нул.

   - Да,  истинно, крайне странно, и все же она, несомненно, любит их, и
герцога, и его сына Туана.

   Секунду он смотрел прямо в глаза Рода, не говоря ни слова.

   Потом он повернулся и зашагал по коридору.  Некоторое время Род смот-
рел ему вслед, затем направился за ним.

   - Эта повесть долгая и запутанная,  - задумчиво произнес Бром,  когда
Род догнал его. - А ее конец, начало и ядро ее - Туан Логайр.

   - Король нищих?

   - Да, - тяжело кивнул Бром. - Лорд Дома Хлодвига.

   - И тот, кто любит королеву?

   - О,  да!  - Бром откинул голову, закатив глаза вверх. - Тот, кто бе-
зумно любит королеву, будь уверен, это тебе скажет он!

   - Но ты не веришь ему?

   Бром сцепил руки за спиной и затопал, опустив голову.

   - Он либо искренен,  либо самый великолепный лжец, а если он лжец, то
научился  этому очень быстро.  В доме отца его обучали только правде.  И
все же он - Лорд Дома Хлодвига, тех, кто утверждает, что правителей сле-
дует выбирать,  как был избран, по их словам, древний король Хлодвиг - с
одобрения тех, кем он правил.



   - Ну,  тут они малость исказили историю,  - пробормотал себе под  нос
Род. - Но, как я понимаю, их планы требуют стащить Катарину с трона?

   - Да,  и как же я могу тогда ему верить,  когда он говорит, что любит
ее?  - Бром печально покачал головой. - Он - самый достойный молодой че-
ловек, благородный и честный, трубадур, который будет вам воспевать кра-
соты глазного зуба своей дамы столь же быстро, как выбьет шпагу из твоих
рук своей рапирой. Он всегда и во всем джентльмен, и в нем не было ниче-
го от обмана.

   - Похоже, ты когда-то знал его весьма хорошо.

   - О, да! Я знал, еще как знал! Но знаю ли я его теперь? - Бром испус-
тил  тяжелый вздох,  покачал головой.  - Они встретились,  когда ей было
только семь лет отроду, а ему - восемь, в замке милорда Логайра, на юге,
куда отец отправил ее для безопасности.  Там двое детей встретились, там
они резвились и играли - на моих глазах, ибо я должен был всегда стеречь
их.  Их было только двое такого возраста во всем замке,  а... - он улыб-
нулся и горько рассмеялся,  - я был чудом, взрослым, который был меньше,
чем они.

   Бром улыбнулся, откинув голову и глядя сквозь камни коридора на давно
умершие годы.

   - Они обы были тогда невинны,  Род Беллоуглас!  Да, так невинны и так
счастливы!  И он поклонялся ей, он рвал ей цветы на венок, хотя садовник
бранил его.  Ей докучает солнце - он сделает ей полог  из  листьев!  Она
разбила хрустальный кубок миледи - он не задумываясь возьмет вину на се-
бя.

   - Избаловал ее до испорченности, - проворчал Род.

   - Да, но не он первый разыгрывал перед ней Тома дурака, ибо даже тог-
да она была самой прекрасной принцессой, Род Беллоуглас. И все же над их
счастьем нависала темная мрачная тень - четырнадцатилетний паренек, нас-
ледник  замка  и  владений - Ансельм Логайр.  Он смотрел на них с башни,
следил,  как они играли в саду,  с кривящимся и крайне угрюмым лицом,  и
один  во  всей стране ненавидел Катарину Плантагенет - почему,  никто не
может сказать.

   - И он по-прежнему ненавидит ее?

   - Да,  и тем самым позволяет нам желать милорду Логайру долгой жизни.
Почти пять лет ненависть Ансельма мучила его, но потом он, наконец-таки,
восторжествовал.  Ибо северные лорды наконец-то были  подавлены  и  отец
призвал ее обратно к себе,  сюда,  в свой замок.  И тогда они дали обет,
Туан и Катарина,  она в одиннадцать лет,  он - в двенадцать, что они ни-
когда  не забудут друг друга,  что она будет ждать,  когда он приедет за
ней.

   Бром печально покачал головой.

   - Он приехал за ней,  отрок девятнадцати лет, золотой принц, примчав-
шийся с юга на огромном белом скакуне,  широкоплечий, златовласый и кра-
сивый, с мускулами заставляющими язык любой женщины заплетаться и прили-
пать  к небу,  трубадур с лютней за плечами и шпагой на боку,  с тысячей
экстравагантных похвал ее красоте. А его смех был таким же чистым, серд-
це - таким же открытым, как и тогда, когда ему было двенадцать.

