кто вернул на плечо. К бронетранспортеру они не подходили. Тем временем из его люка вылез человек в таком же комбинезоне, что и прибывший офицер. Очевидно, водитель. Он спрыгнул с брони на противоположную от солдат сторону и, присев на корточки, закурил.
     И тут Костин и Ташковский заметили еще двух солдат, выскочивших из дверей штаба. Один из них - более крепкого телосложения - быстро шел впереди, второй - ниже ростом и худее, по виду совсем подросток - едва поспевал за ним, поправляя то и дело сползающий с плеча ремень автомата. Они приблизились к бронетранспортеру. Водитель слегка приподнялся и что-то им прокричал. Судя по интонации и весьма выразительным жестам, приказал убираться подальше. Но первый солдат вдруг метнулся в его сторону... Мгновение, и водитель неподвижно застыл на земле, а уложивший его солдат вскочил на броню, подал руку своему спутнику...
     Местные вояки наконец-то поняли: произошло что-то неладное. Несколько самых отважных потянули с плеча автоматы, но солдаты уже скользнули в люк и захлопнули крышку за собой.
     - Господи! - закричал вдруг Костин. - Это же Максим! И Ксения! Черт побери! Он все-таки оклемался!
     - Максим? Ксения? - Ташковский не верил своим глазам. Такого поворота событий он не ожидал. Избитый на их глазах до полусмерти Максим странным образом сумел не только выжить, но и сделать невозможное: вырваться из застенков и сбежать на глазах прорвы неприятеля. Причем проделал это на пару с женщиной, столь лихо и дерзко, что можно было принять за плод его ночных писательских фантазий. Но все происходило наяву, на его глазах. Бронетранспортер, выпустив струю сизого дыма, взревел и, развернувшись, ринулся к воротам, благо одна из створок валялась на земле.
     Вдогонку ему ударило несколько автоматных очередей. Оба офицера бежали следом, причем старший тщетно стрелял из пистолета, а младший махал руками и выкрикивал грозные команды. Но бэтээр с беглецами благополучно достиг первой дорожной петли и скрылся из вида за насыпью. Теперь ему ничто не угрожало. Менее чем за полчаса он достигнет той точки на трассе, где Костин и Ташковский могли бы его перехватить и воссоединиться с друзьями. Но для этого требовалось очень быстро подняться к дороге по крутой каменистой осыпи.
     Костин посмотрел на писателя:
     - Держись, Артур! Я пойду первым и не смогу тебя страховать в случае чего. Мне надо успеть выйти на дорогу. Тебе придется рассчитывать только на себя. Главное - напрасно не рискуй и не спеши.
     Мы тебя все равно заберем.
     - Я не сомневаюсь. - Ташковский приложил грязную культю к виску. - Обещаю не свалиться в пропасть и не свернуть себе шею, пока не выдам на-гора новый роман.
     - Что ж, принимается, - усмехнулся Костин и хлопнул его по плечу, - надеюсь, я буду первым твоим читателем?
     - И рецензентом, - крикнул уже вслед ему Ташковский и посмотрел вверх, на полукилометровую груду камней, которую ему предстояло преодолеть.
     Впервые в жизни без страховки и подпихивания под зад. И впервые при этом отсутствовали те, кого Сема Раткевич ласково называл "летописцами". Да и самого Семы рядом не было...
     Ташковский вздохнул. Если бы он сам не позволил превратить свои мозги в опилки, то давно бы мог догадаться, сколь рискованно отправляться на рыбалку в крошечную страну с диктаторским режимом. Конечно, он мог выставить козлом отпущения своего агента, не сумевшего вовремя просчитать ситуацию, но Сема отпросился на неделю в Израиль на похороны второй или третьей по счету тещи, которых любил более преданно и нежно, чем их дочерей, поэтому никак не мог отвечать за глупые и безответственные порывы своего работодателя. Впервые за несколько лет Артур проявил инициативу и отправился в поездку один. И хотя по закону подлости попал просто в кошмарную переделку, в душе все же был рад подобному развороту событий. И если чего-то опасался, то лишь того, что Костин не успеет перехватить на трассе похищенный бэтээр.

