под обломков вертолета.
     - То-то я смотрю, его физиономия мне знакома, - озадаченно протянул Шевцов и покачал головой. Помолчал некоторое время и еле слышно сказал:
     - В этой катастрофе погибли моя жена, сын, лейтенант погранвойск, и его невеста... Мы летели на их свадьбу, которую решили сыграть на заставе, где служил Игорь... Не долетели... - Он прерывисто вздохнул. - Таня, моя жена, была милой, домашней женщиной и скорее походила на Надежду Антоновну, чем на Агнессу... - Он опять вздохнул.
     - Беспокоит меня твоя рана, - постарался сменить тему Артем.
     - Меня тоже беспокоит, - хмыкнул Шевцов. - Болит, зараза, спасу нет, словно на части зубами кто рвет. Ну да ладно. Обычно на мне все быстро зарастает. Как на собаке.
     - Как ты думаешь, нам конец? - быстро и не поднимая глаз спросил Артем.
     - Да, - так же быстро ответил Шевцов. - Хотя вспомни: пока дышу - надеюсь. - Он положил здоровую руку на плечо Таранцева и слегка сжал его. - Очень жаль, полковник, что все так получилось. Мы бы могли еще неплохо поработать вместе. В МЧС нужны толковые мужики. А они, веришь ли, встречаются в последнее время все реже и реже.
     - Какая польза от неудачника? Таких, как я, навалом! И есть гораздо лучше меня.
     - Не думаю, - ответил серьезно Шевцов. - В практически безвыходной ситуации ты показал, что на тебя можно положиться, ты сумел всех нас объединить и настроить на борьбу. Признаюсь, я встречал немногих людей с таким сильным характером, в наши дни - это большая редкость. И если ты захочешь поработать в МЧС, я дам тебе самые лучшие рекомендации.
     На мгновение Артем забыл, что минуты их жизни сочтены, а может, просто не хотелось умирать, но он ответил:
     - Я бы согласился.
     - Вот и лады! - обрадовался Шевцов. - Тебе по-любому надо выбираться поближе к цивилизации. Не думаешь ли ты, что Ольга выйдет за тебя замуж и пожертвует своей служебной карьерой ради твоего захолустья?
     - Ты знаешь, кто она такая?
     - Агнесса успела рассказать. Ольга, конечно, девушка не из простых. Управление по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Но влюбилась в тебя, похоже, по уши. Не отталкивай ее. Я знаю подобных женщин. К ним трудно подступиться, если они того не захотят. Но если позволят, то только держись наш брат... Ты будешь с ней счастлив, Артем. Я это нутром чувствую.
     - А из тебя хорошая сваха получилась бы, - криво усмехнулся Артем. Реальность вновь со страшной силой навалилась на него. Через некоторое время он с тоской в голосе проговорил:
     - Все это пустые мечты, Евгений. Жизнь слишком жестокая штука, и не всегда в ней играют по честным правилам. Но я действительно хочу...
     - Мы все еще живы. - Шевцов весело сверкнул зубами. - И пока в жилах течет кровь, для человека нет ничего невозможного...
     Его только что улыбавшееся лицо внезапно скривилось и посерело от боли. И Артем понял, что действительность вновь ударила кулаком, только теперь уже по Шевцову.
     Артем пошел к Ольге и Агнессе и выглянул наружу. Автомобильные фары горели по-прежнему ярко и были нацелены на выход из убежища. Он напряг зрение:
     - Кажется, туман и впрямь сгущается?
     - Да, - ответила Ольга безучастно.
     - Настало время идти в разведку, - сказал он, опять не глядя па нее.
     Но на его слова откликнулась Агнесса:
     - Не глупи, Артем, они же тебя сразу заметят. К тому же твоя нога...
     - Про свою ногу я уже давно забыл, - сухо сказал Артем, - здесь не санаторий, чтобы обращать внимание на каждый чих.
     Ольга встала и подошла к нему. Она тоже старалась не смотреть ему в лицо и заговорила, будто в пустоту:
     - Думаю, они ничего не увидят. Туман отражает свет и слепит им глаза не меньше, чем нам.
     - Хорошо, - неуверенно согласилась Агнесса, - идите, но будьте осторожны.
