ксей встал на колени, приподнял на руках олененка, поставил его на землю. Очевидно, он родился совсем недавно. Ножки еще не держали его, разъезжались в разные стороны, пестрая шерстка курчавилась влажными завитками.
     - Лена, убери собаку, а то мать его не подпустит, - приказал Алексей.
     Теленок слабенько мекнул, подковылял к матери, настойчиво боднул в слегка подрагивающий живот.
     Алексей обнял Лену, и она, даже не заметив этого, прильнула к нему. Ковалев ласково смотрел на малыша:
     - Еще б немного, и остался бы сиротой.
     Максим Максимович засмеялся:
     - Ты теперь у него, Лена, вроде крестной матери.
     Алексей огляделся по сторонам:
     - Она сюда рожать пришла. И надо же было какому-то подлецу ловушку здесь устроить! - Он присел и начал внимательно осматривать землю около предательской петли. - И ведь знают негодяи, что сейчас мясо у маралов жесткое, невкусное, в нем же после зимы ни капельки жира, все равно бьют зверя почем зря! - Он снизу вверх взглянул на девушку.
     - А ты ведь запросто могла попасть в эту ловушку.
     Петля не разбирает, кого вздернуть к небу. Пока бы тебя нашли... - Он встал, отряхнул землю с колен и ладоней.
     Маралуха мало-помалу собралась с силами и, искоса оглядываясь на своих спасителей, с трудом пошла в сторону. Теленок, храбро переступая тоненькими ножками, засеменил за ней. Животные медленно поднялись по увалу и вдруг, словно вспугнутые какой-то неведомой силой, стремглав скрылись за деревьями.
     Алексей посмотрел вверх:
     - Пожалуй, я вон до той горушки смотаюсь, посмотрю, что к чему. Как вы, до лагеря доберетесь?
     - Можно мне с тобой?
     Ковалев вопросительно посмотрел на девушку:
     - Не устала разве?
     - Иначе бы не просилась, мне тоже хочется как можно больше увидеть.
     - Хорошо. - Алексей повернулся к Гангуту:
     - А вам придется вернуться, Максим Максимыч, все-таки лошади, снаряжение без присмотра, чем черт не шутит.
     - Согласен, согласен, - торопливо закивал тот, - вы же как горные козы по камням скачете, куда мне!
     Лена кинула ему поводок:
     - Рогдая возьми с собой, а то с ним идти сплошное беспокойство.
     Отец в компании с собакой не спеша отправился к лагерю, а они начали подъем. Алексей шел в быстром темпе, словно испытывал ее на выносливость. Изредка оглядывался, удовлетворенно хмыкал. Девушка не отставала. Щеки ее порозовели, на изящном носике выступили мелкие бисеринки пота. Короткие пряди волос выбились из-под резинки, стягивающей волосы, и Лена то и дело отбрасывала их рукой. Тяжелый карабин сползал с плеча, и Алексей, идущий налегке, потянул его к себе. Она резко остановилась, перехватила его руку. Глаза гневно сверкнули.
     - Что еще за фокусы? За свое оружие я сама отвечаю!
     Насмешливый взгляд скользнул по ее раскрасневшемуся лицу, остановился на губах. Лена поняла, что ему безумно хочется ее поцеловать, и опустила глаза. Ведь она только что испытала то же самое! Решительно сжав рот, она стала продираться сквозь заросли карликовой березы. Теперь мужчина шел сзади, но Лена чувствовала его жадный взгляд, отчего сердце замирало, а потом вдруг начинало биться тяжелыми толчками.
     Через несколько шагов они уже молча вглядывались в развернувшуюся перед ними грандиозную панораму. Алексей поднес к глазам бинокль.
     - Смотри. - Он протянул руку в направлении одного из гольцов. - Кажется, дым!
     Но сколько Лена ни вглядывалась, ничего не заметила. Из ущелий поднимались космы вечернего тумана. Заходящее солнце окрасило багровым светом скалы, отбросившие резкие, причудливые тени, в которых все терялось и расплывалось. Алексей поднес к ее глазам бинокль:
     - Километрах в двух отсюда будет!
     Лена отметила, что он не убрал рук с ее плеч, как бы придерживая бинокль, но не стала спорить. И правда, в окуляры был виден редкий синеватый дымок. Сквозь линзы это выглядело совсем близко, на склоне соседней горы. Но источник скрывался в курумниках, и рассмотреть его было невозможно.
