от города, от сутолоки институтской.
     Так нет же, дорогой сыночек одну за другой задачки подкидывает!
     Алексей обескураженно пожал плечами:
     - Я так понимаю, Наталья тебе чем-то не нравится? Хотя это уже аксиома: невозможно такую жену найти, чтобы матери она всем нравилась. Ну чем тебе Наташа плоха? Здорова, в меру упитанна, нарожает тебе внуков ровно столько, сколько закажешь!
     - Алеша, побойся бога, она же совсем девчонка, сопливая, бестолковая девчонка! Да и любишь ли ты ее?
     - Мама, и за сутки можно или полюбить навек, или возненавидеть. А что касается любви, то в моем возрасте ищут не любовь, а достойную мать будущим детям. Наталья красива, умна, энергична, думаю, воспитает моих пацанов самым лучшим образом.
     - Ты действительно уверен, что это лучший вариант, сын? - тихо спросила Эльвира Андреевна.
     - У тебя есть другие предложения? - Алексей задержался на пороге ванной. - Да; кстати, я все-таки беру твою любимую соседку на прииск, но только из уважения к ее отцу. - Взглядом он остановил открывшую было рот мать. - И больше никаких вопросов. Сегодня я собираюсь лечь пораньше.
     - Скажи мне только, ты Наталье уже сделал предложение? - спросила Эльвира Андреевна сквозь закрытую дверь.
     - Вернусь из тайги - все вопросы решу.
     Мать радостно потерла ладони: кажется, еще не все потеряно, и ситуация разворачивается хоть и не очень гладко, но пока в нужном направлении.

Глава 15

     События следующего дня чуть было не перечеркнули их планы. Утром Лена не стала будить отца, а отправилась на пробежку в компании Рогдая. Перед этим она еще раз проверила свое и отцовское снаряжение, подложила кое-что из продуктов.
     На подходе к озеру она почувствовала странно знакомый, но давно забытый запах. На загривке у Рогдая дыбом встала шерсть. Ощерив мощные клыки, он глухо заворчал и, присев на задние лапы, загородил хозяйке дорогу.
     - Вперед, псина, вперед! - Лена увеличила скорость, но Рогдай опередил ее, скрылся за пригорком и тут же звонко, с остервенением залаял.
     Лене стало жутко. Горы словно сдвинулись, навалились на нее своей громадой. Лай Рогдая между тем перешел в тоскливый вой, и перед выбежавшей на поляну Леной предстала страшная картина. Вместо избы Абсолюта дымилось пепелище, тут и там все еще просвечивали красные угли, плясало низкое синеватое пламя. Неподалеку валялись две мертвые дворняжки, верные спутницы старика в его одинокой жизни. Куры успели выбраться из курятника и, недовольно квохча, бродили среди камней, тщетно пытаясь найти что-нибудь съедобное. Гнедко бился на привязи. По косящим, налитым кровью глазам было видно, что мерин смертельно напуган. Его навес почти не пострадал, но летевшие при пожаре головешки оставили на шкуре лошади несколько заметных отметин.
     Лена в тревоге огляделась. Неужели старик спьяну спалил сам себя? Она была в смятении, не зная, как дальше поступить. Сделала несколько нерешительных шагов в сторону бывшей избы и вдруг увидела на траве страшный, кроваво-черный ворох обгорелых тряпок, возле которого поскуливал Рогдай.
     Подойдя поближе, она в ужасе отшатнулась...
     Абсолют был еще жив. Открытые глаза с обгоревшими бровями и ресницами с мольбой уставились на Лену. Старик тянул к ней черные от сажи, окровавленные руки, пытался что-то сказать. Лена, стараясь подавить подступивший к горлу комок, опустилась перед стариком на колени. Она поняла сразу, что спасти его невозможно, взглянув на страшно изуродованное огнем тело. Усилием воли она старалась не закричать, не потерять сознание, а попытаться узнать, что же случилось на берегу озера ночью.
     - Дочка, - губы старика, опаленные безжалостным огнем, еле шевелились, - меня пытали... - Он задохнулся, и Лене показалось, что он умирает, но старик вновь собрал силы, попытался облизнуть губы языком. - Золото.., ищут.., берегитесь...
     - Кто ищет, кто? - Лена склонилась ближе. - Кто вас пытал, кто поджег дом?..
