ьких ведьм, строя
предположения о ее формах, когда та ахнула и обратила в его сторону
пылающий взгляд. Он вспомнил, как он тогда смутился, и испугался сообразив,
что кто-то мог прочесть его мысли. И хуже того, что это могла сделать любая
из грамарийских "ведьм", а их было, по меньшей мере, несколько дюжин!
     Но к тому времени, когда он встретился с Гвен, та была не в состоянии
прочесть его мысли. Девять лет это было единственным изъяном в
благословенном браке. Бывали, конечно, и небольшие ссоры, но было
постоянное тайное напряжение, которое всегда возникает, когда двое людей
пытаются жить вместе одной жизнью, но любовных утешений, которых она имела
все основания ожидать, восторга от возможности слить свой разум с разумом
мужа в их браке не было вовсе. Это подвергало их брак непрерывному,
безмолвному давлению, при Гвен, скрывающей свои чувства обманутости - не
Родом, а жизнью, и Роде, пытающемся менее успешно похоронить свои чувства
неполноценности.
     А потом, когда семью умыкнули в страну Тир-Хлис в альтернативной
вселенной, Род повстречал своего аналога, альтернативного Верховного
Чародея, лорда Керна, который очень сильно походил на лорда Гэллоугласа,
настолько близко, чтобы мог быть дублем Рода. Но внутри личности
наблюдались крупные различия, такие, как горячий нрав Керна. Но огромные
магические силы позволяли слить его разум с разумом Рода и одолжить ему
силы Керна. Это пробудило дремавшие силы эспера у самого Рода, однако
заразило его вспыльчивым нравом. К счастью, это разбудило в нем способность
к чтению мыслей. Гвен оказалась в состоянии прочесть его мысли, он больше
не был телепатически невидимым.
     Потому, если он был открыт для чтения мыслей, когда прибыл на
Грамарий, но телепатически невидим, когда повстречал Гвен, то, вероятно,
его мозг закрылся от смущения, поняв, что какая-то особа могла прочесть его
мысли, когда он этого не хотел.
     Конечно, когда девушка перестала сердиться, то выглядела довольно
польщенной...
     Он попытался вспомнить, как он чувствовал себя в тот момент и уловил
состояние, выставленного на обозрение и уязвимого. Было невыносимо быть
таким открытым. Род не мог позволить другим людям узнать о нем того, что
они сумеют использовать ему во вред. Не мог дать им возможность знать, что
он собирался сделать в скором будущем.
     Он почувствовал, что уходит в себя, отгораживаясь и наглухо от
остального мира. Он будет улыбаться, он будет по-прежнему взаимодействовать
с ними, но они не смогут, узнать его внутреннее "я"...
     Вышел он из этого созерцательного состояния с внутренним содроганием.
При таком отношении к окружающим просто удивительно, что его брак протянул
первые девять лет. Хотя зная Гвен, это можно понять. Он надеялся, что с той
поры он возместил ей это. Неужели возместил, превращаясь в воющего демона
каждый раз, когда несколько неприятностей случались одновременно?
     "Будь справедлив", - сказал он нахмурясь себе. Если она предпочитала
его эмоционально открытым, то должна принимать и все что из этого вытекало.
Что он мог поделать, если под маской он был по существу не очень милым
парнем?
     А теперь он был несправедлив к самому себе. Разве не так? Наверняка,
ведь должен существовать какой-то способ быть открытым, не становясь то и
дело бешеным. Обязательно должен существовать, и он займется его поиском,
как только будет устранен текущий кризис.
     Он замер, подумав вдруг, что его техника могла и не сработать.
Возможно, ему не удалось вновь обрести телепатическую невидимость, и он
по-прежнему открыт нараспашку для прохожих телепатов.
     Род сидел неподвижно, давая своему мозгу открыться, закрыв глаза,
будто спит. Своим мыслям он тоже дал уснуть, замедлил их переход в сны, в
то время как его мозг открылся для восприятия всякой информации и
впечатлений.
     И не услышал ни одной мысли.
     Он мог бы предположить, что на сотню миль вокруг него нет ни одного
мыслящего существа, но отсутствовали не только человеческие мысли. Когда он
сосредотачивался на чтении мыслей, то обычно слышал непрерывный фоновой шум
звериных мозгов, простые ясные эмоции: голод, ярость, желание. Даже
земляные черви излучали резкие, сильные укольчики, когда упорно прогрызали
себе путь сквозь почву.