   Он улыбнулся Роду.

   - Ей было восемнадцать,  Род Беллоуглас,  и жизнь ее была спокойной и
гладкой, как летний ручей. Восемнадцать лет, и созрела для мужа, и голо-
ва  ее была полна легкомысленных призрачных мечтаний,  коим юную девушку
учат баллады и книги.

   Взгляд его сделался острым,  но голос остался мягким,  странно разно-
сившимся в гулкой пустоте.

   - Разве у тебя никогда не было мечты о принцессе, Род Беллоуглас?

   Род обжег его взглядом и с трудом сглотнул.

   - Продолжай, - сказал он.

   - Что тут говорить?  Она,  конечно, полюбила его, какая бы женщина не
полюбила?  Он не знал, для чего существуют женщины и был готов поклясть-
ся,  что  и она тоже не знала,  но могло выйти так,  что им вместе может
быть суждено было это познать, можешь не сомневаться, что у них был вер-
ный шанс.

   Нахмурясь, он покачал головой.

   - Если бы случилось так, это увенчало бы последние дни ее юности, ибо
именно той весной умер ее отец и скипетр перешел в ее руки.

   Он замолк,  меряя коридор шагами,  и молчал столь долго,  что Род по-
чувствовал необходимость что-то сказать.

   - Здесь нет никакой причины для ненависти, Бром О'Берин.

   - О, да! Но выслушай до конца эту печальную повесть, ибо только когда
на ее голове оказалась корона, Катарина вдруг увидела, что Туан был вто-
рым сыном, что он, таким образом, наследовал только лишь честь семьи, но
не более.  Тогда она заявила,  что он никогда не любил ее, что он только
желал  ее  трона,  и  что она больше не желает знать его,  и в гневе и в
презрении она отослала его прочь - без должной  причины,  как  казалось,
хотя только они вдвоем могли знать всю правду об этом. Она изгнала его в
дикие земли, объявив награду за его голову, чтобы он не вернулся, и пре-
доставила ему жить среди зверолюдей и эльфов или умереть.

   Он снова замолчал.

   - Милорд Логайр поднялся в гневе, - поторопил его Род.

   - Да,  - проскрежетал Бром.  - А с ним и его вассалы и половина коро-
левства заодно.  "Если Туан потерпел неудачу в своих  ухаживаниях  -  он
заслужил гнев и презрение! - молвил лорд Логайр. - Но изгнание полагает-
ся только за измену!".

   "А разве это не измена - посягать на мою корону!" - горячо молвила  в
ответ Катарина.

   Тогда Логайр встал высоко в холодной гордости и заявил,  что Туан ис-
кал только любви Катарины,  но слова его прозвенели в пустоте,  ибо тот,
за кого Катарина выйдет замуж должен царствовать, это-то и сказала Ката-
рина.

   Тогда Логайр печально произнес,  что его сын был бы не изменником,  а
всего лишь дураком,  который ухаживал за глупым избалованным ребенком, и
тут Катарина снова была готова закричать "Измена!", но я помешал ей сде-
лать это.

   - И все же ты продолжаешь утверждать, что она любит и Туана, и Логай-
ра?

   - Да.

   - Тогда, почему же такая резкость?

   Бром снова замкнулся в молчании. Род прочистил горло и сказал:

   - Туан, кажется, слишком долго оставался изгнанником...

   - Да,  - углы рта Брома опустились.  - Этот дурак поклялся, что будет
постоянно  неподалеку  от нее,  даже если за это поплатится головой.  Но
награда за его голову принуждает его жить, как убийцу и вора.

   Род кисло улыбнулся.

   - И где-то он приобрел идею о том,  что нищие вызовут меньше  хлопот,
если кто-то позаботится о них.

   Бром кивнул.

   - И таким образом,  - подытожил Бром,  - нищие стали некоторой силой,
но Туан клянется,  что он бросит все свои войска охранять тыл  королевы.
Он  утверждает,  что по-прежнему любит ее,  и что будет любить королеву,
даже если она отрубит ему голову.

   - А она, конечно, - рассудил Род, - утверждает, что нет ни одной при-
чины в мире, по которой бы он должен ненавидеть ее.

   - И в этом она права, несмотря на все, я думаю, что Туан все-таки лю-
бит ее.

   Они подошли к двери караульной. Род положил руку на засов и улыбнулся
Брому О'Берину, улыбнулся и печально покачал головой.