     - Берегитесь! - еще раз повторил Абсолют. - Жестокие люди...
     Девушка с трудом разбирала его слова и от бессилия заплакала. Беспомощный старик, изувеченный неизвестными извергами, умирал у нее на глазах, и она ничем не могла ему помочь.
     Темные тучи спустились ниже скальных вершин, первые капли дождя упали на землю. Старик продолжал шептать:
     - В яслях.., у Гнедка.., коробочка. - Голова его откинулась, глаза закатились, открыв налитые кровью белки. Захрипев, он страшно, не по-человечески вскрикнул и тут же затих. Теперь уже навсегда.
     Дождь хлестал вовсю. Вымокший Рогдай жался к ногам, жалобно повизгивая. Всхлипнув, Лена опустила веки старика. Она поднялась и посмотрела по сторонам - чем же прикрыть труп? Вдруг у головы покойника она заметила небольшой ярко-голубой предмет. Девушка нагнулась. Втоптанный в грязь, на нее глядел блестящим глазом маленький пластмассовый зайчонок. Лена потянулась к нему рукой, но вдруг вспомнила: на месте преступления ни к чему нельзя притрагиваться, ничего нельзя подбирать до появления милиции, и оставила игрушку на прежнем месте.
     Она укрыла мертвого Абсолюта лошадиной попоной. Затем подошла к яслям, запустила руку в овес, достала небольшую жестяную коробочку из-под краснодарского чая. На крышке стоял год изготовления: "1951". Пышногрудая красавица вкушала из вычурной чашки благословенный напиток.
     Крышка была запаяна по всему периметру, и Лена положила ее в карман, не распечатывая.
     Небо словно прохудилось, и дождь лил не переставая. Девушка подошла к лошади, настороженно косившейся на нее и нервно перебирающей ногами, ласково похлопала по мокрой морде:
     - Успокойся, дружок, как-то нам отсюда нужно выбираться. - Она вдруг кожей ощутила на себе чужой враждебный взгляд и передернулась от страха, но нашла в себе силы не подать виду и внимательно осмотрела Гнедка. Спина в основном не пострадала, так что седло не должно причинить боли. Она осторожно оседлала мерина, вскочила в седло, натянула повод: "Вперед, дорогой!.."
     Конь шел нервно. Ожоги, пережитый страх давали о себе знать. Он постоянно оступался на скользких камнях, а при переправе через ручей вообще завалился на бок, так что домой Лена прибыла мокрая до нитки. От холода и нервного потрясения у нее не попадал зуб на зуб. Не обращая внимания на ошарашенного, с мыльной пеной на лице Максима Максимовича, она бросилась к телефону. Позвонив прямо домой начальнику поселкового отделения милиции, она крикнула отцу, молча взиравшему, как под его дочерью на полу образуется огромная лужа:
     - Абсолюта убили, ты не понял? Я сейчас быстро переоденусь, а ты бегом через дорогу. Пусть твой приятель машину заводит, едем на озеро!
     Потерявший дар речи Максим Максимович, кое-как стерев мыло с лица, опрометью бросился к Ковалеву. Через пару минут фырчащий мотором джип ткнулся в их ворота. Алексей распахнул дверцу, и Лена упала на сиденье рядом с ним.
     - Что случилось?
     Она увидела решительно сжатые губы, отвердевший подбородок. Вкратце рассказав о событиях утра, Лена вытащила из кармана куртки жестяную коробку - Ее, очевидно, и искали преступники. А про золото, отец, он точно знал, пытался мне сказать, но я так и не поняла, что именно...
     Алексей одной рукой взял коробку, осмотрел ее со всех сторон, кивнул Лене:
     - Достаньте из бардачка нож, посмотрим, что внутри.
     - Может быть, не стоит, лучше сначала милиции показать? - осторожно спросил Максим Максимович за их спиной.
     - Ничего не случится, если мы посмотрим. Потом они вряд ли с нами секретами поделятся. - Притормозив, Алексей ножом поддел крышку, она легко поддалась.
     Головы мужчин и девушки склонились над небольшим листком бумаги. Коряво, плохо отточенным карандашом на него был нанесен рисунок. От времени грифель кое-где осыпался, оставив еле различимые, размытые серые контуры.
     - Похоже на карту. - Алексей повертел листок так и этак. - Где север, где юг - ничего не указано.
