гид, и думаю,  тебе  бы
не хотелось, чтобы у Балабахера создалось превратное представление о своем
спутнике.
     - Да, - согласился Дар, - ты, как всегда. прав.
     Бармен кряхтя распрямился.
     - Как видишь, тебе некого  винить,  кроме  себя,  что  с  Балабахером
приходится трудно.
     - В том-то и странность, - Дар  сдвинул  брови.  -  С  ним  вовсе  не
трудно.
     - Конечно, с ним трудно, ты сам на его ме... Повтори, что ты сказал?
     - С ним вовсе не трудно, - повторил Дар.  -  Он  становится  приятнее
день ото дня. Сегодня был  прямо-таки  душкой.  Меня  поражает,  насколько
ошибочным оказалось первое впечатление от этого человека.
     - А  меня  поражает  другое:  каким  прекрасным  психиатром  оказался
генерал, - хмыкнул Чолли.
     В углу что-то забибикало. Самми встрепенулась.
     - Головизор? Здесь?
     Чолли прошаркал к телефону.
     - Супермаркет Чолли слушает... Ах, это вы генерал... Кто? Да,  да  он
здесь... Вы хотите... Вы не хотите...  Вы  хотите  его  повидать...  Прошу
прощения, генерал, но что же он сделал? Так, понятно... Ага, понятно.  Да,
да... Так же и вы, генерал... Да.
     Чолли прошел к Дару.
     - Ну и ну, малыш.  Плохи  твои  дела.  Кажется,  ты  привлек  к  себе
внимание.
     - Что теперь делать? - пересохшим от волнения голосом спросил Дар.
     - Ничего. Наверное, предстоит хорошо поработать. Генерал сказал,  это
касается не того, что ты сделал, а того, что  ты  еще  сделаешь.  Надеюсь,
тебе понятно.
     - Нет.
     - Мне тоже. Но он так сказал. И если хочешь,  чтобы  наша  совместная
махинация  увенчалась  успехом,  думаю,  тебе  лучше  навестить   старика.
Поторопись, Дар.
     И Дар заторопился к выходу.


     - Я вам так благодарен, - сказал Балабахер. - Ваша колония стала  для
меня настоящим откровением.
     - Благодарю, - застенчиво пробормотал Шаклер.
     - Вы  понимаете,  молодой  человек,  -  принялся  изливать  энтузиазм
Балабахер на своего гида, -  что  генерал  сумел  внушить  всем?  Надежду!
Оптимизм! Он создал на Вольмаре атмосферу равных  возможностей!  Динамично
развивающееся общество!
     - Я представлял себе нечто в подобном роде, - промямлил  Дар.  Он  не
мог понять, с чего это так распинается Балабахер. - По  сравнению  с  тем,
какой была планета, произошло настоящее чудо.
     - По сравнению с Террой! По сравнению  с  Проксимой  Центавра!  Да  с
любым из Центральных миров! Вы хоть понимаете, какой здесь рай?
     - Вы предпочитаете бегать в сортир на улицу? - изумился Дар.
     - Скорее предпочту сиденье на доске  здесь  ватерклозету,  в  который
превратился цивилизованный мир! -  в  запале  выкрикнул  Балабахер.  -  Мы
закостенели там, молодой человек, наши мозги прокисли. Представляете хоть,
что это значит?
     - Ммм, - Дар припомнил давний разговор с Чолли о природе тирании, - я
вас понял, сэр. Это значит,  что  вы  либо  слуга,  либо  хозяин,  и  этой
ситуации не изменить.
     Балабахер пораженно взглянул на Дара.
     - Хорошо сказано, черт побери, - он повернулся к Шаклеру. - Разве  не
удивительно, как  емко  иногда  простая  реплика  способна  выразить  суть
проблемы, - он обратился снова к Дару: - Вы правы, молодой человек,  никто
уже не способен продвинуться вверх и таким образом подавляющее большинство
растрачивает свою жизнь  на  каждодневную  рутину,  а  отдых  проводит  за
бессмысленным  пяленьем  в  головизоры,  приемом   мягких   наркотиков   и
посещением низкопотребных голых ревю с обязательным показом одного из  ста
сорока трех сексуальных пороков, разрешенных для взрослого населения.
     - Звучит оптимистично, - вздохнул Дар.
     - Я уверен, что любой из работяг с удовольствием  поменяется  с  вами
местами, узнай только, как здесь хорошо. А наша элита рвалась  бы  сюда  с
еще большим энтузиазмом, если бы им разрешили прихватить с собой проклятые
головизоры, наркотики и ревю. Они по уши в исканиях смысла жизни и  острых
ощущений. Существует доктрина,  что  должна  найтись  такая  работа,  ради
которой стоит расшибиться в лепешку.
     - Уж я-то такую бы нашел! - мечтательно протянул Дар. -  И  поверьте,
не затратил бы много времени на поиск.
     - Ничуть не