     - Сбегаем? - Алексей вопросительно посмотрел на девушку. Она кивнула, и он придирчиво оглядел ее. - Ты по тайге умеешь тихо ходить?
     - Скажешь тоже, конечно. Только зачем это нужно?
     - Мы же не знаем, кто костер развел. Сейчас времена лихие, сама знаешь, разные людишки по лесу шастают. - Он взял у Лены карабин, передернул затвор. - Сколько у тебя патронов?
     - Полный магазин и две запасные обоймы.
     - Лады. - Алексей перебросил карабин из одной руки в другую. - Сердись не сердись, но эту штуку теперь понесу я!
     Она пожала плечами:
     - Ладно, если ты считаешь нужным.
     Он нежно провел пальцем по ее подбородку, снял какую-то соринку с волос.
     - Вот такая ты мне больше нравишься! - Весело сверкнув шальными синими глазами, спрыгнул с камня. - За мной! Вперед и с песней!
     Тот, кто ни разу не ходил по тайге, вряд ли способен представить, что значит продираться через чудовищные пни, скопления вывороченных с корнями деревьев, поросшие мхом и лишайниками скользкие камни, проваливаться в густой мох или трухлявый ствол дерева, шлепать по руслам множества ручейков, то и дело стряхивая с себя липкую паутину, увертываться от огромных паутов, пикирующих на жертву с неумолимостью фашистского истребителя.
     В ботинках хлюпает, за шиворот попала сухая хвоя и неприятно колет кожу.
     На дне ущелья протекала небольшая река, густо заваленная обкатанными водой валунами. Перейти ее не составило труда, но пришлось основательно побороться с зарослями красной смородины, заполнившей противоположный берег. Поднявшись выше по склону, они почувствовали слабый запах дыма. Алексей, сделав ей знак подождать, скрылся в кустах.
     Ни стука, ни шороха вокруг. Лена затаила дыхание и даже испуганно вздрогнула, когда он внезапно появился снова. Взяв ее за руку, прошептал:
     - Пошли, там балаган.
     Действительно, метрах в пятидесяти от них, на ровной площадке среди камней стоял небольшой балаган, покрытый уже успевшими пожелтеть ветками пихты и огромными кусками коры. Дымок поднимался от небольшого костровища, очевидно залитого водой.
     Они выждали некоторое время: все вокруг дышало безмятежным покоем, звонко перекликались птицы, в кронах деревьев шелестел легкий ветерок.
     Неподалеку монотонно стучал дятел. Вдруг вдали глухо закуковала кукушка. Лена подняла голову, и тотчас же Алексей мягко надавил ей на спину, прижал к земле.
     - Осторожно, мало ли кто рядом ходит. - Прислушался, начал шепотом считать:
     - Раз, два, три...
     Ого! Проживем мы с тобой вместе еще добрых полсотни лет.
     - С чего бы это вместе? - Она сердито глянула на него.
     Алексей, тихо рассмеявшись, перевернулся на спину, привлек девушку к себе.
     - Бог мой, как я люблю, когда ты сердишься! - Он шутливо надавил ей на кончик носа, пальцем повторил очертания губ. Заметил испуганный взгляд, помрачнел:
     - Не бойся, я тебя не трону, - и, еще более посуровев, тихо произнес:
     - Прости меня, если сможешь, за все и за вчерашнее особенно. Я совсем не хотел тебя обижать, наоборот, пришел мириться, и словно черт попутал!
     Он вплотную приблизил свои губы к ее губам, и она, подавшись вперед, невольно прильнула к нему.
     - Изыди от меня! - Он засмеялся и легко оттолкнул ее от себя. - На все время похода я себе зарок дал - к тебе не прикасаться, так что не искушай!
     Пригнувшись, он проделал несколько шагов до костровища, всмотрелся в землю и помахал Лене рукой:
     - Иди сюда, посмотри!
     На почве явственно проступали многочисленные следы. По вороху свежего лапника в балагане и нескольким консервным банкам в костровище можно было понять, что люди побывали здесь, переночевали и ушли в неизвестном направлении. Алексей потрогал рукой один из следов.
     - Ушли совсем недавно, уже после дождя. Видишь, края четкие, неразмытые, да и пепел, - он приложил ладонь, - еще теплый. Думаю, человека три их было: один в кроссовках, а двое в армейской обуви, причем, заметь, у одного - американского образца.