     Просто схема, к тому же неграмотная.
     - Точно. - Отец придвинулся ближе. - Что ж тогда он столь бережно ее хранил, смерть принял, а не отдал?..
     Алексей водил пальцем над схемой, стараясь не прикоснуться к самому рисунку:
     - Как я понимаю, это озеро Мраморное, километрах примерно в восьмидесяти отсюда, несколько в стороне от прииска. Видите, написано: "о. Мра...", и дальше след, видно, буква "м". Точно, она, родимая. - Он обрадованно поглядел на Лену. - А тут смотрите, что-то вроде горы с треугольником на вершине. Да это же триангуляционный пункт! Как я не сообразил раньше! А вот что за кружочки и крестик?
     Непонятно.
     - Так, может быть, они обозначают место, где спрятано золото?
     - Даже если и так, без словесных пояснений по этой схеме вряд ли что-либо можно найти. На ней не указаны ни расстояние, ни направление. Вероятно, Абсолюту в свое время удалось каким-то образом узнать о местонахождении пропавшего каравана. Но золото в силу неизвестных нам причин так и осталось в тайге. Теперь хотя бы известен примерный район поисков. - Он еще раз внимательно глянул на схему. - Интересно одно, несчастье с караваном случилось, если судить по расстоянию от прииска, буквально в первые или, по крайней мере, во вторые сутки перехода. Тем более странно, что их не смогли найти. - Алексей бережно положил схему на место, завел автомобиль. - Все эти места давным-давно исхожены и истоптаны охотниками, туристами и еще один Бог знает кем. Тем более без малого сорок лет прошло, и теперь вообще что-то трудно найти, если не сказать, невозможно. - Оглядев разочарованные лица спутников, улыбнулся:
     - Отдадим эту коробочку местным сыщикам, пусть голову ломают.
     На пепелище уже было полно народу. Стояли два милицейских "уазика", "рафик" "Скорой помощи", несколько работников милиции обследовали место пожара. Женщина в очках, закончив фотографировать, укладывала аппаратуру в чехол; Герман, насупившись, слушал невысокого человека в спортивном костюме. Алексей подошел к ним, что-то сказал, кивнул в сторону Лены. Человек в спортивном костюме быстро направился к ней. Герман же, не взглянув в ее сторону, подошел к трупу, откинул попону, долго вглядывался в лицо Абсолюта. В подошедшем Лена узнала начальника поселкового отделения милиции - капитана Остапенко. Видно, ее звонок застал его за какой-то работой по дому - на брюках виднелись следы опилок, кусочек стружки застрял в буйных кудрях молодого капитана.
     - Так вы, Елена Максимовна, говорите, что нашли старика еще живым? Попрошу все изложить в объяснении, желательно до мельчайших подробностей и с уточнением ваших действий в хронологическом порядке. Товарищ майор, - обратился он к Герману, - вы будете беседовать со свидетельницей?
     - Попозже. - Он отошел от трупа, - вытер руки носовым платком. - Анна Николаевна, - окликнул он женщину в белом халате. - Предварительно что вы можете сказать о причинах смерти?
     Женщина взглянула на труп, сморщилась.
     - Жуткая смерть, старик этого не заслужил. - Она достала блокнот, заглянула в него. - Смерть наступила более часа тому назад. Вероятно, от болевого шока, вызванного многочисленными ожогами.
     Поражено более семидесяти процентов поверхности кожи... Также на теле просматриваются несколько колотых ран и многочисленные переломы пальцев рук и ног. Очевидно, старика пытали, хотели что-то выведать. Раны на первый взгляд не смертельные, просто глубокие порезы кожи. Ну а более точно я вам скажу только после вскрытия.
     - Спасибо, Анна Николаевна, - поблагодарил ее Герман. - Наверно, старик кого-то узнал, раз они поспешили от него избавиться, причем негодяи знали, что он потребляет перед сном, вот и решили все под несчастный случай подвести. Не рассчитали только, что дед каким-то образом выберется из дома и успеет кое-что сообщить.
