вылетать!
     Пашка был уже в кабине и возился со своим портфелем, не зная, куда его лучше поставить. Увидев Артема, он подал ему промасленный пакет:
     - Возьмите, тут я на вашу долю несколько бутербродов в буфете прихватил.
     Артем в удивлении приподнял брови, пораженный столь трогательной заботой, поблагодарил кивком и спросил:
     - Метеосводку получил?
     Пашка подал ему бумаги, и Артем разрешил:
     - Можешь поднимать машину.
     Он внимательно просмотрел сводку. Слава богу, она была совсем не плохой. Никаких природных катаклизмов, атмосферных фронтов и других отклонений от нормы. Но он знал и то, что метеорологи столь же часто ошибаются, как и дают точные прогнозы. "Фифти-фифти, или угадали, или опять надули!" - подумал он и нахмурился, потому что напряжение внутри его не спадало с того момента, когда в его квартире раздался неожиданный ночной звонок. Это было то самое напряжение, которое никогда не покидало его в воздухе и которое заставляло его быть всегда начеку. Благодаря ему Таранцев оставался до сих пор жив, тогда как многие из его коллег, даже более опытные летчики, давно уже упокоились с миром, погибнув в менее опасных передрягах, чем те, в которых пришлось побывать ему - военному летчику первого класса, полковнику Артему Егоровичу Таранцеву, получившему два ордена Красного Знамени в Афганистане и орден Мужества за Чечню. Только кому теперь нужны его награды и подвиги? Разве только его матушке, которая сейчас за тысячи километров от него и рада-радешенька, что ее дорогой сынок летает на местных авиалиниях хотя и в глуши, но вдали от НУРСов, гранатометов и крупнокалиберных пулеметов.

***

     Когда вертолет приземлился на площадке перед зданием аэровокзала, Артем заметил небольшую группу пассажиров, возле которых вертелся Арсеньев.
     - Проверь, когда закончится посадка, чтобы все как следует застегнули ремни, - приказал -Артем напарнику.
     - Я не бортпроводница, - с улыбкой парировал тот.
     - Приказы будешь отдавать, когда сядешь на мое место, - заметил холодно Артем, - а пока ты должен им подчиняться. И мне бы хотелось, чтобы ты обеспечил безопасность пассажиров значительно лучше, чем сделал это с грузом.
     Улыбка моментально исчезла с лица второго пилота. Он встал и вышел в салон. Затем появился Арсеньев и сунул через окно кабины бумаги:
     - Подпиши.
     Это были документы на вес и топливо. И в графе "вес" Арсеньев опять проставил липовые цифры. Но Артем не стал спорить и расписался.
     - Ну, давай! С Богом! - Шеф поднял вверх руку с зажатыми в ней бумагами. - Ни пуха тебе ни пера! - И он удалился в сторону аэровокзала.
     - К черту! - буркнул в ответ Артем и посмотрел на возвратившегося напарника. - Все в порядке? - И когда тот кивнул в ответ, приказал:
     - Включай радио.
     Пашка, видно обидевшись, молча выполнил команду. Артем выключил в кабине верхний свет, и сразу стало темно и неуютно, лишь слабо светились приборы на приборной доске.
     Только сейчас он вспомнил, что Арсеньев не дал ему номер рейса. "Ну и фиг с ним, диспетчеры, должно быть, в курсе дела". Он включил микрофон и сказал:
     - Компания "АвиаАрс". Борт номер один. Спецрейс до Горячего Ключа. Разрешите взлет.
     В эфире прорезался слабый голос:
     - Диспетчер аэропорта Агбан. Борт номер один.
     Спецрейс до Горячего Ключа. Взлет разрешаю. Время ноль двадцать пять Москвы.
     - Вас понял. Конец связи.
     - Артем Егорович. - Пашка снял наушники и повернулся к нему. - Закавыка тут одна получилась...
     - Что еще за закавыка? - недовольно проворчал Артем и, взявшись за ручку газа, пошевелил ее. Она поддалась с трудом. - Убери лапы с рычагов! - рявкнул он на Пашку. Затем двинул ручку газа вперед и вдруг увидел на приборной доске несколько пятисотрублевых купюр. И спросил удивленно:
     - Это что еще такое?
     - Калым, - усмехнулся Пашка. - Два чурека попросили их подбросить до Ключа. Михалыч уже ушел, они очень спешили, я вот и подумал... По тыще на брата, что они, лишними будут?
