ачит он идет? - Сержант так и вцепился в эту идею.
     - О, он явится, - сказал Род с большей уверенностью, чем ощущал. -
Сообщение уже отправилось на юг, вчера.
     И Саймон и сержант воззрились на него.
     С замирающим сердцем Род сообразил, что он сболтнул лишнее. - Я
невольно подслушал, - неубедительно добавил он.
     - Воистину, невольно, - пробормотал Саймон. - И все же я думаю, ты не
тот простой фермер-йомен каким кажешься.
     - Да, - согласился сержант. - Судя по твоим знаниям, ты человек
военный. Какое у тебя звание? Каково твое положение?
     - Конечная Проксимы Центавра, - ответил Род, а что касается моего
звания, то просто положись на мое слово, оно достаточное, чтобы я знал, о
чем говорю. А что касается имени, то зови меня, э... - Керн.
     И тут же понял, что это неудачный выбор. - Если люди будут называть
тебя Керном, - сказало его "оно" из трясины суеверного страха, - то ты
перестанешь разбираться, кто ты такой. Ты начнешь думать, будто ты и есть
Керн, и будешь поглощен им.
     - Смешно, - ответило его "я", - Керн не сможет дотянуться через
вселенные. Это имя всего лишь слово, а не угроза твоему самоотождествлению.
     Его "сверх-я" рассмотрело доводы обоих, сделало собственные выводы и
объявило ничью.
     Род кашлянул, сжал потверже челюсти и не отступился от сказанного. -
Керн, - снова сказал он. - Это все, чего тебе нужно знать. Просто прими его
и иди с ним, как можно дальше, прапор.
     - Обязательно пойду. И все же почему мне не следует знать, кто мне
приказывает.
     - Не приказывает, - поправил его Род. - Я просто даю тебе совет.
Возвращение на север было твоей идеей, а не моей. Если тебе нужен приказ,
то советую велю отправляться на юг.
     - И все же благодарю тебя за добрый, мгм, "совет".
     - Уверен, не стоит благодарности. И конечно же, если случится самое
худшее, и тебя захватят в плен...
     - Я тебя не выдам, - твердо обещал сержант.
     - Пусть пытают каленым железом, пусть зажимают тисками большие пальцы.
Я не издам ни слова.
     - Тебе и не понадобится. Им потребуется всего-навсего прочесть твои
мысли. Ты может, и сумеешь не сказать ничего вслух, но не думать об этом ты
не сможешь.
     Сержант, похоже, сомневался.
     Род кивнул. - Потому вся идея в том и состоит, чтобы не знать ничего
сверх необходимого. Но, на случай беды мы сумеем что-то организовать, прошу
заметить...
     - Да!
     - Если к тебе кто-нибудь придет и скажет, что Керн просит атаковать в
данное время, в данном месте, ты поймешь, что делать.
     Солдат поднял голову, медленно усмехаясь. - Да, теперь я,
действительно пойму. И клянусь тебе, я вспомню твой приказ.
     - Молодец, - хлопнул его по плечу Род. - А теперь давай приступим к
пробуждению твоих людей.
     - Он повернулся к Саймону. - Если вы не против, мастер Саймон? Чем
раньше мы разделимся и отправимся в путь, тем лучше.
     Саймон с улыбкой кивнул и повернулся к павшим солдатам.
     - Отлично сработано, - прошептал за ухом у Рода голос Векса. - Ты
превосходный катализатор, Род.
     - О, я большой мастер сшибать первую костяшку домино, - пробормотал в
ответ Род. - Беда лишь в том, что на этот раз мне требуется еще и поставить
их.

        "ГЛАВА 10"

     Над ними кружила скопа, припустив крылья для балансирования в
восходящем потоке. Род присмотрелся, подняв на нее взгляд, гадая не зеленые
ли у нее глаза, как у Гвен. - Саймон, насколько мы удалены от побережья?
     - Может на день пути, - Саймон проследил за взглядом Рода. - А,
понимаю. То рыбо-ястреб, не так ли?
     - Насколько я знаю. Но если океан всего в двадцати милях, то она,
вероятно, настоящая. - Род повернулся к своему спутнику. - Я думал, ты
простой фермер. Откуда ты знаешь как выглядит рыбо-ястреб?
     Саймон пожал плечами. - Как я сказал, океан не так уж далеко.