     Дождь утих. Сквозь темные, мчащиеся по небу тучи изредка мелькал мутный диск солнца. Но в лесу уже голосили птицы, надрывно верещала кедровка, возвещая об отступлении непогоды. Молоденький лейтенант забрал у Лены объяснение, подал Остапенко. Он внимательно прочитал его, протянул Герману:
     - Вы, конечно, со своим Рогдаем хорошо тут все перемесили, а дождик окончательно картину подпортил. - Он тяжело вздохнул. - Если и были следы, все смыло.
     Герман поднял глаза от бумаг:
     - Капитан, где у нас протокол осмотра места происшествия?
     - У оперативников еще.
     - Дай-ка его сюда.
     - Что тебя конкретно интересует?
     - Елена Максимовна сообщает нам, что заметила около погибшего синего пластмассового зайчонка, скорее всего от брелока. Его нашли?
     - Покажите, товарищ Гангут, точное место, где вы видели игрушку. - Остапенко весь подобрался, настороженно вглядываясь в девушку.
     - Вот здесь.., около головы Степана Тимофеевича, я его сперва не заметила, а потом уже, когда закрывала попоной, вижу, что-то блестит, но брать не стала, оставила все как есть.
     Герман и Остапенко переглянулись.
     - Грамотный нынче свидетель пошел, только, к вашему сведению, ничего похожего мы здесь не обнаружили, - угрюмо взглянул на нее капитан.
     - Как же так? - Лена растерянно оглянулась на отца. - Я его отчетливо помню, такая прозрачная штучка, с блестящими бусинками вместо глаз...
     - Мы вам верим. - Герман отошел к освободившейся оперативной группе.
     Остапенко потер переносицу.
     - Вполне возможно, кто-то здесь успел побывать уже после вас, Елена Максимовна. Брелок был очень важной уликой, если его поспешили забрать. Вы никого не заметили по дороге сюда или обратно?
     - Нет, никого. Правда, Рогдай сильно беспокоился, но я посчитала, что это запах крови, пожарище так на него подействовали.
     - Может быть, может быть, - глубокомысленно заметил капитан. - Кстати, где та коробочка, которую вы нашли?
     Алексей достал из кармана жестянку, протянул милиционеру. Тот криво усмехнулся:
     - Я так полагаю, то, что внутри, для вас секрета уже не составляет?
     Алексей улыбнулся в ответ, пожал плечами:
     - Русская душа никакой тайны не потерпит, а этот секрет пусть ваши знатоки разгадывают.
     - Не простой это секрет, если старика из-за него до смерти довели.
     Лена отошла в сторону, нашла более-менее сухой камень, присела на него.
     Герман и Остапенко принялись рассматривать схему. Алексей и Максим Максимович подошли к ним, приняли участие в обсуждении. Потом отец о чем-то тихо спросил капитана. Тот вытащил из кармана небольшой календарик и, заглянув в него, кивнул. Мужчины отошли, довольно улыбаясь. Подойдя к Лене, отец похлопал ее по плечу:
     - Поехали. Разрешил капитан нам сходить на прииск, говорит, до возбуждения уголовного дела твое присутствие необязательно, а по возвращении видно будет.
     Назад они ехали молча. Лена пересела на заднее сиденье и пару раз в зеркальце над водителем поймала настороженный взгляд Алексея. Страшные события этого утра заслонили происшедшее накануне. Но теперь, когда пепелище и обгорелый труп старика остались позади, воспоминания о грязном оскорблении вновь вызвали острую боль в сердце. Спазмы сдавили горло. Конечно, она виновата, что дважды позволила Герману поцеловать себя на празднике, но, в конце концов, она не связана с Ковалевым никакими обещаниями. И не лезла же с обвинениями, когда он обнимался с Наташкой. Она взрослая женщина и отвечает за свои поступки только перед собой. Ничьей собственностью она не собирается быть!
     Лена подняла глаза, и на мгновение их взгляды встретились. Она почувствовала, как джип резко вильнул в сторону, и Алексей, чертыхнувшись сквозь зубы, опустил глаза и выровнял машину.
     Девушка уже жалела, что собралась идти вместе с ними в тайгу, и если бы не отец... Господи, надо же было этому чудовищу поселиться рядом! Жил бы себе поживал в старом директорском доме. Вряд ли бы тогда они так быстро и близко познакомились.