     Артем с недоумением посмотрел на Ольгу. Только сейчас до него дошло, что она собирается идти вместе с ним. Он открыл было рот, чтобы запротестовать, но она с вызовом посмотрела на него и, поправив па плече автомат, первой нырнула в туманную пелену.
     - Осторожнее, - прошептала Агнесса, и Артем улыбнулся.
     Пожелание это показалось ему крайне нелепым.
     Так можно напутствовать человека, прыгнувшего из самолета без парашюта. Тем не менее, пробираясь ползком вслед за Ольгой, он старался не шуметь.
     Метрах в десяти от укрытия она остановилась и взмахом руки подозвала его к себе. Они залегли между камней и стали вглядываться в сверкающее белесое марево. Идти дальше было рискованно.
     Поначалу они ничего не видели, но постепенно, загородив глаза рукой от яркого света, смогли кое-что разобрать. Грузовик, освещающий вход в убежище, стоял под углом к скальной стене. Иногда свет его фар мигал, значит, кто-то проходил мимо.
     Ольга полежала немного и стала складывать перед собой камни, сооружая небольшой бруствер, всего сантиметров двадцать высотой, но достаточный, чтобы защитить лежащего человека от автоматного огня. Артем опасался, что их действия вскоре заметят, но пока все обходилось. Совсем близко от них кто-то кашлянул, донеслись обрывки тихого разговора, но в общем все было спокойно.
     Прошло не менее четверти часа, прежде чем он решился скользнуть в сторону второго грузовика, который стоял за скалой. Бандиты по какой-то причине, скорее всего опасаясь прицельного огня с близкой дистанции, оставили его на дороге, а может, посчитали неисправным, кто знает. Артем не стал над этим размышлять. Он стремился выяснить, остался ли грузовик на ходу и в состоянии ли выдержать гонки по горной дороге.
     - Ты тут карауль, - велел он Ольге, - а я, пока все тихо; попробую разобраться с грузовиком.
     Стараясь не стукнуть дверцей, он забрался в кабину. На первый взгляд все вроде было в порядке.
     Артем устроился на месте водителя и попытался обмозговать ситуацию.
     Однозначно, что машину придется вести ему, больше некому. В кабину сядет еще один человек, остальные разместятся в кузове.
     Он вылез из кабины и на ощупь обследовал грузовик снаружи. Колеса, кажется, были в порядке.
     На двух из них покрышки были задеты пулями, но каким-то чудом не пробиты. До баков, защищенных стальными листами, пули не достали.
     Артем опасался за радиатор, но, спустившись вниз и ощупав его руками, убедился, что вода из него не течет. Неясно было с рулевыми тягами, которые могли выйти из строя от последнего удара о скалу, но проверить их можно было только на ходу.
     Он вернулся к Ольге и, сорвав пучок травы, вытер руки.
     - Так, - сказал он довольно, - машина, кажется, в порядке.
     Тем же путем они вернулись в убежище. Агнесса вопросительно посмотрела на них.
     - Нормально, машина еще побегает, - сообщил Артем с улыбкой и распорядился:
     - Я побуду здесь, а вы отдохните.
     Ольга молча развернулась и отправилась в глубь убежища. Агнесса заспешила следом, не преминув, правда, с благодарностью улыбнуться Артему. И он понял, что ей все это время страшно хотелось вернуться к Шевцову.
     - Погодите, - вспомнил вдруг он о своем плане. - Давайте заранее договоримся о том, что делать в случае, если получится унести отсюда ноги. - Он обвел женщин серьезным взглядом. - Вы будете стрелять из автомата?
     - Буду, - быстро ответила Ольга.
     - Не знаю, - смутилась Агнесса, - я ведь никогда из него не стреляла.
     Артем усмехнулся:
     - Когда-нибудь надо начинать. На самом деле это предельно просто. При стрельбе нужно нажимать на спусковой крючок. Только крепче держи автомат. Ну и конечно, не забудь снять его с предохранителя. Так, я буду за рулем, рядом со мной будет Надежда Антоновна - она будет сидеть на полу. Все остальные будут лежать в кузове. Там же будете и вы - с автоматами. Но думаю, вам придется уступить их Рыжкову и профессору... Потом, когда мы заберем их с собой.