     Это верно, размышлял Род. Вообще-то, у него не было оснований для
подозрений, но на вражеской территории он был насторожен и допускал, что
ближайший валун может оказаться замаскированной ведьмой.
     - И потом, - добавил повеселевший Саймон, - я никогда и не утверждал,
будто я фермер.
     Род в удивлении поднял брови. - Действительно,
     - медленно произнес он. - Я счел это само собой разумеющимся. В конце
концов, чем еще можно заниматься в небольшой деревне?
     - Она у самого королевского большака, - объяснил Саймон. - Я держу
постоялый двор.
     Род поднял голову, открыв рот прежде, чем из него вышли слова. - О. -
И медленно кивнул. - Понимаю. И там частенько останавливаются знатные
особы, а?
     - Наверно дважды в месяц. Всегда кто-то постоянно ездил то в замок
милорда герцога, то обратно. Я прислушивался к их речам и по мере сил
подражал им, чтобы сделать им приятное.
     Прислушивался он, отнюдь, не только к их речи, - размышлял Род. -
Аристократы, несомненно, были бы ошеломлены, если б узнали, что обслуживает
их читающий мысли. И, конечно же, у Саймона не могло остаться много иллюзий
в отношении лордов.
     Так почему же он сохранял лояльность?
     Вероятно, потому, что альтернатива выглядела намного хуже. - Думаю,
тебя не научили читать?
     - Нет, отец посылал меня на уроки к викарию. Он держал постоялый двор
до меня и знал, что трактирщику полезно уметь читать, писать и считать.
     Так выходит Род случайно наткнулся на одного из местных общинных
лидеров. - А кто ты такой?
     - Просвещенный человек. Он и впрямь был таким.
     В голове у Рода все сигналы тревоги подняли трезвон. Признаться, он
сболтнул много лишнего, но мог ли Саймон так быстро сообразить, что к чему.
     - Как кто... я - фермер. Я похож на рыцаря, поэтому сбиваю тебя с
толку? Или, может, на герцога? - Тут его лицо прояснилось от восторженной
улыбки, и он ткнул пальцем Саймона. - Понял! Ты принял меня за златокузнеца!
     Саймон сумел приглушить смех до негромкого смешка и покачал головой. -
Нет, любезный. Я говорю не о твоем занятии, а о том, кто ты есть. О том,
что ты тут, но тебя здесь нет.
     Род уставился на него, совершенно сбитый с толку. - Что ты имеешь в
виду, как так меня здесь нет?
     - В твоих мыслях, - прикоснулся пальцем ко лбу Саймон. - Я тебе
говорил, что слышу людские мысли, а твоих я не слышу.
     - А. - Род снова повернулся лицом к дороге, задумчиво глядя вперед, но
в душе чувствовал облегчение, будто гора упала с плеч. - Да... мне уже
говорили об этом... - Хорошо, что это способ действует, - подумал Род про
себя.
     Саймон улыбнулся, но свел брови. - Дело тут не просто в неслышанье
твоих мыслей. Когда мой мозг "слушает" тебя, нет даже ощущения твоего
присутствия. Как такое происходит?
     Род пожал плечами. - Я могу высказать догадку, но не более того.
     - И о чем же ты догадываешься?
     - Ты больше обеспокоен наличием читающих мысли, чем средний крестьянин.
     Саймон покачал головой. - Этим всего не объяснишь. Я знавал некоторых
с болезненным страхом, что их мысли услышат, и по-моему у них имелись
основания, хотя я старался избегать их. И все же их мысли я слышал, если
желал того. Поистине, я чувствовал, что они там есть. Однако, с тобой у
меня не выходит ни то, ни другое. Я думаю, дружище, что ты должно быть сам
наделен каким-то налетом ведовской силы, которую твоя воля превращает в щит.
     - Ты хочешь мне сказать, что я ведун? - Род довольно неплохо
прикинулся рассерженным.
     Саймон лишь печально улыбнулся. - Еще меньший, чем я. Нет, я бы этого
не боялся. Ты ведь не слышишь мысли, не так ли?
     - Нет, - правдиво ответил Род, по крайней мере, на данное время.
     - Значит ты не ведун, - улыбнулся Саймон. - А теперь скажи мне, зачем
ты едешь на север? Ты ведь должен знать, что едешь в самую пасть опасности.