     - А ты подумал, дурья башка, что мы и так с перегрузом идем? Грохнемся при взлете, сгорят твои тыщи ясным пламенем! - рассердился Артем.
     - Да ладно, - пробормотал напарник, - в первый раз, что ли? А весь их багаж - коробка то ли сигарет, то ли печенья. При посадке я с них еще натурой сдеру!
     - Это я с тебя шкуру сдеру когда-нибудь! - пригрозил Артем, но более миролюбиво, потому что машина пошла вверх и ему стало не до перебранки.

***

     Уже спустя несколько минут вертолет миновал пригороды и шел над сплошной тайгой, почти вплотную подступавшей к городу.

Глава 3

     В течение получаса Артем сам управлял вертолетом, потому что побаивался, что машина выкинет какой-нибудь не вполне безобидный фокус.
     Очень аккуратно и мягко он совершал легкие маневры, стараясь прочувствовать работу техники, ее настроение, ощутить фальшь в работе приборов или почти незаметные сбои в ритмичном реве двигателей. Время от времени он бросал взгляд в сторону Дудкова. Тот сидел, уставившись перед собой, и на лице его играла та придурковатая улыбка, из-за которой Артем невзлюбил своего второго пилота.
     Наконец он посчитал, что все в порядке, и приказал напарнику взять управление на себя и потом еще в течение четверти часа наблюдал, как Пашка ведет машину. И, только удостоверившись, что тот должным образом справляется с задачей, позволил себе расслабиться и посмотреть за окна кабины.
     Наверху, в воздухе, было уже не так темно, и, хотя солнце должно было взойти сзади, Артем заметил впереди странно мерцающий свет, словно луна всходила над горизонтом. Он понял, в чем дело. Впереди высились еще не сбросившие снежные шапки Саянские хребты, вершины которых отражали лучи восходящего солнца. Сами горы скрывались в поднявшемся из поросших тайгой ущелий утреннем тумане.
     Теперь можно было поразмышлять о чем-нибудь отвлеченном, что помогло бы окончательно выветрить из головы последствия вчерашней пирушки. Но неизвестно почему Артем вспомнил вдруг о пассажирах. "Интересно, - подумал он, - знают ли они, на что себя обрекли?" Будет холодно, очень холодно, когда они углубятся в горы. Из жадности у Арсеньева и в мыслях не было обеспечить пассажиров пледами или одеялами, в которые они могли бы укутаться... Не подозревают они и о том, что в полете не избежать болтанки, особенно когда полетят сквозь горы, где сильные ветры образуют мощные вихри, способные разнести вертолет на части: Артем с беспокойством оглядел горизонт: скопления кучевых облаков, извещающих о наличии сильных восходящих и нисходящих воздушных потоков, еще одной причины для тревоги, не наблюдалось. Они появляются чаще всего в дневное время...
     Таранцев вздохнул, посмотрел на приборы, потом опять перевел взгляд на виднеющиеся впереди острые гребни гор и вздохнул. Да-а, Арсеньев не только пройдоха, но и неплохой психолог, он понимает, что люди, прожившие год в грязном, задымленном городе, моментально забывают о неудобствах и тяготах перелета, стоит им только ступить на твердую землю и увидеть красоту, от которой у Таранцева, не раз бывавшего в Горячем Ключе, перехватывало дыхание. И всякий раз он клялся себе, что непременно вырвется сюда на недельку, чтобы посидеть у речного переката, поохотиться на шустрого хариуса.
     Он задумчиво поскреб щеку и вспомнил, что в суматохе не успел побриться. Но решил, что с большим успехом сделает это в Ключах, где и горячей воды достаточно, да и повод появится окунуться в целебные воды, которые влекут к себе больных и страждущих, оказывается, даже из самой Москвы.
     И эти люди не рассчитывали, что им придется пересесть с комфортабельного лайнера на подобную старую клячу. Заплатить громадные деньги, чтобы пересечь всю страну ради полудикого курорта, - это могли себе позволить или очень богатые любители экзотики, или те бедолаги, что уже отчаялись вылечиться традиционными способами. Конечно, они сильно поторопились воспользоваться услугами компании "АвиаАрс", но не их вина, что так сложились обстоятельства и теперь им приходится рисковать жизнью и здоровьем. Пожалуй, Таранцеву стоило нарушить свои правила и выйти к пассажирам. Когда они выяснят, что летят не над Саянами, а сквозь них, то наверняка будут недовольны. Поэтому лучше их предупредить заранее, чтобы избежать последующих неприятностей. Прежде Артему доводилось общаться с несколькими москвичами, и все они были исключительными занудами.