     Но не сейчас. Либо черви запахались в песчаную почву, либо его мозг
замкнулся от всех восприятий. Он ничего не слышал, ни фонового гула, ни
зова жаворонка, ничего. У него возникло такое ощущение, словно ему
ампутировали какую-то жизненно важную часть, что он сделался меньше, чем
был. После трех лет пребывания в телепатах, это было опустошительное
обнищание.
     Но такое состояние было необходимо. Иначе его очень быстро обнаружат и
после этого умертвят.
     Поняв это, он почувствовал себя немного лучше. Нет, решил он,
ментальная глухота определенно предпочтительней вечного сна. Кроме того,
глухота эта временная.
     Как он надеялся.
     Он отогнал эту мысль и чуть приоткрыл веки, чтобы видеть сквозь
ресницы. Он увидел, что дорога была чистой. Но кто-то мог приблизиться к
нему сзади, поэтому он продолжил спектакль. Медленно сел, моргая и
озираясь, словно не мог вспомнить, где находится. Затем поднял голову,
якобы вспоминая, улыбнулся, зевнул и потянулся. Он нагнулся вперед,
опираясь локтями о колени, обозрел окружающий пейзаж, дожидаясь пока
проснется его тело. Наконец, Оуэн опустил руку отвязать вожжи, выпрямился и
щелкнул языком, просигналив коню, слегка (совсем слегка) шлепнув его по
спине. Конь поднял голову, оглянулся, увидев, что его хозяин проснулся и
тогда и налег на хомут. Воз заскрипел, застонал и снова загремел по
большаку.
     Когда деревянные колеса покатили по вымостившим дорогу камням, Род
старался побороть возникший страх, что по окончанию борьбы с
эсперами-регенератами, он не сумеет выйти из своей скорлупы, может навсегда
остаться ментальным калекой и никогда больше не сможет быть со своей
семьей. - Готово, Векс. Я закрыл свой мозг. Остальной мир для меня
телепатически невидим. - А ты для него? - Робот удивился. - А не крутовато
ли малость, Род?
     - Да, но в стране враждебных телепатов это, по-моему, необходимо.
     Робот помолчал несколько минут, а затем кивнул. - Мудрый курс, Род. Я
тоже посоветовал выбрать его, если бы ты спросил меня.
     Род уловил подразумевавшийся упрек. - Было нельзя спрашивать, пока
вражеский телепат мог прочесть мои мысли. - Он помолчал несколько секунд, а
затем добавил. - Это пугает, Векс.
     - Так и должно быть, Род, после трех лет пребывания телепатом. Но я
подумал, что Альфар окажется еще более опасным.
     - Что он? - Род пожал плечами. - Вообще-то, нет. Я имею в виду, если
дело дойдет до самого худшего, и я не вернусь, то Туан выступит в поход.
     - Перспектива довольно ужасная. Чего же ты тогда боишься, Род?
     - Застрять здесь, внутри самого себя. - Род содрогнулся. - И оказаться
не в состоянии снова отомкнуть свою душу.

        "ГЛАВА 9"

     Солнце стояли низко. Очерчивая пыльную, придорожную листву пылающим
оранжевым светом, оно заставляло весь мир казаться прекраснее, чем он был
на самом деле. Глядя на эту красоту, Род начал расслабляться. Дорога стала
какой-то волшебной, ведущей петляя в золоченной листве к непредсказуемому,
чудесному, сказочному миру.
     За поворотом тревожно закричал человек, ему вторил хор ревущих криков.
Затрещали деревом по дереву посохи, послышалось лязганье по железу.
     Род уставился вперед, резко выйдя из мечтательного  состояния.  А
затем  рявкнул.  - Гони!  Векс припустил галопом. Позади него гремела и
подскакивала  телега,  дыни  и  качаны  вылетали  на  дорогу.  Род свернул
за поворот, оторвав одно колесо от земли, и увидел седого  мужчину,
крутившего  во  все  стороны посохом,  отбивая  свирепые  удары  трех
плотных, патлатых громил с пятидневной щетиной. Двое из них . одеты  в
железные  шапки,  что  было  для  них  и  к лучшему, поскольку палками они
орудовали не очень хорошо. Прямо на глазах у Рода седой сумел треснуть
одного  из  них  посохом  по  черепу.  Тот  взвыл  и отшатнулся,   прижимая
руку к голове. Затем убедившись, что он невредим громила взревел и снова
ринулся в драку, нанося мощнейший удар, похожий на дугу ветряной мельницы,
удар, способный превратить в мелкое крошево любой предмет на пути. Но посох
мужчины постарше взметнулся под углом, отражая удар, и палка громилы
скользнула вниз по гладкому дереву, прямо к костяшкам пальцев жертвы.
