джентльменских манерах.
     Лена наполнила для него ванну, приготовила свежее белье. Несмотря на то что время уже подходило к полуночи, решила дождаться отца и расспросить его обо всем немедленно.
     Отец появился расслабленный, помолодевший и посвежевший. Особенно красил его загар, который в горах приобретается очень быстро.
     Ужинать Максим Максимович отказался. Попросил лишь стакан холодного молока и с удовольствием его выпил. Закурив, он растянулся на диване, то и дело вытирая раскрасневшееся лицо полотенцем.
     - Ну, Елена, сказать тебе, где я побывал и что видел, - не поверишь. Красота вокруг несказанная!
     Горы, ледники, озера... Слушай, что я тебе буду говорить, давай покажу отснятый материал. - Он бодро соскочил с дивана, вынул видеокамеру, подключил ее к телевизору... На экране замелькали кадры: белоснежные вершины горы, водопады, альпийские луга с изумрудно-зеленой травой и огненными пятнами жарков. Стадо маралух с телятами, лагерь сборщиков папоротника... Вот откуда-то сверху снято, как джип, переваливаясь с боку на бок, форсирует разбитую, всю в лужах после недавнего дождя лесную дорогу. Останавливается. Камера приближает лица двух людей, вышедших из машины, - мужчины и женщины. Лена вздрогнула. Женщиной оказалась Наталья Терентьева, мужчина - Алексей. Они чему-то весело смеются. Девушка поднимается по склону, садится, и трава скрывает ее по шею. Следующий кадр - она уже в венке из фиалок. У Лены пересохло в горле. Девушка прекрасна, как лесная фея из сказки. Она грациозно подает руку Алексею, и они садятся в машину.
     - А как Наталья с вами оказалась? - Лена посмотрела на отца.
     Он с восхищением смотрел на экран.
     - Ей надо было в дальний конец питомника, вот Алексей Михайлович и предложил добраться вместе с нами. И нисколько не пожалели. Девушка мало того что красивая, но и умница, веселая, певунья. Там дальше кадры будут, она с доярками старинные казачьи песни распевает. Я даже Алексею Михайловичу позавидовал, честно сказать... - Отец сильно затянулся сигаретой.
     Лена выдержала паузу.
     - Чему ты позавидовал?
     - Ну как же? Такая колдунья на него глаз положила, это только слепой не заметит. Из нее хорошая жена получится: молодая, шустрая, да и работают вместе, что тоже немаловажно.
     - Он сам тебе сказал, что собирается на ней жениться? - Лена почувствовала, как внутри у нее все заледенело, руки и ноги не повиновались, горло сдавили спазмы.
     - Нет, но... - Максим Максимович увидел застывшее, неестественно бледное лицо дочери. - Лена, что с тобой? - И внезапно, словно о чем-то догадавшись, стукнул себя по лбу. - Ох, я старый дурак! У тебя же завтра тяжелый день. Сейчас же в постель, и никаких разговоров. Успеешь еще все увидеть!
     Лена остановилась на пороге:
     - Насчет меня с ним говорил?
     Отец смутился:
     - По-моему, Ленок, он не очень это дело приветствует, но я тебе даю слово, что попытаюсь еще раз с ним переговорить.
     Лена поднялась в Спальню, разделась, а перед глазами все стояло красивое и счастливое лицо Натальи.
     Лена заплакала. Она горько рыдала в подушку, боясь потревожить отца. В бессилии грызла наволочку, не понимая, что же такое с ней происходит. Она ненавидела себя за свою слабость, ненавидела Алексея за то, что бессовестно попользовался ею, а потом еще и любовницей предлагал стать. Но почему она так сильно переживает из-за его будущей женитьбы?
     Кажется, надо радоваться, что это похотливое животное оставило ее в покое. Она ему больше не нужна, поэтому и на прииск не хочет брать. Не хочет, потому что боится: пойдут разговоры, и конечно же Наталья будет против. Но она своего добьется. Лена села на кровати. Завтра же переговорит с ним сама.
     И пусть только откажет! Она решительно сжала руки в кулаки.
     Выпив две таблетки снотворного, Лена откинулась на подушки. Завтра он узнает, с кем имеет дело, подумала она с удовлетворением, засыпая.