     Он сдвинул фуражку на затылок и сказал:
     - Павел, не спи за рулем, а я пойду к пассажирам.
     Пашка высоко поднял брови и вновь напомнил Артему клоуна. Второй пилот настолько удивился, что забыл о том, что еще мгновение назад вовсю корчил из себя Рыцаря печального образа.
     - Зачем? - Он пожал плечами. - Ничего страшного не случится, если вы не поздороваетесь с ними.
     Мы ведь не "СибАвиа", чтобы этикеты на борту разводить. - И тут же радостно хихикнул. - Ах да, командир! Вы своим соколиным взором уже подметили эту красотку и вам хочется разглядеть ее более детально?
     - Что за ерунду несешь, пустомеля? - пробурчал Артем. - Какая, к черту, красотка?
     - Ну, пусть не красотка, но очень красивая девушка или, может, молодая женщина. Она мне, честно сказать, не доложилась. Не успела. Я думал к ней подкатиться в Горячем Ключе, но теперь вижу, что мне ловить там нечего, правда, командир?
     Артем с отвращением взглянул на самодовольную физиономию своего второго пилота, но промолчал и достал из кармана список пассажиров.
     Быстро пробежал его глазами - как он и предполагал, большинство из них были москвичи, двое - питерцы и один из Йошкар-Олы.
     Супруги Зуевы, Вера Яковлевна и Борис Кириллович - оба инженеры; Каширский Юрий Федорович - профессор, доктор неизвестно каких наук; Надежда Антоновна Чекалина - домохозяйка; Петр Григорьевич Синяев - профессия не указана; Аркадий Степанович Рыжков - доктор, тоже непонятно какой; Евгений Александрович Шевцов - предприниматель. Это были все москвичи. А вот и питерские: Дмитрий Олегович Незванов - журналист... Артем поморщился. Представитель ненавистного ему племени щелкоперов и мерзавцев... И Ольга Вячеславна Прудникова - тренер по художественной гимнастике. Не иначе, парочка любовников. Решили помиловаться вдали от родных стен и семейных уз... А это кто такая?
     Он вгляделся в последнюю в списке пассажиров фамилию, щелкнул пальцем по листу и хмыкнул:
     - Агнесса - красивое имя, но фамилия... Дыль!
     Ты представляешь себя рядом с особой по фамилии Дыль, да к тому же еще учительницей?
     Павел пожал плечами и ухмыльнулся в ответ:
     - А я вам ее уступаю. Займитесь ею на досуге, а мне оставьте ту, что покрасивше.
     Артем вновь посмотрел на список:
     - Тогда это Надежда Антоновна Чекалина или Ольга Вячеславна Прудникова, если, конечно, не гражданка Зуева.
     Пашка расплылся в улыбке, его настроение явно улучшилось.
     - Пойдете к пассажирам, сами поймете, что это за девочка! - Он поцеловал кончики пальцев. - Рахат-лукум, а не девочка!
     - Ладно, сейчас посмотрим на твой рахат-лукум, - сказал Артем и вышел из кабины.
     Двенадцать голов тут же повернулись в его сторону. "Блин, - подумал он с досадой, - совсем забыл об этих двух козлах!" Два сидящих рядом с кабиной пассажира подобострастно закивали и назвались Азизом и Султаном. Артем обвел их хмурым взглядом. Похоже, азеры. Но что им делать в таежной глухомани? Торговать печеньем или сигаретами, как предположил Пашка, так много ли прибыли получишь от одной коробки, которая умещается на коленях то ли Азиза, то ли Султана? Все азеры были для него на одно лицо. Но по прежнему опыту он знал, что за сладкой, угодливой улыбкой зачастую скрывается звериный оскал боевика. Но эти были вне подозрения - слишком уж большие животы отрастили, с таким добром на талии в казаки-разбойники не поиграешь...
     В общий список Артем заносить левых пассажиров не стал - тысяча на дороге не валяется, и ею вполне можно погасить часть долга за квартиру.