Глава 25

     Сирена выла не переставая. Ксении казалось, что сердце у нее оборвалось от неожиданности и она сейчас умрет от страха. Но она хотела этого, потому что знала, как после пожалеет о том, что попала в руки солдат живой.
     Максим быстро оттащил ее к стене, закрыл спиной и замер. Мимо них промчались несколько солдат. И Ксения жалобно простонала:
     - Господи, они нас ищут!
     - Не скули, - довольно грубо оборвал ее Максим. - Если бы искали, давно бы нашли...
     Они слышали, как орали солдаты внизу в вестибюле. Орали так, что почти заглушали вопли сирены. На лестнице послышался топот ног, и сверху вниз промчался полуголый человек в тяжелых солдатских ботинках, за ним - другой, в сапогах и в тельняшке. Брюки он держал в руке.
     На бегу он что-то прокричал Максиму. Выходит, он их заметил, но почему тогда не схватил? Ведь они находились в самом центре этой немыслимой катавасии...
     Максим с силой сжал ее запястье. Еще одна группа солдат рысью проскочила мимо них, но по-прежнему никто не обратил на беглецов никакого внимания.
     А шум еще больше усилился, потому что заревела наружная сирена.
     - Стой здесь. - Максим отпустил ее руку и сделал шаг вперед.
     - Нет! Куда ты... - Ксения вцепилась в его рукав и вовремя удержала его. Еще один солдат на бегу чуть не сшиб Максима с ног и лишь что-то прокричал сердито, устремившись вниз по лестнице.
     Максим выждал несколько мгновений, затем повернулся к Ксении, приложил палец к губам и кивнул в сторону вестибюля. Он, кажется, опустел, потому что крики и прочие звуки суматохи переместились на улицу.
     - Тревога не из-за нас! - почти выдохнул Максим и неожиданно привлек Ксению к себе, поцеловав ее в лоб. - Нам, похоже, повезло!
     - Но что случилось?
     - Откуда мне знать? Возможно, Арипов послал кого-то выбить рахимовцев с базы, но вряд ли... - Он пожал плечами. - Впрочем, нам наплевать. Главное, что сейчас им не до нас. И мы попробуем этим воспользоваться.
     Ксения не слишком верила в подобное счастье, но она верила в Максима и была согласна, что в общей суматохе и неразберихе гораздо проще проскользнуть незамеченными. Они быстро спустились по лестнице и оказались на первом этаже в десятке шагов от выхода. Здесь царил полнейший хаос: солдаты сновали туда-сюда, многие были едва одеты, видно, тревога застала их спящими. Они были крайне растерянны и перепуганы, а с оружием в руках любое неосторожное движение могло привести к стрельбе и вызвать еще большую панику.
     - Арипов! - слышалось вокруг. - Арипов...
     За стенами здания прогремело несколько выстрелов. Максим ухватил Ксению за руку, и они ринулись к выходу, который никто не охранял. И она уже успела поблагодарить судьбу, но, как всегда, оказалось, преждевременно. За пять шагов до свободы двери распахнулись, и на пороге показался офицер, тот самый, по чьему приказу их доставили на базу и посадили под замок.
     Он был так изумлен, что потерял на время дар речи. Ведь, по его расчетам, эти двое должны были находиться в закрытой и охраняемой комнате, а не разгуливать по зданию. Растерявшись, он потерял несколько секунд, чем незамедлительно воспользовался Максим. Ксения вмиг оказалась на полу, больно ударив при этом коленку. Офицер что-то истошно прокричал. Она различила топот бегущих ног. Над ее головой раздались глухие удары и надсадное хриплое дыхание. Она попыталась подняться и вдруг с ужасом заметила, что автомат Максима отлетел в сторону. В следующее мгновение рядом с ней упало чье-то тяжелое тело, затем - второе...
     Она успела откатиться в сторону, быстро и совершенно инстинктивно, и тут же, прямо на место, где она только что лежала, опустилась чья-то нога в подкованном солдатском ботинке. Еще она увидела, что чья-то рука, отнюдь не Максима, подхватила с пола автомат и...
     Ксения ни о чем не думала, кроме того, что вражеская рука нажмет сейчас на спусковой крючок автомата... Она вскочила и что было сил пнула человека с автоматом по ноге, чуть выше, где заканчивался ботинок.
