для посадки. Кто-то предупредительно расчистил ее от снега, но признаков жизни поблизости не наблюдалось.
     Артем посмотрел на высотомер, потом уже на глаз прикинул расстояние до земли, потом до ближних скал и как можно спокойнее сказал:
     - Братцы, не сходите с ума, тут невозможно сесть. Я же все лопасти в клочья разнесу о скалы.
     - Садись! - раздалось за его спиной, но Пашка, до сих пор молчавший, поддержал Артема:
     - Мы даже колесами не сумеем зацепиться.
     Склон пологий, съедем с него, как на санках. Вертолет перегружен. Небольшой перекос - и полетим по склону вверх тормашками. В компании, между прочим, с вами, господа угонщики.
     - Заткнись! - прервал его бандит с пистолетом. - Не хочешь пулю в башку, садись!
     Артем повернул голову. Черный зрачок автоматного дула таращился ему прямо в переносицу. Несмотря на холод в кабине, пот градом катился по его спине, а дуло автомата казалось громадным, как у гаубицы. Он отвернулся от бандита и посмотрел вниз, на площадку.
     - Насколько я понимаю, вам зачем-то понадобился вертолет, но разве нельзя сделать посадку в более безопасном месте, чтобы не гробить людей.
     Я вполне смог бы и в одиночку привести вертолет, куда вам нужно.
     - Посади вертолет здесь и сейчас и не болтай, как баба! - прорычал бандит за его спиной.
     Ситуация была наипаскуднейшей. В принципе для Артема не составляло никакого труда посадить "вертушку" и на таком пятачке. Причем без опасения, что она разлетится на куски. Конечно, если за это дело возьмется Пашка, то непременно превратит ее в кучу металлолома. Таранцев набрал полную грудь воздуха и мысленно перекрестился. Сейчас ему придется рассчитывать только на себя, на свой опыт, выдержку и хладнокровие.
     - Хорошо. Предупредите пассажиров. Велите им застегнуть ремни и держаться покрепче за сиденья.
     - Обойдутся! - процедил бандит с автоматом, но у Артема уже не оставалось времени на возражения, тем более на споры и увещевания.
     - Ладно, раз вы настаиваете, придется рисковать. Но предупреждаю: никаких резких движений и клацаний затворами. Этим вы здесь не поможете. Я не камикадзе и таранить скалы, чтобы замочить двух черножопых, не собираюсь.
     Бандит за его спиной выругался сквозь зубы и замолк.
     Закладывая крутые виражи, Артем дважды провел вертолет над пятачком. Замахнулся на третий круг, потом на четвертый. Кавказцы не реагировали, возможно, считали, что так и следует заходить на посадку пассажирскому вертолету. Артем же надеялся, что пассажиры должны за это время понять, что что-то не в порядке. Ни один нормальный вертолет не кружит столь долго над посадочной площадкой, правда, этот пятачок вряд ли оправдывал столь громкое название. Он прислушался, но за ревом двигателей нельзя было понять, происходит ли что-нибудь в салоне, обеспокоены ли пассажиры маневрами между скал.
     Может, они уже догадались, в чем дело, и собираются что-нибудь предпринять? Но разве им справиться с двумя вооруженными бандитами?
     В разношерстной и разновозрастной компании туристов Артем не заметил ни одного человека, способного на столь отчаянный и безрассудный поступок. Женщины, пожилые мужики... Разве только журналист или этот предприниматель... Как его? Шевцов, кажется? И тут же все мысли вылетели у него из головы, кроме одной-единственной: как не разбить вертолет вдребезги.
     Площадка была совсем крошечной, и, даже когда вертолет завис в десятке метров над ней, она не показалась больше. Артем напрягся. Снег, взвихренный вингами, мешал обзору, и он проворчал:
     - Чует мое сердце, полетят сейчас клочки по закоулочкам.
     - Не болтай, задавлю! - Бандит за его спиной, похоже, начинал нервничать и не скрывал этого.
     - Поздно, дорогой, поздно, - отозвался Таранцев сквозь зубы.
     - Ты свою задницу береги, - буркнул второй угонщик, - а то башке совсем плохо будет.
     Но Артем думал как раз не о своей заднице и даже не о голове, а о ни в чем не повинных людях, которых угораздило лететь этим злополучным рейсом. Продолжая удерживать вертолет над площадкой, он соображал, как лучше посадить машину и не зацепиться лопастями за валуны и скальные выступы. К тому же площадка имела заметный наклон в сторону пропасти. Тут никакие тормоза не выдержат...