     - Почему ты так решил?
     Алексей усмехнулся:
     - Этот рисунок подошвы я с Афгана знаю. Было у них одно банд-формирование в таких вот ботиночках. - Он поднялся на ноги. - Было, да сплыло...
     - Заметил в кустах обрывки промасленной бумаги, понюхал. - Оружейная смазка. - Пошарил в траве и поднял несколько гильз. - "Калашников"? - Подойдя к громадной ели с белым стесанным пятном на стволе, начал что-то выковыривать ножом из древесины. Вернувшись, протянул ей горстку искривленных пуль. - Новое оружие тут пристреливали.
     Неужели теперь на медведя или на марала с автоматом ходят или что похуже задумали?
     На лес медленно опускались сумерки. Обратный путь занял более часа, и вдруг Алексей, вскрикнув, вытянул вперед руку: по скалистому гребню по направлению к вершине двигались три крошечные точки. Прижавшись к биноклю, Ковалев наблюдал за их передвижением. Линзы ненамного увеличивали фигурки людей, но можно было разобрать, что это сильные, рослые парни в камуфляже, идут ходко, словно не по скользким камням, а по широкому городскому проспекту. Идущий впереди, очевидно командир, остановился и, что-то крикнув, махнул рукой. Парни тоже остановились. Алексей заметил, как оружие переместилось на грудь. Они настороженно, как звери, огляделись, к чему-то прислушиваясь. Командир опять махнул рукой, и они скрылись за снежным увалом. Алексей с досадой хлопнул себя по колену.
     - Говорил же Терентьев захватить рацию, нет, дурак, отказался, думал: что за четыре дня может с нами случиться? Как бы кстати сюда вертолет вызвать, чтобы прищучили этих "туристов"!
     - А вдруг это пограничники? - предположила Лена.
     - Какие пограничники за сто с лишним километров от границы? Ох, неспроста здесь крутые ребята шныряют!
     - Для нас они опасны?
     - Кто знает? Правда, прииск в другой стороне, так что встреча с ними маловероятна.
     Добрались они до лагеря, когда первые робкие звездочки появились на небосклоне. Максим Максимович и Рогдай извелись, ожидая их. От костра наносило вкусными запахами, и, наскоро умывшись, они уселись около импровизированного стола. Алексей скоренько обрисовал ситуацию, и мужчины опять принялись ломать головы по поводу бравых ребят с автоматами. Видя, что их вряд ли теперь остановишь, Лена нырнула в пещерку, вернулась с фляжкой коньяка.
     - А ну-ка, друзья, подставляйте кружки, выпьем за благополучный исход нашего путешествия!
     Чокнувшись эмалированными сосудами, они закусили аппетитно розовеющей ветчиной. Языки развязались. Максим Максимович рассказал несколько баек из своей журналистской практики, Алексей вспомнил курсантские приколы. Лена чувствовала, как по телу разлилось благословенное тепло, запылали щеки, и все проблемы показались вдруг пустячными и безобидными. Она радостно про себя улыбнулась. Двое дорогих ей мужчин хохотали от души над каким-то незамысловатым анекдотом.
     По-весеннему холодная ночь да немая тишь звездного неба висели над ними. Все выше поднималось огненное пламя, разгоняя мрак, даря живительное тепло. Вот в огонь попала пихтовая веточка, вспыхнула моментально, осыпая людей фейерверком искр.
     Лена осторожно отодвинулась, зевнула.
     - Котелки залейте водой, а посуду оставьте, я завтра помою.
     Пещера еще дышала живым дневным теплом, пихта мягко пружинила и одуряюще пахла. Немыслимое блаженство овладело Леной. Она счастливо улыбнулась, устроившись под спальником, превращенным в широкое пуховое одеяло, и мгновенно уснула. В полусне она слышала, как мужчины, пахнущие костровым и сигаретным дымом, осторожно размещались по обе стороны от нее, по-джентльменски уступив ей самое теплое местечко. В кромешной тьме (вход завесили плащ-палаткой) они немного повозились, укладываясь поудобнее, и отец тут же зафырчал носом. По ее лицу скользнули пальцы Алексея. Он осторожно погладил щеку девушки и вдруг, обняв за талию, спиной привлек ее к себе. Лена вздрогнула, но он успокаивающе притронулся губами к ее шее, и она, облегченно вздохнув, прижалась маленькими упругими ягодицами к его бедрам.
