па "Черные беркуты".
     Сообщение шло на русском языке. Правда, в нем прорывались английские и, кажется, итальянские фразы. Последнее обстоятельство и вовсе поставило Зайнуллу в тупик. Он знал о русских, которых хотел использовать в своей провокации Садыков. Но Аликпер погиб собачьей смертью, а русские исчезли - сбежали самым странным образом с территории бывшей военной базы, куда их поместили по его, Зайнуллы, приказу. Впрочем, он ожидал нечто подобное, потому как имена Богуша и Костина были слишком хорошо знакомы молодым курсантам одного секретного военного училища, где готовили офицеров, составивших впоследствии золотой фонд ГРУ. Он даже помнил их клички - Тарантул и Змеелов... Ему было известно, что против этих двоих бойцов спец-подразделения "Омега-Х" не устоять ни одному из "беркутов".
     Его подручные скорее камикадзе, смертники, готовые, не задумываясь, выполнить любой приказ. Их набирали из тех, кого Арипов лишил семьи или кому крепко досадил, или из отморозков, что готовы за деньги убить кого угодно и взорвать что угодно...
     Наконец Зайнулла решился и отдал приказ причаливать к берегу.
     Анюта видела, как судно нырнуло за утес, нависший справа от нее. Вскоре показались две группы "беркутов". С быстротой и ловкостью профессионалов они перебегали от камня к камню, готовые к обороне и нападению одновременно. Лица затянуты черными масками. Как вихрь пронеслась мысль, что, наверное, гораздо легче убивать, когда не видишь лица человека, не знаешь, старый он или молодой, красивый или безобразный...
     "Беркуты", не останавливаясь, миновали воронку и корпус катера. Они отрабатывали классический военный маневр - обходили предполагаемого противника с флангов. И сошлись в той точке, где Анюта обнаружила труп без головы. "Беркуты" возле него не остановились. Просто образовали цепь и ринулись в камни. Их было шестеро, высоких, крепких, здоровых, сильных. Против нее одной, едва умеющей стрелять, испуганной и растерянной.
     Она уже слышала их дыхание и даже ощущала запах пота... Чтобы успокоить себя, Анюта погладила ствол автомата и в этот момент услышала громкий, торжествующий крик. Один из солдат заметил бруствер. "Беркуты" тотчас исчезли между камней.
     Ударила одна автоматная очередь, следом другая.
     Пули и выбитые ими осколки камня брызнули во все стороны.
     Анюта сжалась в комок и затравленно оглянулась вокруг. Все мысли исчезли. Она не вспоминала о прошлом, она не думала о будущем. В ее распоряжении осталось лишь несколько мгновений настоящего. И Анюта поняла, что пришел ее черед умереть... Трясущимися руками она опустила одну гранату за пазуху, вторую взяла в руки.
     - Не стреляйте! - закричала девушка и выбросила автомат из-за бруствера. Так же как и Джузеппе, она поднялась во весь рост, прижимая руки к груди. Навстречу ей устремились черные фигуры, которые что-то торжествующе орали и лязгали затворами. И тогда Анюта закрыла глаза...

Глава 31

     Взрыв застал их в полукилометре или чуть дальше от турбазы. Они видели, как взметнулся вверх столб воды, огня и дыма.
     - А, чтоб тебя! - Верьясов виртуозно выругался. - Не успели!
     - Непонятно, почему они взорвали катер? - Костин пытался рассмотреть, что творится на берегу.
     Но обзор закрывали домики турбазы и камни. Надо было спуститься ниже, но прежде следовало разведать, есть ли поблизости солдаты.
     Прошло полчаса, прежде чем они достигли ворот турбазы. Здесь они обнаружили убитых алабаев, а чуть дальше - зарезанного пожилого мужчину в ближнем к воротам домике.
     Верьясов предположил, что это сторож. А убили его по той простой причине, что "Черные беркуты" обычно свидетелей не оставляют.
     - Выходит, они пришли оттуда, откуда и мы, - заметил Максим. - Но как Джузеппе удалось узнать про их планы? И где он достал рацию? Та, что в домике сторожа, - вдребезги разбита.
     - Он передавал на военных частотах, - сказал Верьясов. - Возможно, ему удалось завладеть армейской рацией. Такие наверняка есть у "беркутов". - Он повернул голову к радисту:
     - Когда прекратился сеанс радиосвязи с итальянцем?