     - Разумеется знаю, после того, как мы поговорили между собой. - Род
сгорбил плечи, уходя в себя. - Что касается опасности, то я рискну. В
Корастешеве я смогу получить за свои продукты лучшую цену, чем во всем
графстве Тюдор! А семья у меня всегда голодная.
     - Она будет голодать еще больше, коль ты не вернешься. - Голос Саймона
понизился, полный искреннего сочувствия. - Заклинаю тебя, друг, поворачивай
обратно.
     - А что случилось? Тебе не нравится мое общество?
     - Озабоченность Саймона перешла в улыбку. - Нет, спутник ты приятный...
     Лично Род считал себя довольно хамоватым.
     Но Саймон обладал большой терпимостью. - И все же, ради тебя самого я
прошу повернуть обратно на юг. Чародеи колдуна не станут добродушно взирать
на того, чей разум они не смогут почувствовать.
     - Цены в Романове не выше, чем в Тюдоре. - Саймон не сводил цепкого
взгляда с глаз Рода, Он, казалось, прожигал ему сетчатку и проникал в мозг.
- Что еще заключено в твоем ответе?
     Род неохотно признал. - Есть в нем еще кое-что, но ты получишь лишь
то, что услышал.
     Саймон с минуту продолжал глядеть на него.
     А затем вздохнул и отвернулся. - Ну, судьба твоя, и отвечать за нее ты
должен сам. И все же не забудь, друг, что твои жена и дети рассчитывают на
тебя.
     Род бесспорно не забывал об этом. На один болезненный миг ему
представилась Гвен и дети, ждущие неделю за неделей, без всяких известий о
нем. Затем он строго оттолкнул эту мысль в сторону и попытался представить
себе лица мальчиков, если он бросит задание и вернется туда, где не грозит
опасность. - У тебя есть обязательства перед народом твоей деревни, мастер
Саймон. У меня тоже.
     - Какие? Перед жителями твоего села?
     - Ну, во всяком случае, перед моим народом. - Род думал о всем
Грамарие, не говоря уж о Децентрализованном Демократическом Трибунале. - А
коль принимаешь на себя такое обязательство, то его нельзя забывать только
потому, что выполнение его становится опасным.
     - Да, именно так, - нахмурился Саймон. - Именно это я и начал понимать
лишь теперь.
     Род повернулся к нему, тоже нахмурясь. - Но ты уже сделал свое дело,
пошел на требовавшийся от тебя риск. Никто не назовет тебя трусом за уход
сейчас на юг!
     - Я назову, - просто ответил Саймон.
     Какой-то миг Род посмотрел ему прямо в глаза, а затем со вздохом
отвернулся. - Что я могу на это сказать, любезный?
     - Ничего, кроме "но" своему коню.
     - Зачем? - Кисло спросил Род. - Везет эту телегу может и конь, но
правит ею пара мулов.
     Закат застиг их еще на дороге, по обеим сторонам которой колосились
хлеба. - Нет, - заверил Саймон Рода, - никакого села поблизости нет.
     - Вот этого-то я и боялся, - вздохнул Род. - Ну, земля и раньше
служила мне постелью. - Он свернул с дороги, остановившись в зарослях
сорняка между трактом и полем. Он принялся нарезать овощи в чугунок, прежде
чем Саймон успел предложить свои услуги.
     Трактирщик вопросительно поглядел на него, а затем спросил. - Ты
всегда возишь с собой чугунок?
     - Я одно время был лудильщиком. Привычки пристают надолго.
     Саймон улыбнулся, качая головой, и откинулся назад, оперевшись на
локоть. - По-моему такие путешествия тебе не в новинку.
     - Мы квиты, - фыркнул Род. - У меня возникло ощущение, что разбивание
чар не совсем внове для тебя.
     С миг Саймон сидел, не двигаясь, но глаза у него засветились. - Я мог
бы поверить, что ты прочел мысли.
     - Если и да, то твои мысли нуждаются для меня в раз. Так когда же ты
начал разбивать чары?
     Саймон выпрямился, обхватив руками голени и положив подбородок на
колени. - Жители деревни заходили ко мне в трактир выпить пива, которое они
получали в качестве цены за приносимые ими продукты. Вскоре пришел один, у
которого было тяжело на сердце и смутно на душе. Он пришел выпить и
помолчать, возможно, надеясь, что пиво утолит его беспокойство.