     ...У соседей еще не спали. Эльвира Андреевна, потчуя сына поздним ужином, подробно рассказала о всех поселковых новостях. За три дня она успела познакомиться почти с половиной его жителей и на удивление быстро вошла в курс всего происходящего. Помимо всего прочего, ее выбрали в комитет по подготовке к празднику, и они с Фаиной Сергеевной моментально нашли общий язык.
     После ужина сын закурил, задумчиво вглядываясь в открытое окно. Внимательный материнский глаз уже заметил несколько быстрых взглядов, словно нечаянно брошенных в сторону соседского дома.
     Сделав вид, что ничего не понимает, она, продолжая предыдущую тему, сказала:
     - Соседи тоже не спят. Видно, Максим Максимыч Леночке о ваших подвигах рассказывает.
     У сына дернулась щека, и, непривычно глубоко затянувшись сигаретой, он закашлялся. А Эльвира Андреевна продолжала как ни в чем не бывало:
     - Чудесная девушка Елена Максимовна, что бы я без нее делала, не знаю. Мне Фаина Сергеевна, они вместе работают, рассказывала, завтра на празднике устраиваются какие-то жуткие соревнования, и представь, эта девочка в них участвует! Десять километров по тайге, с ее внешностью... Подруга по этому поводу сегодня раз пять за вечер звонила и мужчина какой-то.
     Не знаешь такого, Германом зовут?
     - Знаю, наверное, Герман Мухин, опер из края.
     Он тут у нас с кое-какими делами разбирается. И что ей этот Герман сказал? - Глаза сына смотрели мрачно, но мать почувствовала, что недовольство вызвано не ею, и продолжала:
     - Я точно не знаю, но, кажется, он ее партнером будет. Они еще сетовали, что у них в команде мужчины не хватает: кто-то внезапно уехал или заболел.
     Мать замолчала, поставила вымытую посуду в сушилку и, вытерев руки, присела напротив сына.
     - Слышала, что вы с Максимом Максимычем опять в тайгу собираетесь? Надолго? И когда?
     - Это тебе Лена сказала?
     Мать отметила: сын впервые при ней назвал девушку не по имени-отчеству, и сочла это за добрый знак.
     - Да, Лена, и, как я знаю, она намерена идти вместе с вами. Уже снаряжение собрала. Серьезная девушка, я тебе скажу.
     - Серьезная-то серьезная, но с собой я ее не возьму. Маршрут тяжелый, на лошадях, несколько сложнейших переправ.
     - Ты думаешь, Максим Максимыч справится?
     - Прежде всего он мужчина, и я его посмотрел в тайге, понял, что он за человек. Вдвоем мы пойдем быстро, налегке, а с женщинами одни проблемы...
     - Вот поэтому ты до сих пор и один, раз в женщинах одни проблемы видишь! Раскрой глаза, дурачок. Такую женщину ты вряд ли встретишь! Я старуха уже, но тебе определенно скажу, в ней изюминка есть, только ты же словно в шорах... Проблемы, проблемы... - Эльвира Андреевна со слезами на глазах отвернулась. - Такие женщины долго в одиночестве не остаются. Вот уже и Герман на горизонте появился. Я ведь слышала, как он с ней по телефону любезничал. - Она пододвинулась к сыну, взяла его за руку. - Послушай мать, сын, сердце мне подсказывает, Лена именно та женщина, которая тебе нужна.
     - Мамуля, - Алексей коснулся губами затылка матери, - ты меня уговариваешь, словно все только от меня зависит. А дело в том, что я ей не нравлюсь.
     Она даже разговаривать со мной не хочет.
     Мать вытерла слезы, подозрительно посмотрела на сына:
     - Ты ее обидел? Не отводи глаза, ты обидел ее, признавайся!
     - Мама, у меня и в мыслях этого не было, но она оскорблена, я это чувствую и не пойму почему.
     - Ну, так объяснись с ней. Или давай я поговорю.
     - О чем ты поговоришь, мама? - Сын устало сжал руками виски. - Это сугубо наше личное дело. - Поднявшись со стула, он обнял мать за плечи. - Пожалуй, пойду спать, завтра много работы.
     Мать перекрестила его широкую спину и долго задумчиво смотрела вслед.
     Максим Максимович никак не мог заснуть.