     - За три минуты до взрыва, - крикнул тот в ответ. - Очень сильные помехи, последние слова я не разобрал, но кажется, он крикнул: "Прощайте!"
     - Тогда он был на катере, и "беркуты" просто забросали его гранатами. - Верьясов приложил ладонь козырьком к глазам. - Но тогда есть два вопроса: куда подевались "беркуты" и почему они рискнули уничтожить катер?
     - Похоже, катер они стерегли. Но тогда непонятно, как Джузеппе удалось проникнуть на него, - сказал Максим.
     - Сплошные загадки. Нам не разгадать их, пока не спустимся на берег. Нужно сделать это побыстрее, пока не нагрянула вся свора... - Костин не закончил, отнял бинокль от глаз и кивнул на озеро. - Опоздали. Они уже на подходе.
     По воде бежало яркое крошечное пятнышко. Ксения взяла бинокль из рук Максима. К берегу приближался катер, на борту которого было человек десять полностью одетых в черное. Грозно торчали стволы двух крупнокалиберных пулеметов. "Беркуты" были вооружены автоматами, на груди их топорщились подсумки с запасными магазинами и гранатами...
     - Да, крутые ребята! - усмехнулся Верьясов. Видно, пронюхали, что кто-то проник в их планы.
     - Как ты думаешь, они успели заложить фугасы? - спросила Ксения Максима.
     - Не сомневаюсь. - Максим посмотрел на нее. - Тебе и писателю лучше остаться здесь. Нам придется вступить в бой, и всякое может случиться...
     - Вы хотите их уничтожить?
     - Мы должны заполучить карту закладки фугасов. Только тогда мы сумеем предотвратить взрыв перемычки. И катер, как никогда, кстати. Эти ребята не только отдадут нам карту, но и доставят к перемычке. Правда, никогда не верь в везение до конца, особенно если это двойное везение. Обязательно случится какая-нибудь гадость.
     - Я буду снимать. - Ксения упрямо оглянулась на Ташковского, который сидел в отдалении с камерой на коленях. - Я должна присутствовать при разминировании.
     - Не дури! - рассердился Максим. - До этого надо еще дожить... Дело крайне опасное. Этим будут заниматься саперы из отряда Верьясова. - Он кивнул в сторону камней, где скрывались бойцы в серо-голубом камуфляже.
     Верьясов уже предупредил Ксению, что снимать бойцов он не рекомендует. Чтобы не вызвать дипломатических осложнений. Хотя в Баджустане идет гражданская война, все же это - суверенное государство, а "серо-голубых" сбросили с вертолетов на территорию Баджустана нелегально. С какой целью - он не объяснил, но Ксения предположила: для охраны каких-то объектов. Посольства - вряд ли, военной базы - маловероятно. Оставались еще медно-никелевые рудники... Но эту догадку она оставила при себе.
     Политические игры, в которые играл Верьясов, ее интересовали мало. Главное - отснять материал, который мог стать сенсацией... Правда, ее пока сдерживали, но она сумела бы снять батальные сцены издалека... И Ксения направилась к Ташковскому...
     - Катер не подходит к берегу, - мрачно констатировал Костин, - "беркуты" выжидают...
     - Одно из двух: они не знают, что здесь произошло, и пытаются разнюхать обстановку... - начал Верьясов.
     - Или знают, но тоже пытаются разнюхать обстановку, - закончил за него Максим. - Но одно бесспорно: на берегу "беркутов" нет. Возможно, они погибли. Если Джузеппе был не один, этот кто-то мог прикрывать его, пока тот вел передачу.
     - Но кто тогда взорвал катер и зачем? - подал голос Ташковский.
     - Если рассуждать логично, это мог сделать сам Джузеппе, - ответил Костин, продолжая наблюдать в бинокль за катером. - Можно предположить, что он каким-то образом пробрался на катер и, отбивая атаку "беркутов", взорвал себя вместе с катером. Или они в пылу боя закидали его гранатами.
     - И сами загнулись от горя, - добавил Верьясов. - Нет, скорее всего, ваш Джузеппе взорвал себя, чтобы не попасть в руки этих головорезов, и попутно прихватил их с собой.
     - Давайте не будем гадать, - предложил Костин. - Они все равно высадятся на берег. Но мы должны их опередить. Если поднимемся вон на тот утес, - кивнул он на скалу, чей гранитный клюв навис над бухтой, - будем иметь преимущество в высоте и сможем вести прицельный огонь.