     - Я стреляю лучше их и автомат поэтому не отдам! - отрезала Ольга и повернулась к Агнессе:
     - Учти, это совсем небезопасно, потому что при стрельбе придется немного привставать над бортом.
     - Я буду стрелять. - Голос у Агнессы прозвучал твердо, а в глазах появился лихой блеск, который, вероятно, и позволил Шевцову назвать Агнессу слегка сумасшедшей. И что греха таить, такие женщины нравились не только генералу... Артем посмотрел на Ольгу, на ее решительное лицо и подумал, что заслужил это нелегкое счастье - полюбить ее, красивую, нежную и отважную. И не важно даже, отвечает ли она ему взаимностью или вправду играет в какие-то свои ментовские игры. Главное, что под влиянием этой любви он стал прежним Артемом Таранцевым, именно таким, каким был до своего последнего полета над стылой чеченской землей...
     - Ты молодчина, Агнесса. - Он потрепал учительницу по плечу и подмигнул ей. - Если будешь целовать Шевцова, сделай это и за меня. Честно сказать, я бы вряд ли так сумел - превратить в лепешку джип, раскатать по дороге Шахбаза и еще сохранить грузовик в довольно приличном состоянии.
     Женщины ушли, а он лег у каменной стенки и положил рядом автомат. Сунув руку в карман, обнаружил, что трофейная пачка сигарет превратилась в крошево.
     - Бляха-муха, - выругался он вполголоса, посоображал, из чего бы скрутить "козью ножку", но потом передумал курить. Между тем ощутимо посветлело. Ночь закончилась, наступал рассвет.

Глава 38

     К счастью, туман с рассветом не рассеялся, и убежище по-прежнему окутывала густая молочно-белая пелена. Артем уже в сотый раз менял позу, стараясь устроиться поудобнее. Все кости у него ныли, спина занемела, но он посмотрел на Шевцова и подумал, что Евгению значительно хуже, чем ему.
     Как только боль в раненой руке немного поутихла, генерал настоял, чтобы ему помогли перебраться поближе к выходу.
     - Я ведь все равно не засну, - сказал он. - Из-за боли в плече. Могу подежурить. Из автомата я умею стрелять и одной рукой. Когда-то у меня это здорово получалось. К тому же мне все равно, где лежать, а женщины смогли бы немного передохнуть.
     Артему тоже не удалось заснуть, хотя он еще ни разу в жизни не чувствовал себя таким усталым. Когда стало светать, он ободряюще улыбнулся Шевцову и, осторожно приподняв голову, выглянул из-за стенки.
     Он ничего не увидел - только клубящийся, плотный, как одеяло, туман. Артем негромко спросил Шевцова:
     - Как думаешь, почему они все-таки не набросились на нас ночью?
     - Они знают, что у нас есть оружие, - ответил тот, - и понимают, что нам терять нечего.
     Я думаю, они уже обнаружили и того, которого ты пригвоздил к камнемету, и моих двоих, что я зарубил лопаткой, да и не только этих. Были еще и другие...
     - Да, я убил одного ножом, здесь, неподалеку... - вздохнул Артем, - но я все же не понимаю, почему они медлят. Даже простой обстрел из автоматов очень опасен для нас. Любая пуля здесь вдвойне смертельна из-за рикошета о камни. - Шевцов ничего не ответил, и Артем продолжал свои рассуждения, лишь бы как-то отвлечься от еще более тяжелых мыслей. - Интересно, там кто-нибудь остался?
     - Вопрос будем считать риторическим, - проворчал Шевцов, - у нас нет возможности это проверить, но ведь кто-то выключил фары, как только посветлело.
     - Это верно, - согласился Артем и повернул голову на легкий шум за спиной. Подползла Ольга и молча сунула им в руки миски с кашей.
     Пока Артем и Евгений ели, снаружи послышались невнятные, приглушенные сыростью голоса.
     - Смена караула, - прошептал Шевцов. - Я слышал точно такие же звуки пару часов назад, когда ты спал. Они по-прежнему там, не сомневайся.
     - Я? Спал? - поразился Артем. - Да я и глаз не сомкнул!
     - Значит, ты спал с открытыми глазами, - улыбнулся Шевцов и уже серьезным тоном сказал:
     - Ей-богу, они к чему-то готовятся.