     Вставал несколько раз пить, вышел на крыльцо, покурил и, замерзнув, юркнул под одеяло. Но сон не шел. Вновь и вновь он вспоминал застывшую, будто изваяние, Лену, ее помертвевшие глаза и неестественно охрипший голос. Отцовским чутьем он понял, что на нее так действовали кадры с Наташей Терентьевой. Неужели у нее что-то с Алексеем?
     Девочка отчаянно ревнует, а тут он со своими дурацкими предположениями. Но ведь он больше шутил, не думая, что она воспримет это так серьезно. Он попытался проанализировать поведение Алексея и Наташи. Девчонка была определенно влюблена, это понятно по взглядам, зазывному хохотку. А Алексей? Максим Максимович сел на диван, достал очередную сигарету, не обнаружив зажигалки, чертыхнулся и вышел на кухню.
     У соседа на втором этаже до сих пор горел свет.
     Через неплотно закрытые шторы он увидел, Алексей тоже не спит, ходит по комнате, перебирает какие-то книги. Вышел на балкон, закурил...
     Максим Максимович приоткрыл окно, крикнул:
     - Алеша, вам тоже не спится?
     - Да вот не знаю, что такое? Перебил сон, наверное. Выпить хотите, Максим Максимыч?
     - Хочу, только давай ко мне, негоже мне, старику, по темноте шастать.
     Через несколько минут заговорщики, весело перемигиваясь, включили в гостиной ночник, разлили по стопкам водку.
     Разговор крутился вокруг будущего похода на прииск, но вскоре у Максима Максимовича стал заплетаться язык, и Алексей понял, что с него довольно. Он уложил Гангута на диван, и тот засопел, едва коснувшись подушки. Ковалев отнес грязную посуду на кухню, вымыл ее. Вернувшись в гостиную, он увидел, что сосед крепко спит, свесив одну руку с дивана. Поправив его руку, Алексей выключил ночник. Но что-то словно пригвоздило его к порогу. Дом спал. Слышалось лишь слабое потрескивание рассыхавшихся половиц, тихо и загадочно на кухне тикали ходики. Наверху в своей постели спала Лена. Перед мужчиной явственно предстало видение молодого прекрасного тела, прикрытого лишь одной простыней. Алексей потряс головой, но видение не оставляло его. Напротив, он почувствовал острейшее желание вновь ощутить в руках тяжесть ее груди, бархатистость кожи ее бедер, сладкий аромат губ. Алексей тихо застонал, и ноги сами понесли его на второй этаж. Стараясь не скрипеть половицами, он подошел к двери спальни. Дверь открылась, и в глубине комнаты он разглядел кровать.
     Решив только взглянуть на девушку, он осторожно переступил порог и подошел к постели. На прикроватной тумбочке стоял стакан с водой и лежал начатый стандарт снотворного. Девушка спала глубоким сном под действием лекарства и не слышала напряженного дыхания мужчины, склонившегося над ней. Она лежала совершенно обнаженной.
     Легкая простыня комком сбилась у ног. Расслабленно закинув руки за голову, она тихо улыбалась во сне. Алексей на мгновение прижался к ней губами.
     - Милый. - Лена сонно потянулась ему навстречу, обняла за шею, и мужчина потерял голову. Не помня себя от волнения, он лихорадочно сбросил одежду и прижался к ней разгоряченным, обнаженным телом. Ласково, боясь спугнуть, Алексей принялся нежно поглаживать великолепные, идеальной формы полушария ее груди, почувствовал, как отвердели соски, легкой испариной покрылся плоский, матово белеющий в темноте живот. Не отдавая себе отчета, он коснулся внутренней стороны ее бедер, уткнулся губами в темнеющий пушистый холмик у основания ног и ощутил, как женщина вся изогнулась в сладостной неге.
     Ему показалось, что она назвала его по имени, поднял голову. Нет, все-таки показалось, Лена по-прежнему спала. Он осторожно раздвинул длинные, стройные ноги и коснулся языком заветного бугорка. Она вздрогнула, но он не прекратил сладостной пытки: слегка пощекотал его, потом легонько втянул в рот. Пальцы тем временем раздвинули бархатистые складки, принялись исследовать лоно.
     - Любимый. - Ее руки судорожно сжали его голову, ноги разошлись сильнее и согнулись в коленях. Женщина обхватила ногами его плечи, приподняла бедра, словно приглашая войти в себя. Но Ковалев медлил. Слишком долго он мечтал об этом, чтобы дать свершиться всему слишком быстро.