     - Не бойся, спи спокойно, - разобрала она еле слышный шепот. Его рука ласково приняла ее грудь, и они заснули.

Глава 17

     Человек, который провел долгий день на свежем воздухе в тайге или в горах, да еще при этом крепко поработал, засыпает быстро. Его не тревожат ни бессонница, ни сновидения, он не слышит ночных шорохов и звуков, не замечает кочек и шишек под собственным боком. Но при всех неудобствах за короткую летнюю ночь он успевает выспаться. Такова сибирская тайга, за день измотает ваши силы, но и быстрее восстановит их!
     Ночью все спали крепко. Не колыхались мохнатые вершины кедров, словно боясь нарушить тишину холодной ночи, дремал ручей, и даже костер, этот неизменный спутник всех путешествующих, уснул в эту ночь, прикрывшись толстым слоем пепла, и только изредка всхрапывал Максим Максимович да легонько во сне повизгивал Рогдай.
     Лена проснулась от холода. Всю ночь проспав в уютной колыбели мужских объятий, она сквозь сон почувствовала, что сильные руки покинули ее, а пещеру наполняет робкий серый сумрак раннего утра.
     За стенами их ночного убежища слышались приглушенные голоса мужчин, легкое потрескивание костра.
     Она вытащила из-под изголовья теплую куртку, натянула шапочку, ботинки. Выглянув, невольно поежилась. Все вокруг затопило густое марево тумана.
     Одинокая непутевая тучка заблудилась среди гор и устроилась переночевать на склоне хребта. Два мужских силуэта, мутное пятно костра словно плавали в густом молоке тумана, казались призрачными, ирреальными.
     Подбежал Рогдай, ткнулся холодным носом. Тут же принялся яростно отряхиваться, обдав ее фонтаном брызг. Негодяй уже совершил экскурсию по ближайшим кустам, насквозь промочив великолепную шубу. Оттолкнув пса, Лена подошла к костру.
     Котелки с приготовленным завтраком отодвинуты от огня, посуда чисто вымыта. Выходит, она проспала, и мужчинам пришлось выполнять ее обязанности.
     - Папка, ты почему меня не разбудил?
     - Очень уж сладко ты во сне посапывала, мы и решили с Алексеем Михайловичем тебя немного побаловать.
     - В следующий раз не стоит меня жалеть. По-моему, я ни на какие привилегии не напрашивалась! - Прихватив полотенце и зубную щетку, она спустилась к ручью. Ледяная вода смыла остатки сна, щеки горели, быстрее побежала по жилам кровь.
     На противоположном берегу показались силуэты лошадей. Алексей в высоких сапогах переводил их через стремнину. Глаза его радостно засияли.
     - Доброе утро, как спалось?
     - Отлично! - Она сердито глянула на него. - Почему не разбудил пораньше?
     Алексей подошел ближе.
     - Не стоит хмурить брови. Сегодня пойдем без тропы, днем придется хорошо потрудиться. - Он положил ей руку на плечо, слегка сжал. - Думаю, тебе скоро предстоит вознаградить меня за сегодняшний подвиг.
     - Ты называешь подвигом приготовление каши и кофе?
     - Нет, кое-что серьезнее! Я бы потребовал награду сейчас, но там за камнями твой отец, он может меня не правильно понять.
     Лена отпрянула:
     - Что ты имеешь в виду?
     - А разве не подвиг держать тебя всю ночь в объятиях и ничего от этого не иметь?
     - Ты что, совсем не спал?
     - Спать я привык в любой ситуации, но какие сладкие сны мне снились... - Он плотоядно усмехнулся, потянул девушку к себе, громко прошептал:
     - И главной героиней в них была ты...
     - Оставь меня в покое. Твой зарок уже ничего не значит, как я погляжу?
     - К сожалению, я привык держать слово и обладать тобой могу пока только во сне. Но, надеюсь, вскоре действительность превзойдет все мои ожидания и сновидения.
     - Не дождешься, - улыбнулась Лена. - Разделять твои эротические фантазии я не собираюсь. - Она преувеличенно строго посмотрела на него. - По крайней мере, в ближайшее время.