***

     Поесть Павлу принесли через полчаса: вареная картошка, ломоть сала, положенный на кусок хлеба, и пучок зеленого лука. Никогда в жизни он так не радовался подобной незатейливой еде и поэтому расправился с ней в мгновение ока, потом попросил чаю, но ему принесли молока. В поселке чая не водилось. Пили или травяной, или молоко. Но молоко тоже пришлось кстати. Павел пил его маленькими глотками, наблюдая поверх кружки за поведением часового, приставленного к нему полковником. Бандит сидел на корточках у входа и курил сигарету.
     Сначала одну, затем вторую... Подряд. К концу второй у него заметно повеселел взгляд. И Павел понял, что тот балуется травкой. Возможно, втайне от своего начальства. В окно он видел, что полковник и еще несколько бандитов, шесть или семь человек, суетятся около вертолета, заталкивают в него какие-то ящики и доски. Потом принесли еще один пулемет, и теперь его хобот настороженно торчал из вертолета, напротив первого.
     "О, черт! - подумал Павел. - Это уже не вертолет, а выездная расстрельная машина". Он представил, что будет, когда с вертолета откроют огонь из двух пулеметов по его друзьям, и выругался сквозь зубы совсем уж непотребно. Чтобы отвести душу и, не сорвавшись раньше времени, не испортить то, что он задумал.
     Он пока не представлял, каким образом ему удастся остановить бандитов. Но то, что он их остановит, это Павел знал точно. Других вариантов просто не могло быть.
     Часовой у входа тем временем сел на пол, прислонился головой к стене и, полузакрыв глаза, весело захихикал и даже стал напевать какую-то, похоже, детскую песенку. "Обкурился, шизоид!" - подумал Павел, а ноги уже сами понесли его к бандиту. Справиться с одурманенным наркотиками часовым не составило никакого труда. Павел просто уложил его на пол лицом вниз и, заведя руки за спину, связал их обрывком веревки, которая перед этим была натянута от печи к двери, на ней сушились какие-то кухонные тряпки. Одной из этих тряпок он заткнул часовому рот. Потом откатил его под лавку и завалил старым тулупом, валявшимся на печке, и пустыми мешками, от которых крепко несло чесноком. Видно, хозяева, как и их спаситель Федот, занимались заготовкой черемши.
     Потом Павел вышел в сени и тут же заметил второго часового, который сидел на крыльце, но с этим типом ничего нельзя было поделать. Павел вернулся в избу и оглядел автомат, который он забрал у обезвреженного им бандита. По крайней мере, просто так он не сдастся, будет отстреливаться до последнего патрона, а если получится, постарается уничтожить полковника. Похоже, он из главарей, и если его убрать, то операция по ликвидации пассажиров вертолета затянется, а то и совсем провалится... Конечно, эта мысль больше смахивала на проявление белой горячки, но рискнуть стоило... Только бы часовой с улицы не вздумал заглянуть в избу, иначе все пропало. Придется стрелять, а против всей своры ему, конечно, не выстоять. И его смерть только ускорит гибель Димы и всех остальных...
     Но фортуна была благосклонна. Через окно Павел вдруг увидел, что полковник отделился от бандитов и неспешно, вразвалочку направился к избе.
     Несколько мгновений постоял около часового и вошел в избу...
     Полковника подвело то, что он никак не ожидал от Дудкова подобной прыти. Он оставил Павла измотанным, обессиленным, едва ли способным преодолеть расстояние от лавки до порога. Поэтому, когда ствол автомата уперся ему в спину, а тихий голос скомандовал: "Руки за голову!" - Прохоров от неожиданности даже не среагировал на опасность, лишь обернулся и в изумлении уставился на Павла, который совсем не походил на то чрезвычайно измученное, буквально раздавленное усталостью и болью существо, каким и ожидал увидеть его полковник.
     Но уже в следующее мгновение он потянулся за пистолетом. Павел угрожающе щелкнул предохранителем и произнес свистящим шепотом:
     - Я кому сказал, руки за голову, сука! Еще раз трепыхнешься, пеняй на себя Он вытащил из висящей на поясе полковника кобуры пистолет и присвистнул. Пистолет был явно из заграничных, но у Павла не было времени рассматривать его, и он затолкал пистолет за ремень, а полковнику приказал:
     - Выходи!