     Теперь уже языком он проник во влажные упругие глубины, пробуя ее на вкус и сходя с ума от ее запаха. Язык, а вместе с ним пальцы проникали все глубже и глубже. Женщина стонала, ягодицы ее вздрагивали, бедра выплясывали древний танец страсти и любви. И Ковалев не выдержал. Мощный клинок вошел в ножны. На мгновение он застыл в нерешительности, но древнейшее из всех желаний перекрыло все сомнения, ничто уже не могло заставить повернуть его назад. Мощные толчки сотрясали тело лежащей под ним женщины, она обхватила его руками и ногами. Он приподнял ее бедра, стараясь проникнуть как можно глубже. Некая гигантская сила скрутила его в огромную спираль, и теперь он изо всех сил, с ошеломительной скоростью освобождался от охватившего его напряжения и страстного желания обладать самой прекрасной женщиной в мире.
     Лена, забывшись в тяжелом сне, ощущала горячие прикосновения мужчины. Она видела его - единственного, любимого, но почему-то никак не могла разглядеть его лица и вспомнить его имя. Она с готовностью отдавалась его ласкам, а истосковавшееся тело требовало новых, все более смелых и более изощренных. Лена почувствовала живительную влагу, излившуюся в нее. Сладостные судороги пронзили тело, и она ласково прильнула к мужчине. И тут словно молния пробила сознание. Она поняла, что не спит и колючая щетина наяву основательно поцарапала ей щеки.
     - Господи. - Она вывернулась из-под мужского тела, натянула простыню.
     Алексей, приподнявшись на локте, виновато смотрел на нее.
     - Откуда ты взялся? - Она чуть не заплакала. - Нет от тебя спасения!
     - Я думал, ты не спишь и соскучилась по мне.
     Лена ощутила легкий запах спиртного.
     - Все понятно, напился, а пьяному и море по колено! - Она яростно оттолкнула его. - Как ты сюда пробрался? Отец, наверное, дверь не запер, и ты, как тать в ночи...
     - Прости, Лена, не знаю, что случилось... Стоило тебя увидеть, и все - пропал Ковалев! - Алексей сжал ее плечо, но она рывком отодвинулась и села на постели.
     Вид его обнаженного тела странно волновал ее, но она вдруг вспомнила счастливые глаза Барби и задохнулась от гнева.
     - Подонок, это каким же мерзавцем надо быть, чтобы опять сюда прийти! За неимением борделя вы, господин директор, решили здесь облегчиться? А как быть, если ваша очередная пассия узнает? Про ваши похождения прослышит и огорчится безмерно? Вы про это подумали?
     - Ты с ума сошла! - Алексей потянулся к ней, уткнулся носом в колени. - Никого у меня, кроме тебя, нет и пока не предвидится.
     - Вот именно "пока". - Лена стукнула его кулаком по спине, но он молниеносным захватом опрокинул ее на спину, подтянул под себя, навалился всей тяжестью.
     - Сподобил же меня Господь Бог с такой строптивой и непокорной встретиться. - Он прижался к ее губам, ласково провел рукой вдоль тела. - Родная моя, успокойся, лучше скажи, каким зельем меня опоила? - Алексей легко вжал ее в постель, перевернул на живот, встал рядом на колени и принялся массировать спину, ягодицы, плечи. В голове и во всем теле появилась странная легкость, которая размыла ее сопротивление, смела все преграды, и она отдалась упоительным ласкам. - Скажи, что ты хочешь меня, - прошептал он еле слышно.
     Его плоть вновь гордо восстала у нее перед глазами. Она робко провела пальцем от основания до головки и обратно. Алексей застонал и, задержав ее руку, прошептал:
     - Возьми его, Лена, не бойся!
     Уже смелее она обхватила ладонями горячую мужскую плоть и удивилась ее мощи и размерам. И это все умещалось в ней, наполняло невыразимым наслаждением? Мужчина пододвинулся к ней вплотную, и, поддавшись внезапному порыву, она коснулась его языком. Алексей скрипнул зубами и обхватил ее голову руками...
     Осваивая все более и более смелые ласки и любовные игры, они потеряли счет времени и не заметили, как за окном засерел рассвет. Мужчина и женщина соединялись раз за разом в каком-то исступленном упоении и никак не могли насытиться друг другом. Бледная полоска зари наконец отрезвила их, но они все равно не желали расстаться. Который раз уже Алексей возвращался от двери и, жадно целуя Лену, шептал:
     - Сегодня ночью будешь ждать?