     Алексей, откинув голову назад, расхохотался. И тут же резкий звук заставил их вздрогнуть. Максим Максимович колотил поварешкой по сковороде - звал завтракать.
     После завтрака мужчины занялись завьючиванием лошадей, а Лена вымыла и уложила посуду.
     Солнце еще не взошло. Но серый промозглый туман мало-помалу стал рассеиваться, и предметы приобрели более четкие очертания. Куртки людей, крупы лошадей, камни, деревья - все почернело, набухло от "влаги. Чертыхаясь, мужчины подтягивали подпруги, старались получше уложить вьюки, чтобы животные не набили спины и бока. Огромный цирк, окружавший их стоянку с трех сторон, тонул в полумраке, но уже засветлело небо. Неожиданно откуда-то прорвался одинокий и невнятный звук: не то треснул сломанный сучок, не то спросонья тенькнула птичка. По тайге пронесся ветерок, разогнал неопрятные седые космы тумана, отозвался звонким журчанием ручей, и, сожалея о короткой ночи, в старом ельнике уныло прокричала сова.
     Мужчины присели около костра, еще раз уточнили маршрут. Алексей принес ведро воды и залил огонь. На востоке занялся румяный рассвет, будто зарево далекого пожара, постепенно охватившего все небо. Караван вышел в путь. Двигались все так же гуськом, только теперь его возглавлял Алексей, Лену поставили в середину. Перед ними лежал самый трудный участок пути - нужно было как можно скорее преодолеть перевал, пока солнце не растопило снег, не превратило его в опасную для всего живого гремучую смесь из воды, льда и камня.
     Шли без тропы, и, хотя до прииска оставалось меньше двадцати километров, сказать, сколько это займет времени, никто не мог. Алексею было труднее всех. Ему приходилось топором прорубать путь всему каравану через сплетение веток и корней.
     Они уже давно миновали озеро, у которого вчера спасали маралуху и ее новорожденного теленка.
     Прошли ключ, впадающий в небольшую речку, стекающую со снежников, и вступили в зону густой тайги, лежавшей на подступах к перевалу. Куда ни шагнешь, путь преграждали то свалившиеся друг на друга стволы крупных деревьев с предательскими сучьями, то непроходимое сплетение ветвей. Болели глаза от напряжения, желания увидеть хоть какой-то просвет, бледную полоску горизонта, долину ручья.
     Продвигались медленно, лавируя между бесконечными нагромождениями стволов и сучьев. Чаща сменялась верховыми болотами, бурными ключами, словно природа решила заставить их отказаться от задуманной цели. Но они шли и шли, оставляя за собой узкую ленту тропы да затесы на деревьях.
     Алексей с тревогой посматривал на солнце: слишком уж быстро оно взбиралось по небосклону, и, если через час-два не подойти к перевалу, до следующего утра он будет недоступен. Громадные массы мокрого снега способны прийти в движение от малейшего сотрясения. Присядет невзначай птица, пробежит лесной зверек - и сдвинется снег. Сначала безобидным тоненьким ручейком покатится по склону, вбирая, захватывая, всасывая все больше и больше воды, камней, деревьев, и вскоре многотонная лавина со скоростью реактивного самолета пронесется по склону, пройдясь гигантским утюгом по всему живому.
     Несмотря на огромную нагрузку, Алексей продолжал ловко орудовать топором, и спутники едва поспевали за ним. К удивлению Ковалева, они достаточно быстро усвоили все премудрости нелегкого путешествия, а Лена ни в чем не уступала мужчинам.
     Теплые куртки перекочевали на вьюки. Лена видела, как пятна пота насквозь пропитали плотную хлопчатобумажную рубашку Алексея, темные волосы влажно закурчавились на висках и на шее.
     Нависшие над ущельем горы постепенно расходились, образовав долину, напоминавшую гигантский котел. Одним из краев этого котла и был перевал, к которому они так упорно стремились.
     Все чаще и чаще путь стали преграждать огромные глыбы, скатившиеся с откосов. По ложкам и рытвинам лежал водянистый снег, придавленный тенью огромного ельника. Ноги тонули в нем, лошади скользили, приходилось поправлять то и дело сползающую с них поклажу. Ко всем прочим удовольствиям добавились пауты и мухи. Злобные создания изматывали людей и лошадей больше, чем все остальные трудности, вместе взятые.
     Однако вскоре такая полоса бурелома п