     Часовой на крыльце просто-таки впал в столбняк при их появлении. И Павлу пришлось повысить голос, чтобы до парня дошел наконец смысл того, что от него потребовали.
     - Живо, одна нога здесь, другая там, приведи журналиста к "вертушке" и проследи, чтобы его с почестями туда загрузили. И учти, если кто-то из вашей кодлы вздумает пошевелиться, твой командир останется без башки!
     Часовой, выпучив глаза от напряжения, несколько мгновений соображал, что же ему делать, пока полковник не процедил сквозь зубы:
     - Выполняй, мать твою! Да быстрее, кому сказал, идиот!
     Часовой стремглав помчался к группе бандитов, возившихся возле вертолета, принялся им что-то объяснять, кивая в сторону полковника и Павла, пристроившегося за спиной своего заложника. Дуло автомата он прижимал к затылку полковника. Автомат был снят с предохранителя, Павел держал палец на спусковом крючке.
     Бандиты, видно, дорожили жизнью своего главаря или, может, опасались, что в случае его гибели их настигнет лютая кара какого-нибудь еще более высокого босса, поэтому все приказы Пашки выполнили беспрекословно. Но больше всего его обрадовало то, что Дима дошел до вертолета своими ногами, два бандита лишь поддерживали его. Павел проследил, как Диму торжественно усадили в вертолет, и сразу начал продвижение туда же, стараясь держаться за широкой спиной полковника.
     Бандиты, сгрудившись метрах в пятидесяти от вертолета, проводили их угрюмыми взглядами голодных волков, в любой момент готовых к нападению. Дмитрий, оказавшись в вертолете, несмотря на раненую ногу и слабость в избитом теле, пристроился рядом с одним из пулеметов и тут же навел его ствол на противника. Этот ствол и стал, вероятно, главным сдерживающим фактором, который не позволил бандитам броситься на Павла и освободить своего главаря.
     Вертолет "МИ-8", на котором им предстояло добраться до лагеря, был Павлу хорошо знаком. На такой машине он отлетал два года после армии, работая с геологами. Оказавшись в кабине, он первым делом проверил топливо и радостно ухмыльнулся: вертолет был заправлен под завязку. Он еще раз ухмыльнулся, представляя, какой фурор произведет его появление у моста, и тут же мысленно поплевал через плечо: говорить "гоп" было все-таки рановато...
     Вертолет пошел на взлет и тут же, заложив крутой вираж, направился на северо-запад, в сторону Тагульского хребта. Палить ему вслед бандиты не стали, очевидно здраво рассудив, что и полковник не уцелеет, если машина гробанется. Павел покосился на сиденье второго пилота, в которое усадили связанного по рукам и ногам полковника. Под глазом у пего красовался приличный фингал - это Дмитрий не удержался, врезал главному своему мучителю, когда обматывал его бельевой веревкой, которую Павел предусмотрительно прихватил из избы.
     Павел включил радио и стал передавать в эфир сообщение о происшедших событиях. Четко выговаривая слова и дублируя каждую фразу, он повторил его несколько раз, назвал примерные координаты лагеря, потом настроился на прием, но никто не отзывался. Павел даже присвистнул от огорчения и посмотрел вниз: там проплывал перевал - место, где они с Димой чуть не погибли. И опять присвистнул, теперь уже весело. Нет, летать все же лучше. Затем он стал, вглядываться вперед, стараясь не пропустить мост, и крикнул Незванову, лежащему за его спиной у пулемета:
     - Приготовься, скоро конечная станция!
     Он по широкой дуге обогнул горы и наконец увидел то, что искал. Ущелье он заметил сразу - оно было слишком характерной частью рельефа.
     По его дну серебристой и совершенно безобидной змейкой петляла река. Мост же сверху казался чуть ли не спичечным. В центре его была заметна свежая деревянная заплата, и весь он был поврежден огнем. "Здорово ребята постарались!" оценил Павел и направил вертолет к суетящейся возле моста группе людей. При виде вертолета они замахали руками, и, насколько Павел мог судить по закинутым вверх лицам и открытым в крике ртам, его прибытие радостно приветствовалось.
     "Ничего, сволочи, - подумал он с яростью, - не долго вам радоваться! Сейчас получите ха-а-роший подарок!" И на бреющем пошел над их головами. За спиной