     Внизу зияла мрачная каменная щель, в которой на пару с вертолетом мог закончить свое бренное существование бывший военный летчик Артем Таранцев, а вместе с ним и десять пассажиров да остолоп Пашка в придачу. Артем прекрасно знал, какую нагрузку может выдержать шасси, и обычно старался посадить машину как можно мягче. Но на этот раз нужно приземлиться так, чтобы стойки сломались как спички и, застряв среди камней, не позволили бы вертолету скатиться со склона...
     Артем лихо подмигнул Пашке и объявил:
     - Итак, смертельная гастроль Артема Таранцева! Бьют барабаны, трубы трубят!..
     Он потянул рычаг и почувствовал, что тот липкий от пота. Артем выругался, стиснул зубы и забыл про все на свете, кроме одного: он должен посадить вертолет, любой ценой спасти людей, но чтобы угонщикам при этом мало не показалось.

Глава 5

     Когда вертолет вошел в вираж, Шевцова бросило на Синяева, который в этот момент подносил бутылку ко рту, чтобы сделать очередной глоток.
     Горлышком его резко и сильно ударило по зубам.
     Он поперхнулся, нечленораздельно выругался и что есть мочи отпихнул Шевцова от себя. Тот очутился в проходе вместе с Зуевым и журналистом. Шевцов первым вскочил на ноги и помог подняться Незванову, ошалело вертевшему головой. Вера Яковлевна суетилась рядом с мужем, потиравшим рукой ушибленный бок.
     - Черт возьми, что это было? - вскрикнул Каширский и в следующий момент повалился прямо на Рыжкова Карандаш в руках у того хрустнул, и зоолог пожаловался, что ему отдавили ноги. Но профессор Каширский, человек весьма крупного телосложения, даже не подумал пошевелиться, потому что с изумлением смотрел в иллюминатор.
     Вертолет тем временем вновь завалился на левый борт, женщины завизжали, а Чекалина закричала, перекрывая не только многоголосый галдеж, но и рев винтов:
     - Я так и знала, что это добром не кончится!
     Она истерично захохотала и принялась хватать за руки Агнессу. Та молча отвесила ей оплеуху. Чекалина потрясение посмотрела на нее и вдруг залилась слезами.
     Синяев отшвырнул пустую бутылку и заорал во весь голос:
     - Что он вытворяет, этот долбанный летун? - Он выглянул в иллюминатор, очевидно, разглядел посадочную площадку и в ужасе заорал еще громче. - Смотрите, он собирается тут садиться! На камни, на краю пропасти!
     Шевцов, склонившись к журналисту, что-то тихо сказал ему. Сидевшая рядом Ольга Прудникова посмотрела через его голову на занавеску, закрывающую вход в пилотскую кабину, и тоже что-то быстро проговорила Шевцову. Он встал со своего места, а девушка вновь произнесла несколько слов и энергично кивнула в направлении кабины.
     Вера Яковлевна тем временем успокаивала Чекалину.
     - Все будет хорошо, милая, не надо так волноваться, - ласково приговаривала она и гладила женщину по руке, но та, не слушая, сидела, раскачиваясь из стороны в сторону, заунывно подвывая и глядя перед собой остекленевшими от страха глазами.
     Вертолет уже вышел из крена и завис над площадкой. Шевцов, навалившись на многострадального Рыжкова, смотрел в окно. Чекалина опять в испуге завизжала, когда заметила, что вертолет почти прижался к скалам и чуть ли не скрежещет винтами по их выступам. Затем машину опять повело резко вверх, потом она круто накренилась влево, и Шевцов вновь потерял равновесие, завалившись боком на колени к журналисту.
     Первым перешел к решительным действиям профессор Каширский. Оказавшись в результате этой необъяснимой болтанки на месте, которое прежде занимали кавказцы, он сорвал занавеску и, ухватившись за ручку двери в кабину, повернул ее и толкнул дверь. Та не поддалась - очевидно, была заперта изнутри. К нему на помощь бросился Шевцов. Уже вдвоем они стали давить на нее плечами, но в этот момент вертолет резко накренился, и их опять отбросило в проход между сиденьями. Первым на ноги поднялся Шевцов и потянулся к топору, висевшему над головой журналиста. Но Незванов схватил его за руку.