     Поэтому лишь смерил кавказцев суровым взглядом и повернулся к остальным пассажирам. Он улыбнулся во весь рот - ну прямо как стюардесса на рекламном плакате Аэрофлота - и, повысив голос, чтобы перекрыть рев двигателей, вежливо поздоровался и назвал себя.
     - Я полагаю, что мы будем на месте примерно через два часа. Сейчас мы подлетаем к горам, поэтому будет очень холодно, так что наденьте на себя теплые вещи. Наверное, вас предупреждали, что в это время года ночи в горах очень холодные.
     Плотный человек с розовым, слегка одутловатым лицом прервал его:
     - Меня никто ни о чем не предупреждал. В турагентстве мне сказали, что это юг Сибири...
     - Но все-таки Сибири, - улыбнулся ему Артем. - Помимо того, это - горный район и снег на многих вершинах не тает все лето, - Он постарался улыбнуться еще дружелюбнее. - Но не стоит волноваться, товарищ...
     - Господин, - сухо поправил его пассажир, - господин Синяев.
     - Господин Синяев, все будет в полном порядке. Насколько я знаю, приезжающие в Горячий Ключ могут жить по выбору в палатках или в домиках... Мне очень трудно говорить слишком громко, и я должен подойти к каждому из пассажиров. - Он вновь улыбнулся Синяеву, но тот угрюмо отвернулся.
     Артем наклонился к сидящему рядом с Синяевым пожилому, изрядно облысевшему мужчине:
     - Простите, как ваше имя?
     - Рыжков Аркадий Степанович, зоолог. - Мужчина приподнялся с сиденья и, подав Артему руку, склонил голову в учтивом поклоне.
     Его сосед справа, высокий смуглолицый мужчина с живыми черными глазами, представился коротко:
     - Шевцов, - но руки не подал.
     - Приветствую вас на борту нашего вертолета, господа Рыжков и Шевцов. - Помня предыдущий урок, Артем не рискнул назвать их "товарищами".
     - Понятия не имел, что полечу на таком драндулете. Я думал, их уже все списали на металлолом, - сказал Шевцов.
     Артем развел руками:
     - Это ведь экстренный рейс. Мы очень старались как можно быстрее доставить вас к месту назначения. И вероятно, поэтому шеф не успел сообщить вам, что вы полетите на вертолете.
     - Я очень люблю вертолеты, - сказал с улыбкой Рыжков, - это самое лучшее и надежное средство передвижения в горах и в тайге.
     Артем поискал глазами что-нибудь деревянное - постучать, чтобы не сглазить. Насчет надежности зоолог явно загнул, но не спорить же с ним. Зачем пассажирам знать о его совместных с вертолетом проблемах?
     А Рыжков, по-прежнему улыбаясь, продолжал:
     - Я на таких машинах весь Алтай облетел, и Памир, и Тянь-Шань, а вот в Саянах - впервые, хотя вроде все рядом. И в первый раз буду сочетать отдых и лечение со сбором материалов для статьи.
     - Успехов вам, доктор, - пожелал ему Артем и повернулся, чтобы отойти.
     Но Синяев, привстав с сиденья, вцепился в рукав его куртки:
     - Эй, командир...
     - Минуточку, господин Синяев. - Артем попытался осадить его взглядом. Тот заморгал серыми, слегка выпуклыми глазами, но рукав отпустил и сполз на свое место.
     На последнем сиденье левого борта устроился высокий жилистый человек с орлиным носом и длинными седыми усами. Он сидел, закинув ногу на ногу, и, сжимая в зубах потухшую трубку, смотрел в иллюминатор.
     - Профессор Каширский?
     Пассажир повернул голову:
     - Обо мне можете не беспокоиться. Я знал, на что иду. Видите, как я одет? - Он ткнул себя пальцем в грудь. - Меховой жилет, теплое белье и вязаная шапочка. Я хорошо знаю Саяны. В свое время исходил их и пешком, и на яке, и на лошади, и даже на северном олене пришлось прокатиться. А в юности побывал на пике Грандиозном. И скажу вам, товарищ Таранцев, это еще та горка!
     - Знаю, летал возле той горки. - Артем с удовольствием пожал руку профессору, почувствовав к нему внезапную симпатию. Судя по слегка окающему говорку, он не был коренным москвичом, а значит, автоматически выпадал из списка кандидатов в зануды, в которые Артем не преминул зачислить классического представителя этой популяции господина Синяева, рода своих занятий не указавшего.