     И только потом разглядела, что нанесла удар тому самому офицеру, который встретил их у выхода из здания. Он выпучил глаза от боли, выронил автомат и, схватившись за голень, заорал как резаный. Державший Максима под прицелом, одетый в немыслимую рванину солдат оглянулся. И тут же свалился без сознания на тела своих еще более неудачливых товарищей. Максим на ходу ловко отвесил оплеуху ему, а затем - продолжавшему голосить офицеру. Тот лишь коротко вякнул и рухнул как подкошенный на тела своих подчиненных.
     - Бежим! - крикнул Максим. Он подхватил с пола не успевший выстрелить в него автомат и вновь ринулся к выходу. Ксения летела следом. На крыльце толпилось с десяток возбужденно галдевших и размахивающих руками военных. Их взгляды были обращены в сторону ворот. Один из них оглянулся и что-то грозно прокричал Максиму. Но они миновали крыльцо, не останавливаясь. Слава богу, все вокруг были так напуганы и взволнованны, что о них забыли тотчас же, как только беглецы скрылись из вида. И никто из перепуганных вояк так и не распознал в Ксении женщину.
     И здесь они поняли, что взволновало служивых.
     На полном ходу в ворота ворвался бронетранспортер без опознавательных знаков. При этом снес створку ворот и замер напротив здания штаба. Мотор стучал, глухо, с надрывом. Казалось, бэтээр даже поводил, как загнанный жеребец, боками от усталости.
     Из люка вылез офицер в танкистском шлеме и, что-то быстро приказав подбежавшему к нему офицеру, направился в его сопровождении к зданию бывшего радиоцентра. Водитель тоже покинул бэтээр и, устроившись рядом с ним, закурил сигарету.
     Что было дальше, Ксения помнила слабо, лишь почувствовала, как ободрала ладонь о какую-то железяку, когда Максим втянул ее вслед за собой на броню. А может, она поранилась позже, когда свалилась в люк, опять зацепив ушибленную коленку?
     Все равно воспринимать реальность она смогла лишь после того, как Максим прокричал ей одновременно весело и возбужденно:
     - Прорвались, Ксюха! Кажется, прорвались!
     Она перекрестилась и только тут заметила залитую кровью ладонь. Но Максиму не стала жаловаться. Быстро осмотрев руку, нашла глубокую царапину и зажала ее подолом рубахи, чтобы не кровила.
     В кабине воняло горячим железом, угарным газом и чем-то еще. Сквозь рев мотора Ксения едва разбирала слова Максима, но поняла, что он просит приподнять люк и посмотреть, нет ли за ними погони. Она с трудом, но справилась с заданием. Высунув голову наружу, Ксения жадно вдохнула сухой пряный воздух. Погони не наблюдалось, и она прокричала об этом Максиму.
     - Следи за дорогой! - проревел он снизу в ответ. - Только держись за поручень, чтобы не выпасть.
     Она послушно ухватилась за поручень на броне.
     И опять вдохнула воздух полной грудью. Свобода!
     Они свободны! Подумать только, еще какой-то час назад она не верила, что им удастся дожить до утра.
     Слишком от многих "если" зависела их судьба. Ксения умиротворенно вздохнула. Неужто все позади?
     Она торопливо оглянулась. Похоже, никто не собирается их преследовать? Внезапная военная тревога сыграла им на руку. Солдатам явно не до них, по крайней мере, пока не придет в себя офицер, который знает, что пленники сбежали. Но пробуждение вряд ли скоро случится, а за это время они вполне успеют добраться до границы...
     Она перевела взгляд вперед и закричала от неожиданности. Какой-то до умопомрачения грязный и оборванный человек рванулся наперерез бронетранспортеру из-за камней и чуть не угодил под колеса.
     Но Максим услышал ее крик и почти одновременно с ним затормозил. Корму бэтээра занесло вбок, и он замер поперек дороги. Ксения скользнула в люк, а Максим, наоборот, подхватил автомат и выскочил наружу. В смотровую щель была видна лишь часть туловища незнакомца и спина Максима. Мотор машины продолжал работать, и Ксения не слышала, что кричал незнакомец. Но тут она заметила, что автомат Максима переместился за спину, и она не поверила своим глазам. Кажется, он обнимается с этим человеком?