     Максим поднялся к писателю и Ксении.
     - Вы должны переждать, пока все закончится.
     Сейчас тут будет много стрельбы. Артур, - посмотрел он на Ташковского, - дайте слово, что не позволите этой даме лезть в гущу боя. На ее долю хватит других эффектных кадров.
     Ксения обиделась на "даму" и сердито насупилась.
     - Я не буду лезть под пули, но буду снимать все, что посчитаю нужным...
     Она не успела договорить. Неподалеку прокричал тревожно и громко молодой петушок улара. Максим встрепенулся. В камнях показались черные фигуры.
     "Беркуты" все-таки высадились на берег.
     Не дослушав ее взволнованной тирады, Максим махнул рукой и бросился за Костиным и Верьясовым. Следом между камней замелькали бойцы спецназа.
     Обиженная Ксения и пытавшийся успокоить ее писатель остались на своих местах. Им ничего не оставалось, как наблюдать за маневрами "беркутов", которые на какое-то время скрылись между скалами.
     - Они ни о чем не подозревают, - сказал тихо Ташковский. - Наши вот-вот накроют их огнем.
     - Смотрите! - перебила его Ксения. - Что там происходит?
     "Беркуты" в это время показались на берегу. Поначалу они вели себя крайне осторожно, но вдруг перестроились в шеренгу и принялись, как гребенкой, прочесывать окрестные камни. Двигались медленно, заглядывая в каждую щель, под каждый выступ... Они миновали уже большую часть территории. До скалистого мыса оставалось метров пятьдесят или чуть больше. Внезапно из-за камней навстречу "беркутам" поднялась маленькая фигурка.
     - Господи! - выдохнула Ксения и прижала руки к груди. - Кажется...
     Но Артур и сам видел то, чего не успела сказать Ксения. Навстречу солдатам поднялась женщина...
     - Анюта! - вскрикнул он и испуганно посмотрел на Ксению. - Там Анюта...
     Его слова заглушили автоматные очереди, которые раздались с утеса одновременно с криком Богуша:
     - Ложись! Анюта, ложись!
     Девушка упала среди камней, но "беркуты" тоже повалились наземь. Автоматы били не переставая, что-то громко и отчаянно кричали люди. И Ксения никак не могла понять, кто в кого стреляет и почему упала Анюта? Неужто ее убили?
     Стрельба прекратилась столь же мгновенно, как и началась. "Беркуты" неподвижно лежали на камнях. Сверху Ксении были видны лишь отдельные части их тел. Черная униформа хорошо выделялась между выбеленных солнцем камней.
     - Вероятно, они не ожидали, что их встретят огнем, поэтому и полегли так бездарно, - высказал свое соображение писатель.
     Но Ксения догадывалась об этом и без его комментариев. Ее больше волновала судьба девушки.
     Она видела, как с утеса спустилась группа вооруженных мужчин. Там были Костин и Максим. Они направились к неподвижному телу девушки.
     Спецназовцы занялись "беркутами". Стаскивали за ноги в одно место. Но двоих подхватили под руки, отвели в сторону и усадили на песок под охрану крепких ребят в камуфляже. Максим и Костин склонились над Анютой.
     Все-таки сверху неважно наблюдать за тем, что происходит внизу. К тому же схватка закончилась, и пришла пора начинать съемку. Она и так проворонила несколько интересных моментов. Особенно появление Анюты из-за камней. Это было впечатляюще. Тоненькая женская фигурка с прижатыми к груди руками. И торжествующая солдатня, бегущая к ней по камням.
     - Все! Мое терпение лопнуло! - Ксения решительно скомандовала:
     - Идем вниз, а то чует мое сердце, про нас даже и не вспомнят.
     Костин и Максим действительно не обратили на них никакого внимания. Совсем еще молодой фельдшер, боец спецназа, стоял перед Анютой на коленях, но его широкая спина не позволяла разглядеть, что он делает.
     - Что с ней? - сунулась Ксения.
     Костин поднял голову:
     - В обмороке. Смотрите, что у нее было в руках... - Он кивнул на гранаты, которые держал в руках один из бойцов спецназа. - Мы едва разжали ей пальцы.
     - Она хотела взорвать себя? - Ксения с недоумением посмотрела на Максима:
     - Это что, правда? Но зачем?