     - Это гораздо надежнее! - сказал он и вытащил откуда-то из-за спины внушительного вида пистолет, затем встал перед дверью и крикнул:
     - Все женщины немедленно в хвост вертолета! - и трижды выстрелил в замок.
     Артем услышал выстрелы за мгновение до того, как вертолет приземлился. И не просто услышал их, но и увидел, как вдребезги разлетелся альтиметр на приборной доске. Стреляли из салона, и он успел подумать, что нашелся все-таки умный человек среди пассажиров, который понял, что не зря летчик Таранцев вытрясает из них душу. В ответ на выстрелы за его спиной раздалась короткая автоматная очередь, следом ударили два выстрела из-за двери, и бандит, державший на прицеле Пашку, по-собачьи взвизгнув, повалился на бок, забрызгав кровью кресло и Пашкины колени. Все это Артем видел краем глаза, потому что колеса "вертушки" уже касались земли.
     Послышался оглушительный треск лопнувших стоек шасси, вертолет взбрыкнул, словно выскочивший из стойла молодой жеребенок, задрал хвост и со страшным скрежетом и грохотом заскользил на брюхе вниз по склону, который оказался гораздо круче, чем это было видно сверху. Артем, яростно ругаясь, работал вырывающимися из рук и из-под ног рычагами и педалями, стараясь прекратить скольжение машины.
     Внезапный шум за его спиной заставил его опять скосить глаза в сторону. Пашка, матерясь на чем свет стоит, боролся со вторым бандитом, пытаясь вырвать у него автомат. Но кавказец был крупнее и явно сильнее и, изловчившись, навалился на парня и схватил за горло. Пашка захрипел. Воспользовавшись тем, что бандит отвлекся от него, Артем оторвал одну руку от рычага и что было сил наотмашь ударил кавказца по голове, стараясь угодить в висок.
     У него было всего лишь мгновение для удара, и, к счастью, этого мгновения, видимо, хватило: Пашка перестал хрипеть, а за спиной смолк шум борьбы. А еще через секунду напарник, тяжело отдуваясь, проговорил с неподдельным восторгом:
     - Ну, ты даешь, командир!
     Артем не стал оборачиваться. Он был полностью поглощен тем, чтобы удержать машину на склоне.
     Он еще успел выругаться, и в этот момент вертолет повело резко вправо и развернуло почти на девяносто градусов. Верхний винт со страшным скрежетом коснулся скалы, и уже в следующее мгновение Артем увидел, как каменная стена понеслась прямо на него. Вертолет врезался в скалу, раздался ужасающий треск, и фонарь кабины разлетелся вдребезги. Потом что-то ударило Артема по голове, и он потерял сознание.

***

     Он пришел в себя оттого, что-то кто-то бил его по щекам. Его голова перекатывалась из стороны в сторону, ее разрывало на части, и он более всего на свете хотел, чтобы его перестали лупцевать по лицу и все это издевательство прекратилось как можно скорее. Тогда он смог бы уйти в забытье, избавиться от боли, но удары не утихали, а становились еще сильнее. И ему ничего не оставалось, как застонать и с трудом открыть глаза.
     "Наказание" исходило от профессора. Каширский склонился над Артемом и, увидев, что тот очнулся, повернулся к журналисту:
     - Держите его под прицелом, пока не разберемся, что к чему. Похоже, это одна шайка-лейка.
     Но Незванов, улыбаясь, держал пистолет дулом вниз. Каширский устало потер лоб и тоскливо произнес:
     - Что ж вы это, черт побери, устроили?
     Артем, морщась от боли, поднял руку и нащупал на лбу шишку величиной с куриное яйцо. В ушах стоял звон, почти заглушающий внешние звуки.
     Потом он попытался повернуть голову, но Каширский загораживал обзор, и Артем спросил, не узнав свой голос, таким он был слабым и бесцветным:
     - Что с Павлом?
     - Жив ваш Павел, - успокоил Незванов, - мы его к остальным пассажирам отправили, чтобы под ногами не мешался.
     - Что с азерами? - опять спросил Артем, пытаясь устроиться в кресле поудобнее.
     - Один - наповал, а второй - в тяжелом со-. стоянии.