     Выехать они смогли только после обеда. Алексей сам придирчиво осмотрел каждую вещичку, которую они решили взять с собой. Не обошел вниманием карабин, только хмыкнул: пристрелян, и неплохо, как он и думал. Лена промолчала. Она старалась с ним почти не разговаривать, а при необходимости ограничивалась односложными "да" или "нет". Алексей, в душе настроившись дать ей очередную пропесочку, в конце концов сдался. Снаряжение Елена подготовила толково, даже грамотно, признал он со скрипом в душе. Оружие было хорошо смазано и уложено в непромокаемый чехол. Патроны хранились в подсумках, которые удобно крепились на поясе. Не забыла она и про аптечку, и про горное снаряжение: двадцатиметровый капроновый репшнур, пара страховочных поясов, карабины и скальные крючья. Экипировка производила серьезное впечатление и заслуживала уважения. Но Алексей предпочел обойтись без комментариев. Все личные вещи тоже были аккуратно уложены, упакованы с женской тщательностью в непромокаемые мешочки. Только раз она покраснела, когда он неловко дернул за упаковку и изящные женские вещицы рассыпались по ковру. Ковалев отвернулся, стараясь не смотреть, как Лена с досадой запихивает их в мешочек. И такая красота будет скрыта под грубой походной одеждой?!
     "Осади, старик, - мысленно одернул он себя. - Теперь все ее прелести предназначены для товарища майора, если она и ему не найдет скорую замену".
     Алексей посмотрел на тонкую шею, изящество которой подчеркивал широкий ворот грубого свитера.
     Лена затянула волосы в традиционный "конский хвост", и только небольшой темно-каштановый завиток игриво лежал на шее. Алексею мучительно захотелось прижаться к нему губами, почувствовать ее запах, теплоту нежной кожи. Испугавшись своей слабости, он резко отодвинулся. Придется налаживать жесточайший контроль над взбесившимися гормонами. А ведь им предстоит спать в одной палатке, день заднем общаться друг с другом. Не пожалеет ли он потом, что отважился на столь опрометчивый поступок, согласившись взять ее с собой? Впрочем, Елена настроена решительно и вряд ли захочет простить его. Конечно, он поступил как последняя сволочь, но очень уж попытки вырваться из объятий милиционера были похожи на желание еще больше его возбудить. Но и он хорош. Был момент, когда и сам чуть опять не потерял голову. Он вспомнил ее яростно горящие глаза, высоко вздымающиеся холмики грудей и судорожно вздохнул. Заметив удивленный взгляд девушки, Алексей сделал вид, что рассматривает карту.
     Подошел Максим Максимович, одетый в противоэнцефалитный костюм, выделенный ему со склада лесхоза, и кожаные ботинки на толстой рифленой подошве, которые он привез с собой.
     - Ну, господа хорошие, пора выезжать, присядем, по обычаю, на дорожку.
     Они присели на минутку. Мужчины принялись загружать вещи в машину. Лена подошла попрощаться к Эльвире Андреевне. Женщина порывисто обняла ее.
     - Немного жутковато одной на два дома оставаться, но ничего! Леша мне Флинта оставляет, а я по очереди то у себя, то у вас буду ночевать. - Она поцеловала Лену в щеку и тихо прошептала на ухо:
     - Берегите себя и за Алешей по возможности присматривайте.
     - Вы думаете, он позволит? - Лена скептически взглянула на ее сына, который уже закончил погрузку.
     Обняв Эльвиру Андреевну, она поспешила к машине и села на заднее сиденье, потеснив Рогдая. Сын с матерью обнялись, ему для этого пришлось основательно согнуться, а Эльвире Андреевне привстать на цыпочки. Ковалев подтолкнул к ней Флинта. Женщина несколько раз мелко перекрестила сына, и они отъехали.
     Через несколько минут, стремительно промчавшись по улицам поселка, джип свернул на тракт, протянувшийся от краевого центра до самой госграницы. На путь чуть более пятидесяти километров у них ушло почти полтора часа. Дорога постоянно шла вверх, взбиралась на перевалы, резко спускалась вниз, крутила бесконечные серпантины, петляла и пересекала многочисленные ручьи и притоки Казыгаша множеством мостов. Справа мелькнул за поворотом недавно выстроенный лавиносброс, и вот машина уже миновала мощный навес из железобетона на внушительных сваях. Слева осталось глубокое ущелье, на фоне которого развернулась грандиозная панорама хребта Агырлах. Туда, в глубь гор, они проложат