     По-прежнему не доверяя своим глазам, она высунула голову из люка. Но незнакомец и Максим уже бежали к обочине. Человек на ходу оглянулся и помахал ей рукой. И Ксения даже задохнулась от радости. Она узнала его! Это был Костин.
     Юрий Иванович Костин что-то весело прокричал ей и вместе с Максимом скрылся за камнями. Господи! Чего ж она сидит здесь, как квочка в гнезде, всполошилась Ксения. Она спрыгнула на землю и устремилась вслед за мужчинами. А они уже спустились метров на сто вниз и помогали карабкаться по камням человеку с обмотанными грязными тряпками кистями рук - писателю Артуру Ташковскому.
     Он сильно осунулся, виски поседели, но при виде спускавшейся к ним Ксении Ташковский постарался придать себе бодрый вид и прокричал:
     - Ксюша! Как я рад, что вы живы-здоровы!
     Через четверть часа Костин занял командирское место, то самое, с которого его заметила Ксения. Они же с Ташковским устроились на местах, которые обычно занимал экипаж бронетранспортера. Машина на большой скорости спускалась к основной трассе по изрытой взрывами дороге, и ее немилосердно мотало.
     На петлях корму то и дело заносило, и Ксения в душе радовалась, что ничего этого не видит. Но сердце ее при каждом подобном маневре уходило в пятки: она представляла, что будет, если бронетранспортер не впишется в очередной поворот. Но вскоре машину перестало бросать из стороны в сторону, мотор заревел с натугой и все чаще стал чихать выхлопными газами. Ксения сделала вывод, что они спустились с плато и двинулись в сторону границы - дорога к ней шла через высокогорный перевал, название которого вылетело у нее из головы сразу же. Даже Костин выговаривал его с трудом. Из-за рева мотора Ксения и Ташковский давно прекратили всякие попытки поговорить и поделиться своими переживаниями. Но тут машина вновь остановилась. На этот раз Максим заглушил мотор, и вокруг воцарилась прямо-таки необыкновенная тишина.
     - Станция Березай, - прокричал сверху Костин, - кому надо - вылезай! Приехали, господа хорошие.
     Над их головой поднялась крышка люка. Женщина и писатель переглянулись. Даже по самым скромным подсчетам они проехали не более двух десятков километров. До границы еще как до луны пешком, а им почему-то предлагают покинуть бэтээр. Ксения первой поднялась на ноги, приняла протянутую руку и оказалась на броне рядом с Максимом. Костин стоял рядом с машиной и вытирал руки промасленной тряпкой. Взгляды мужчин были угрюмы и не предвещали ничего хорошего, хотя оружие они с собой не захватили.
     Но объяснений, по какой причине они с ним расстались, не потребовалось. Сзади и спереди, прямо по ходу движения их бронетранспортера, дорогу перегородили мрачные типы в серо-голубом камуфляже, в касках и черных масках. С той и с другой стороны их было не меньше полусотни.
     - Ну вот, приехали, - произнес грустно писатель, выцарапываясь следом за Ксенией из люка бронетранспортера. - Откуда взялись эти мерзавцы?
     - От верблюда. - Максим сплюнул. Он спрыгнул на землю рядом с Костиным и, хотя тело отозвалось болью, не подал виду. Никто не должен заметить, что на этот раз он слабее и не сможет драться в полную силу.
     Максим понял, что они проиграли, когда над скалами, за которыми дорога уходила в новый поворот, взметнулись три зеленые ракеты. И ничуть не удивился появлению этой плотной серо-голубой цепи, перехлестнувшей им путь к свободе, до которой осталось меньше часа пути.
     Мгновение он еще надеялся, что все каким-то образом обойдется, но, когда высунул голову из люка и заметил вторую цепь солдат, отрезавшую все пути отступления, понял, что дело слишком серьезно. Ловили именно их и наконец все-таки поймали. Сердце сжалось. Но он не посмотрел в сторону Ксении, как делал это прежде, чтобы ободрить ее или утешить. В таких случаях нельзя выдавать своих пристрастий, и тогда, возможно, им с Костиным удастся доказать, что Ксения и писатель совершенно посторонние гражданские лица...