     Он повернулся к пассажирам, сидящим по правому борту. На этих сиденьях устроились в основном женщины, и не в обычае Артема Таранцева было их столь долго игнорировать. В другой ситуации он именно с правого борта начал бы знакомство с пассажирами. Но сейчас он испытывал непривычную робость и даже некоторое смятение, потому что при выходе из кабины поймал вдруг быстрый взгляд женских глаз. Девушка и вправду была необычайно хороша, насколько позволял разглядеть большой воротник спортивной куртки, почти полностью скрывавший ее лицо.
     Сначала Артем подошел к Зуевым. Супруги сидели тесно прижавшись друг К другу, им было, наверное, под шестьдесят, но их глаза смотрели по-молодому ясно и весело, были полны добродушия и любви. Артем спросил:
     - Все в порядке. Вера Яковлевна?
     - Да-да, все хорошо, правда, Боря?
     Лицо женщины лучилось радостью, она словно спешила поделиться ею с Артемом. Он даже почувствовал, как переливается в него ее радость, и напряжение, не отпускавшее его с самого начала полета, вдруг спало, и он улыбнулся в ответ, открыто и дружелюбно.
     Зуев спросил:
     - Мы полетим через Кунгус?
     - Через Кунгус, - подтвердил Таранцев. - Вы знаете эти места?
     - Когда-то мы тянули здесь высоковольтную линию. Помните песню "ЛЭП-500 - не простая линия..."? Тогда мы думали, что ее сочинили про нас. - Он мягко улыбнулся и накрыл руку жены своей ладонью. - А теперь я хочу показать Вере Яковлевне места, где прошла моя непутевая юность. Когда-то нам потребовалось целое лето, чтобы пройти Кунгусский хребет, а сейчас это займет четверть часа, если не меньше. Разве это не замечательно? И нам просто повезло, что пришлось пересесть на вертолет. С самолета ничего не увидишь.
     - Конечно, повезло, - охотно согласилась Вера Яковлевна.
     Артем понял, что от Зуевых никаких неприятностей не будет, и, перебросившись с ними еще парой фраз, перешел к следующему пассажиру, кудрявому, лет двадцати пяти - тридцати парню с редкими рыжеватыми усиками и бородкой. Глаза парня прикрывали темные очки, голову - выцветшая камуфляжная панама. Его джинсы были подобраны не иначе как на помойке, столько на них было заплат и художественно выполненной штопки. Кожаная куртка тоже знавала лучшие времена, но вот на ногах у журналиста Незванова красовались шикарные туристские ботинки с двойным швом, металлическими заклепками, широким рантом и рифленой подошвой типа "вибрам".
     - Дмитрий Олегович? - Артем навис над ним, всем своим видом демонстрируя строгость и непоколебимость.
     - Салют, командир!
     Незванов снял очки и прищурился, а Артем увидел, что за темными очками журналиста скрывался умный и жесткий взгляд весьма уверенного в себе человека. Таранцев, стараясь скрыть свою неприязнь, спросил достаточно сухо:
     - Проблемы есть?
     - No problems! - Журналист согнул пальцы бубликом и посмотрел сквозь него на Артема. - Все very good and all right, командир!
     - Ну раз very и особенно good, то наверняка все в порядке! - усмехнулся Артем и повернулся к соседке Незванова, сидевшей с закрытыми глазами:
     - Вы - Ольга Вячеславна Прудникова?
     Девушка нехотя приоткрыла глаза и протянула:
     - Ну и что из того?
     Ее большие карие очи были украшены такими длинными и густыми ресницами, что Артем грешным делом подумал, не наклеенные ли они. Ресницы отбрасывали не менее густую тень на изящный носик, который Прудникова недовольно сморщила в ответ на его следующий вопрос. Этот вопрос Артем впоследствии расценил как самый дурацкий из всех, что задал в тот день пассажирам:
     - Вам не дует?
     Она с явным удивлением выгнула тонкую бровь, но ответила коротко и бесстрастно:
     - Нет.
     Артем подождал мгновение, ожидая, что она скажет что-нибудь еще, но девушка опять закрыла глаза и спрятала лицо в воротнике. Тогда он подошел к последним двум дамам, не сводившим с него глаз, стоило ему повернуться к этому ряду.
     - Надежда Антоновна Чекалина?
     Сидевшая ближе к нему полная женщина лет пятидесяти