     - Ты что, не видела, в каком она была положении? - довольно сухо заметил он. - "Беркуты" - не те ребята, что читают международные конвенции о гуманном обращении с пленными. Главное, что она была с оружием в руках... А таких они не щадят, будь то женщина или мужчина.
     - Но Анюта успела рассказать, что здесь произошло? - встрял в разговор Ташковский.
     - Пытаемся привести в чувство, - ответил Костин. - У нее сильнейшее нервное потрясение. Ведь она уже готова была умереть. Но можно чуть не умереть и оттого, что безнадега слишком быстро превращается в надежду.
     - Бедная девочка, - покачал головой писатель, - ей сильно досталось. Ее трудно узнать.
     Максим подложил руку под голову девушки и обтер ей лицо куском бинта. Конечно, Ксения прекрасно все понимала, но все-таки ей очень не понравилось, что именно Максим проявляет столь нежную заботу. Несмотря на сетования Ташковского, нельзя было не отметить, что девушка весьма и весьма недурна собой и по возрасту больше подходит Максиму, чем Костину. Хотя последний выглядел более озабоченным и встревоженным, чем ее возлюбленный, но все же...
     Максим что-то тихо сказал фельдшеру. Тот поднес к носу Анюты ватку, вероятно с нашатырным спиртом. Она чихнула и открыла глаза. Тогда Максим поднялся на ноги, а его место быстро занял Костин.
     - Эта девушка подарила тебе галстук? - быстро и сквозь зубы спросила Ксения, когда Максим подошел к ней.
     - Галстук? - удивился Максим. - Какой галстук? - И, вспомнив, с еще большим удивлением уставился на Ксению. - Ты что, вздумала меня ревновать?
     - Очень нужно! - вскинулась она. - Но ты так нежно что-то ворковал ей на ушко.
     - Ксения. - Максим неожиданно строго посмотрел на нее. - Девушка - в сильнейшем шоке!
     Ты представляешь, что она пережила за те несколько секунд, пока эти мерзавцы бежали к ней?!
     - Но откуда ты ее знаешь? - Ксения произнесла это таким отвратительным тоном! Прежде она такого за собой не замечала. И ей стало стыдно. Но кто-то, столь же отвратительный, как и голос, как и подозрения, что копошились у нее в душе, продолжал в том же духе. - Ты не смог бы пройти мимо такой красотки.
     - Ксения, - Максим покачал головой, - похоже, у тебя от жары расплавились мозги. Я не думал, что ты вздумаешь выяснять отношения. Что случилось? Ты выбрала не совсем подходящее время.
     - Прости. - Ксения быстро взяла его за руку. - Я - просто дура. Веду себя как истеричная баба. Но я ведь баба и есть. И мои бабские инстинкты заставили обо всем забыть. Прости, ради бога.
     Он ничего не ответил. Лишь улыбнулся. Но так, что ей захотелось вдруг броситься ему на шею и чтобы никого вокруг... Но действительность никак не хотела их отпускать.
     Спецназовцы перекликались между собой, обыскивая убитых "беркутов". Анюта едва слышно что-то рассказывала Костину и Ташковскому. Верьясов окликнул Максима, и он, отпустив руку Ксении, еще раз посмотрел на нее. Но теперь ей почему-то захотелось заплакать. Она проследила взглядом, как он подходит к Верьясову.
     Сергей, приставив дуло автомата к виску одного из оставшихся в живых "беркутов", что-то сердито говорил второму, здоровому детине лет тридцати пяти, заросшему бородой. Судя по высокомерному взгляду и интонациям, с какими тот отвечал Верьясову, пленный был офицером, а может, и командиром этого отряда. Максим перехватил бородача за шиворот. Тот злобно сверкнул глазами и что-то громко выкрикнул на родном языке.
     - Ах ты, сволочь! - выругался Верьясов и нажал на спусковой крючок. Раздался одиночный выстрел.
     Голова пленного дернулась, он свалился под ноги Верьясову. Кровь брызнула на бородача, и он выкрикнул уже по-русски:
     - Русские суки! Резал вас и буду резать! И ублюдков ваших, и баб! А тебя, Чингис, брошу к голодным шакалам... Кишки развешу по заборам, кровью умоетесь!