     Род кивнул. - Странно, что мы всегда пытаемся обратиться к такому
выходу. Хотя знаем, что оно никогда не срабатывает,
     - Да, но высказывание своих дум сочувствующему слушателю помогает
облегчить душу. И со мной говорили подолгу, ибо я слушаю со всем вниманием,
какое я могу выказать. Однажды пришедший был похож на стену зимой, словно
треснул при первом же заморозке. Он не мог говорить, а лишь сидел
сгорбившись над своим кувшином. И все же сумятица его мыслей вращалась
вокруг такой боли, что они так и кричали. Я не мог закрыть от них свой
разум, даже если б захотел. Над всеми его мыслями маячила тень петли.
     Род резко вскинул голову. - У паренька была тяга к самоубийству?
     - Да. Он был не мальчик, а лет тридцати с лишним. Такие переходы из
одного состояния в другое и ввергают нас в смуту, а все его дети уже
выросли.
     Род не мог понять, в чем тут проблема, у него-то женой была Гвен. - И
что же ты предпринял?
     - Налил еще кувшинчик и один для себя и подсел к нему. Потом под
предлогом разговора, а говорил я один, прощупал суть его страданий сквозь
путаницу его мыслей, нашел истоки его боли и стыда, а затем задал вопросы,
что заставили его заговорить. Ему было нелегко говорить об этом, все же я
поощрял его, и он набрался решимости. Я намеревался лишь обсудить его
тайные страхи, сказать ему, что они не столь уж страшны. И понял, что когда
коль скоро он высказал вслух свои мысли, я уже знал с их содержании. Его
мне поведал мой собственный внутренний голос. И тогда я смог задать ему
вопрос, ответ на который показал бы ему то хорошее в нем, что могло
противостоять тому, что его мучило. Когда мы закончили, он успокоился и
пришел в себя.
     - Ты спас ему жизнь, - обвинил Род.
     Саймон польщено улыбнулся, - Возможно. Тогда я начал оказывать такую
помощь всем растревоженным душам, коих встречал. Нет, я даже сам отыскивал
их, если они не заходили ко мне в трактир.
     - Это могло быть опасным, - указал Род. - Ведь, чтобы спасти людей у
края пропасти, надо обладать особой силой. Соседи решат, что для этого надо
быть ведуном. Особенно раз ты браконьерствовал на заповедной территории
приходского священника.
     Саймон покачал головой. - Да кто про это знал? Не знали даже те, кому
я помог, ибо я не давал ни советов, ни увещеваний. К тому же я жил в
деревне. Мы там все друг друга знали и поэтому нет ничего удивительного,
что я встречался с любым из них и немного болтал. И все же вскоре народ
начал поговаривать, что растревоженные души могут найти успокоение у меня в
трактире.
     - Определенно браконьерство на территории священника, - пробормотал
Род. - И это означало взваливать на свои плечи очень много горя.
     Саймон раздраженно покачал плечами. - Они были моим народом, мастер
Оуэн. Им и нужно помочь, коль они народ. Таких случаев, правда, не бывало
больше трех за год.
     Род выглядел неубежденным.
     Саймон опустил взгляд на бивачный костер. - И поэтому, когда Том
пастух впал в мрачное молчание, братья привели его ко мне в пивную. На
самом деле, они внесли его, ибо он даже ходить сам больше не мог. - Он
покачал головой. - Он был моим старым другом, вернее сказать давним соседом.
     - Что же с ним стряслось?
     Саймон повернул головой из стороны в сторону. - Лицо у него одрябло,
он не мог сам двигаться, а лишь сидел, не говоря ни слова. Я пододвинул
табурет, сел рядом с ним и смотрел ему в лицо, пока задавал вопросы, на
которые он не отвечал. Но мой разум все время был открыт, прислушиваясь изо
всех сил к любым мыслям, какие могли промелькнуть у него в голове. Одна
мысль в ней была, но только одна. И она заполняла его, подавляя всю его
душу и сердце погребальным звоном.
     - Снова самоубийца?
     Саймон покачал головой. - Нет. Понимаешь, тут было не желание умереть,
и даже не готовность к смерти, а уверенность, убежденность, что он
обязательно скоро умрет.
     Род сидел совершенно неподвижно.
     - Я трудился, не жалея сил борясь с этим убеждением. Но я опять лишь
мог задавать вопросы, которые напоминали бы разуму о вещах, вызывавших бы у
него желание жить - о жене, о детях, о заботливых соседях. Но все бестолку.
- Он покачал головой. - Можно было подумать, что он не слышит, ибо в нем
по-прежнему звенел медный звон смерти.