Однако посох путника дернулся еще дальше, описывая полукруг, и палка
громилы врезалась в землю. Тут же времени другой конец посоха седовласого
вскинулся отразить короткий злобный удар громилы с другой стороны.
     В Роде вспыхнул гнев, негодование при виде несправедливости. - Всякий
умелец заслуживает помощь! - резко бросил Род. - Мы не можем дать ему
погибнуть, потому что его превосходят в численности! Никогда!
     Копыта Векса замелькали со скоростью, недоступной настоящему коню. Род
замахнулся кнутом, борясь с собственным гневом, и придержал удар до нужного
момента.
     Из кустов вдоль обочины вырвалась группа солдат, выехав из лесного
проселка.
     Род натянул вожжи, конь, правда, в этом не нуждался, но это помогло
Роду подавить свой гнев, сдержать досаду на сорванный удар. - Погоди, Векс!
Появилось общество. Возможно, нам лучше предоставить этого молодца
естественному ходу событий.
     Сержант увидел схватку, взмахнул рукой и указал на громил. Пришпорив
коня, сам он поскакал галопом. Его войско проревело ответ, и их лошади
понеслись в атаку.
     Громилы слишком увлеклись боем и не заметили солдат, пока они не
оказались всего в тридцати футах от них. Тут один из них поднял взгляд и
закричал. Двое других обернулись и в панике с испуганным воем нырнули в
подлесок.
     Сержант натянул поводья, как раз перед седым.
     - Спасибо, прапор, - поклонился путник, опираясь на посох, - они бы
ободрали меня до нитки и оставили на закуску волкам!
     - Да, действительно! Мы не можем допустить таких дел, не правда ли? -
усмехнулся сержант своей рати, с чем та хором согласилась, и снова
повернулся к путнику. - На все добро, каким владеют путники, притязаем мы.
- Он свесился с седла, сунув раскрытую ладонь под нос путешественнику. -
Выкладывай кошелек, дед!
     Седой в шоке уставился на него, а затем вздохнул и отвязал от пояса
кошель и вложил его в руку сержанта. - Возьмите его. Я обязан дать вам все,
что могу, за ваши добрые услуги.
     - В самом деле? - Сержант выпрямился, открывая с иронической улыбкой
кошель. Но улыбка растаяла, перейдя в негодование, когда он заглянул в
кожаный мешочек. Он прожег путника взглядом. - Эй ты! Что еще за шутки
такие?
     - Да никаких! - Удивился старик. - Те немногие монеты, какие у меня
есть, все там!
     - И впрямь немного. - Сержант перевернул кошель и высыпал со звоном на
ладонь пять медных монет. Зарычав, бросил их в пыль. - Полно заливать!
     Никто не пускается в путь, не взяв со собой, по крайней мере,
несколько шиллингов на пропитание.
     Седой покачал головой. - Больше у меня нет, и моя дочь вскоре
разрешится первенцем. Я должен быть там, она будет нуждаться во мне.
     - Безусловно будет, - прорычал солдат, - как будешь нуждаться и ты. -
Он кивнул своим людям.
     - Мы найдем шиллинги, будь они, хоть у него животе.
     Путник в ужасе попятился, когда солдаты посмеиваясь, двинулись к нему.
Затем лицо его помрачнело, когда он понял, что его ждет, и поднял посох.
     - Взять его! - рявкнул сержант.
     - Ну вот и весь толк от естественного хода событий. - Гнев Рода взмыл,
освобожденный от подавления. - Давай, Векс!
     Большой черный конь рванулся вперед.
     Один из солдат рубанул путника алебардой, но посох его жертвы треснул
ей по древку, она ушла в сторону, грохнув о щит солдата рядом с ним. - Вот
тебе! - рявкнул тот и взмахнул своим топором.
     - Нет, нет, - с отвращением воскликнул сержант. - Неужели один...