     - Надеюсь, что он сдохнет вслед за первым. - Артем стер кровь со щеки и наконец принял желаемое положение. - Они пытались угнать вертолет.
     - Вы - командир вертолета, и как вы могли допустить, чтобы бандиты беспрепятственно проникли в кабину?! Вы еще ответите за это разгильдяйство! - со злостью проговорил Каширский. - Вы же нас чуть не угробили!
     - Чуть-чуть не считается, - усмехнулся Артем, - я все-таки посадил вертолет.
     - Но какой ценой, - произнес за его спиной глуховатый мужской голос. Артем с трудом исхитрился повернуть голову и увидел, что это Шевцов.
     Все руки и джинсовый костюм пассажира были в крови. Заметив взгляд Артема, он слегка отодвинулся в сторону. - Смотрите.
     Кавказец действительно был еще жив. Часть кабины была вмята в скалу, ее пронзил острый выступ, который размозжил бандиту грудную клетку.
     Дела его были совсем плохи. Но он находился в сознании, глаза были открыты и смотрели на окружающих с ненавистью.
     Звон в ушах стих, и Артем услышал, как в салоне заходится криком женщина и кто-то монотонно и глухо стонет.
     - Скажите, ради бога, что там произошло?
     Никто не ответил, потому что кавказец вдруг заговорил. Едва слышно, почти нечленораздельно, с трудом шевеля губами, на которых тут же запузырилась кровавая пена.
     - Вас скоро схватят... - Его лицо скривилось в презрительной гримасе. - Меня спасут... А вы все.., рабы...
     - Его речь прервал приступ кашля, после чего кровь забила изо рта фонтаном. - Вы сдохнете... - простонал он и попытался поднять руку. - Аллах ак... - Рука бессильно упала вниз, а выражение ненависти в глазах сменилось удивлением - удивлением перед смертью.
     Шевцов взял его за запястье, пощупал пульс, потом приложил пальцы к шейной артерии.
     - Все, конец.
     - Это что же, какие-то мусульманские фанатики? - недоуменно спросил Каширский. - Но что им делать в сибирской тайге?
     Женщина в салоне продолжала кричать, и Шевцов сказал:
     - Давайте живее выбираться отсюда.
     В этот момент хвост вертолета опасно просел вниз, а кабину вздернуло кверху. Послышался скрежет рвущегося металла, и над выступом скалы, который убил угонщика, поползла трещина. Артем с ужасом осознал ситуацию.
     - Стоять! Не двигаться! - закричал он и повернулся к Шевцову, сжимавшему в руке топорик. - Выбейте это стекло!
     Шевцов с удивлением уставился на топор, словно только сейчас вспомнил о его существовании, потом размахнулся и ударил по боковому, по странной случайности оставшемуся целым стеклу фонаря кабины. Оно покрылось трещинами, а в месте удара образовалась дыра, через которую мог пролезть человек.
     Артем обвел взглядом бравое воинство, с ожиданием смотревшее на него, и произнес:
     - Я вылезу наружу и посмотрю, что там происходит. В это время никаких движений, тем более хождений.
     Он пролез в дыру и обнаружил, что передняя часть вертолета и верхний винт разнесены вдребезги. Высунувшись из дыры еще дальше, он крикнул:
     - Держите меня за ноги! - И когда почувствовал, что его команда выполнена, попытался рассмотреть, что случилось с хвостом машины.
     Увиденное ужаснуло его. Хвост с остатками винта завис над пропастью. Вертолет слегка покачивало, он вибрировал и дрожал, как живое израненное существо.
     Артем сполз назад в кабину и принялся оттирать ладони носовым платком от смеси глины и снега, облепившей фюзеляж-снаружи. Потом удрученно сказал:
     - Дела хуже некуда. Мы в буквальном смысле висим над пропастью, и это единственное, что еще удерживает вертолет. - Он кивнул на пронзивший кабину скальный выступ. - Если кто-то двинется к хвосту, равновесие нарушится и мы полетим вниз. Поэтому те, кто в салоне, пусть осторожно приблизятся к кабине.
     Шевцов выглянул в салон и прокричал:
     - Эй, все, кто живой и в состоянии ходить, давай сюда, к кабине!
     Послышался шорох, и в дверь просунулась голова Рыжкова. Она была в крови, а щеку зоолога пересекала приличная царапина.
     Шевцов прокричал снова:
     - Кто там еще?