     - Пока ты кровью умываешься! - устало ответил Сергей и пнул убитого им солдата в бок. - Видел, что бывает с теми, кто меня не слушает и запирается? Еще раз гавкнешь, юшкой захлебнешься и в жратву шакалам достанешься или вон тем птичкам. - И он ткнул стволом автомата в небо, где кружилась стая почуявших поживу стервятников.
     - Сергей, что вы себе позволяете? - закричала Ксения. - Это ж пленный!
     - Максим! - яростно выкрикнул Верьясов. - Раздолбай их камеру к е.., матери и убери бабу подальше! Я за себя не отвечаю! Не хватало мне истеричных репортажей на их е.., телевидении!
     - Как вы смеете? - Ксения кинулась на защиту камеры.
     Максим, правда, разбивать ее не стал. Просто опять передал Ташковскому. Но Ксения, возмущенная до глубины души, сжав кулаки, подскочила к Верьясову:
     - Вы - цивилизованный человек, а без суда и следствия убиваете безоружного. Это не пройдет!
     Я выступлю на суде свидетелем...
     - Убери эту дуру, Максим! - попросил Верьясов.
     И когда Богуш взял ее за руку, насмешливо произнес:
     - Я пристрелю эту падаль, Ксения, даже если меня поставят перед судом. Вы не знаете, кто это?
     Я вам представлю: отъявленный мерзавец Зайнулла Рахимов, сынок генерала Рахимова. А теперь представьте вы: они готовились отправить на тот свет более двухсот тысяч человек. Это вам почище Хиросимы - Нагасаки будет. И вы еще возмущаетесь, что я угрожаю прострелить ему голову? Но я сделаю это сию минуту, если он не сдаст карту закладки фугасов. Я сдеру с него кожу, я отрежу у него яйца и заставлю его сожрать их!
     Последняя фраза относилась уже непосредственно к самому Зайнулле. Верьясов схватил его за бороду, приподнял над землей, а ствол автомата приставил к ямочке у основания горла.
     - Считаю до трех! Стреляю мгновенно без паузы на размышление. - И начал отчет:
     - Р-раз!
     - Господи! - Ксения умоляюще посмотрела на Максима. - Почему мы должны уподобляться животным, чтобы докопаться до истины?
     - Животные гораздо милосерднее нас, - скривился Максим. - Они убивают, чтобы утолить голод.
     Эти твари убивают, - кивнул он на Рахимова-младшего, - чтобы кровью утолить жажду власти.
     - Хорошо, шурави! - Глаза Рахимова сузились. - Я отдам тебе карту. Но мои взрывники взорвут фугасы, даже если я не подам условного сигнала.
     - Когда они должны взорвать? - повторил вопрос Верьясов.
     - Через час, - усмехнулся Рахимов. - Вы думаете успеть? Мы заложили десять фугасов. Это больше сотни тротиловых шашек и два десятка противотанковых мин. Ухнет так, что услышат в вашей Москве. А от перемычки ничего не останется.
     - Карту! Давай карту! - Верьясов пнул его в бок.
     - А зачем мне карта? - ухмыльнулся Зайнулла. - Она у подрывников. После взрыва перемычки она нам больше не понадобится.
     - Каким образом вы намерены взорвать фугасы? - спросил Максим.
     - Мы установили радиоуправляемые мины. Мои ребята готовы взорвать заряды при малейшей опасности. Их мало, но они хорошо вооружены. Они моментально повернут ручку взрывного устройства, если заметят ваших солдат.
     - Не повернут. - Верьясов рванул его за шиворот и поставил на ноги. - Пойдешь с нами. Стоит твоим ублюдкам шевельнуться, тотчас схлопочешь пулю в лоб.
     Рахимов пожал плечами и усмехнулся:
     - Как прикажешь, командир!
     Максим подошел к ним вплотную и пристально посмотрел на Верьясова:
     - Выходит, это ты Чингис? Что ж не вспомнил свою кличку, когда тебя об этом спрашивали?
     Сергей перекинул автомат из руки в руку и ухмыльнулся;
     - И что с того? Чингис я или нет, какое тебе, спрашивается, дело? Садыкова надо было убрать, и я это сделал руками Катаева. Но про вас, честное слово, речи не шло. Вы сами ввязались в драку. Впрочем, сделали то, на что я даже не смел надеяться. Горбатова рано или поздно все равно пришлось бы ликвидировать.
     - Ну, ты мерзавец! - Максим покачал головой. - Я знаю тебя очень давно и то поражен твоими талантами.