     Слова его заглушил яростный рев, и глаза его вылезли из орбит, когда
кнут Рода обвился ему вокруг шеи. Род дернул его на себя, когда Векс
шибанул в солдата. Сержант вылетел из седла. Солдат же завопил, когда его
конь рванул в сторону. Векс врезался в другого коня, тянясь стальными
зубами к его седоку. Род повернулся схватить спрятанную им среди мешков с
зерном дубинку и с размаху опустил ее с яростью на стальную шапку третьего
солдата. Удар прозвенел, как приходской колокол в святой праздник, и солдат
рухнул наземь с полетевшим прочь шлемом. Векс мотнул головой, отпустив руку
второго солдата, и тот завертелся в полете, пока не врезался в дерево. Род
развернулся, когда четвертый солдат свалился наземь. Посох путника взлетел
вверх и опустился с глухим стуком. Род скривился, ярость его кончилась
столь же внезапно, как и началась, превращаясь в свинцовую досаду. Он
огляделся кругом, оглядывая трех павших. Никому из них не причинили вреда.
Во всяком случае, никакого неисправимого...
     Затем он обернулся и увидел, что седой, тяжело дыша поднял голову с
ярко проступившими белками глаз, снова вскидывал посох, обороняясь.
     Род бросил вожжи и поднял руки до уровня плеч, открыв ладони. - Не
меня, дед! Я просто пришел на помощь!
     Посох завис, не двигаясь, пока напряжение боя медленно вытекало из
мускулов путника. Наконец, он опустил его и улыбнулся. - Тогда благодарю
тебя, хотя я не "дед".
     - Пока может и нет, но скоро будешь. - Род заставил себя улыбнуться. -
Я невольно подслушал ваш разговор.
     - Не думаю, что ты мог слушать его. Благодарю тебя за помощь. - Путник
вогнал в землю конец посоха и протянул руку.
     - Меня зовут Саймон, а деревня моя Верклос.
     - А я, ээээ... - Род нагнулся пожать руку Саймону, лихорадочно
вспоминая какое имя он использовал, разыгрывая из себя "старого фермера". -
Зови меня Оуэн. Из Армана.
     - Оуэн из Армана? - поднял брови Саймон. - Никогда не слыхал о такой
деревне.
     - Она далеко отсюда, на юге. - Во всяком случае, галактическом юге.
     - Спасибо тебе за добрые услуги, Оуэн из Армана. - Рукопожатие Саймона
было теплым и крепким. - В самом деле, если б не ты... - Он вдруг оборвал
фразу, уставясь в пространство.
     Род нахмурился.
     Саймон резко вскинул голову. - Нет, извини! Мои мысли разбредаются.
Если б не ты, эти ливрейные разбойники обокрали бы меня, а так как никаких
шиллингов они бы все равно не нашли...
     Рот Рода сжался и отвердел. - То, вероятно, содрали бы с тебя кожу, а
потом пустили в ход ножи, обыскивая карманы.
     - Ничуть не сомневаюсь. - Саймон повернулся к солдатам. - И все же
творили это не они. Они попали под власть злых чар. Идем, мы должны им
помочь. - И повернувшись опустился на колени рядом с одним из солдат,
оставив Рода в недоумении. Произошло все это внезапно, хотя Саймон и был
вежлив, он явно пытался сменить тему. Чего он увидел в Роде такого, что
столь обидело его? - Странная жертва, - пробормотал он себе под нос.
     - И впрямь странная, - согласился Векс. - Судя по его лексикону и
манере держаться, он кажется слишком солидным, чтобы скитаться по дорогам.
     Род медленно поднял голову. - Интересная деталь... Давай поможем ему,
- Он привязал вожжи к верхней перекладине телеги и спрыгнул на землю.
     Саймон стоял на коленях около сержанта, положив ему руку на плечо, но
по-прежнему держа в другой посох. Он, нахмурясь, пристально смотрел ему в
лицо, чуть склонив голову набок, словно прислушиваясь. Род начал спрашивать
его, а затем увидел в глазах Саймона знакомый отвлеченный взгляд и сумел
вовремя закрыть рот, не сказав ни слова. Он много раз видел такое же
выражение на лице Гвен, чтобы перепутать его. Видел его время от времени и
на лицах своих детей, особенно Грегори.
     Род не знал, что именно тут происходило, но определенно нечто
псионическое.
     Сержант открыл глаза. Моргнул, морщась от боли, а затем сел, массируя
горло. - Что ты... - А затем глаза его в ужасе расширились. - Нет, я! Что я
сделал с тобой?