     - Саймон вздохнул, покачав головой. - В конечном итоге, я мог лишь
предложить его собратьям отвести беднягу к священнику. - Он пожал плечами.
- Я не смог заронить ему в голову мыслей, способных противостоять тому
страшному принуждению. Во мне нет такой силы.
     Род понимающе кивнул. Саймон был всего лишь телепатом и проецировать
не умел.
     Саймон взял палку и помешал в костре. - Он все-таки умер. Не ел, не
пил и сморщился, словно ноябрьский лист. А я, удрученный, начал гадать, как
же на него свалился такой рок. Ведь он всегда был веселым малым, и я понял,
что на него наложили чары. Да, я размышлял, как можно быть таким злым,
чтобы совершить столь страшное деяние. И я стал проделывать долгие прогулки
по графству, пока не нашел, наконец, тоже полнейшее погребение разума. Тут
был не один разум, а несколько, так как в одной деревне я обнаружил, что
половина ее жителей околдована. Они ходили и разговаривали, как все
нормальные люди, но разумы у всех их заполняла одна и та же единственная
мысль.
     - О смерти? - Род почувствовал, как по затылку у него ползут мурашки.
     - Нет, - покачал головой Саймон. - То была хвала Альфару.
     - О-о-о, - медленно поднял голову Род. - Поработала команда
зачаровывателей колдуна.
     - Да, и зная это, я вернулся в собственную деревню. Болтая с соседями
задавал один вопрос здесь, другой там. Постепенно представил картину того,
что произошло с Томом пастухом. Он встретил в полях чародея, и тот велел
ему встать на колени перед Альфаром. Том плюнул наземь и ответил тому
чародею, что его Альфар всего-навсего злодей, связанный в действительности
вассальной зависимостью с герцогом Романовым, равно, как и он сам Том
пастух. Тогда чародей велел присягнуть ему на верность Альфару или умереть,
но Том рассмеялся ему в лицо и предложил учинить ему самое сильное зло, на
какое он способен.
     - И тот учинил?
     - Да, безусловно, учинил! И тогда, зная это, я отправился обратно в
деревню, где половина жителей думала одну думу, и дума эта принадлежала
Альфару. Я нашел всего десять человек из ста еще свободных в своих мыслях.
Но и те десять жили в постоянном кошмаре страха, ибо я поговорил с
некоторыми из них и услышал, что кое-кто из них бросил вызов чародеям и
умер так же, как Том пастух. Даже при мне один из них сломался под тяжестью
страха и поклялся про себя, что отныне он будет слугой Альфара и избавится
от ужаса, - Саймон содрогнулся. - Я покинул ту деревню, как можно скорей.
     Он повернулся и посмотрел Роду прямо в глаза, и взгляд его, казалось,
проникал Роду в мозг. - Я не могу позволить существовать таким мерзким
ужасам, сидеть, сложа руки, и ничего не делать. - Он медленно покачал
головой. - Какой же я был трус, коль подумывал, что могу остаться в стороне.
     - Да, - согласился Род. - Да, это невозможно, не так ли? Нельзя
устраниться и по-прежнему остаться тем, кто ты есть.
     Саймон нахмурился. - Изложено странно, но совершенно верно.
     Несколько минут на биваке стояло тишина, когда оба спутника сидели,
глядя на пламя, погрузившись в собственные мысли. Затем Род поднял голову и
обнаружил, что Саймон пытливо смотрит на него. - А теперь, - сказал
трактирщик, - твоя очередь, не так ли?
     - Для чего?
     - Для честности. Зачем ты едешь на север?
     Род несколько мгновений держал его взгляд, а затем медленно произнес.
- По той же причине, что и ты, или весьма похожей на нее. Я видел кое-какие
дела Аьфара, и меня от них просто мутит. Я не смогу назвать себя мужчиной,
если допущу без борьбы, чтобы это происходило. Самое малое, что я обязан
сделать, это не дать злу распространиться или самому умереть, пытаясь с ним.
     - Что и впрямь может случиться, - выдохнул Саймон. - И все же, это не
весь твой ответ, не так ли?
     - Да, но большего ты не дождешься.
     Несколько секунд они пристально смотрели друг на друга, клинок взгляда
Рода отскакивал от бархатной стены саймоновского восприятия. Наконец,
трактирщик кивнул. - Это, конечно, твое дел