     Над головой Рыжкова показалось бледное лицо Агнессы.
     - Помогите мне с этой неврастеничкой, пожалуйста, и потом, у нас раненая. Оля рядом с ней, но я думаю, что все бесполезно. Весь живот разворочен.
     - Кто? - спросил Артем, хотя и так уже знал - кто.
     - Бабуля, что рядом с кабиной сидела, - хмуро ответила Агнесса, - когда стрельба началась, они с мужем вскочили, хотели, видно, в хвост вертолета отбежать. Деда первой же очередью убило, а она вот мучается теперь. Жалко женщину. - Агнесса шмыгнула носом. - Оля в аптечке нашла новокаин и шприцы, но укол практически не помог.
     - Перебирайтесь сюда, - велел Артем женщине, - и вылезайте через это отверстие наверх.
     Он уступил ей место около окна, но Агнесса покачала головой:
     - Я самая тренированная из вас, поэтому полезу последней.
     Артем недовольно поморщился. Голова болела неимоверно. Не время было потакать женским капризам, и он попытался придать голосу строгость:
     - Давайте без споров, ваша тренированность гораздо полезнее будет наверху. А подтолкнуть кое-кого под задницу здесь мы и сами сумеем.
     Он помог Агнессе вылезти из окна и проследил, чтобы она как следует закрепилась на фюзеляже. Следующим подошел Рыжков. Раненая щека у него нервно подергивалась. Он склонился к Артему и прошептал:
     - В прошлом я - ветеринарный врач и, как медик, вижу, что женщине осталось жить самое большее полчаса. Ей уже ничем не поможешь. Я попытался ее перевязать, но кровь остановить практически невозможно. Уколы только немного смягчают ее страдания.
     Артем горько вздохнул, вспомнив милую сероглазую пожилую женщину и ее мужа, смотревшего на жену с нескрываемой любовью и нежностью. Он еще раз вздохнул, но ничего не сказал и помог зоологу подняться наверх. Агнесса подала ему руку и показала, как лучше закрепиться на обшивке вертолета, покореженной и местами отставшей от креплений.
     Следующим подошел Каширский.
     - Что там с Чекалиной? - спросил у него Артем.
     - Кричать перестала, сидит и смотрит в одну точку. Такое впечатление, что у нее сдвиг по фазе от страха.
     - А Синяев?
     - Его завалило багажом, но, судя по ругани, он жив и, кажется, не слишком пострадал.
     Незванов усмехнулся и затолкал пистолет за ремень джинсов.
     - Я не удивлюсь, если он, там под шумок еще одну бутылку оприходовал.
     Он подтянулся на руках и проворно, как ящерица, юркнул в окно. И сразу же принялся что-то обсуждать с Агнессой. А Артем подумал, что напрасной была его неприязнь к журналисту. Тот оказался смелым, дельным парнем. Только вот пистолет у него откуда? Но более важные проблемы тотчас же вытеснили у Артема из головы мысли о пистолете и его владельце.
     - Теперь здесь гораздо больше веса, и, вероятно, можно вернуться назад, чтобы вывести остальных. - Артем обратился к Каширскому:
     - Вы поднимайтесь наверх, а Шевцов...
     - Евгений, - сухо сказал Шевцов.
     - Что - Евгений? - не понял Артем.
     - Меня зовут Евгений, - суше прежнего произнес предприниматель.
     - Принято, - кивнул Артем. - Вы, Евгений, вернитесь, пожалуйста, назад и постарайтесь вывести остальных женщин. Возьмите в помощники моего второго пилота. Кстати, как он там?
     - Жив-здоров ваш паренек, - ответил профессор. - Бровь рассек да фонарь под глазом, а так красавец хоть куда. Эта девушка, Оля, кажется, очень романтическую повязку ему соорудила на голову...
     - Берите этого романтика под микитки, и пусть займется Синяевым, - распорядился Артем, - там как раз ума не надо, только сила и понадобится. - И крикнул Шевцову в спину:
     - Идите осторожнее!
     Евгений оглянулся, невесело усмехнулся и вышел из кабины.
     В салоне он увидел, что Надежда Антоновна Чекалина сидит в застывшей позе, плотно обхватив себя руками, а молодой второй пилот вытаскивает из чьего-то раскрытого чемодана мужские рубахи и укрывает ими два лежащих рядом м