   - Безмозглые! - произнес он. - Оба! Что она, что он!

   - И самые нежно любящие враги,  - улыбнулся Бром с оттенком раздраже-
ния. - А вот и твоя квартира. Спокойной ночи.

   Бром круто повернулся и удалился строевым шагом.

   Род молча смотрел ему вслед, качая головой и мысленно ругая себя.

   - Ну и дурак же я,  - пробормотал он себе под нос.  - Я-то думал, что
он стоял за нее от того, что в нее влюблен. А, ладно, Векс, бывает, оши-
бается...

   * * *

   Большая свеча в казарме догорела до огарка.  Время в Грамрае  измеря-
лось  по  огромным свечам в красно-белую полоску - шесть красных колец и
шесть белых.  Одна свеча зажигалась на рассвете, другая - двенадцать ча-
сов спустя.

   Согласно этой свече, было три часа утра. Веки Рода внезапно сделались
очень тяжелыми.  Они казались прямо-таки свинцовыми,  когда он вспомнил,
что  час  в  Грамрае равен приблизительно одному часу и двадцати минутам
галактического стандарта.

   Он доплелся до своей койки и споткнулся. Предмет, о который он спотк-
нулся, издал приглушенный звук. Род совсем забыл, что Большой Том спал в
ногах его постели на полу.

   Великан сел, зевнув и почесываясь, поднял голову и увидел Рода.

   - А, добрый вечер, мастер. Который час?

   - Девятый час ночи,  - ответил Род. - Спи себе, Большой Том. Я не хо-
тел тебя будить.

   - Да я здесь именно для того,  мастер. - он потряс головой, сбрасывая
с себя остатки сна.

   Что было несколько странно,  поскольку глаза у него были вполне бодр-
ствующими.  В мозгу у Рода сработал синапс, и он стал вполне действенным
и осторожным, словно подрывной элемент.

   Поэтому, чтобы не возбуждать у Большого Тома подозрений, он попытался
даже казаться более сонным, чем был.

   - Это была большая ночь,  Большой Том,  - сонно пробормотал он и упал
лицом на койку.

   Он надеялся, что Большой Том оставит дело таким, как есть, и вернется
ко сну,  но он услыхал вместо этого глухой теплый смешок с подножья пос-
тели, и Большой Том принялся стаскивать с Рода сапоги.

   - Немного покуролесил,  а, мастер? - шепотом спросил он. - Да и дева-
ха-другая за поясом, ручаюсь.

   - Разбуди  меня при зажигании свечи,  - пробубнил в подушку Род.  - Я
должен ждать выхода королевы к завтраку.

   - Да, мастер, - Большой Том стянул второй сапог и, посмеиваясь, улег-
ся.

   Род ждал, пока он снова захрапел, затем приподнялся на локтях и огля-
нулся через плечо. В общем, этот большой увалень казался вполне верным и
восхитительно глупым, но бывали времена, когда Род гадал...

   Он дал голове плюхнуться обратно на подушку,  закрыл глаза и приказал
себе уснуть.

   К несчастью, сегодня ночью положение "дух выше материи" не срабатыва-
ло.  Все его чувства казались обостренными выше максимума.  Он был готов
поклясться, что ощущает каждую нить в подушке под щекой, слышит грызущую
плинтус мышь, квакающую во рву лягушку, доносимый ветром веселый смех.

   Веки его распахнулись.

   Веселый смех?

   Он скатился с постели и подошел к высокой щели окна. Кто же, черт по-
бери, мог гулять в такое время?

   Луна стояла за зубчатой северной башней,  через ее поверхность проно-
сились силуэты,  юные фигуры кружились в трехмерном танце, казалось, они
оседлали помело.

   Ведьмы... и колдуны... в северной башне...

   Род начал подниматься по истертым ступенькам винтовой лестницы башни.
Гранитные стены,  казалось,  становились все ближе и ближе,  чем выше он
поднимался.  Он напоминал себе, что, будучи, провозглашенным эльфами ча-
родеем - безмозглые негодники! - он подходил для членства в этом общест-
ве.

   Но его желудок не принимал сообщения, он все еще требовал "врамамин",
во рту у него совсем пересохло.  Разумеется, эльфы его одобрили, но уве-
домили ли они об этом колдунов и ведьм?