     Через несколько минут Максима и Юрия Ивановича тщательно обыскали, затем надели наручники и повели к камням, на которых восседал человек в черном танкистском комбинезоне. Это был человек с военной базы, на чьем бронетранспортере они пытались пробиться к границе Только сейчас он поменял шлем на каску, а лицо его обтягивала точно такая же маска, как у солдат, конвоировавших пленников Человек при их приближении поднялся на ноги, а Максим улучил момент и быстро оглянулся. К его удивлению, Ксения и писатель, не в пример им, были свободны, стояли в окружении нескольких солдат и что-то оживленно говорили.
     На лице Ксении не было испуга, она держала Ташковского под руку и.., улыбалась!
     Что за черт? - успел подумать Максим, прежде чем его внимание переключилось на подходившего к ним человека в комбинезоне. Он снял шлем, потом стянул с головы маску и вытер ею потное лицо. На Костина и Максима смотрели хорошо знакомые им глаза. Карие, под выгоревшими почти добела бровями на красном от жары лице, они могли принадлежать только одному человеку, и он от души расхохотался, увидев их вытянувшиеся физиономии.
     - Серега, в чем дело? - спросил недовольно Максим. - Что за спектакли ты устраиваешь?
     - Снимите с нас наручники, - возмутился в свою очередь Костин, - с какой стати вы их на нас нацепили?
     Верьясов вздохнул, напялил на себя каску и только после этого окинул обоих печальным взглядом.
     - Хотел бы снять наручники, но не могу, ребята! Приказ еще вчера получил: откопать вас хоть из-под земли и доставить в штаб Рахимова.
     - Это связано с Темирхолем? - поинтересовался Костин. - Но мы не успеем обезвредить фугасы, даже если сильно захотим. Нужен вертолет, а у тебя его нет и в помине.
     - При чем тут Темирхоль? - удивился Верьясов. - Фугасы - элементарная "деза" в духе Арипова. Дядюшка Фархат решил припугнуть Рахимова и приостановить его наступление. В какой-то степени ему это удалось. Рахимов занялся эвакуацией населения и дал Арипову выигрыш во времени. Его генералы развернули армию на Ашкен и вновь пытаются атаковать позиции Рахимова. Но я здесь не для того, чтобы проводить с вами политбеседы.
     Рахимов узнал, что вы на пару с Садыковым помогли Арипову улизнуть из дворца в обмен на золотой и валютный запас Баджустана.
     - Что ты городишь? - рассердился Максим. - Какой еще к дьяволу золотой запас? Садыков тоже нес подобную чушь, но его вовремя пришили орлы с базы. И насколько я понимаю, с подачи какого-то Чингиса.
     - Погоди. - Верьясов смотрел недоверчиво. - -Разве не Садыков вывел вас из посольства?
     - Он, - ответил Максим. - Мы доехали до какой-то чайханы, где у Садыкова была назначена встреча. Тут появился мотоцикл с двумя автоматчиками. Они расстреляли Садыкова и его охрану. Нам бы тоже досталось в лобешник, но стрелки оказались некудышными. Знаешь, кто это был? Полковник Горбатов и капитан с военной базы. Капитана я видел на КПП, фамилии не знаю.
     - Горбатов, говоришь? - Верьясов подошел вплотную к Максиму, пристально посмотрел ему в глаза. - А ты знаешь, что генерал Катаев застрелился перед посадкой в транспортный самолет? В Ташкенте его должен был встретить следователь военной прокуратуры и допросить. Генерал очень спешил замести следы, потому, видимо, и послал Горбатова расправиться с Садыковым и Костиным, который пронюхал про его делишки. Он же не знал, что ты в компании с Костиным вообще непотопляем.
     - А ты, выходит, в курсе всех проблем? - усмехнулся Максим. - Только вместо комплиментов ты бы лучше снял наручники. Или, в отличие от Горбатова, ты вовремя решил себя обезопасить? Учти, тебе это даром не пройдет, Сережа! Если ты захотел от нас избавиться, хотя бы объясни, по какой причине? Ты что, уже не работаешь на Россию?
     Сергей скривился:
     - Я выполняю задание. Чье? А тебе, спрашивается, какое дело? Ты разве вспоминал про Россию, когда монтировал сигнализацию во дворце Арипова?
     Теперь это всем выходит боком.
     - С чего ты взял, что он сбежал? Может, он до сих пор отсиживается во дворце, а все слухи о его поб