     Род успокоился. К сержанту вернулась совесть.
     Глаза сержанта потеряли фокус, когда он окунулся в воспоминания о
недавнем прошлом. - Я... нет, я подовлял... я убивал! А, бедняги! - Он
плотно зажмурился, лицо его сжалось от боли. - Я видел, как эти руки рубили
бегущих крестьян, а потом воровали немногие монеты, какие у них были! Я
слышал, как мой собственный голос клял селян и гнал их сынов служить в
армию колдуна! Я...
     - Ничего не сделал, - строго, но без гнева сказал Саймон, голос его
окреп и посуровел, пронзив раскаяние сержанта. - Выше голову, прапор, ибо
ты находился под властью чар. Пока твой околдованный разум спал, тело твое
двигалось по чужой воле. В тебя заложили его приказания, и твое тело
помнило их и совершало действия по его приказам. Что бы ты не помнил о том,
что делали твои руки и кричал твой голос, это сотворил не ты, а Альфар.
     Сержант поднял голову, в глазах у него зарождалась надежда.
     Род старательно сохранял бесстрастное выражение лица. Интересно, очень
интересно, что Саймон знал природу этих чар. И еще интересней, что он мог
разбить их.
     Это, конечно же, означало, что он был телепатом. А также означало, что
брошенный им на Рода пораженный взгляд, был вызван тем, что он видел перед
собой человека, но не чувствовал неотделимого от него разума. Род вполне
понимал его изумление, так как и сам не раз испытывал то же чувство...
     Естественно, возник интересный вопрос о том, как же Саймон ускользнул
от невода Альфара. Или у колдуна в обычае дозволять ведьмам и чародеям
свободно разгуливать по сельской местности, даже если они не примкнули к
нему? Род почему-то сомневался в этом.
     Сержант поднял на Саймона взгляд из глубин отчаяния. - Что за чушь ты
несешь? Когда на меня могли наложить злые чары?
     - Чего не знаю, того не знаю, - ответил путник, потому что меня там не
было. И все же подумай, вероятно, это произошло сразу после битвы, когда
тебя взяли в плен.
     Глаза сержанта расширились, и он отвернулся, но уже не видел перед
собой ни обочины, ни деревьев.
     - Да, битва... Наш доблестный герцог повел нас против подлой армии
колдуна, и та дралась плохо. Они наступали на нас, опустив алебарды, но с
застывшими взглядами. Это пугало, ибо их алебарды всегда оставались
вровень, и даже поступь их не различалась меж собой, но наш герцог крикнул:
"Да они же марионетки. И могут делать лишь то, что желает от них хозяин,
когда дергает за ниточки. Вперед, храбрецы, так как он не может руководить
одновременно тысячей отдельных боев!" - И опустив копье поскакал прямо на
врага. Его крик воодушевил нас, и мы последовали за ним. Все вышло так, как
он сказал, потому, что нам требовалось лишь увертываться от алебард. Хотя
держащие их ратники пытались поспевать за нами, мы двигались быстрее, и
сближались вплотную с ними, коля и рубя. Армия колдуна начала отступать не
потому, что отходила, а потому что ее теснили. Но с неба на нас с воплем
обрушилось что-то мерзкое и огромное, и внезапно воздух наполнился летящими
камнями. Армию нашу окутали слои огня, и мы в страхе закричали.
Испугавшись, мы отступили, и солдаты колдуна двинулись следом за нами.
Вдруг ратник передо мной оглянулся со странным выражением в очах, жутким и
сверхъестественным. - Обернись, парень! - крикнул я и ткнул мимо него
алебардой, отводя удар, что убил бы его. - Обернись и сражайся за своего
герцога! - Нет, - молвил он, - что нам хорошего сделал герцог, кроме как
забирая как можно больше, а отдавая как можно меньше? Я теперь буду
сражаться за колдуна! - И поднял алебарду сразить меня. Но все же, какие б
там чары не завладели им, они замедлили его движения. Я уставился на него,
ужаснувшись тому, что услышал, а затем увидел, как на меня обрушивается его
алебарда. Я отбил ее в сторону, но повсюду вокруг меня солдаты герцога в
передних рядах армии поворачивались поразить своих же товарищей в задних
рядах. Миг спустя мне пришлось защищаться изо всех сил,