   Снова вспыхнули все старые сказки его детства,  свободно перемешанные
с обрывками сцен с ведьмами из "Макбета".  Теперь,  когда он поразмыслил
над этим,  он что-то не мог вспомнить ни единого примера филантропствую-
щей ведьмы,  кроме Доброй Глинды,  волшебницы из страны Оз,  а ее, собс-
твенно, нельзя было назвать ведьмой.

   В его пользу одно:  эти колдуны и ведьмы казались достаточно счастли-
выми.  Музыка, плывшая по лестнице, была старой ирландской джигой и была
прослоена смехом - молодым и жизнерадостным.

   Стена перед ним пылала от факельного света.  Он повернул за последний
изгиб спирали и вошел в большую башенную комнату.

   В разгаре был круговой,  или скорее, шаровой танец, своего рода трех-
мерный хоровод, сквозь тучи факельного дыма он мог разглядеть пары, тан-
цующие на стенах,  на потолке,  в воздухе и,  при случае, на полу. Тут и
там были кучки щебечущих, хихикающих людей. Одежда их была яркой до пре-
дела - ну,  черт возьми, она была попросту крикливой. Большинство из них
держали кружки, наполняемые из большого бочонка рядом с лестницей.

   Они все были молоды,  чуть ли не подростки. Он не мог найти ни одного
лица, выглядевшего достаточно взросло, чтобы голосовать.

   Он остановился  на пороге,  охваченный отчетливым ощущением,  что ему
здесь не место.  Он чувствовал себя,  словно классная дама на  выпускном
балу в средней школе - необходимым злом.

   Юнец, починающий бочонок, увидел Рода и ухмыльнулся.

   - Привет! - крикнул он. - Ты опоздал с приходом.

   В руку Рода шлепнулась полная кружка.

   - Я не знал, что приду, - смущенно пробормотал Род.

   - Будь спокоен,  зато мы знаем, - усмехнулся юноша. - Молли это пред-
видела, но она сказала, что ты будешь здесь полчаса назад.

   - Сожалею,  - глаза Рода чуть остекленели.  - Столкнулся с парой пре-
пятствий.

   - А, не думай об этом, то был ее неверный вызов, а не твой, из-за ви-
на, несомненно. И все же, мы ждали тебя с тех пор, как ты переступил по-
рог замка. Эльфы сказали нам прошлой ночью, что ты - чародей.

   В голове Рода мигом прояснилось.

   - Ерунда! Я не больше чародей, чем ты... то есть я имею ввиду...

   - О, ты - чародей, - парень мудро кивнул. - Чародей и самый могущест-
венный! Разве не ты явился сюда в падающей звезде?

   - Но это наука, а не волшебство! Я действительно, не чародей!

   Юноша плутовато улыбнулся.

   - Знающий или нет, но ты, наверняка, чародей.

   Он отсалютовал Роду кружкой.

   - А значит, ты - один из нас.

   - Э-э...  ну,  спасибо, - Род ответил таким же салютом и отхлебнул из
кружки.

   Это было подогретое вино со специями.

   Он оглядел комнату,  пытаясь привыкнуть к постоянному гаму и вопиющим
нарушениям законов Ньютона, царящим вокруг.

   Глаза его вспыхнули при виде парочки, сидевшей под одним из окон, уг-
лубившись в разговор,  то есть она говорила,  а он слушал. Она была кра-
соткой с готовым лопнуть лифом,  он же был худ и внимателен,  его  глаза
горели, когда он смотрел на нее.

   Род цинично  улыбнулся  и  подумал  о мотивах парня для такой стойкой
привязанности.

   Девушка ахнула и,  резко обернувшись,  обожгла Рода негодующим взгля-
дом.

   У Рода отвисла челюсть.  Затем он,  заикаясь, начал бормотать извине-
ния, но прежде чем они достигли ее уст, девушка смягчилась и улыбнулась,
грациозно склонив голову в его сторону и повернулась обратно к своей ау-
дитории из одного человека.

   Род долго не мог придти в себя от случившегося. Он лихорадочно протя-
нул руку, нащупывая рукав наливавшего вино, не сводя глаз с девушки.

   Парень положил ему руку на плечо, голос его был обеспокоенным:

   - Что тревожит тебя, друг?

   - Та... та девушка, она может читать мои мысли?

   - О,  да!  Мы можем это все в какой-то мере, хотя она лучше большинс-
тва.

   Род положил руку на голову, чтобы приостановить головокружение. Теле-
паты. Целая компания, полная комната. Предполагалось, что во всей галак-
тике было около десятка признанных телепатов.

   Он снова поднял взгляд.  Это, несомненно, была мутация или генетичес-
кий дрейф, или что-то подобное.