     Лена лишь молча улыбалась и прижималась к нему всем телом.

Глава 12

     Погода была словно на заказ! И хотя на небе почти отсутствовали облака и солнце явилось миру во всей красе и силе, довольно свежий ветерок сносил надоедливую мошкару и смягчал жару.
     Огромную поляну за поселком, на которой испокон веков проводились праздники, заполнили толпы народа. Яркое разноцветье палаток с обилием угощений и напитков, нарядов на любой вкус и возраст, пестрые платья женщин и сдержанные цвета одежды мужчин - все слилось в калейдоскоп веселья и радости. Гремящая музыка, звук лопающихся воздушных шаров, визги и смех детворы, толпящейся у временных павильонов с различными аттракционами, - праздника ждали долго, и люди настроились веселиться от души.
     Лена то и дело раскланивалась с родителями своих учеников, с учителями и просто знакомыми. Жор Жорыч, приканчивающий, судя по его умиротворенному виду, не первый шашлык, призывно помахал рукой, приглашая присоединиться. Она, улыбнувшись, провела по горлу ребром ладони, и Симонян с огорчением развел руками.
     - Ничего не поделаешь, придется одному справляться. - Он комично надул щеки и обратил взор на следующий шампур.
     На противоположном конце поляны Лена заметила Веру, отчаянно жестикулирующую у судейского стола. До жеребьевки оставалось более часа, и Лена стала искать глазами Алексея. Он стоял недалеко от Веры и что-то серьезно говорил в микрофон вертлявому юнцу из районной газеты. Закончив давать интервью, с улыбкой пожал парню руку, и тут же его окружили поселковые активистки во главе с Фаиной, начали теребить и тянуть к столам с сибирскими разносолами. Лена пожалела, что пропустила торжественное открытие праздника. Она его просто-напросто проспала, отец не стал ее почему-то будить, и, если бы не звонок подруги, она вполне могла бы проспать и соревнования.
     Поверх голов она заметила, что Алексей напряженно вглядывается в толпу. Поворачивая голову то в одну, то в другую сторону, он покорно следовал за женщинами. Внезапно их глаза встретились. Лена увидела вспыхнувший в его глазах огонек и вытянувшиеся, словно в поцелуе, губы. Алексей пригладил волосы рукой, его смеющиеся глаза лучились радостью. Лена почувствовала неимоверное счастье: он стал для нее единственным и только ей принадлежащим мужчиной. Ковалев продолжал смотреть на нее, и поселковые кумушки уже завертели головами, чтобы запечатлеть объект его пристального внимания.
     Лена поднесла пальцы к губам и легко поцеловала их. Алексей засмеялся и переключил внимание на женщин и их угощение.
     Несмотря на то что обоим пришлось поспать чуть более трех часов, молодые люди чувствовали необыкновенный подъем. Ощущение счастья переполняло их, и жители поселка, пристально наблюдавшие за поведением нового директора, отметили, что он, как никогда, весел, остроумен и весьма демократичен в отношениях с подчиненными. Сегодня он был нарасхват: фотографировался с ребятишками, целовал новобрачных, поздравлял с золотой свадьбой, вручал подарки и премии лучшим охотникам, животноводам, егерям, сборщикам папоротника.
     Отец тоже работал вовсю. Его седая шевелюра мелькала в разных концах поляны. Утром Лена так и не смогла с ним переговорить.
     Пока она спала, он успел совершить утренний моцион по березовой роще в обществе Эльвиры Андреевны.
     А детям было невдомек, что оба родителя, обеспокоенные их странным поведением, словно сговорившись, проснулись под утро и заметили курсирование Алексея от дома к дому и, честно говоря, испугались.
     Укрывшись в тени развесистой березы, они долго совещались, сидя на стволе поваленного дерева, в конце концов пришли к консенсусу и выработали тактику дальнейших действий.
     На Лену тем временем налетели ее десятиклассницы. В ярких заморских одеждах, с лопающимися пузырями жвачки, они восхищенными глазами оглядывали классную руководительницу. Разворачивая ее в разные стороны, девчонки восторженно щебетали:
     - Лен Максимов