   Он подтянулся и прочистил горло.

   - Скажи-ка, приятель... а как, кстати тебя зовут?

   - AY DE MI! - Парень стукнул себя по лбу кулаком. - Чума на мою голо-
ву!  Я - Тобиас,  мастер Беллоуглас,  и ты должен познакомиться со всеми
нами.

   Он увлек Рода к ближайшей группе.

   - Но... я только хотел сказать...

   - Это - Нелл, это - Андрей, это - Брайан, это - Дороти...

   Спустя полчаса и пятьдесят три представления Род рухнул на деревянную
лавку. Он опрокинул свою кружку и залпом выпил остатки.

   - Теперь, - сказал он, стукнув ею о колено. - Мы оба высосаны.

   - А,  позволь мне принести тебе другую!  - Тоби выхватил из его  руки
кружку и улетел.

   Улетел буквально.

   Род посмотрел, как он плывет через комнату в трех метрах над полом, и
покачал головой. Теперь уж его ничто не могло поразить.

   Кажется, он имел на руках многообещающую колонию эсперов - левитирую-
щих, предвидящих и телепатствующих.

   Но если все они и могли левитировать, то как вышло, что девушки разъ-
езжали на помеле?

   Тоби появился у локтя Рода с легким "уф" смещенного воздуха.  Род вы-
пучил на него глаза, затем принял вновь наполненную кружку.

   - Э-э, спасибо. Скажи-ка, вы можете, э-э, левитировать и телепортиро-
ваться?

   - Извиняюсь? - непонимающе нахмурился Тоби.

   - Вы можете...  э-э...  летать? И... э-э... переносить себя из одного
места в другое?

   - О, да! - улыбнулся Тоби. - Это мы все умеем делать.

   - Что? Летать?

   - Мы все можем пожелать себя из одного места в другое, нам известное.
Все ребята могут летать, только девушки не могут.

   "Ген, сцепленный с полом," - подумал Род. Вслух же он сказал:

   - Вот потому-то они и ездят на помеле?

   - Да.  Их сила - заставлять безжизненные предметы делать то,  что они
им приказывают. Мы, мужчины, этого не можем.

   Ага! Вот еще одна сцепка.  Телекинез шел с Х-хромосомами, левитация -
с "У".

   Но они могли все телепортироваться и читать мысли.

   Бесценная колония эсперов.  И если их жизнь была сколь-нибудь похожей
на жизнь тех телепатов вне этой планеты.

   - И простой народ ненавидит вас за это?

   Юное лицо Тоби посерьезнело до мрачности.

   - Да,  и знать тоже.  Они говорят, что мы вступили в союз с дьяволом.
Нас ждало испытание водой или самое основательное поджаривание,  пока на
трон не взошла наша добрая королева Катарина.

   Неожиданно повернувшись, он крикнул:

   - Эй! Бриджит!

   Юная девушка,  самое  большее  тринадцати  лет  вывернулась от своего
партнера по танцу и подошла к Тоби.

   - Род Беллоуглас хотел бы узнать,  как нас здесь любят люди, - проин-
формировал ее Тобиас.

   С детского лица сразу слетела вся радость,  глаза девушки расширились
и округлились, она закусила нижнюю губу.

   Расстегнув сзади блузку от шеи до лифа, она повернулась к ним спиной.
Спина  девушки  вдоль и поперек была покрыта шрамами,  паутиной рубцов -
следами кошки-десятихвостки.

   Она повернулась обратно к Роду, когда Тоби застегнул ей блузку, глаза
ее все еще оставались округлыми и трагичными.

   - Это,  -  прошептала  она,  - всего лишь из-за подозрения - а я была
тогда всего лишь ребенком десяти лет от роду.

   Желудок Рода попытался вывернуться наизнанку и выйти наружу через пи-
щевод.  Он сделал ему строгое предупреждение,  и тот, повинуясь приказу,
опустился обратно,  на свое обычное место. На языке остался кислый прив-
кус желчи.

   Бриджит отвернулась  и  исчезла,  мгновение  спустя она снова была со
своим партнером, она снова была легкомысленной и полной энергии.

   Род задумчиво нахмурился, глядя ей вслед.

   - Так что сам понимаешь,  - продолжил разговор Тоби, - мы крайне бла-
годарны нашей доброй и справедливой королеве.

   - Она покончила с системой огня и воды?

   - О, она отменила этот закон, но сжигания ведьм продолжались - теперь
тайком.  Был только один способ з